— Легенды полны рассказов о подобных вещах, — сказала она задумчиво. — Истории о неживых людях есть практически в каждой культуре. Хотя, признаться, та мысль, что такое может случиться на самом деле, меня несколько шокирует. А не могли ли эти медицинские эксперты сделать ужасную ошибку, Морган?
— Они так не думают, — ответил я. — Результаты вскрытия этой старухи еще более неоспоримы, чем в случае Цинтии. Я имел с ними длинный развеселый разговор, и они объяснили, что какие-то клетки тела, особенно в костном мозге и печени, в течение некоторого времени после клинической смерти остаются более или менее живыми. Есть некоторая возможность того, что бальзамирующая жидкость в сочетании с ядом могла сыграть шутку с печенью Цинтии Пауэлл. Но старуха была мертва, и уже давно мертва, когда мы втроем пили у нее чай!
— Господи! — Пат передернула плечами. — А была ли она… выглядела ли она… мертвой, когда вы с ней разговаривали?
— Нет, черт побери! Она была такой же здоровой, как ты и я. Хотя, если подумать, она была немного бледной. На ней было столько пудры… Но ведь на ней были розовые пластмассовые бигуди!
— И ее считали ведьмой, — нахмурилась Пат. — Есть записи о случаях почти таких же странных. Ты дошел до книги Шарля Форта, которую я тебе дала?
— Это о проклятых? Все эти странные происшествия в те времена, когда наука не способна была их объяснить?
— Именно. Мой любимый рассказ — это «Человек, который ходил вокруг лошадей».
Я воскресил в памяти странно встревожившую меня книгу и уточнил:
— Это о французском придворном, который сошел с дилижанса в пригороде Парижа, начал ходить вокруг присутствующих, а потом исчез — и ни слуху ни духу?
— Да. Это был известный общественный деятель, он ехал по дипломатическим делам. Я имею в виду, что история мистера Икс в городе Игрек — это одно. Но этот случай был тщательно расследован французской тайной полицией. Человек просто растворился в воздухе средь бела дня, и до сих пор никто не знает, каким образом.
— Это было давно, — возразил я. — Средства полицейского расследования еще не были такими развитыми в те дни. Как ты знаешь, было теоретически рассчитано, что современная полиция нашла бы Джека Потрошителя меньше чем за неделю. А во времена газового освещения методы розыска были отсталыми.
Пат перебила:
— А знаешь, что на Гаити все еще есть статья уголовного кодекса, определяющая наказание за превращение человека в зомби? Хотя я и не одобряю полицейских методов, но ты не можешь сказать, что это несовременно.
— У них есть записи о зомби?
— Без свидетельства медэксперта, естественно. Но многие там могут поклясться, что они видели людей, которые умерли и похоронены много лет назад. Ну и кроме того, есть запись о том, что видела Мария Магдалина в Гефсиманском саду.
— Ты ведь атеистка, кажется? — проворчал я.
Пат пожала плечами и сказала:
— Преподавание сравнительной религии делает человека циничным или, скорее, развивает свободное мышление. Видишь ли, вряд ли имеет смысл зацикливаться вокруг одного ходячего мертвеца. Даже если ты отвергаешь Лазаря и Воскресение, то как быть с Дракулой? Граф Дракула, конечно, выдуман писателем. Но как относиться ко всем этим вампирам, что описаны в церковных летописях? В Коране есть упоминание о нескольких бродячих трупах, а также о вурдалаках. Далее, в древнееврейской мифологии есть сообщения о Эндорской Ведьме и о Големе, в то время как Египетская Книга Мертвых…
— Эй, хватит! — Я неловко рассмеялся. — Здесь должна быть какая-то уловка. Можно приделать к трупу проволочки или что-нибудь в этом роде. Но…
— Разве госпожа Сибилла выглядела как марионетка на ниточках?
— Нет, черт бы ее побрал! Но она также не выглядела и как переспелый труп! Ты вроде говорила, что не веришь во все это?
— Не верю, — ответила Пат. — Даже если бы верила, я бы убедила себя, что этого нет! Понимаешь, какая была бы неразбериха, если бы такие вещи, как магия, или паранормальные силы, которые исследует доктор Райн, были бы реально возможными?
— Выбрось на свалку науку и логику, — кивнул я. Пат покачала головой:
— Ты имеешь в виду, что эти вещи заставят нас выбросить нашу науку и логику на свалку?
— Разве я не так сказал? — Потом я спохватился. — А, ясно, что ты имеешь в виду. Но ведь это поставит ведьм, колдунов и прочих жуликов в более или менее привилегированное положение?
— А откуда ты знаешь, что это не так? Все может быть гораздо хуже, чем ты думаешь.
— В каком смысле?
— Если бы ты был колдуном — настоящим колдуном, я имею в виду — обладающим всеми силами, которые под этим подразумеваются, ты разве дал бы об этом объявление на целую страницу в газете «Таймс»? Или ты бы скрывал все это?
— Я бы сидел тихо, — стал я размышлять. — Я бы жил просто, иногда помахивая своим магическим жезлом, чтобы жизнь — моя и моих близких — была в полном порядке. Может быть, немного напакостил бы нескольким настоящим сволочам, которых встретил в своей жизни. Не думаю, что я бы это афишировал. Говорят, что, когда тебя сжигают на костре, это не очень приятно.
— Я тоже так думаю, — сказала Пат.
Некоторое время я вел машину молча, затем сказал:
— Знаешь, куда ведет нас эта линия рассуждений? К весьма необычным выводам! Может, и есть определенные вещи, которые мы пока не можем объяснить с помощью здравого смысла или даже науки. Но если думать логически — а мы знаем, что думаем логически, когда это делаем, — мы приходим к нелогичной вселенной, где не применим ни один из наших законов природы!
— Некоторые слишком ленивы, чтобы действовать логично, — вздохнула она.
— Это основа всякой магии, не так ли?
— Магии, религии и коммунизма, — улыбнулась она. — Мы очень ленивый природный вид, Морган. Мы хотим, чтобы нам все приносили на серебряном блюдечке. Вот почему большинство так называемых чародеев — такие сентиментальные, безвредные неудачники.
— Ты сказала — большинство, — подчеркнул я. — Значит, остальные играют серьезно.
— Это доказывают ваши два случая необъяснимой смерти, — ответила она. — В истории есть множество случаев, когда какой-нибудь волшебник начинает безобразничать. Колдовство совершенно безвредно, пока тот человек, которого ты пытаешься превратить в лягушку, не воспринимает это слишком серьезно. Но некоторые оккультисты, как, например, Синяя Борода и фрау Вальпургия, потеряли разумный контроль над собой, не так ли?
— Я прочитал «Признания Жиля де Рэ». — Я скорчил гримасу. — Он действительно приносил всех этих младенцев в жертву дьяволу?
— Или Люциферу Светоносному. — Она пожала плечами. — Трудно сказать, чем на самом деле занимался Жиль де Рэ в своем замке. Инквизиторы, которые его допрашивали, старались вложить свои собственные идеи в его признания, так что записи затуманены измышлениями церковников.
— Я думал, Церковь всегда отрицательно относилась к сатанизму и колдовству?
— Еще бы! Но проблема в том, что те, кто был более всего заинтересован в охоте за ведьмами, были посвященными в сан теологами, и они были склонны изображать силы зла в виде образов, наиболее удаленных от того, что они считали добром. В результате получилось почти зеркальное отображение установившихся форм богопочитания. Патетичная Черная месса у Кроули — это просто католическая месса наоборот. Перевернутые кресты, «Отче наш», читаемый наоборот, и прочие ребяческие пакости. Клуб Адского Огня в городе Бате представлял собой не что иное, как обычный публичный дом, где девки одевались как монашки и все балдели от того, что делают что-то невообразимо сатанинское. Большинство шабашей лучше этого, но есть и хуже. Однако обычно они распадаются без всяких последствий, когда кто-нибудь забеременеет или если они найдут другое увлечение.
— Я еще хотел спросить вот что. Я просмотрел все эти книги — и знаешь что? Там концы с концами не сходятся, будь они прокляты! Я имею в виду, что Кроули говорит одно, а Хьюсон другое, и…
— Я тебе уже говорила, детали не важны, — ответила она. — Обладая логическим мышлением, ты во всем ищешь стандартное поведение. Но у людей, занимающихся оккультизмом, нет логического мышления, Морган. Это дети, ищущие путей покороче. Вряд ли можно ожидать от людей, у которых нет внутренней дисциплины, что они создадут что-нибудь такое жестокое и логичное, как, например, мафия. Если человек, совершая непосредственные действия, берет судьбу в свои руки, у него непременно должен быть какой-то план. Но если ты беспокоишься о деталях заклятья, которое не должно сработать, то так ли важно, воспользуешься ли ты крылом летучей мыши или глазом тритона?
— Может, оно и верно, — кивнул я. — Но как тогда объяснить, что множество важных персон интересуются оккультизмом в наши дни?
— Ключевая фраза — «в наши дни», Морган. Мы живем в мире, который может взорваться вместе с нами в любой момент. Мир меняется с кошмарной скоростью, и старые ценности сейчас опять проходят проверку, и оказывается, что они нам нужны. В свихнувшемся мире так естественно, что многие ищут тайный выход. То же самое происходило в средние века во время чумы. Это неслучайно, что охота на ведьм была в разгаре именно тогда, когда две трети белой расы было скошено Черной смертью. Позднее, когда все успокоилось, люди довольствовались тем, что ходили в обычную церковь и слушали все те же безвредные банальности. А в эти богом проклятые времена, в которые мы живем, опять процветают оккультные искусства. Некоторые так перепуганы, что записались в секции карате!
Я рассмеялся:
— Они думают, что эти восточные трубки помогут им справиться с ангелами Ада, которые придут, чтобы их утащить! Интересно, если азиаты настолько искусны в бою, почему же мы победили во второй мировой войне, потеряв только половину флота в первый же день?
— Никогда не следует задавать вопросы гуру, или кауне, или Управлению на Мэдисон-авеню.
— Или ведьме?
— Особенно ведьме. Она может тебя сглазить. Также не положено задавать вопросы астрологам, медиумам и психиатрам. Магия не сработает, если ты будешь задавать вопросы, и Санта Клаус не оставит тебе подарков, если будешь подсматривать.
Я начал смеяться, затем спохватился:
— Ты думаешь, что может быть и так? Что Пауэлл и Сибилла Эванс подвергали сомнению способности своего лидера и получили наглядный урок в форме… Нет, это тоже не годится. Мы только что разоблачили всякое колдовство, а теперь я сам пытаюсь объяснить необъяснимое наиболее легким путем.
— Видишь, как это просто!
— Хорошо. Я буду логичным. Но, черт побери, во всей этой дурости нет ни одной логической цепочки. Давай вернемся к этим двум мертвым женщинам, как если бы…
— Давай лучше не будем, — перебила она. — Ты же видишь, что это никуда нас не приведет. Тебе просто надо определить, какой вид сценической магии использует Мерлин и его последователи. Как, кстати, продвигаются твои дела с ним?
— Никак, — ответил я, — я его не понимаю.
— Ты думаешь, он может что-то подозревать?
— Как, с помощью хрустального шара? Кроме того, он, по-видимому, почти все время ходит как в тумане. Бармен говорит, что он горький пьяница.
— Тогда, возможно, он не употребляет белену или другие галлюциногены. В сочетании с алкоголем они убивают мгновенно.
— Сегодня я еще раз попробую. Но — не знаю. Если у нас не пойдет дело с Мерлином, нам придется подходить к этому делу с другой стороны.
— А у вас есть эта «другая сторона»?
— Нет. Мы даже не знаем мотива убийства, и, пожалуйста, не говори, что эти психи думают не так, как ты или я. Мы имеем дело по крайней мере с одним очень опасным психом. Может быть, больше, чем с одним. Но даже у психов есть то, что, по их мнению, является мотивом. Даже Джек Потрошитель следовал определенной схеме. Раньше или позже мы доберемся до того, что думает этот ненормальный о своих действиях.
— По крайней мере, — рассмеялась она, — они добились того, что одна преподавательница провела несколько бессонных ночей!
— И несколько полицейских тоже, — добавил я. — Почему бы нам пока все это не отложить и не поискать какое-нибудь место, где можно остановиться и перекусить? Если я пообещаю, что не буду говорить об одушевленных трупах и о домах, которые прыгают с одного конца города на другой, чтобы потом загореться, ты бы могла оценить китайскую кухню? Здесь есть место, где подают лучших креветок, которых я когда-либо пробовал. Не знаю, откуда здесь взялся китайский ресторан, но мы вполне можем этим воспользоваться.
— А здесь подают «уэльских зайчишек»?
— Сомневаюсь. Тебе они так понравились?
— Хочешь, открою секрет? Я никогда их не выносила, даже когда называла их «уэльскими воришками».
Когда я зашел в Управление полиции Четырнадцатого округа, я уже чувствовал себя намного лучше, чего нельзя было сказать о лейтенанте Брюстере. Он сидел, ссутулившись, на конторском стуле, хмуро уставясь на пачку бумаг в одной руке и постукивая по промокашке другой рукой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27