Пробиться к нему сейчас было бы невозможно, но он попытался.
— Виталий Андреевич, — крикнул Брендон и сразу же привлек его внимание, — мне нужно кое-что вам сказать, вы можете уделить мне минуту?
— Молодой человек, вам нельзя здесь находиться, кто вы такой? — Адвокат готов был грудью лечь, лишь бы оградить Новака от нежданных гостей.
— Меня зовут Брендон, я журналист…
— У вас должен быть специальный пропуск, если вы хотите установить свой микрофон и камеру на сцене.
— Такой пропуск вам подойдет? — полковник, словно вырос из-под земли и протянул удостоверение.
— Так вы тот самый полковник, без которого нельзя начинать, — теперь уже встрял в беседу и сам Виталий Андреевич. — Вы можете объяснить, что это все значит.
— За вашей головой идет охота, и нанят специальный киллер. Он может замаскироваться под кого угодно. Скажите, вы видели за последние полчаса кого-нибудь из своих родных, кто вел бы себя необычным образом.
— Что вы имеете в виду?
— Другая интонация голоса, издевка, намеки о смерти, — Брендон мог бы продолжать бесконечно.
— Если и так, это что-то означает?
— Скорей всего тот, кого вы видели не является вашим близким. Вы должны сказать кто это, и мы постараемся перехватить преступника до того, как кто-нибудь пострадает.
Новак задумался, он не мог допустить, чтобы из-за ошибки военных, а они зачастую ошибаются, пострадала Света.
— Ну??? — Брендон не понимал, почему человек даже перед лицом угрозы не хочет выдать преступника. Он ведь не знал, что Новак ценит свою жизнь намного меньше, чем жизнь дочери.
Новак был натянут, как стальная нить. Что-то кроме этого беспокоило его — мобильный, поставленный на виброзвонок, содрагался в кармане. Он не хотел поднимать трубку, но кто-то был очень настойчив. Пастор взглянул на номер, высветившийся на экране. На его лице отразилось удивление.
— Я не могу вам сказать. Это ваша работа, вот и делайте ее, но я попрошу вас, не пугайте людей своим оружием и удостоверениями, они пришли праздновать Рождение Христа. Пусть этот праздник будет для них светлым.
Новак ответил на звонок, решительно повернулся и зашагал к выходу на сцену.
— Провались ты пропадом, упрямый осел, — выругался Брендон и переключился на Олега, — хоть вы, если вам на самом деле ценна жизнь вашего пастора, скажите мне, кто был у него перед выходом на сцену за последние полчаса? Я клянусь вам, ни у кого из его родных и волос с головы не упадет. Мы только будем наблюдать, в крайнем случае задержим, чтобы защитить, а не убить.
— Вы обещаете? — Олег колебался.
— Даже больше, я клянусь своей жизнью, — Брендон не находил более подходящего и весомого аргумента.
— Много кто прошел, но из близких: был я, Ирина — наш друг детства, потом его дочь Светлана, еще Скуратов, это юрист из Петербурга, очень странный тип…
Его речь прервалась криком Карлы, которая пыталась докричаться из толпы.
— Олежка, помоги! Я не могу Светочку найти.
— Теперь понятно, почему Новак, отказался говорить. — Полковник незамедлительно отдал приказ, из «маркированных» стали искать Светлану или того, кто мог бы обладать ее лицом.
Впервые Новак видел, чтобы на экране вместо цифр номера и имени звонившего было написано: «Срочно, ответь на звонок».
Автоматический голос диктовал ему какие-то правила, предупреждая, что отклонение от них, может привести не только к его гибели, но и к смерти близких ему людей. Другого выхода не было, оставалось только подчиниться.
Заиграла торжественная музыка, запестрили огни в небе, и восторженный крик толпы оглушил округу. Виталий взял в руки микрофон, и усиленная сотнями динамиков, зазвучала его поздравительная речь.
Это было начало рокового события.
* * *
Киранез поднял глаза и увидел, что он опоздал.
— Станислав, давай назад! Забирай всех и веди на остров.
Жрец не успел ступить на землю другого берега, как тут же попятился назад, на остров Арбахана, окруженного теперь не только рвом, но и огромной армией — светлой и яркой, как июльский полдень. Из-за яркого света, слепившего глаза, трудно было увидеть, кто именно там и сколько их. Были видны только могучие очертания атлетических тел, держащих в крепких руках клинки, похожие на языки святого огня. Лица светлее солнца и огромные белые крылья, которые шорохом перьев наполняли лес величественным шумом небес.
Воинство ангелов видели только Арбахан и Киранез.
— Пошли прочь, твари! — заорал Арбахан.
Могучая армия сжимала кольцо, приближаясь к пропасти, отделяющей его от острова, пропитанного жертвенной кровью.
— Это моя земля! Беззаконные уроды! Или вы не видите крови, пролитой в мою славу, — но ангелы, словно не слышали его. — Если вы не остановитесь, я убью здесь всех.
— Мы здесь не для войны, — послышался голос отовсюду, словно они говорили одновременно с одной и той же интонацией, — вам принадлежит ваше, но не смейте трогать Божьего…
Виталий и его друзья не могли понять, что означают странные крики Сани в небеса на хрипящем и грубом, словно ругательства, языке. Он не мог понять, что же так испугало и обозлило лысого агента, который был здесь с двумя подручными. Если бы Виталий только видел то, что видят они, он бы сильно ободрился.
Но он чувствовал страх за свою жизнь и жизнь друзей, а когда, обернувшись, увидел, что из второй «Волги» выводят его родителей, совсем поник. Ему было просто интересно, будет ли еще когда-нибудь в его жизни такое же, как сейчас чувство неминуемой смерти. Или же он переживает все это в последний раз. Он мысленно молился о защите, и молитва придавала сил.
— Если ты не прекратишь, будет только хуже, — сказал лысый агент.
— Что не прекращу? — Виталик не понял, что он сделал не так.
— Ты знаешь, о чем я говорю! Не прикидывайся! Прекрати свои «зазывалки», их уже тут и так больше чем достаточно.
Виталик совершенно не понимал о чем речь так же, как и ребята, находящиеся рядом с ним. И Киранез понял это. Он также понял, что еще может выйти из этой ситуации победителем, и взять то, что ему нужно, ведь его жертва смотрела на происходящие события другими глазами.
— Скажи мне, ты хочешь жить? — начал жрец.
Виталик думал, что это глупый вопрос, и только дурак мог ответить «нет», хотя и дураки бояться расстаться с жизнью.
— Отвечай!
— Да, — выдавил Виталий.
— А хочешь, чтобы твои родители остались в живых?
— Да, — ответил мальчик, стараясь не злить агента.
— Вот и хорошо, тогда мы с тобой договоримся. Я не трону тебя и твоих близких, а ты взамен отдашь мне книгу, которая находится у тебя на сохранении.
Виталик сразу вспомнил письмо, написанное его родителями. Письмо с инструкциями и правилами, что он должен делать и о чем молчать.
«Дорогой сын,
Если это письмо попало в твои руки, значит Господь услышал наши молитвы и сохранил его от чужих глаз. Этим письмом мы ставим под угрозу свои жизни и жизни наших друзей, жизнь твою и того, кто взялся передать тебе эту бандероль. Пожалуйста, запомни все написанное в этом послании, а после сожги его, если мы не вернемся.
Первым делом, спрячь книгу, которую тебе принесли вместе с письмом. Не пытайся ее читать, просто убери подальше от глаз, чтобы соблазн не одолел тебя. Заклинаю тебя именем Бога, не рассказывай о ней никому. Даже нам.
Я постараюсь вкратце рассказать, что произошло с нами, и может тогда, ты сможешь понять всю серьезность этого дела.
Советские ученые обнаружили в Араратских горах обледеневший обломок обработанного дерева, размером примерно со школьный коридор. Более 100 квадратных метров были покрыты письменами и картами. Символы, имевшие что-то общее со всеми существующими языками, и древность материала, которая была примерно такой же, что и руины первых поселений, найденных при Тавриде, свидетельствовали, что обломок, скорее всего, является частью великого Ноева ковчега.
На картах, сохранившихся на обломке, были четко видны координаты и четыре большие реки, берущие начало в одном месте под названием Парадиз или же Рай. Место, откуда вышло все живое. Место, где росли два чудесных дерева. Плоды одного давали знание ко всем тайнам мира. Человек наделялся мудростью подобно Богу, принимая решения неподвластные обычной логике. И оно-то и было запретным. Но более запретным стало другое — Дерево жизни, дающее вечность каждому вкусившему от его плода. Ни смерть, ни болезнь, ни холод, ни зной, ничего не могло повредить человеку вкусившему от дерева вечности.
Таким образом, желание создать самую непобедимую армию побудило собрать тайный совет ученых разных профилей и направленности, в числе которых оказались и мы с папой. И вот, четырнадцать человек во главе с Ивановым (работником спецслужбы) были выбраны и отправлены на восток. Найти то, что было тщательно охраняемо на протяжении веков…
Долгое время мы бесплодно блуждали по пустыне, изнуряемые жаждой и зноем, и только спустя пару недель пребывания вдали от цивилизации, мы нашли дорогу через долину миражей, которая привела нас в сказочный мир, похожий на сон…
В этом нам помогла злосчастная книга, которой поначалу мы не придали никакого значения. Старая Библия посреди пустыни казалась нам больше обузой, чем ценной находкой, но наш языковед наткнулась на записи, хранившиеся в ней, которые были настоящим кладом, но не для нас… Библия-дневник, с помощью которой мы прокладывали путь по вечным ориентирам, привела нас к тому месту, где мы и разбудили Сипталеха — жестокого духа-мстителя.
Зловещий мир прятался под маской утопии. «Мир за горизонтом» (так мы назвали эту землю) был наполнен существами, о которых многие даже и подумать не могли. Все было как во сне: горные племена, которые не отличались дружелюбием, змееподобные птицы, снующие по ночам, опасная флора, пропитанная яркими красками и ядом — это потрясло нас. Полноводные реки, по краям которых росли деревья величиной в бесконечность, были наполнены рыбой и хищными животными. Одно из них напало на нас во время ночлега. Существо, охарактеризованное нашим профессором теологии, как левиафан, чуть не погубило всю нашу экспедицию…
Но страшней всего был владыка этого мира, потревоженный нашим вторжением.
Зря мы пытались от него убежать. Мы уверены, что он и сейчас идет по нашему следу…
Марию-Терезу, данную нам Богом для охраны, в страну не впустили и поэтому защитить нас больше некому.
Иванов погиб в пустыне, и правительство нам не простит этого. Они решат, что мы предали их и убили нашего надсмотрщика. Нам пришлось просить защиты за границей…
Скуратов, только что предупредил нас, что ему придется стереть все наши воспоминания, но он вернет их, как только все мы будем за пределами Советского союза.
Не верь никому. Молись постоянно, так как только молитва может скрыть тебя от глаз Киранеза (так звали Сипталеха изначально) — древнего колдуна, чей бессмертный дух охраняет темную долину, ведущую в рай. Он беспощаден и коварен. Он жрец Фараона, погибший в погоне за евреями в водах Чермного моря. Странным колдовством вернувшийся к жизни, он мстит каждому, кто заходит на его земли в попытке найти вечную жизнь. Разбудило его чтение дневника, поэтому я еще раз тебя прошу, ни при каких обстоятельствах, не открывай этой книги.
Скоро увидимся. Если мы сами тебя не спросим об этом письме, не говори нам ничего, доверься нам, и тогда возможно нам удастся остаться в живых».
Виталик не знал, что делать. Он пытался найти помощь во взглядах непонимающих родителей, перепуганных друзей, озадаченных агентов и даже в туманном взгляде темнокожей девушки, которую цепко держал за руку Саня.
— Ну, так что, Виталий, ты отдашь мне книгу?
— Как я могу знать, что ты нас отпустишь…
— А как я могу тебе это обещать, если ты мне не веришь. У тебя нет другого выхода, как только отдать книгу мне, — жрец подошел ближе, чтобы посмотреть в глаза человечишке, который даже на волоске от смерти готов сражаться. Недаром значит, Бог им так дорожит, что направил сюда столь великое войско ангелов.
— Я отдам тебе книгу, но сначала…
— Ты собираешься ставить мне условия! — заорал жрец, оскорбленный подобной наглостью.
— Давай его пришьем и дело с концом! — поддакивал Арбахан. — У меня здесь тоже немалое войско, мы этих пернатых вмиг выпотрошим.
— Не дразни ангелов! Побереги своих драконов до лучших времен, — проревел Киранез и, сменив тон, снова обратился к Виталику. — Давай так, я разрешу твоим родителям стать на середине моста, и если отдашь мне книгу, ты вместе с ними пойдешь куда захочешь.
— А если нет? — Виталик не знал, как у него даже вырвался такой вопрос, но это поднимало его авторитет в глазах демонов.
— А если нет, тогда мои люди с одного выстрела уложат их или крылатые монстры Арбахана, с которыми ты еще не знаком, найдут тебя где угодно. Везде, в каждом городе и в каждом селе есть люди, которые невидимыми духовными нитями связаны со мной. Бабки-шептухи, от которых сторонятся люди, видят всех и знают все, — жрец применял запугивающую тактику, которую старался преподнести как могущество власти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
— Виталий Андреевич, — крикнул Брендон и сразу же привлек его внимание, — мне нужно кое-что вам сказать, вы можете уделить мне минуту?
— Молодой человек, вам нельзя здесь находиться, кто вы такой? — Адвокат готов был грудью лечь, лишь бы оградить Новака от нежданных гостей.
— Меня зовут Брендон, я журналист…
— У вас должен быть специальный пропуск, если вы хотите установить свой микрофон и камеру на сцене.
— Такой пропуск вам подойдет? — полковник, словно вырос из-под земли и протянул удостоверение.
— Так вы тот самый полковник, без которого нельзя начинать, — теперь уже встрял в беседу и сам Виталий Андреевич. — Вы можете объяснить, что это все значит.
— За вашей головой идет охота, и нанят специальный киллер. Он может замаскироваться под кого угодно. Скажите, вы видели за последние полчаса кого-нибудь из своих родных, кто вел бы себя необычным образом.
— Что вы имеете в виду?
— Другая интонация голоса, издевка, намеки о смерти, — Брендон мог бы продолжать бесконечно.
— Если и так, это что-то означает?
— Скорей всего тот, кого вы видели не является вашим близким. Вы должны сказать кто это, и мы постараемся перехватить преступника до того, как кто-нибудь пострадает.
Новак задумался, он не мог допустить, чтобы из-за ошибки военных, а они зачастую ошибаются, пострадала Света.
— Ну??? — Брендон не понимал, почему человек даже перед лицом угрозы не хочет выдать преступника. Он ведь не знал, что Новак ценит свою жизнь намного меньше, чем жизнь дочери.
Новак был натянут, как стальная нить. Что-то кроме этого беспокоило его — мобильный, поставленный на виброзвонок, содрагался в кармане. Он не хотел поднимать трубку, но кто-то был очень настойчив. Пастор взглянул на номер, высветившийся на экране. На его лице отразилось удивление.
— Я не могу вам сказать. Это ваша работа, вот и делайте ее, но я попрошу вас, не пугайте людей своим оружием и удостоверениями, они пришли праздновать Рождение Христа. Пусть этот праздник будет для них светлым.
Новак ответил на звонок, решительно повернулся и зашагал к выходу на сцену.
— Провались ты пропадом, упрямый осел, — выругался Брендон и переключился на Олега, — хоть вы, если вам на самом деле ценна жизнь вашего пастора, скажите мне, кто был у него перед выходом на сцену за последние полчаса? Я клянусь вам, ни у кого из его родных и волос с головы не упадет. Мы только будем наблюдать, в крайнем случае задержим, чтобы защитить, а не убить.
— Вы обещаете? — Олег колебался.
— Даже больше, я клянусь своей жизнью, — Брендон не находил более подходящего и весомого аргумента.
— Много кто прошел, но из близких: был я, Ирина — наш друг детства, потом его дочь Светлана, еще Скуратов, это юрист из Петербурга, очень странный тип…
Его речь прервалась криком Карлы, которая пыталась докричаться из толпы.
— Олежка, помоги! Я не могу Светочку найти.
— Теперь понятно, почему Новак, отказался говорить. — Полковник незамедлительно отдал приказ, из «маркированных» стали искать Светлану или того, кто мог бы обладать ее лицом.
Впервые Новак видел, чтобы на экране вместо цифр номера и имени звонившего было написано: «Срочно, ответь на звонок».
Автоматический голос диктовал ему какие-то правила, предупреждая, что отклонение от них, может привести не только к его гибели, но и к смерти близких ему людей. Другого выхода не было, оставалось только подчиниться.
Заиграла торжественная музыка, запестрили огни в небе, и восторженный крик толпы оглушил округу. Виталий взял в руки микрофон, и усиленная сотнями динамиков, зазвучала его поздравительная речь.
Это было начало рокового события.
* * *
Киранез поднял глаза и увидел, что он опоздал.
— Станислав, давай назад! Забирай всех и веди на остров.
Жрец не успел ступить на землю другого берега, как тут же попятился назад, на остров Арбахана, окруженного теперь не только рвом, но и огромной армией — светлой и яркой, как июльский полдень. Из-за яркого света, слепившего глаза, трудно было увидеть, кто именно там и сколько их. Были видны только могучие очертания атлетических тел, держащих в крепких руках клинки, похожие на языки святого огня. Лица светлее солнца и огромные белые крылья, которые шорохом перьев наполняли лес величественным шумом небес.
Воинство ангелов видели только Арбахан и Киранез.
— Пошли прочь, твари! — заорал Арбахан.
Могучая армия сжимала кольцо, приближаясь к пропасти, отделяющей его от острова, пропитанного жертвенной кровью.
— Это моя земля! Беззаконные уроды! Или вы не видите крови, пролитой в мою славу, — но ангелы, словно не слышали его. — Если вы не остановитесь, я убью здесь всех.
— Мы здесь не для войны, — послышался голос отовсюду, словно они говорили одновременно с одной и той же интонацией, — вам принадлежит ваше, но не смейте трогать Божьего…
Виталий и его друзья не могли понять, что означают странные крики Сани в небеса на хрипящем и грубом, словно ругательства, языке. Он не мог понять, что же так испугало и обозлило лысого агента, который был здесь с двумя подручными. Если бы Виталий только видел то, что видят они, он бы сильно ободрился.
Но он чувствовал страх за свою жизнь и жизнь друзей, а когда, обернувшись, увидел, что из второй «Волги» выводят его родителей, совсем поник. Ему было просто интересно, будет ли еще когда-нибудь в его жизни такое же, как сейчас чувство неминуемой смерти. Или же он переживает все это в последний раз. Он мысленно молился о защите, и молитва придавала сил.
— Если ты не прекратишь, будет только хуже, — сказал лысый агент.
— Что не прекращу? — Виталик не понял, что он сделал не так.
— Ты знаешь, о чем я говорю! Не прикидывайся! Прекрати свои «зазывалки», их уже тут и так больше чем достаточно.
Виталик совершенно не понимал о чем речь так же, как и ребята, находящиеся рядом с ним. И Киранез понял это. Он также понял, что еще может выйти из этой ситуации победителем, и взять то, что ему нужно, ведь его жертва смотрела на происходящие события другими глазами.
— Скажи мне, ты хочешь жить? — начал жрец.
Виталик думал, что это глупый вопрос, и только дурак мог ответить «нет», хотя и дураки бояться расстаться с жизнью.
— Отвечай!
— Да, — выдавил Виталий.
— А хочешь, чтобы твои родители остались в живых?
— Да, — ответил мальчик, стараясь не злить агента.
— Вот и хорошо, тогда мы с тобой договоримся. Я не трону тебя и твоих близких, а ты взамен отдашь мне книгу, которая находится у тебя на сохранении.
Виталик сразу вспомнил письмо, написанное его родителями. Письмо с инструкциями и правилами, что он должен делать и о чем молчать.
«Дорогой сын,
Если это письмо попало в твои руки, значит Господь услышал наши молитвы и сохранил его от чужих глаз. Этим письмом мы ставим под угрозу свои жизни и жизни наших друзей, жизнь твою и того, кто взялся передать тебе эту бандероль. Пожалуйста, запомни все написанное в этом послании, а после сожги его, если мы не вернемся.
Первым делом, спрячь книгу, которую тебе принесли вместе с письмом. Не пытайся ее читать, просто убери подальше от глаз, чтобы соблазн не одолел тебя. Заклинаю тебя именем Бога, не рассказывай о ней никому. Даже нам.
Я постараюсь вкратце рассказать, что произошло с нами, и может тогда, ты сможешь понять всю серьезность этого дела.
Советские ученые обнаружили в Араратских горах обледеневший обломок обработанного дерева, размером примерно со школьный коридор. Более 100 квадратных метров были покрыты письменами и картами. Символы, имевшие что-то общее со всеми существующими языками, и древность материала, которая была примерно такой же, что и руины первых поселений, найденных при Тавриде, свидетельствовали, что обломок, скорее всего, является частью великого Ноева ковчега.
На картах, сохранившихся на обломке, были четко видны координаты и четыре большие реки, берущие начало в одном месте под названием Парадиз или же Рай. Место, откуда вышло все живое. Место, где росли два чудесных дерева. Плоды одного давали знание ко всем тайнам мира. Человек наделялся мудростью подобно Богу, принимая решения неподвластные обычной логике. И оно-то и было запретным. Но более запретным стало другое — Дерево жизни, дающее вечность каждому вкусившему от его плода. Ни смерть, ни болезнь, ни холод, ни зной, ничего не могло повредить человеку вкусившему от дерева вечности.
Таким образом, желание создать самую непобедимую армию побудило собрать тайный совет ученых разных профилей и направленности, в числе которых оказались и мы с папой. И вот, четырнадцать человек во главе с Ивановым (работником спецслужбы) были выбраны и отправлены на восток. Найти то, что было тщательно охраняемо на протяжении веков…
Долгое время мы бесплодно блуждали по пустыне, изнуряемые жаждой и зноем, и только спустя пару недель пребывания вдали от цивилизации, мы нашли дорогу через долину миражей, которая привела нас в сказочный мир, похожий на сон…
В этом нам помогла злосчастная книга, которой поначалу мы не придали никакого значения. Старая Библия посреди пустыни казалась нам больше обузой, чем ценной находкой, но наш языковед наткнулась на записи, хранившиеся в ней, которые были настоящим кладом, но не для нас… Библия-дневник, с помощью которой мы прокладывали путь по вечным ориентирам, привела нас к тому месту, где мы и разбудили Сипталеха — жестокого духа-мстителя.
Зловещий мир прятался под маской утопии. «Мир за горизонтом» (так мы назвали эту землю) был наполнен существами, о которых многие даже и подумать не могли. Все было как во сне: горные племена, которые не отличались дружелюбием, змееподобные птицы, снующие по ночам, опасная флора, пропитанная яркими красками и ядом — это потрясло нас. Полноводные реки, по краям которых росли деревья величиной в бесконечность, были наполнены рыбой и хищными животными. Одно из них напало на нас во время ночлега. Существо, охарактеризованное нашим профессором теологии, как левиафан, чуть не погубило всю нашу экспедицию…
Но страшней всего был владыка этого мира, потревоженный нашим вторжением.
Зря мы пытались от него убежать. Мы уверены, что он и сейчас идет по нашему следу…
Марию-Терезу, данную нам Богом для охраны, в страну не впустили и поэтому защитить нас больше некому.
Иванов погиб в пустыне, и правительство нам не простит этого. Они решат, что мы предали их и убили нашего надсмотрщика. Нам пришлось просить защиты за границей…
Скуратов, только что предупредил нас, что ему придется стереть все наши воспоминания, но он вернет их, как только все мы будем за пределами Советского союза.
Не верь никому. Молись постоянно, так как только молитва может скрыть тебя от глаз Киранеза (так звали Сипталеха изначально) — древнего колдуна, чей бессмертный дух охраняет темную долину, ведущую в рай. Он беспощаден и коварен. Он жрец Фараона, погибший в погоне за евреями в водах Чермного моря. Странным колдовством вернувшийся к жизни, он мстит каждому, кто заходит на его земли в попытке найти вечную жизнь. Разбудило его чтение дневника, поэтому я еще раз тебя прошу, ни при каких обстоятельствах, не открывай этой книги.
Скоро увидимся. Если мы сами тебя не спросим об этом письме, не говори нам ничего, доверься нам, и тогда возможно нам удастся остаться в живых».
Виталик не знал, что делать. Он пытался найти помощь во взглядах непонимающих родителей, перепуганных друзей, озадаченных агентов и даже в туманном взгляде темнокожей девушки, которую цепко держал за руку Саня.
— Ну, так что, Виталий, ты отдашь мне книгу?
— Как я могу знать, что ты нас отпустишь…
— А как я могу тебе это обещать, если ты мне не веришь. У тебя нет другого выхода, как только отдать книгу мне, — жрец подошел ближе, чтобы посмотреть в глаза человечишке, который даже на волоске от смерти готов сражаться. Недаром значит, Бог им так дорожит, что направил сюда столь великое войско ангелов.
— Я отдам тебе книгу, но сначала…
— Ты собираешься ставить мне условия! — заорал жрец, оскорбленный подобной наглостью.
— Давай его пришьем и дело с концом! — поддакивал Арбахан. — У меня здесь тоже немалое войско, мы этих пернатых вмиг выпотрошим.
— Не дразни ангелов! Побереги своих драконов до лучших времен, — проревел Киранез и, сменив тон, снова обратился к Виталику. — Давай так, я разрешу твоим родителям стать на середине моста, и если отдашь мне книгу, ты вместе с ними пойдешь куда захочешь.
— А если нет? — Виталик не знал, как у него даже вырвался такой вопрос, но это поднимало его авторитет в глазах демонов.
— А если нет, тогда мои люди с одного выстрела уложат их или крылатые монстры Арбахана, с которыми ты еще не знаком, найдут тебя где угодно. Везде, в каждом городе и в каждом селе есть люди, которые невидимыми духовными нитями связаны со мной. Бабки-шептухи, от которых сторонятся люди, видят всех и знают все, — жрец применял запугивающую тактику, которую старался преподнести как могущество власти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57