— Да, господин, — смиренно ответил кузнец.
— Молод ты еще для кузнеца, — уже совсем мирно сказал Тонен. — Первый раз вижу, чтобы в двадцать лет становились кузнецами. Многие в подмастерьях до старости перебиваются. Колдовством не балуешься?
— Никогда, господин, — изо всех сил замотал головой кузнец.
— Хорошо. У тебя речь почти как у грамотного. Пойдешь со мной, покажешь дорогу. Я места южных варваров знаю лучше, чем этот островок. Ты не в замке говорить учишься, когда меня нет? Больно язык у тебя ловкий. Увижу рядом с моей сестрой — зарублю, как свинью, а труп скормлю псам.
Кузнец лишь пожал плечами, впрочем, барон и не ждал какого-либо ответа.
— Ладно, иди отсюда. Жди за воротами, не порти воздух. — Голос барона снова стал жестким, и кузнец счел за лучшее исчезнуть с его глаз.
По лесной тропинке, ведущей к месту, о котором рассказала уцелевшая девочка, они двигались втроем. Барон ехал на огромном боевом коне. Несмотря на все недоверие к деревенским сказкам, он надел полное боевое облачение, взял лучший меч и даже боевое копье. Сначала это была лишь ностальгия по тем временам, когда облачение вызывало восторженный трепет у его соотечественников и ужас у варваров, которым пришлось противостоять ему в битвах. Это потом, в деревне, увидев окровавленную одежду, которую мать девочки уже хотела бросить в печь, он более серьезно, чем намеревался, выслушал бессвязный рассказ ребенка и, выехав за пределы деревни, расчехлил копье и поставил его вертикально в стремя. Теперь оно иногда задевало за нависающие над тропинкой ветки, и тогда кузнец вздрагивал, на что барон каждый раз презрительно усмехался. Конь его шагал неторопливо и был от этого не в восторге. Он привык, что обычно барон двигается более быстрым темпом, и поэтому время от времени недоуменно фыркал. Но по бокам от Тонена пешком шли его оруженосец и кузнец, и именно это, несмотря на все неудовольствие коня, и определяло скорость их необычной процессии.
— Долго еще? — спросил барон у кузнеца.
— Десять минут пешком, — ответил кузнец.
— Что же вы своих детей так далеко отпускаете, если здесь так не безопасно. Сами-то штаны на полях у самой деревни протираете.
Кузнец пожал плечами:
— В том-то и дело, что всегда было безопасно. Сколько жили мы здесь, на острове, ничего опаснее змей никогда не было.
Барон покачал головой:
— Странно все это. Одежда ее вся в крови, и кровь явно хлестала с такой силой, что обычному зверю это сделать невозможно. Дьявол, да сколько я повстречал разных смертей, похожее видел, только когда человека перерубали почти пополам. Или пополам, без почти. Были у нас рыцари, очень гордились таким ударом. Раз — и срубят какому-нибудь пленному варвару полтуловища. — И после минутного молчания добавил: — Правда, в бою почему-то у них так не получалось.
Оруженосец Молке подергал своими пышными усами, которые составляли предмет тайной зависти доброй половины мужского населения деревни.
— Да, Молке, я тоже вспомнил тот случай. Придурком он был, придурком и помер, даром что из благородных, — сказал барон. Было видно, что им обоим пришло в голову что-то, связанное с войной на южных границах империи.
Несколько минут они ехали в молчании, вдыхая сырой весенний воздух. Потом барон вдруг остановился и начал вглядываться в даль.
— А ну-ка смотрите все на то дерево!
Их маленький отряд все еще был в лесу, но перед ними уже виднелось поле, на котором дети собирали ягоды, перезимовавшие под снегом. Где-то в середине поля возвышалось дерево, которое только начало подергиваться легким зеленым пушком. На него и указывал палец барона. Кузнец начал старательно вглядываться, и ему показалось, что на дереве как будто кто-то сидит.
— Ну что, кузнец, как ты и предполагал, дети сидят на этом чертовом растении. По крайней мере один ребенок. А под деревом сидит то, что загнало его туда.
Ввиду того, что у барона было преимущество — сидя на лошади, он видел хоть и немного, но дальше, — ни кузнец, ни Молке с ним спорить не стали.
— Лес прикроет нас еще метров сто, — заметил оруженосец. — Потом мы выедем на поле, и эта тварь нас увидит. Она может скрыться.
— Это меня не слишком волнует, — ответил ему барон. — В конце концов, если эта тварь не имеет крыльев, то, куда бы она ни побежала, она упрется в горы — и там мы ее поймаем. Однако меня беспокоит что-то еще.
Кузнецу было сложно сказать, что беспокоит барона помимо зверя, сторожившего ребенка под деревом, потому что его беспокоил лишь сам зверь. То, что барон рассказывал про возможную силу их противника, действительно могло напугать любого, даже самого смелого деревенского жителя. Поэтому кузнец с радостью воспринял их минутную задержку, в течение которой барон о чем-то раздумывал. Поймав недоуменный взгляд оруженосца, Тонен пояснил причину своего беспокойства:
— Ты не помнишь, ты тогда был ранен, но, возможно, тебе рассказывали. Тогда эти ненормальные южные варвары поставили в середине такого же точно поля крест с прибитым к нему еще живым священником. Мы, правда, в тот день находились в замке, а не как сейчас в лесу, да разницы никакой. Они выставили его и ушли. Мол, забирайте, если вам это нужно. Он дергался на кресте, как червяк, и орал так, что приятно было послушать. Я возражал против того, чтобы за ним выходили, но меня обвинили в трусости — эти любители ослиц! — и почти половина нашего войска вышла в поле снимать этого святошу. И оказалось, что за ночь до этого, когда мы ничего не видели, эти черные дикари вырыли в земле ямы, где и спрятались. Имперские рыцари подошли к кресту, начали снимать с него этот полутруп с молитвенником на шее, и тут со всех сторон на них выскочили эти южные падальщики. Ну, сколько-то нападавших рыцари убили. Может, человек двадцать. Плохое утешение, если учесть, что из наших там никто не выжил.
Рассказ явно не вселил в спутников Тонена уверенности.
— Ладно, поехали, а то скоро мхом обрастем, — пробурчал барон. — Станем зеленые, как людоеды, будут потом нами деревенские бабы детей пугать.
Его лошадь снова медленным шагом пошла к опушке. Слова Тонена еще звучали в ушах кузнеца, и, когда барон тем же тоном и с теми же интонациями обратился к оруженосцу, он не сразу сообразил, что речь пошла совершенно о другом:
— Молке, на опушке кусты, которые уже начали покрываться зеленью. Видишь? Они зашевелились. Ветра нет, и это явно не какой-нибудь птах, жаждущий пожелать нам доброго утра. Они рассчитывают, что все наше внимание привлечено той тварью, что открыто сидит на поле. Боюсь, оттуда на нас кто-нибудь выпрыгнет, и я не думаю, чтобы просто познакомиться. Сейчас мы еще чуть приблизимся, я тебе скажу когда. Выпускай в кусты стрелу и сразу же заряжай арбалет. У тебя на это будет пять секунд, и если арбалет не будет готов, я его дозаряжу сам и выпущу стрелу тебе в задницу.
Они не прошли и две дюжины шагов, когда барон скомандовал оруженосцу, вытаскивая одновременно из ножен меч:
— Стреляй!
Стрела скрылась в кустах, и Молке засуетился, доставая следующую и поворачивая громоздкий механизм, с помощью которого она натягивалась. Но этого не видели ни кузнец, ни барон. Из кустов на них, как и предсказывал Тонен, выпрыгнул зверь. Все дальнейшее произошло в долю секунды. Стрела явно сбила зверя с первоначального плана, он выпрыгнул метрах в пяти перед Тоненом, вместо того чтобы наброситься сразу на всадника, как он явно рассчитывал. Барон, замахнувшись мечом, бросил лошадь к твари. Та сделала молниеносное движение влево, уйдя от нападавшего, и уже готовилась прыгнуть к нему на спину — но в этот момент меч, описав причудливую кривую, ударил ее по холке и… сломался. Барон, матерясь, выхватил неуклюжее копье, понимая, что ничего не успеет с ним сделать, но оно не потребовалось. Тварь, судорожно дергаясь, повалилась на землю, и из рваной раны на шее полилась на землю темно-синяя, почти черная, кровь.
— Черт побери! Сартанский меч! Что это за тварь? — уставился на это зрелище барон. Потом взгляд его привлек предмет в руке кузнеца. Барон недобро прищурился. — Что кузнец, верующий? Талисманы носишь? Черт, да ты же здоровый как бык. Взял бы хоть топор, убери эту бабскую игрушку с глаз моих.
Кузнец поспешно спрятал амулет в карман. Тем временем Молке, который уже успел перезарядить арбалет, бросил взгляд в сторону поля и закричал:
— Господин, вторая тварь несется сюда.
Барон с кузнецом оглянулись. Черная точка действительно неслась к ним огромными зигзагообразными скачками.
— Арбалет! — крикнул барон, протягивая руку. Молке поспешно дал ему оружие, и барон пришпорил лошадь, опуская копье. Конь, обрадовавшись, несмотря на впившиеся ему в бока шпоры, изо всех сил понесся вперед. Оставшиеся у трупа первой твари мужчины завороженно наблюдали, как две фигуры, набирая скорость, сходятся на поле, где за полдня до этого разыгралась кровавая бойня. Сблизившись, барон выстрелил из арбалета и сразу откинул его в сторону. Его противник, как и первый зверь, таким же неуловимым движением бросился в сторону, но стрела явно его настигла, зверь споткнулся, перекувыркнулся через голову, и в этот момент барон ударил его на полном скаку копьем. Кузнец с Молке были далеко, но даже здесь они услышали — или им показалось? — треск, с которым оно сломалось. Зверя отшвырнуло на несколько десятков метров. Тогда мужчины со всех ног бросились к барону. Когда они наконец подбежали к месту схватки, Тонен, ничего не предпринимая, скептически наблюдал, как два посиневших от страха и долгого ожидания ребенка пытаются слезть с дерева. Кузнец бросился им помогать и, только когда спасенные оказались у него на плечах и во весь голос разрыдались, смог подойти к поверженной твари.
— Хвалю, — были первые обращенные к нему слова Тонена. — Всю тварь твой наконечник пронзил. Смотри. — Баронский сапог пинком перевернул зверя, который и в смерти продолжал скалиться двумя рядами зубов и сверлить своих убийц пронзительными глазками. Дети зажмурились и изо всех сил прижались к кузнецу. — Пропороло все брюхо, сломало несколько ребер, даже заднюю ногу. Приятен запах кишок, да? Наслаждайся и будь спокоен за свои руки. — И впервые за последние несколько часов барон улыбнулся, правда, лишь левой половинкой лица.
Окруженный толпой деревенских жителей барон Урхо въезжал в замок. Позади него четыре деревенских рыбака, снаряженных в помощь кузнецу и Молке, несли на деревянных шестах привязанных за ноги зверей. Въехав в замок, барон отдал какие-то распоряжения, и трофеи унесли в подвалы замка. Предстояла работа по превращению их в чучела, которые будут показывать всем гостям барона. Затем Тонен обратился к кузнецу, выслушал ответ, усмехнулся и взмахом руки отпустил его домой. На этом эпизоде проектор был выключен, и Алексей Куджиев, координатор колониальной милиции по этому району, повернулся к своему агенту на планете Маар:
— О чем он тебя спросил, Иван?
— Спросил, смогу ли я починить его меч. Я сказал, что смогу.
— Что потом?
— Поговорил с женой, спросил о самочувствии.
— Она беременна?
— На пятом месяце. После этого ушел мыться в баню. Взял с собой служанку, внучку старосты. Симпатичная, с родинкой на правой щеке.
— Жена не ревнует?
— Если вы о нем, то это его не волнует. Если о ней — то жутко. Но власти в замке она никакой не имеет. Правда, у нее уже был выкидыш, поэтому барон клятвенно ее заверил, что, даже если родится девочка, ее положение в замке это никак не пошатнет.
— Ну, за три поколения они привыкли к матриархату. Да вроде и ты докладывал, что матери барона невестка нравится.
— Да.
— Хорошо. Симпатичная женщина его жена, не то что эта дочка… явно гулящая. Что за инцидент с пистолетом? Правила ты знаешь, мне придется сейчас писать докладную, и нужно будет что-нибудь наплести, чтобы тебя оправдали.
— Постараюсь объяснить. Когда та тварь выскочила на нас из кустов, я был на сто процентов уверен, что барону ее не убить. Вы же знаете этих биоформов. Я потом посмотрел его меч — лучшая сталь, которую изготавливают в этом мире. Неудивительно, что он так расстроился. Будь это обычное оружие, которым размахивают имперские рыцари… В общем, он и не подозревает, как ему повезло, что он сломал меч на позвоночнике, убив перед этим тварь, а не на металлической шкуре, где он должен был сломаться.
— Все равно плохо. Ты не должен был вмешиваться до последнего. Хотя фраза о талисмане меня позабавила. Он тебя не просил после этого показать свой талисман?
— Нет. Он всю обратную дорогу злился по поводу меча.
Куджиев покачал головой. На столе у него запищал приемник, он резким движением ладони отключил его и продолжил:
— Ну ладно. Повезло тебе. Что касается пистолета — изготовь точную его копию и врежь где-нибудь заклинание. Барон любопытен, как это ни скрывает, может у тебя в любой момент про твой талисман спросить. Будет неловко, если он начнет дергать за курок и кого-нибудь убьет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36