На эти деньги они купили скоростную яхту, чуть ли не тот самый «Гепард», на котором мы с Корой уходили с Плея. На яхте они улетели в отдалённую курортную зону на окраине Галактики и там затерялись в пёстрой толпе богатых прожигателей жизни. Они выдавали себя за любовников, сбежавших от мести ревнивых супругов. Благодаря этому, они пользовались всеобщим сочувствием, поддержкой и покровительством. Потому-то те, кто пытался их разыскать, никак не могли этого сделать до момента поворота Времени. А после поворота это стало уже невозможно, да и бесполезно. Роль любовников им разыгрывать было не надо. Они просто в восторге друг от друга.
На этом месте я прервал Андрея:
— Скажу честно, Корой не возможно не увлечься. Это редкостная женщина. К тому же она воспитывалась в Биологической Фазе.
— Я полностью с тобой солидарен, — согласился Андрей, — Поэтому я абсолютно спокоен за судьбу своего двойника. С Корой не заскучаешь и не пресытишься до отвращения. А задумываюсь я сейчас совсем о другом.
Начиная с третьего «витка» Риш и Кора часть денег начали тратить на литературу по хронофизике. И сейчас на досуге, которого у них больше чем достаточно, они усиленно овладевают этой наукой. Видимо, им пришла в голову мысль: попытаться самим выбраться из Схлопки.
— Как ты думаешь, получится у них?
— А почему бы и нет? — ответил я после недолгого размышления, — Чего-чего, а времени для этого у них хоть отбавляй. Считай, что впереди Вечность. К тому же, Кора — женщина очень не глупая, а про тебя и говорить не приходится. А интересно, как ведут себя другие участники этого увеселения с Олимпиком?
— Знаешь, они настолько тупы, и время их пребывания в Схлопке настолько мало, что до них ещё ничего до сих пор не дошло. И вряд ли когда-нибудь дойдёт. Всё повторяется один к одному. На всякий случай Риш с Корой договорились, что если начнутся какие-либо вариации, то Риш сразу войдёт в режим ускорения, как только взорвётся Олимпик. Тогда они захватят лайнер сразу и без всяких хлопот.
Таким образом, дело Олимпика было закрыто. Судьба Андрея Злобина, то есть Риша Кандари, в Схлопке определилась и беспокойства не вызывала. А жизнь в Монастыре текла своим чередом.
Лена готовилась к защите диссертации на соискание степени Мага. Ричард нашел для неё десяток не гуманоидных Фаз, и она большую часть своего времени возилась с ними. Иногда она шутила:
— Достали они меня, эти не гуманоиды! Скоро сама стану такой же. Ты как, не замечаешь ещё во мне ничего от муравья или ящера?
Катрин медленно, но уверенно двигалась к своей цели: стать хроноагентом. Теоретический курс она одолела без труда. Как-никак, а она — Бакалавр-аналитик. А вот практические навыки ей давались с трудом. Я, Андрей, Лена и Микеле занимались с ней всё свободное время. Кэт была упорной ученицей. И она прекрасно понимала, что без виртуозного владения своим телом и техникой, всеми видами оружия и единоборствами хроноагент в Реальной Фазе будет, как голый среди волков.
У Микеле заканчивался срок стажировки в первом классе, и они с Генрихом начали готовиться к аттестации на класс «экстра», не дожидаясь официального утверждения программы. Микеле успешно отработал белее чем в десятке операций в Реальных Фазах. Правда, до самостоятельной разработки операций он ещё не дошел.
Нам с Андреем тоже скучать не приходилось. На Совете Сектора Стремберг поставил нам в план задание по защите диссертаций на соискание степеней Магистра в течение года. Нас интенсивно привлекали к самым сложным и опасным операциям, как единственных агентов экстракласса.
Несколько раз мне пришлось работать в паре со Стефаном и Матвеем. И я, положа руку на сердце, не могу утверждать, что они хоть в чем-то уступали мне или Андрею. После одной из операций я прямо сказал об этом Матвею и спросил его:
— Почему бы вам со Стефаном не переаттестоваться на экстракласс?
Матвей засмеялся и похлопал меня по плечу.
— А зачем? Чтобы отбивать у вас с Андреем хлеб или пригасить малость ореол вашей славы? Ха! Шучу, конечно. Нет, Андрюха, куда нам до вас! Ты видел нас со Стефаном в рядовых операциях. Тут мы, действительно, как старые кони, борозды не портим. Но ведь и глубоко пахать уже не можем. А я посмотрел на досуге вашу с Андреем работу. Да, кое-что мы смогли бы проделать не хуже вас. А вот в экстрординарных ситуациях, за Стефана говорить не стану, но я бы так, как вы, не сработал. Потому-то ваш класс и называется экстра. Так что, не агитируй, не надо. Вот, Генрих с Мишей, это вам будет подходящая компания.
ЧВП особой активности поначалу не проявлял. Видимо, они перегруппировывались и «зализывали раны» после серии поражений, венцом которой стала ликвидация нами суперлазера. Но нас они в поле зрения держали цепко, и прав был Магистр, когда сказал, что осторожность надо удвоить. Я об этом, конечно, помнил, но иногда позволял себе расслабиться, за что не один раз расплачивался.
Мы с Микеле летели на устаревшем бомбардировщике «Мицубиси» в составе японской эскадры, совершавшей налёт на аэродром на острове Гуам. Я был первым пилотом, а Микеле штурманом. Кроме нас в самолёте было ещё четыре члена экипажа, но это были уже настоящие японцы.
Эскадра имела задание: разбомбить аэродром. У нас с Микеле задача стояла поконкретнее: уничтожить малоприметный ангар №4 в пятистах метрах от лётного поля. Именно на этот ангар я и должен был вывести свой «Мицубиси», а Микеле уложить в него все четыре бомбы по двести пятьдесят кило каждая. Три дня назад в этот ангар поместили привезённых из Штатов «Малыша» и «Толстяка» — две первые американские атомные бомбы, которые вскоре должны будут обрушиться на Хиросиму и Нагасаки.
Когда операция была спланирована, и роли распределены, Магистр пошутил:
— У тебя, Андрэ, сложилось своеобразное амплуа: предотвращение атомных бомбардировок. На этот раз, надеюсь, ты над Тихим океаном не встретишь сам себя или Злобина?
На подходе к острову нас встретили две эскадрильи «Мустангов». Хотя их и было в три раза меньше, положение японской эскадры сразу стало опасным. Скоростные, хорошо вооруженные, маневренные машины легко могли разделаться с ещё большим количеством такого старья как наши «Мицубиси». Но командир эскадры не изменил курса. Американцам хорошо были знакомы азиатский фанатизм и наплевательское отношение к смерти японских лётчиков. Поэтому они двумя массированными атаками зажгли четыре бомбардировщика и заставили эскадру поломать строй. Разрозненные группки легче бить.
Всё нормально, всё так и должно быть. Всё, кроме одного. Один из «Мустангов» отделился от своей группы и пошел в нашу сторону. Вот это — необычно. Как правило, истребители атакуют или головную группу, выбивая командиров, или задних. Атаковать машину, идущую в середине строя, опасно. По тебе будут работать стрелки с разных сторон. Хотя, что мощному «Мустангу» наши слабенькие пулемётики!
«Мустанг» подошел совсем близко, и я с недоумением увидел, что он строит заход именно на меня. Вот это уже ни в какие рамки не лезло. Если атаковать машину из середины строя, то бить, по крайней мере, командира звена. Если я показался ему лёгкой добычей, то он ошибся. Не на того напал! У меня в руках, конечно, не «Як», а развалюха «Мицубиси», но, тем не менее… Настоящий истребитель и на «Мицубиси» — истребитель! Я подпустил «Мустанга» поближе и в тот момент, когда он уже был готов открыть огонь, пропал у него из прицела. Просто я увеличил скорость и скользнул на крыло влево. Так от меня уходили немецкие пилоты, когда я атаковал их в лоб. «Мустанг» проскочил надо мной и, сразу попав под интенсивный обстрел, вынужден был отвалить. Вот так-то, парень из Оклахомы!
А строй эскадры уже рассыпался на отдельные звенья и машины. Загорелись ещё четыре самолёта. У американцев потерь нет. Но японцы с азиатским упорством пёрли к острову, невзирая на потери. Нет, самураи, это вам не Перл-Харбор!
А у меня свой, заранее обдуманный манёвр. Я набрал высоту, отвернул влево и пошел вдоль берега. У американцев могло сложиться впечатление, что я отказался от атаки на остров. Но это далеко не так. Просто из этого положения мне было удобней всего в пикировании атаковать ангар №4. Я должен был выйти точнёхонько на него и преподнести его Микеле с высоты триста метров, как на ладони. Микеле не промахнётся. Сейчас мы были в стороне от основного боя, и никто не мог мне помешать через два километра развернуться вправо и спикировать точно на ангар с ядерными бомбами. Так, ещё немного… Вдруг по переговорному устройству я услышал хвостового стрелка:
— Командир! Нас атакуют!
Я обернулся. Нас быстро догонял «Мустанг». Уж не тот ли самый? И что он к нам привязался? Но мне было пора разворачиваться на цель. Я передал Микеле:
— Штурман! Приготовиться, захожу на цель!
Сделав поворот, «Мицубиси» вошел в пологое пикирование, но «Мустанг» повторил мой манёвр один к одному. Вот он снова вышел на дистанцию эффективного огня и уже вынес упреждение. Ну, засранец, благодари Время, что в руках у меня не мой верный Як. Но я всё равно заставлю тебя попотеть!
Ведомый моей рукой «Мицубиси» увеличил угол пикирования и тут же, набрав дополнительную скорость, резко взмыл вверх, сразу же эту скорость потеряв. «Горка» получилась ублюдочной, всё-таки это не «Як», это «Мицубиси». Но своего я достиг. Разогнавшийся «Мустанг» проскочил вперёд.
— Сабуро! Врежь ему! — крикнул я штурману.
И тот врезал. Точная пулемётная очередь полоснула по «Мустангу», но явного вреда ему не причинила. Но теперь он понял, с кем имеет дело и, может быть, отстанет от нас. Я снова нацелил бомбардировщик на четвёртый ангар. Но «Мустанг» не отвязался, он вновь развернулся, набрал высоту и снова зашел на нас, теперь уже спереди, справа. Мне снова пришлось менять курс.
— Этак ты никогда на цель не попадёшь! — проворчал Микеле.
Снова я увеличил скорость и нырнул под «Мустанг», на этот раз вправо. Но американец предугадал мой манёвр, и несколько крупнокалиберных пуль прошили фюзеляж «Мицубиси». Не страшно: моторы работали, управление было в порядке, мы шли на цель. Однако, парень из Техаса оказался хорошим учеником! Он запомнил мой манёвр при первой атаке.
Он развернулся и снова зашел сзади. А цель-то уже совсем близко. Надо было что-то предпринять, а то этот настырный парень из Калифорнии сорвёт нам операцию. И в тот момент, когда я совсем было решил развернуться в лобовую атаку, у меня в мозгу «прозвучал» голос Ричарда:
— Андрей! Будь осторожен! В этом самолёте — агент ЧВП!
Я похолодел. Вот в чем дело! Теперь стало понятно, почему этот «Мустанг» так упорно нас преследовал. Он здесь тоже на задании. А он уже «сел» нам на хвост и вот-вот откроет огонь. Что же делать? Снова применить «горку»? Не получиться. На этот раз он будет ждать нас вверху. Уйти вниз? Он пойдёт за нами и быстро догонит, у него скорость на двести километров в час больше. Размышляя таким образом, я скользил с крыла на крыло, сбивая «Мустангу» прицел. Но он уже приспособился и несколько его очередей попали в цель. Слава Времени, не в моторы. Конечно, ЧВП знали, с кем имеют дело, знали они и о моём боевом прошлом, поэтому в этот «Мустанг» они посадили тоже далеко не новичка. Я это уже заметил.
— Сабуро! Этот парень оттуда. Мне придётся маневрировать. Постараюсь вывести тебя на цель, но у тебя будут считанные секунды. Ты уж не подкачай!
— Будь спокоен, — ответил мне Микеле, — Я не промахнусь. Ты, главное, ему не подставься. Сам знаешь, чем это грозит. Обо мне не думай, я своё дело знаю.
— Ты на него не отвлекайся, знай, лови цель. А он — мой.
Легко было сказать: «Он — мой». А как было поступить на деле? Крупнокалиберные пули всё чаще рвали плоскости и фюзеляж «Мицубиси». Впервые я встретился в воздухе с равным противником. Какое, в Схлопку, равным. Он был бы равен мне, если бы я был на «Яке», а не на этом, на ладан дышащем, «Мицубиси»! Когда это в воздушном бою бомбардировщик был равен истребителю? Мне живо вспомнилось, как мы с Леной атаковали «Суперкрепость». Там, за штурвалом, тоже сидел агент ЧВП и тоже, надо думать, не новичок в лётном деле. Но тогда мы его уделали. И ведь это был В-29, а не эта калоша!
Еще одна очередь прошила мою машину. Пули прошли совсем рядом, одна разбила боковое остекление моей кабины. Я снова свалил «Мицубиси» на крыло, уходя вправо. Нет, так Микеле никогда не сможет прицелиться. Вот он, ангар, уже рядом. Внезапно пришло решение.
Развернувшись в сторону ангара, я резко спикировал, набирая скорость, и так же резко кинул машину вверх. «Мустанг» тоже пошел вверх, ожидая меня там, где я потеряю скорость и начну выравнивать машину. Но дальше я проделал то, что этот парень из ЧВП никак не ожидал. Вместо того, чтобы выровнять машину, я дал полный газ обоим двигателям и взял ещё круче, заваливаясь на спину и уходя в Петлю Нестерова.
Наверное, у пилота «Мустанга» глаза на лоб полезли, когда он разобрался;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
На этом месте я прервал Андрея:
— Скажу честно, Корой не возможно не увлечься. Это редкостная женщина. К тому же она воспитывалась в Биологической Фазе.
— Я полностью с тобой солидарен, — согласился Андрей, — Поэтому я абсолютно спокоен за судьбу своего двойника. С Корой не заскучаешь и не пресытишься до отвращения. А задумываюсь я сейчас совсем о другом.
Начиная с третьего «витка» Риш и Кора часть денег начали тратить на литературу по хронофизике. И сейчас на досуге, которого у них больше чем достаточно, они усиленно овладевают этой наукой. Видимо, им пришла в голову мысль: попытаться самим выбраться из Схлопки.
— Как ты думаешь, получится у них?
— А почему бы и нет? — ответил я после недолгого размышления, — Чего-чего, а времени для этого у них хоть отбавляй. Считай, что впереди Вечность. К тому же, Кора — женщина очень не глупая, а про тебя и говорить не приходится. А интересно, как ведут себя другие участники этого увеселения с Олимпиком?
— Знаешь, они настолько тупы, и время их пребывания в Схлопке настолько мало, что до них ещё ничего до сих пор не дошло. И вряд ли когда-нибудь дойдёт. Всё повторяется один к одному. На всякий случай Риш с Корой договорились, что если начнутся какие-либо вариации, то Риш сразу войдёт в режим ускорения, как только взорвётся Олимпик. Тогда они захватят лайнер сразу и без всяких хлопот.
Таким образом, дело Олимпика было закрыто. Судьба Андрея Злобина, то есть Риша Кандари, в Схлопке определилась и беспокойства не вызывала. А жизнь в Монастыре текла своим чередом.
Лена готовилась к защите диссертации на соискание степени Мага. Ричард нашел для неё десяток не гуманоидных Фаз, и она большую часть своего времени возилась с ними. Иногда она шутила:
— Достали они меня, эти не гуманоиды! Скоро сама стану такой же. Ты как, не замечаешь ещё во мне ничего от муравья или ящера?
Катрин медленно, но уверенно двигалась к своей цели: стать хроноагентом. Теоретический курс она одолела без труда. Как-никак, а она — Бакалавр-аналитик. А вот практические навыки ей давались с трудом. Я, Андрей, Лена и Микеле занимались с ней всё свободное время. Кэт была упорной ученицей. И она прекрасно понимала, что без виртуозного владения своим телом и техникой, всеми видами оружия и единоборствами хроноагент в Реальной Фазе будет, как голый среди волков.
У Микеле заканчивался срок стажировки в первом классе, и они с Генрихом начали готовиться к аттестации на класс «экстра», не дожидаясь официального утверждения программы. Микеле успешно отработал белее чем в десятке операций в Реальных Фазах. Правда, до самостоятельной разработки операций он ещё не дошел.
Нам с Андреем тоже скучать не приходилось. На Совете Сектора Стремберг поставил нам в план задание по защите диссертаций на соискание степеней Магистра в течение года. Нас интенсивно привлекали к самым сложным и опасным операциям, как единственных агентов экстракласса.
Несколько раз мне пришлось работать в паре со Стефаном и Матвеем. И я, положа руку на сердце, не могу утверждать, что они хоть в чем-то уступали мне или Андрею. После одной из операций я прямо сказал об этом Матвею и спросил его:
— Почему бы вам со Стефаном не переаттестоваться на экстракласс?
Матвей засмеялся и похлопал меня по плечу.
— А зачем? Чтобы отбивать у вас с Андреем хлеб или пригасить малость ореол вашей славы? Ха! Шучу, конечно. Нет, Андрюха, куда нам до вас! Ты видел нас со Стефаном в рядовых операциях. Тут мы, действительно, как старые кони, борозды не портим. Но ведь и глубоко пахать уже не можем. А я посмотрел на досуге вашу с Андреем работу. Да, кое-что мы смогли бы проделать не хуже вас. А вот в экстрординарных ситуациях, за Стефана говорить не стану, но я бы так, как вы, не сработал. Потому-то ваш класс и называется экстра. Так что, не агитируй, не надо. Вот, Генрих с Мишей, это вам будет подходящая компания.
ЧВП особой активности поначалу не проявлял. Видимо, они перегруппировывались и «зализывали раны» после серии поражений, венцом которой стала ликвидация нами суперлазера. Но нас они в поле зрения держали цепко, и прав был Магистр, когда сказал, что осторожность надо удвоить. Я об этом, конечно, помнил, но иногда позволял себе расслабиться, за что не один раз расплачивался.
Мы с Микеле летели на устаревшем бомбардировщике «Мицубиси» в составе японской эскадры, совершавшей налёт на аэродром на острове Гуам. Я был первым пилотом, а Микеле штурманом. Кроме нас в самолёте было ещё четыре члена экипажа, но это были уже настоящие японцы.
Эскадра имела задание: разбомбить аэродром. У нас с Микеле задача стояла поконкретнее: уничтожить малоприметный ангар №4 в пятистах метрах от лётного поля. Именно на этот ангар я и должен был вывести свой «Мицубиси», а Микеле уложить в него все четыре бомбы по двести пятьдесят кило каждая. Три дня назад в этот ангар поместили привезённых из Штатов «Малыша» и «Толстяка» — две первые американские атомные бомбы, которые вскоре должны будут обрушиться на Хиросиму и Нагасаки.
Когда операция была спланирована, и роли распределены, Магистр пошутил:
— У тебя, Андрэ, сложилось своеобразное амплуа: предотвращение атомных бомбардировок. На этот раз, надеюсь, ты над Тихим океаном не встретишь сам себя или Злобина?
На подходе к острову нас встретили две эскадрильи «Мустангов». Хотя их и было в три раза меньше, положение японской эскадры сразу стало опасным. Скоростные, хорошо вооруженные, маневренные машины легко могли разделаться с ещё большим количеством такого старья как наши «Мицубиси». Но командир эскадры не изменил курса. Американцам хорошо были знакомы азиатский фанатизм и наплевательское отношение к смерти японских лётчиков. Поэтому они двумя массированными атаками зажгли четыре бомбардировщика и заставили эскадру поломать строй. Разрозненные группки легче бить.
Всё нормально, всё так и должно быть. Всё, кроме одного. Один из «Мустангов» отделился от своей группы и пошел в нашу сторону. Вот это — необычно. Как правило, истребители атакуют или головную группу, выбивая командиров, или задних. Атаковать машину, идущую в середине строя, опасно. По тебе будут работать стрелки с разных сторон. Хотя, что мощному «Мустангу» наши слабенькие пулемётики!
«Мустанг» подошел совсем близко, и я с недоумением увидел, что он строит заход именно на меня. Вот это уже ни в какие рамки не лезло. Если атаковать машину из середины строя, то бить, по крайней мере, командира звена. Если я показался ему лёгкой добычей, то он ошибся. Не на того напал! У меня в руках, конечно, не «Як», а развалюха «Мицубиси», но, тем не менее… Настоящий истребитель и на «Мицубиси» — истребитель! Я подпустил «Мустанга» поближе и в тот момент, когда он уже был готов открыть огонь, пропал у него из прицела. Просто я увеличил скорость и скользнул на крыло влево. Так от меня уходили немецкие пилоты, когда я атаковал их в лоб. «Мустанг» проскочил надо мной и, сразу попав под интенсивный обстрел, вынужден был отвалить. Вот так-то, парень из Оклахомы!
А строй эскадры уже рассыпался на отдельные звенья и машины. Загорелись ещё четыре самолёта. У американцев потерь нет. Но японцы с азиатским упорством пёрли к острову, невзирая на потери. Нет, самураи, это вам не Перл-Харбор!
А у меня свой, заранее обдуманный манёвр. Я набрал высоту, отвернул влево и пошел вдоль берега. У американцев могло сложиться впечатление, что я отказался от атаки на остров. Но это далеко не так. Просто из этого положения мне было удобней всего в пикировании атаковать ангар №4. Я должен был выйти точнёхонько на него и преподнести его Микеле с высоты триста метров, как на ладони. Микеле не промахнётся. Сейчас мы были в стороне от основного боя, и никто не мог мне помешать через два километра развернуться вправо и спикировать точно на ангар с ядерными бомбами. Так, ещё немного… Вдруг по переговорному устройству я услышал хвостового стрелка:
— Командир! Нас атакуют!
Я обернулся. Нас быстро догонял «Мустанг». Уж не тот ли самый? И что он к нам привязался? Но мне было пора разворачиваться на цель. Я передал Микеле:
— Штурман! Приготовиться, захожу на цель!
Сделав поворот, «Мицубиси» вошел в пологое пикирование, но «Мустанг» повторил мой манёвр один к одному. Вот он снова вышел на дистанцию эффективного огня и уже вынес упреждение. Ну, засранец, благодари Время, что в руках у меня не мой верный Як. Но я всё равно заставлю тебя попотеть!
Ведомый моей рукой «Мицубиси» увеличил угол пикирования и тут же, набрав дополнительную скорость, резко взмыл вверх, сразу же эту скорость потеряв. «Горка» получилась ублюдочной, всё-таки это не «Як», это «Мицубиси». Но своего я достиг. Разогнавшийся «Мустанг» проскочил вперёд.
— Сабуро! Врежь ему! — крикнул я штурману.
И тот врезал. Точная пулемётная очередь полоснула по «Мустангу», но явного вреда ему не причинила. Но теперь он понял, с кем имеет дело и, может быть, отстанет от нас. Я снова нацелил бомбардировщик на четвёртый ангар. Но «Мустанг» не отвязался, он вновь развернулся, набрал высоту и снова зашел на нас, теперь уже спереди, справа. Мне снова пришлось менять курс.
— Этак ты никогда на цель не попадёшь! — проворчал Микеле.
Снова я увеличил скорость и нырнул под «Мустанг», на этот раз вправо. Но американец предугадал мой манёвр, и несколько крупнокалиберных пуль прошили фюзеляж «Мицубиси». Не страшно: моторы работали, управление было в порядке, мы шли на цель. Однако, парень из Техаса оказался хорошим учеником! Он запомнил мой манёвр при первой атаке.
Он развернулся и снова зашел сзади. А цель-то уже совсем близко. Надо было что-то предпринять, а то этот настырный парень из Калифорнии сорвёт нам операцию. И в тот момент, когда я совсем было решил развернуться в лобовую атаку, у меня в мозгу «прозвучал» голос Ричарда:
— Андрей! Будь осторожен! В этом самолёте — агент ЧВП!
Я похолодел. Вот в чем дело! Теперь стало понятно, почему этот «Мустанг» так упорно нас преследовал. Он здесь тоже на задании. А он уже «сел» нам на хвост и вот-вот откроет огонь. Что же делать? Снова применить «горку»? Не получиться. На этот раз он будет ждать нас вверху. Уйти вниз? Он пойдёт за нами и быстро догонит, у него скорость на двести километров в час больше. Размышляя таким образом, я скользил с крыла на крыло, сбивая «Мустангу» прицел. Но он уже приспособился и несколько его очередей попали в цель. Слава Времени, не в моторы. Конечно, ЧВП знали, с кем имеют дело, знали они и о моём боевом прошлом, поэтому в этот «Мустанг» они посадили тоже далеко не новичка. Я это уже заметил.
— Сабуро! Этот парень оттуда. Мне придётся маневрировать. Постараюсь вывести тебя на цель, но у тебя будут считанные секунды. Ты уж не подкачай!
— Будь спокоен, — ответил мне Микеле, — Я не промахнусь. Ты, главное, ему не подставься. Сам знаешь, чем это грозит. Обо мне не думай, я своё дело знаю.
— Ты на него не отвлекайся, знай, лови цель. А он — мой.
Легко было сказать: «Он — мой». А как было поступить на деле? Крупнокалиберные пули всё чаще рвали плоскости и фюзеляж «Мицубиси». Впервые я встретился в воздухе с равным противником. Какое, в Схлопку, равным. Он был бы равен мне, если бы я был на «Яке», а не на этом, на ладан дышащем, «Мицубиси»! Когда это в воздушном бою бомбардировщик был равен истребителю? Мне живо вспомнилось, как мы с Леной атаковали «Суперкрепость». Там, за штурвалом, тоже сидел агент ЧВП и тоже, надо думать, не новичок в лётном деле. Но тогда мы его уделали. И ведь это был В-29, а не эта калоша!
Еще одна очередь прошила мою машину. Пули прошли совсем рядом, одна разбила боковое остекление моей кабины. Я снова свалил «Мицубиси» на крыло, уходя вправо. Нет, так Микеле никогда не сможет прицелиться. Вот он, ангар, уже рядом. Внезапно пришло решение.
Развернувшись в сторону ангара, я резко спикировал, набирая скорость, и так же резко кинул машину вверх. «Мустанг» тоже пошел вверх, ожидая меня там, где я потеряю скорость и начну выравнивать машину. Но дальше я проделал то, что этот парень из ЧВП никак не ожидал. Вместо того, чтобы выровнять машину, я дал полный газ обоим двигателям и взял ещё круче, заваливаясь на спину и уходя в Петлю Нестерова.
Наверное, у пилота «Мустанга» глаза на лоб полезли, когда он разобрался;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68