— Ты видела его идиотскую улыбку и поросячьи глаза? — не унимался Коля.
— Закрой рот, а то я и тебя тресну, — сказала Ирина и продолжала делать вид, что интенсивно что-то пишет.
Тамару Валентиновну сменил химик, потом была скучная алгебра, со своим не менее нудным преподавателем, и учебный день подошел к концу.

* * *
Возле небольшого озера в окружении камышей на подстилках загорали молодые люди, это было их излюбленное место, где они беззаботно болтали обо всем, что только приходило на ум. Им было все равно, что о них думают в городе, что говорят об этой группе в школе. Они друзья, и этим все сказано. Эту семерку никто не любил, да и сами они доброжелательностью не отличались. Им нравилось, как все набивались к ним в друзья, но они не собирались расширять пределы своего круга. Они знали друг друга с первого класса, если не раньше. Теперь они вместе учатся, вместе отдыхают, уроки — и те делают вместе. Они доверяют друг другу во всем и до последнего стоят за каждого из своих друзей, когда приходят проблемы. Они — счастливая семерка: пятеро парней и две девушки.
Они вовсе не считают себя молодыми и глупыми, как все вокруг, они — элита среди молодежи этого города. И не было такого человека, который осмелился бы перейти им дорогу. У них было любимое место у озера — здесь нет ни шума школы, ни родителей, а только природа и друзья. Сейчас они по очереди читали Чехова…
— Стас! Ты что уснул?! — крикнул один из парней.
— Нет! Нет! — встрепенувшись, забормотал Стас.
— Тогда продолжай читать, сейчас твоя очередь.
— А где мы остановились, а то я сбился?
Ребята разразились громким смехом. Через секунду наступила многозначительная тишина.
У всех на уме крутилось яркое и большое событие для этого маленького городка — НОВИЧОК! Каждый хотел поговорить об этом, но никто не решался начать разговор, зная к чему он в конце приведет.
Ленинградец — новый человек и еще не знаком с негласными уставами, царящими в их школе. Чью позицию займет он, союзника или — жертвы?
Тот, кто не принимает законов «семерки» становится жертвой. Каждый, кто осмелился сделать шаг им наперекор, после «роковой встречи» навсегда оставался с нарушенной психикой.
— Ну а что, вы граждане… и гражданочки, — не выдержав сказал Коля, изображая секретаря собрания, — думаете по поводу этого новенького? Как его?.. Виталий Краснов.
— А что там думать, простой парень, — пробормотал Стас, все еще имитируя сонный голос, но сразу проснувшийся из-за начатого разговора.
— Нет, не простой, а новичок, — процедил сквозь зубы пригревшийся на солнце Санек, самый крепкий и высокий из всех ребят, из-за чего казался старше года на три, — и это резко меняет дело.
Опять наступила тишина. Каждый взвешивал слова, которые приходили на ум. Никто не хотел показать свою трусость и нерешительность, но брать на себя роль инициатора, тоже никто не собирался. Первым не выдержал русоволосый парень, на которого в последнее время вся группа посматривала искоса, и чтобы доказать, что он «их», заговорил, изображая задор.
— А ведь и вправду давайте его испытаем? Мы давно уже не веселились!
— Тим! Вам мало было неприятностей с Танюхой-днепрянкой… — вступился Олег Адвокат (его фамилия говорила сама за себя). Он всегда хотел свести риск и зарождающиеся проблемы к минимуму. Он старался предостеречь своих друзей от ошибок.
— А это та, что в прошлом году приезжала поступать в параллельный класс. — Коля рассмеялся мерзким смешком, — Я до сих пор помню ее лицо, когда она пришла на роковую встречу. — Он сделал особенное ударение на последние слова.
— Ага, — вставил Адвокат, — после этой встречи ее лечили полгода в психушке, объясняя, что не существует никаких…
— Хватит, Адвокат! — пресек Санек.
И снова воцарилась тишина.
— Ничего не хватит, мы же дали слово, что не будем этого больше делать. — Адвокат хотел как-нибудь повлиять на ход событий, но знал, что он всего лишь адвокат, а прокурор тут Коля. Да, у них было все по-настоящему: свой суд присяжных, обвинитель, защита и свой исполнитель приговора. Он не должен проиграть этот процесс. Для него дело совести защитить голубоглазого парнишку, на которого точат зуб.
— Мы дали слово, потому что не было больше новичков…
— Эй! Санек, не расписывайся за меня! — Стас не скрывал недовольства в словах. — Я тоже против того, чтобы мы возвращались к старому.
— Стас, ты что струсил? Или ты решил предать всех? Что ты задумал? — открыто издевался Санек, выражая свое главенство. — Хотя, что еще можно ожидать от сына предателя, только предательство!
Санек, как казалось, имел свой козырь на каждого из группы. Ходили слухи, что отец Стаса во время войны прислуживал немцам и доносил на партизанские отряды, но это были всего лишь слухи, которые больно ранили Стаса.
— Саша! — пытался остановить его Адвокат, — следи за своими словами!
— Ну да, вы все тут святые, осталось только в рамочку поставить и в уголок повесить, и электричества не надо. А я один — изверг лохматый или вы забыли, как сами мстили своим Валерам, — и он глянул в глаза Адвоката, — Наташам и Димам? — С этими словами он посмотрел на Стаса, который из последних сил сдерживал себя, чтобы не накинуться на Санька с кулаками. Затем он перевел взгляд на загорающих девчат, которые, как ему показалось, не обращали внимания на происходившие события: — Светка, Ириска, чего вы молчите?
— Я сколько раз говорила, что меня зовут не Ириска, а Ирина, — она приподнялась с полотенца и взглядом полным гнева посмотрела в глаза Саньку.
— Да что на вас всех нашло? Вы еще покусайте друг друга. — Попыталась разрядить обстановку Света. — Что вы словно с цепи сорвались? Было бы из-за кого. Худенький, тоненький, такой даже в школу, наверное, по ветру только ходит. Другое дело, когда Костю на место ставили. А тут, что он вообще может против вас балбесов сделать. Тоже мне нашли равного соперника…
Опять наступила тишина, каждый пережёвывал слова Светы. Видно было, что Адвокат зацвел и вот-вот начнет пахнуть. Стас успокоился. Коля вообще не понимал, что Света делает в их команде. Один Санек был похож на чайник, который вот-вот взорвется от распирающего его пара, если срочно что-нибудь не скажет. Ира же окинула всех взглядом некой знатной особы, потом улыбнулась и сказала, словно адресуя это не кому-то лично, а просто в никуда:
— Странно, что у Светы фамилия не Адвокат, хотя еще все впереди. А вообще-то мы еще не знаем, что он за человек, чтобы рисковать. Если он и вправду пай-мальчик, то пусть себе живет на здоровье, а если возникнут проблемы тогда и поговорим.
— Вот и все! Умница Ира! Ну что, мальчики, еще есть вопросы? Если нет, то давайте дочитывать, а то Тамара завтра как всегда с нас опрос начнет, — быстро откликнулась Света.
— Ну что ж, — Санек, был явно разочарован выводом Ирины, которая всегда поддерживала его, — не пройдет и недели, как вы будете умалять меня нарисовать очередного «веселого Роджера», вот тогда я буду умничать, делать глупый вид и строить глазки. Поверьте мне, так оно и будет!
Санек встал, схватил свои вещи и быстрым шагом направился в сторону дома. Через некоторое время он скрылся в камышах.
А возле озера опять наступила тишина.

* * *
Стук колес поезда ровной волной растекался по ночным полям Украины.
Скорый киевский поезд мчался все дальше от столицы, встречая на пути новые города и села.
В вагонах было тихо. Большинство пассажиров мирно отдыхали. Не спали только дежурные и проводники, не до сна было людям, проматывающим деньги в вагоне-ресторане, не спал вор-карманник, который под видом заблудившегося пассажира бродил по вагонам, ища легкой добычи, еще несколько человек не покоились в объятиях сна. Один из них курил в тамбуре, женщина укачивала на руках младенца, который испуганный непривычной обстановкой, непрестанно плакал, не спал молодой мужчина, который стоял на коленях в своем пустом купе и молился.
Не то, чтобы это была молитва напоказ или определенный ритуал — нет! Он просто говорил из сердца, шепотом, куда-то в высоту или даже дальше…
«Спасибо, спасибо за все!» — Мужчина повторял эту фразу, почти каждые пять минут своей долгой молитвы.
Он с нетерпением ждал этой минуты, специально купив все четыре билета одного купе. Только Бог и он.
Улыбка не покидала его уст, глаза сияли каким-то огоньком счастья и удовлетворенности. Сколько ему пришлось перенести, чтобы сегодня радоваться этой новой победе. Еще вчера он не знал, как к нему отнесутся в Киеве, что о нем скажут, что подумают. Ведь он был для них НОВИЧКОМ…
Сколько он себя помнил в этой роли, ему всегда не везло. Сколько раз за свою жизнь ему приходилось быть новичком? Раз десять не меньше. И всегда — укоры, подколки и косые взгляды. Как вести себя, чтобы не засмеяли, а еще чего хуже, не бросили вызов или объявили бойкот.
Но в этот раз все было иначе. События дня то и дело оживали в его памяти.
Конференция Объединения проходила в красивом и просторном зале. На него никто не таращился, не тыкал пальцем и никто не кричал — «Смотрите — новичок!» Да и подножки никто не поставил. Все только похлопывали по плечу, произнося искренние пожелания и благословения. Мужчины и женщины одетые в строгие костюмы, но с добрейшими лицами — таков теперь круг его общения. Теперь и он их частичка. Он тоже пастор.
Пастор это не сан и не чин, по крайней мере, для него. Он так долго к этому шел…
И за это слава только Богу и больше никому. Но это не финиш. Не к этой цели он стремился. Пасторство — это тот старт, который поможет ему исполнить план Бога, особенный план для него и для его города.
Он достал из кармана билеты, чтобы удостовериться не сон ли все это, может он только еще едет в Киев. Нет — на всех четырех билетах было четко выбито уже вчерашнее число: сентябрь 1994 года.

* * *
К красивому зданию почти в центре города подъехал белый с серебряным отливом «Мерседес». Из него вышли трое крепких парней, стиль одежды которых говорил о роде их занятий. Черный костюм и галстук, белоснежная рубашка, темные очки, рация, лакированные туфли и скрытая под пиджаком кобура. Чуть позже подъехал второй еще более шикарный и комфортный белый автомобиль. Из него вышли еще двое парней и с ними мужчина лет тридцати-тридцати пяти, но уже с легкой сединой в волосах. Он резко отличался от своих спутников. Никаких радиоприборов в ухе, обыкновенные очки-хамелеоны без всякого зрительного эффекта, чисто белый костюм и дипломат в руке.
Телохранители без всякой суеты, но быстро и осторожно сопроводили его к входу, применив специальную тактику, продвинулись вперед и вошли в здание, на дверях которого красовалась золотая надпись:
Офис и администрация
Церкви
«Новая жизнь»
В прихожей было много людей. Все куда-то спешили, что свидетельствовало о том, что жизнь после праздников вошла в свое русло и работа закипела. Каждый считал за честь поздравить пастора, который как всегда грандиозно выглядел в белом костюме с Новым 2001 годом. К нему подбежала женщина из бухгалтерии с бумагами на подпись. Следом за ней молодой парень сунул пригласительный на праздничную молодежную вечеринку, на которую должны прийти, по меньшей мере, пять тысяч верующих этого города и тысяч тридцать из других городов и стран. Пастор взял пригласительный, похлопал парня по плечу и пообещал приложить максимум усилий, чтобы прийти на праздник. На очереди была супружеская пара, отвечающая за школу, которая существовала на базе церкви. Пастор пригласил их в офис поговорить подробнее. Подошел служитель благотворительности спеша сообщить, что праздничные пайки готовы, меню на благотворительный вечер составлено, нужны только подписи для бухгалтерии.
Поток сотрудников, требующих к себе внимания был нескончаем, но время уже поджимало. Проповедник зашел в лифт и доехал до седьмого — верхнего этажа здания, где находился его офис и конференц-зал. Как только двери лифта открылись, он сразу увидел доброе, но почему-то бледное и сильно взволнованное лицо своего секретаря.
— Как хорошо! Вы успели!
— А разве я когда-нибудь опаздывал? — с иронией ответил он.
— Нет, но сегодня вполне могли.
— Алена, я не мог бы упустить этого шанса. Они уже там? —кивком головы он указал в сторону конференц-зала.
— Да! Идите! Они тут минут десять, а успели выпить по две чашки кофе, нервничают! — сделала девушка вывод.
— Тогда сделай еще по третьей. Как я выгляжу? — пастор провел рукой по волосам, поправляя их.
— Потрясно, шеф! Идите, я буду молиться! С Богом!
— Ну, с Богом! — резким движением он распахнул дверь и вошел в большой зал. Комната была наполнена журналистами с эмблемами разных газет и телеканалов, которые пестрили на их костюмах. Не каждый день в их город приезжают ученые мирового уровня. За главным столом сидели четыре бородатых профессора и попивали кофе. Их лица выражали явное недовольство всей этой корреспондентской массой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57