– Если он выстрелит, он застрелит нас обоих. Ружье по-прежнему заряжено картечью.
На это реагируют оба слушателя. Не потому, что это правда, но потому что это может быть правдой. Да чем бы оно ни было заряжено, Хэтч в любом случае может продырявить Майка – он совсем рядом с этим типом.
– К тому же оно все еще на предохранителе, – так же мягко дополняет Линож.
И до Хэтча с ужасом доходит: он же забыл снять с предохранителя! Пока Майк возится, неопытными руками надевая наручники на Линожа, Хэтч так же возится с предохранителем. При этом ствол уходит в сторону и даже близко не смотрит на Линожа. И мы вынуждены признать, что Линож в любой момент мог бы свалить этих храбрых, но неуклюжих местных олухов… но не хочет.
Наручники надеты. Майк с огромным облегчением отступает в сторону. И обменивается с Хэтчем несколько диковатым взглядом.
– Но перчатки вы надеть не забыли. – Голос Линожа не изменился. – Это очень разумно.
Он грызет печенье, безразличный к тому, что рука его заляпана кровью.
– Встать! – командует Майк. Линож кладет в рот последний кусок печенья и послушно встает.
А снег на улице уже сильный, и ветер гонит его косыми линиями. Дома на той стороне улицы видны, как в тумане.
Из двери Марты выходят бок о бок Майк и Линож. Последний держит скованные руки у пояса – поза, знакомая каждому из нас по бесчисленным вечерним новостям. За ними идет Хэтч с ружьем наизготовку.
У заднего бампера «линкольна» скопился народ – человек десять – и смотрят, как Робби при выходе процессии из дому пригибается – и Майк видит уставленный на них троих пистолет.
– Опусти оружие! – рявкает на него Майк. – Робби со слегка устыженным видом слушается. – Хэтч, закрой дверь.
– Слушай, а это правильно будет? Ведь мы же должны оставить все, как есть. Это место преступления, и…
– …и если мы оставим дверь открытой, место преступления окажется под шестью футами свежего снега. А теперь закрой дверь.
Хэтч пытается это сделать, но мешает ботинок Марты. Хэтч приседает, с гримасой отодвигает ее ногу рукой в перчатке. Потом встает и закрывает дверь. Смотрит на Майка, Майк кивает. И поворачивается к Линожу.
– Как ваше имя, мистер?
Линож смотрит на Майка, и в какой-то момент мы не уверены, что он ответит. Но он говорит.
– Андре Линож.
– О'кей, Андре Линож, двигайтесь. Пошли.
Крупный план – и мы видим, как глаза Линожа меняются. Становятся черными вихрями, белки и радужка исчезают. Но это доля секунды, и они снова нормальны.
Майк мигает, как человек, у которого вдруг на миг закружилась голова. Хэтч ничего не видел, но Майк видел. Линож ему улыбается, будто говоря: «наша маленькая тайна». Но к Майку возвращается здравый смысл – «померещилось» – и он подталкивает Линожа вперед.
– Шевелитесь давайте!
Они сходят по ступеням на тротуар, и буря бьет им в лица, заставляя морщиться. У Хэтча срывает шляпу. Пока он беспомощно смотрит ей вслед, Линож снова заговорщицки смотрит на Майка, напоминая, что у них есть общий секрет. На этот раз Майк не может от этого отмахнуться… но делает Линожу знак двигаться.
Затемнение. Конец акта третьего.
АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ
У высокого маяка. Конец дня. Снег валит так густо, что от маяка еле видны контуры… но и свет, конечно, каждый раз, когда луч обходит вокруг. Волны бьются у мыса и высоко взлетают брызги. И ветер воет.
А у длинного здания «Рыба и омары», принадлежащего Годсо – частью склад, частью рыбный рынок – волны бьются о дальний причал, и пена взмывает вверх, заливая стены и крышу водой и водяной пылью. На наших глазах ветер срывает дверь с засова, и она со стуком раскачивается на петлях. Со стоящей неподалеку лодки срывает брезент, и он улетает в снежную круговерть.
У дома Андерсона возле тротуара стоит вездеход; дворники быстро машут по ветровому стеклу, но его все заметает и заметает снегом. Фары вырезают два снежных конуса. Плакат «МАЛЕНЬКИЙ НАРОД» раскачивается на цепи. На террасе Молли Андерсон передает закутанных Пиппу Хэтчер и Бастера Карвера не менее закутанным мамам, Анджеле и Мелинде. Всем троим приходится кричать, перекрывая вой ветра.
– У тебя точно ничего не болит, Пиппа? – спрашивает Мелинда.
– Ничего. Дон Билз ранил мои чувства, но они тоже уже не болят.
– Извините, девочки, что пришлось так рано вам звонить… – начинает Молли.
– Все нормально, – перебивает ее Анджела Кар-вер. – По радио сказали, что детей постарше они оставят в Мачиасе хотя бы на сегодня. Пролив слишком бурный, чтобы гнать их морским автобусом.
– Это и к лучшему, – говорит Молли.
– Мам, холодно! – жалуется Бастер.
– Еще бы, детка. Но в машине согреешься, – отвечает его мама и спрашивает у Молли:
– У тебя там еще остались?
– Нет, Бастер с Пиппой последние. – Она наклоняется к Пиппе и говорит:
– Ну, как тебе твое приключение?
– Ага, – отвечает Пиппа. – Мам, а у меня есть кнопка «меньше»!
И она давит себе на нос. Ни Мелинда, ни Анджела не понимают, но смеются – это все равно очень забавно.
– Увидимся в понедельник, если дороги не будут закрыты, – говорит Анджела. – Бастер, помахай рукой.
Бастер послушно машет. Молли машет в ответ, и матери уносят своих детей по ступеням в нарастающую по-прежнему бурю. Потом Молли заходит в дом.
И мы видим холл дома Андерсонов, где сейчас только Молли и Ральф.
Возле телефонного столика висит зеркало, и сейчас Ральф подтащил к нему стул, залез на него и рассматривает в зеркале красную родинку на переносице. Она скорее придает ему шарм, чем портит лицо.
Молли его почти и не замечает. Приятно вернуться с бури в теплый дом, и еще приятнее – что все ее подопечные распиханы на сегодня по домам. Она отряхивает снег с волос, снимает куртку с капюшоном и вешает на вешалку. Взгляд ее падает на лестницу, она вздрагивает, вспомнив неудачное приключение Пиппы, и фыркает от смеха.
– Кнопка «меньше»! – повторяет она про себя.
– Мам, а зачем мне эта штука? – спрашивает Ральф.
Молли подходит к нему сзади, кладет подбородок ему на плечо и смотрит на него в зеркало. Отличный получается портрет матери с ребенком. Обнимая его за плечи, она касается красного пятнышка у Ральфа на переносице.
– Твой папа говорит, что это седло феи. Он говорит, это значит, что ты родился счастливый.
– А Дон Билз говорит, что это прыщ такой.
– Дон Билз – он просто… глупый. По лицу Молли пробегает гримаса. Кажется, ей очень хотелось сказать другое слово.
– А мне все равно не нравится, – говорит Ральфи. – Пусть это даже седло феи.
– Мне лично очень нравится, – отвечает Молли. – Но если тебе оно не будет нравиться, когда ты станешь старше, мы отвезем тебя в Бангор и там его удалят. Сейчас это умеют. О'кей?
– А сколько лет мне для этого должно быть?
– Десять тебя устроит?
– Слишком долго ждать. Я тогда буду старым! Звонит телефон, и Молли снимает трубку.
– Да?
В магазине у телефона за кассой Кэт Уизерс. Тем временем работает одна Тесе Маршан. Очередь все еще приличная, хотя и поредела с началом бури. Те, что остались, обсуждают вызов полиции к дому Кларендон, и в зале стоит возбужденный гул.
– Наконец-то! – говорит Кэт. – Я уж до тебя десять минут дозваниваюсь.
(Во время всего следующего разговора ясно, что Молли почти бессознательно контролирует свои реплики, задавая не все вопросы, которые ей хотелось бы – у маленьких кувшинов большие уши.) – Я выходила на террасу, раздавала детей родителям. Что случилось, Катрина?
– Я… это… ты не пугайся там, но к нам тут пришла весть, что на острове убийство. Старая Марта Кларендон. Майк я Хэтч туда поехали.
– Что? Ты уверена?
– Сейчас я вообще ни в чем не уверена – у нас тут целый день в магазине дурдом. Уверена только, что они туда поехали и что Майк просил меня тебе позвонить и сказать, что все под контролем.
– А это правда?
– А откуда мне знать? Наверное, да… ну, в общем, он сказал, чтобы я тебе позвонила, пока никто другой не позвонил. Если увидишь Мелинду Хэтчер…
– Она только что здесь была с Энджи Карвер. Они кооперируются – ездят на одной машине по очереди. Ты ей можешь позвонить домой минут через пятнадцать. – Ветер на улице завывает уже с привизгом, и Молли оборачивается на звук. – Нет, лучше через двадцать.
– О'кей, – отвечает Кэт, но у Молли есть еще вопрос.
– А не может быть, что это… ну, не знаю. Шутка? Розыгрыш?
– Звонил Робби Билз. Как ты думаешь, он мог шутить?
– Да, понимаю.
– И он сказал, что человек, который это сделал, еще там. Не знаю, велел бы Майк тебе это говорить, но я считаю, у тебя есть право знать.
Молли жмурится, как от боли. Может быть, ей действительно больно.
– Молли? – окликает ее Кэт.
– Сейчас я приеду в магазин, – говорит Молли. – Если Майк приедет раньше, попроси его меня подождать.
– Не думаю, чтобы ему понравилось…
– Спасибо, Кэт, – ставит точку Молли и вешает трубку раньше, чем Кэт успевает что-нибудь произнести. Она поворачивается к Ральфи, который все еще изучает свою родинку в зеркале. Сейчас он придвинулся к самому стеклу и очаровательно косит. Молли улыбается ему так натянуто, что лишь четырехлетний ребенок может поверить этой улыбке. Ее лицо затуманено тревогой.
– Ну что, большой мальчик? Поедем в магазин и посмотрим, как там папа? Хочешь?
– К папе? Ура!
Он спрыгивает со стула, но вдруг останавливается и подозрительно смотрит на Молли.
– А на чем? Наша машина в снегу буксует. Молли срывает с вешалки его одежду и начинает его туда спешно запихивать. И фальшивая улыбка с ее лица не сползает ни на секунду.
– А, тут всего-то четверть мили. А вернемся мы с папой на вездеходе, потому что сегодня он рано закроет магазин. Как тебе?
– Отлично!
Она застегивает молнию его куртки, и мы видим ее встревоженное лицо.
Шторм усиливается; становится непросто выдерживать напор снега… но никто не ушел от дома Марты Кларендон. Робби Билз подошел к Майку и Хэтчу. Пистолет все еще у него в руке, но на задержанном наручники, и Робби несколько успокоился и опустил ствол вниз.
Майк открывает заднюю дверь своей машины. Она оборудована для перевозки одичавших и больных животных. Пол – голая сталь. Между этим отсеком и задним сиденьем сетчатая перегородка. На стене пластиковая поилка с трубкой.
– Ты его туда хочешь? – спрашивает Хэтч.
– Разве что ты будешь сидеть с ним нянькой на заднем сиденье.
Хэтч просек ситуацию и говорит арестованному:
– Залезай.
Линож не залезает – по крайней мере, не сразу. Вместо этого он оборачивается на Робби. Робби это все равно.
– Помни, Робби, что я тебе сказал. Ад – это повторение.
Робби нервно заявляет:
– Он кучу наговорил какой-то ерунды. По-моему, он сумасшедший.
Линожу приходится сесть, скрестив ноги и пригнув голову, но это ему, очевидно, ничуть не мешает. Он все еще улыбается, руки в наручниках похлопывают по коленям. Майк закрывает дверь. И спрашивает у Робби:
– А откуда он знает, как тебя зовут? Ты ему сказал?
Робби прячет глаза:
– Не знаю. А вот что я знаю – что ни одному нормальному человеку не придет в голову убивать Марту Кларендон. Я с тобой сейчас поеду в магазин и помогу тебе все это выяснить. Надо будет связаться с полицией штата…
Майк перебивает:
– Робби, я знаю, что тебе это против шерсти, но придется тебе дать мне заняться этим делом. Робби ощетинивается.
– Я менеджер этого города – напоминаю на случай, если ты забыл. Я несу ответственность…
– И я тоже. И в городском уставе наши области ответственности четко разделены. Как раз сейчас ты нужен Урсуле в мэрии куда больше, чем мне в офисе констебля. Поехали, Хэтч.
Майк отворачивается от разъяренного менеджера.
– Слушай, ты! – орет ему вслед Робби. Устремляется за ним, и вдруг соображает, что теряет лицо перед дюжиной своих избирателей. Рядом стоит миссис Кингсбери, приобняв за плечи перепуганного еще Дэви Хоупвелла. За ними стоит Роберта Койн и ее муж Дик и смотрят на Робби с непроницаемыми лицами игроков в покер, что, впрочем, не может скрыть до конца их насмешливого презрения.
Робби останавливается и сует пистолет в нагрудный карман. И все еще с бешенством говорит:
– Слишком ты много о себе воображаешь, Андерсон!
Майк не обращает внимания. Он открывает водительскую дверцу вездехода, и Робби, видя, что они сейчас уедут, пускает последнюю стрелу из колчана:
– И убери плакат со своего проклятого манекена! Это не остроумно!
Миссис Кингсбери зажимает себе рот рукой, чтобы не хихикнуть. Робби не видит – наверное, к счастью для нее. Вездеход «Службы острова» трогается с места, вспыхнув хвостовыми огнями. Он едет вверх по улице, к магазину и находящемуся там офису констебля.
Робби стоит, ссутулясь, и все еще дымится. Потом оборачивается к группе людей на снежной улице.
– Ну? Чего вы тут собрались? Давайте по домам! Спектакль окончен!
И идет против ветра к своему «линкольну».
Молли с Ральфи едут в машине, и мы видим слева впереди огни, а еще – две качающиеся клетки для омаров.
– Ма! Вот магазин! Ура!
– Ура – это точно, – отвечает Молли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36