Люди Венеры о чем-то спорили и оживленно жестикулировали, показывая руками то в глубину леса, то в сторону гор, откуда долетали глухие раскаты грома. По-видимому, они совещались — переждать ли приближающуюся грозу в лесу или продолжать путь.
Наконец решение было принято.
Один венерянин, очевидно, предводитель группы, подошел к Сергею и коснулся его копьем, потом ухватился за жгуты, которыми были туго связаны руки пленника.
Сергей встал.
Тогда венерянин, взяв еще одну веревку, сплетенную из волокнистых стеблей, обвязал ею Сергея, а свободный конец протянул своему соплеменнику.
После этого венеряне покинули место привала.
Сперва они двигались по низине, заросшей травянистыми, в рост человека, растениями, похожими на лопухи, потом берегом реки.
В ее заводях отражались зонтичные кроны белоствольных деревьев с кремовой игольчатой листвой, кусты, усеянные белыми трехлепестковыми цветами, сизые метелки тростника.
От напора речных струй вздрагивали метровые сердцевидные листья водяных растений — венерянских кувшинок и розовых лилий. Испуганные шумом шагов, плюхались в речку бородавчатые полосатые и пятнистые земноводные с безобразными придатками на приплюснутой голове и, недовольные тем, что их потревожили, квакали и стонали. Иногда в траве мелькали чешуйчатые тела пресмыкающихся. Сердито шипя, гады скрывались в кустах.
Гудела в теплом, влажном воздухе, насыщенном болотистыми испарениями, какая-то мошкара с прозрачным водянистым брюшком и игловидным жалом. И словно ожившие лепестки, подхваченные порывом ветра, мелькали среди ветвей мотыльки всех цветов радуги.
“Мечты мои сбылись, — думал Сергей, криво усмехаясь. — В день прилета меня, помнится, огорчило, что нас не приветствовала делегация венерян. Теперь я не вправе больше на это сетовать. Встреча состоялась. Двуногие обитатели Венеры “торжественно” ведут меня в свою столицу… Контакт между жителями двух планет установлен. Между мной и венерянами неразрывная связь — прочная веревка”.
Издеваясь над своим неожиданным пленением, кляня себя за беспечность, Сергей, прихрамывая, шел между двумя короткорукими конвоирами.
Заросли чередовались с нагромождениями каменных глыб. Некоторые обросли мхом и лишайником, другие сверкали свежими изломами. Приходилось то обходить эти преграды, то взбираться на них.
Сергей, спотыкаясь и скользя, с трудом поспевал за ловкими венерянами. Поводырь, дергая за веревку, то и дело понукал его.
Берега реки становились круче. Долина сузилась, превратившись в ущелье с обрывистыми стенами. Пышная тропическая растительность исчезла. Встречались только невысокие кустики с узкими, как ланцеты, листьями да лопухоподобные растения, в листву которых можно было бы завернуться, как в одеяло.
Потемневшее небо и глухие раскаты грома не сулили ничего хорошего. Сергей начал опасаться, что их захватит гроза, когда венеряне остановились у входа в пещеру, метрах в двадцати от дна ущелья.
Русло в этом месте делало крутой поворот, образуя огромную пространственную петлю с крутыми, почти вертикальными стенами. Так иногда изгибается бумажная лента. По левому склону узкими ступенями изогнулись светло-желтые пласты. Над правым нависла огромная мшистая глыба. Она напоминала чудовищный нарост.
Судя по обнаженным корням деревьев и остаткам ила на выступах этого каменного котла, вода достигала в паводки краев обрыва, а пена и брызги выплескивались на плато.
Сергей представил себе, что творится во время ливней в этом ущелье, и содрогнулся. Тесно становится тогда воде между каменными берегами. Ввинчиваясь в исполинские воронки, бурля и вскипая, она яростно ударяется о скалы, подмывает и обрушивает каменные глыбы, опрокидывает вековые деревья.
Венеряне спешили не зря. Они вовремя достигли надежного убежища. Едва последний из них вошел в пещеру и опустился на сухую листву и стебли, устилавшие каменный пол, — хлынул ливень.
Утром венеряне повели Сергея дальше. Они шли быстро, не то опасаясь преследования, не то желая поскорее дойти до своего постоянного местожительства и похвастаться добычей перед соплеменниками.
Часа через два отряд, выйдя из леса, оказался перед хаотическим нагромождением каменных глыб. Возле этого завала Сергею завязали глаза, потом подняли на руки и понесли.
По тому, что воздух похолодал, в лицо повеяло сыростью и сверху начали падать капли воды, Сергей заключил, что венеряне спустились в подземелье и несут его по тайному ходу, начало которого замаскировано каменными обломками.
Несли его минут десять. Потом носильщики остановились. Повязку с глаз сняли.
Сергей находился у входа в пещеру. Перед ним полукольцом выстроились с полсотни венерян — взрослых, подростков, детей. Выражение их скуластых лиц было неприветливое, настороженное. Некоторые сжимали кулаки, будто собирались наброситься на пленника.
Предводитель отряда что-то сказал им строгим и повелительным тоном. Толпа расступилась, освобождая широкий проход. Поводырь дернул за веревку. Сергей, нервно кусая губы, пошел дальше. Справа от него поднимались беловатые скалы с многочисленными выщербинами, слева, в конце просеки, в густых зарослях, виднелся большой водоем.
Следующий день Сергей провел в пещере. Она напоминала расщелину. Четыре шага в ширину, десять — в длину. Шероховатые, ступенчатые стены ее смыкались высоко над головой.
В пещере царил полумрак. Свет проникал в нее только через узкое отверстие над входом.
Дверь открывалась три раза в сутки, когда пленнику приносили пищу и глиняный сосуд с невкусной солоноватой водой.
На второй день в пещеру вошла пожилая, горбатая карлица. Ома долго смотрела на Сергея тусклыми, старческими глазами и, что-то шепча, шевелила блеклыми губами. Волосы у нее были седые, рот беззубый, мочки ушей оттягивали камедные серьги, горбатый нос напоминал клюв хищной птицы.
Постояв возле Сергея, карлица ушла, не закрыв, однако, за собой двери. Вскоре она снова появилась у входа вместе со смуглым рыжеволосым подростком, державшим в руках большую раковину с красноватыми плодами.
Подросток, боязливо косясь на Сергея, поставил раковину на плоский камень, заменявший пленнику обеденный стол. Карлица показала пальцем на плоды, потом поднесла его ко рту и сделала вид, будто что-то жует
— Моно джуи, — прошамкала она.
Дверь закрылась. В пещере снова потемнело.
Сергей сделал несколько шагов от двери к задней стене, потом опустился на листву, служившую ему ложем.
Подложив руки под голову и уставившись на отверстие, сквозь которое просачивался дневной свет, он снова задумался о том, что на протяжении последних суток являлось предметом его постоянных размышлений, — как обрести утраченную свободу.
Ему не мешали путы, он не испытывал мук голода и не изнывал от жажды, но оставался пленником, ничего не знал о судьбе друзей и не мог сообщить им о плачевном своем положении.
На свободе они или в плену? В полной сейчас безопасности или отбивают яростные атаки венерян? Уцелел ли “Сириус” или ему нанесены непоправимые повреждения, навсегда лишившие астронавтов возможности вернуться на родину?
Сергей был убежден, что Борис Федорович и Олег, если они сами не попали в беду, ищут его, но не тешил себя несбыточными надеждами на скорую встречу с ними — обнаружить пещеру, расположенную на внутреннем склоне гигантской котловины, схожей с лунным цирком, не легче, чем отыскать иголку в стоге сена.
Он должен рассчитывать только на себя.
Машинально Сергей протянул к блюду руку, взял один плод и надкусив его. Мякоть его оказалась сочной и состояла из продолговатых долек, наполненных соком и мелкими зернышками. Вкусом своим плод напоминал помидор.
Потом он понюхал цветок и скривился. Не так, совсем не так пахли земные цветы!
В тот же день Сергея выпустили из пещеры.
Сперва он обрадовался, но вскоре снова приуныл. Открытое взору пространство замыкало горы. Возможно, это было дно гигантского кратера давно потухшего вулкана. В поперечнике он имел не менее десяти километров, высота кольцевого вала вблизи пещеры равнялась ста-ста двадцати пяти метрам.
И всюду этот вал поднимался почти вертикально. Ни ложбинок на крутых склонах, могущих облегчить подъем, ни выступов, на которые можно было бы поставить ногу, ни трещин. Стены были скользкие и твердые. Казалось, их отлили из какого-то стекловидного вещества специально для того, чтобы пленник этой гигантской каменной ловушки никогда из нее не выбрался.
Обведя глазами местность, примыкающую к пещерам, Сергей понял, что дно кратера представляет собой идеальное убежище. Проникнуть в него можно только через тот тайный ход в горах, по которому его, Сергея, принесли с завязанными глазами венеряне. Ну а вход в тайник легко защитить.
Выпустив его из камеры, венеряне, в сущности, ничем не рискуют. Вскарабкаться на гребень он не сможет. Крыльев для того, чтобы взлететь к облакам, у него нет…
Дойдя по просеке до центрального водоема, Сергей пошел берегом, пока путь ему не преградила широкая и глубокая река, вытекающая из озера. Русло ее извивалось среди тростника.
Сергей бросил в воду сухую веточку. Течение подхватило ее. Сергей едва поспевал за своим “корабликом”, над которым, словно вымпел, развевался овальный коричневый листок.
Метров через сто веточку прибило к левому берегу, и она застряла в камышах, но Сергей продолжал идти вниз по течению.
Река изобиловала поворотами. Многочисленными излучинами своими она напоминала сильно растянутую спиральную пружину. Поток извивался то влево, то вправо, будто спасался от невидимого преследования или пытался сбить с толку каких-то врагов.
Мелководье сменяли темные омуты, отлогие песчаные берега чередовались с крупными обрывами. На перекатах река пенилась и бурлила, потом воронки исчезали, поверхность выравнивалась, становилась зеркальной.
Наконец, устав петлять, река, сжатая каменными берегами, исчезла под кольцевым валом. От этого места до пещер было километра три-четыре. Венеряне, сновавшие около белых утесов, казались отсюда гномами.
Весь этот и часть следующего дня Сергей посвятил тщательному изучению исполинской круглой впадины. И неизменно путь ему преграждали то водяные потоки, питаемые озером, то гладкие, почти отвесные скалы.
Осмотр кратера привел Сергея к неутешительным выводам. Он находился в “идеальной” естественной ловушке. Вскарабкаться на крутые, почти отвесные стены нельзя. Вот почему венеряне ничем не ограничили его свободы. Они великолепно понимают, что ему не удастся убежать.
“Я имею теперь возможность, — думал Сергей, — сколько угодно вдоль и поперек бродить по дну кратера, но это иллюзия свободы — деться мне некуда. Раньше или позже я вернусь к пещерам. Меня загонит в их логовище голод”.
Положение казалось безнадежным. И все-таки в сердце не угасала надежда. А вдруг… Вдруг произойдет землетрясение и часть кольцевого барьера рухнет. Вдруг разразится небывалый ливень и бурные потоки воды пробьют себе проход среди скал.
Много этих “вдруг”, одно несбыточнее другого, рождалось в воображении Сергея. Он рвался на свободу, всеми фибрами своего существа жаждал ее и готов был использовать любую возможность для бегства.
Он подолгу простаивал на берегу реки, в том месте, где чистые, голубые воды ее исчезали среди скал. Река текла медленно, неторопливо. Сергей тоскливыми взорами провожал островки пены, уносимые течением. Хотелось броситься в воду и последовать за ними.

Глава XV. У ТРОГЛОДИТОВ

Свобода, которой нельзя воспользоваться. — Странные сооружения. — Догадки Сергея. — В туннеле. — Чудовища над головой. — Секрет разгадан. — Циклопические машины. — Почему бы не попытаться? — Вниз по течению.
С утра троглодиты куда-то уходили. Вблизи пещерного селения оставались только немощные, морщинистые старики, седые старухи и малолетние дети.
Это давало возможность Сергею беспрепятственно ходить по всему цирку, пересекая в различных направлениях низкорослые заросли. Во время этих скитаний он натыкался на полузанесенные илом каналы, потрескавшиеся каменные плотины, обломки металлических колес, длинные возвышения, похожие на насыпи, ржавеющие механизмы, криволинейные рычаги, пустотелые шары, наполовину погруженные в тинистый грунт.
Никого из троглодитов возле остатков сооружений и машин Сергей не встречал. Очевидно, они не знали назначения всех этих предметов, не имели никакого отношения к тем, кто некогда отлил, отковал или обтесал из каменных глыб все то, что приводило в удивление Сергея.
Как— то, заметав на берегу озера старика, он показал рукой на колесо со спицами, торчащее из воды. Старик тотчас же отвернулся, на лице его появилось выражение отвращения и страха. По-видимому, остатки гидротехнических сооружений вкушали ему суеверный ужас.
Сергей глянул на венерянина и вздохнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34