Сегодня Ноэлла не обращала внимания на своего верного телохранителя, мысли ее были заняты другим.
На берегу Ноэлла сбросила с себя платье и, постояв с минуту на ветру, в легком купальном костюме вошла в море.
Волны с пенными гребнями устремились ей навстречу. Вода, почти не оказывая сопротивления гибкому, натренированному телу искусного пловца, с журчанием смыкалась позади.
Эрл тоже бросился в море. Вода была его второй стихией. Он то нырял, то, вытянувшись, покачивался на волнах. Они отплыли довольно далеко от берега, когда перед Ноэллой возникла широкая продолговатая голова, усеянная наростами, а потом показалась длинная чешуйчатая шея.
Это была дзира — морская змея, страшилище Голубого океана.
Венеряне боялись дзир больше, чем хищных ящеров, водившихся в лесистых предгорьях и болотистых низинах южной части материка.
Неосторожные купальщики часто становились ее жертвами. Она подползала к ним по дну, обвивалась вокруг ног и увлекала под воду. Случалось, что дзира на глазах взрослых похищала детей.
Ноэлла еще не видела живой дзиры и теперь с ужасом смотрела на ее пасть. Казалось, из красноватых змеияых глаз с зачаточными безволосыми веками исходит какая-то колдовская сила и парализует волю.
Стать добычей дзиры?!
Ноэллу охватила нестерпимая жажда жизни.
— Эрл, ко мне! — крикнула она.
Ящер ринулся к хозяйке. При виде дзиры колючки на его шее ощетинились, в глазах вспыхнул зловещий свет. Пеня воду ударами сильного хвоста, он поплыл к дзире. Змея, еще выше подняв голову, зашипела, из разинутой пасти высунулся раздвоенный язык, под глоткой вздулся мешок.
Спустя мгновение ящер и дзира бросились друг на друга. Началась смертельная схватка. Вода около чешуйчатых тел бешено бурлила.
Ноэлла не стала ждать конца поединка. Преодолев оцепенение, она поплыла к берегу.
На гальчатую косу Ноэлла выбралась с учащенно бьющимся сердцем. Ноги подкашивались, дрожали, перед глазами плыли радужные круги.
На отмель взбегали волны, кружевом пены одевая куски гранита. Среди водорослей, принесенных прибоем, ползали бурые морские пауки… Шипела пена и журчала у подножия скал вода. Обессиленная, измученная Ноэлла, лежа на песке, не видела, не слышала ничего. Она была в полуобморочном состоянии.
Потом она потеряла сознание.
Очнувшись, Ноэлла с трудом поднялась и тихо позвала Эрла. Ящер не откликнулся на зов. Очевидно, он погиб в неравном поединке с дзирой.
Помедлив, Ноэлла медленно пошла по дорожке, которая вела к ее дому. По пути силы еще раз изменили ей. Пришлось присесть на плоскую мшистую каменную плиту, лежавшую среди кустов.
И тут она неожиданно увидела шагах в пятидесяти от себя Туюана. Он стоял среди древовидных ветвистых растений. Из-за его широких плеч выглядывали кроны карликовых деревьев, отороченные колючими горжетками отмершей листвы, над головой раскачивались пучки метелок высоких трав и голубые пирамидальные соцветия.
В руках у Туюана были продолговатый ящик и блестящая стойка с конически расходящимися игольчатыми стерженьками на конце.
Ноэлла насторожилась.
После размолвки около Хрустального дворца, когда ее до глубины души возмутил грубый тон Туюана, подпавшего под власть необузданной ревности и наговорившего ей много лишнего, отношения между молодыми людьми стали натянутыми. Ноэлла избегала бывать там, где проводил свой досуг Туюан, а он не делал попыток к примирению.
“Что он намерен здесь делать? — спрашивала себя удивленная девушка. — Для чего явился?”
Ноэллу скрывали заросли. А ей было хорошо видно Туюана.
Прошло несколько минут.
Убедившись, что на берегу моря никого нет, Туюан раздвинул ветки кустарника и отвел рукой кисти лиловых и синих цветов.
Сделав шесть-семь шагов, он оказался на песчаной площадке, полого спускавшейся к морю. За спиной Туюана сомкнулась стена густой растительности. Она отделяла его. от низины, примыкающей к ограде сада загородного дома Ин Сена — единственного жилого строения на этом участке побережья. Уединенную “дикую” бухточку редко кто посещал. Именно поэтому она и полюбилась так Ноэлле.
О том, что она купается здесь по утрам, из знакомых Ноэллы знал только Туюан, никого больше в свои секреты она не посвящала. Но сейчас молодой ученый, очевидно, и не подозревал, что Ноэлла находится поблизости и наблюдает за каждым его шагом.
Опустившись на колени, Туюан воткнул в песок стойку и соединил ее голубым проводом с ящичком. Затем он нажал кнопку на его боковой стороне. Звякнул залор, крышка отскочила и приняла вертикальное положение. В гнездо этой крышки Туюан вставил длинный стержень с прозрачным диском на конце. Диск этот напоминал большой глаз, обращенный к солнцу.
Обойдя вокруг этого устройства и, потрогав для чего-то иглы, которыми ощерился конец стойки, Туюан опустился на корточки и стал быстро вращать небольшую рукоятку. Казалось, Туюан заводит музыкальную шкатулку.
Но никакой музыки Ноэлла, заинтересованная всем этим, не услышала. Потрескивали электрические искорки, проскакивающие между игольчатыми стерженьками, соединенными с концом блестящей стойки, а внутри ящика что-то сердито гудело. Гудение сменилось бульканьем, потом возник тонкий, звенящий звук.
Туюан с удовлетворенным видом потер руки и, помедлив, одел на правую кисть нечто схожее с браслетом. Это “нечто” соединялось тонкой золотистой нитью с тем стержнем, который он незадолго перед этим вставил в гнездо в откинутой крышке ящика. После этого произошло совсем уже непонятное: из ящика начали взлетать различные тела — пунцовые шарики, полосатые цилиндрики, пятнистые кубики. Они поочередно подпрыгивали над ящиком, как будто были соединены с рукой Туюана невидимыми ниточками, и он, шевеля пальцами, принуждал их танцевать в воздухе.
Фигурки двигались между двумя границами; одна проходила на уровне крышки ящика, другая — чуть выше верхушки стойки. Когда Туюан отходил от ящика, движение фигурок замедлялось, при его приближении к ящику — ускорялось.
Странное это было зрелище. Туюан напоминал дирижера. Казалось, он мысленно управляет движением фигурок, заставляет их то упрощать, то усложнять свои траектории. Самодовольная улыбка кривила красивые губы Туюана, густые брови его двигались, аспидно-черные волосы отсвечивали металлом.
С любопытством и беспокойством смотрела Ноэлла на Туюана. Для чего он все это делает? Что замыслил?
— Ты что, в детство впал? — спросила, выйдя из своего укрытия, Ноэлла. — Шарики какие-то бросаешь. Где ты эти игрушки достал?
— Это не игрушки, — сухо проговорил Туюан. По его лицу было видно, что присутствие на берегу Ноэллы явилось для него малоприятным сюрпризом.
— А что же? Принадлежности жонглера? Газовые гранаты? Что внутри их? Когель?
— В них нет никаких газов. Они сплошные.
— А почему они летают?
— Почему? Ты хочешь знать правду? — Тон Туюана сделался торжественным и высокомерным. — Они летают потому, что я лишил эти “игрушки” части их веса, обезвесил их… Они — свидетельство моей власти над силой тяготения… Помнишь, я как-то говорил тебе, что начал новую серию опытов… Они подтвердили мои расчеты… Теперь я близок к тому, чтобы управлять гравитационными полями так же, как мы управляем полями магнитными и электрическими… Я смогу уменьшить вес любого предмета…
— В самом деле любого?
— Да.
— И этой скалы? — Ноэлла указала рукой на огромную серую глыбу.
— И этой… Если захочу, она сделается такой легкой, что ты сможешь поднять ее одной рукой.
— Л-любопытно, — иронически протянула Ноэлла… — Прямо сказка какая-то… Мне начинает казаться, что я все это слышу во сне… Обезвесь скалу… я хочу поднять ее.
Ноэлла подошла к скале, налегла на нее плечом и скорчила гримаску.
— Н-нет… — разочарованно сказала она. — Скала не по моим силам. Она даже с места не сдвинулась.
— Не поднимай меня на смех, — сердито буркнул Туюан, — и не прикидывайся наивной. Ты великолепно понимаешь, что я обезвешиваю предметы не взглядом… нужно проводить подготовительные работы… менять электрическое поле… Проблема очень сложна, но я убежден, что разрешу ее, и тогда…
— И что тогда?
— Тогда все, узнают, на что я способен. Большая часть намеченного сделана, а то, что осталось…
Он помолчал.
— Почему ты избегаешь меня?… Всегда и всюду я один…
— Потому что ты злой, нехороший.
— Всегда? Со всеми? Даже с тобой? — Туюан усмехнулся. — Странно слышать такое из твоих уст. Другие, возможно, плохо знают меня, но ты…
— Ко мне ты относишься лучше, чем к остальным, но и мне ты причиняешь, забывшись, боль…
— Знаю, что имеешь в виду, — перебил Туюан. — Понимаю, понимаю… Тебе не понравился тон, каким я говорил с тобой о чужеземцах… В той вспышке гнева виновата ты. Великолепно знала, что я против твоих прогулок с чужеземцами, и все-таки пошла в горы с тем… светловолосым… Ты к нему неравнодушна? Это может плохо кончиться!
— Ты грозишь мне, Туюан?
— Предупреждаю… Я не позволю ему стать поперек моего пути. Помни об этом и веди себя благоразумно.
— Ты, кажется хочешь, чтобы я ни с кем не разговаривала.
— Не хочу, чтобы ты разговаривала и ходила с ним… Чужеземцам нечего у нас делать… Мы не приглашали их в гости…
— Кто это мы? — холодно опросила Ноэлла.
— Патриоты Аэрии. Эти, с Земли, опаснее для нас, чем ямурские лазутчики, тайком проникающие в Аоон… А ты не хочешь понять этого, Ноэлла.
Туюан говорил быстро. В отрывистой речи его звучала угроза.
День этот сложился не таж, как хотелось Ноэлле.
Туюан не принадлежал к тем, кто быстро признает себя побежденным.
Раздосадованный тем, что Ноэлла ему не верит и расценивает облегченные шарики, как некую разновидность детских игрушек, а его манипуляции на берегу моря относит к категории ловких фокусов, он пригласил ее к себе в лабораторию.
Двухместный летательный аппарат доставил их к подножию горы. В ее толщах было вырублено несколько обширных помещений, предназначенных для проведения намеченных опытов.
Проведя Ноэллу через одно из них, заставленное машинами и приборами, озаряемыми изнутри фиолетовыми и синими вспышками, и пройдя мимо каких-то огромных чанов, соединенных друг с другом трубами, Туюан открыл перед ней узкую одностворчатую дверь в небольшую комнату — святую-святых его владений.
Окон в комнате не было. С потолка, теряющегося в сиреневой мгле, наискось протянулся синий луч. В его свете на столе что-то переливалось и мерцало.
— Не веришь? — спросил Туюан, когда дверь автоматически захлопнулась и они очутились в полутьме.
— Не верю, — задорно ответила Ноэлла.
— Тогда попробуй поднять вот это.
Туюан указал на узкую пластинку, лежащую на столе как раз там, где в поверхность упирался синий луч. Цветом своим пластинка напоминала морскую воду; темные, непрозрачные включения чередовались со светлыми участками. Местами сквозь пластинку было видно поверхность стола.
Думая, что Туюан шутит, Ноэлла попыталась мизинцем приподнять край пластинки. Но она как будто прилипла к столешнице. Ее не удалось отодрать даже обеими руками, хотя Ноэлла систематически занималась гимнастикой и была не из слабосильных.
— Теперь убедилась? — спросил Туюан.
Ноэлла нахмурила тонкие брови. Она была обескуражена тщетностью своих усилий. На вид пластинка казалась очень легкой, а поднять ее нельзя. Очевидно, без подвоха со стороны Туюана дело не обошлось. Что-то невидимое удерживает пластинку на столе, прижимает к его поверхности.
Ноэлле захотелось разгадать секрет. Она заглянула под стол, надеясь увидеть какое-нибудь приспособление или устройство. Однако там ничего не было.
Тогда Ноэлла, прежде чем Туюан успел помешать ей, быстро провела рукой над пластинкой. В тот момент, когда ладонь пересекла синий луч, Ноэлле показалось, что рука вдруг отяжелела. Возникло такое ощущение, будто ее что-то стремится прижать к столу.
Желая узнать, не почудилось ли ей это, Ноэлла попыталась вторично пересечь ладонью синий луч, но этому помешал Туюан: он схватил ее за другую руку и оттащил от стола.
— Ты ведешь себя, как ребенок, — сказал он, — и могла пострадать. Синего луча нельзя касаться, он парализует мышцы.
— Ты говоришь сегодня загадками, — заметила Ноэлла. — Показываешь фокусы и ничего не объясняешь.
— При современном состоянии наших знаний это неизбежно, — сказал Туюан, как бы оправдываясь. — Никто не знает, что такое тяготение и почему все тела имеют вес. Одни ученые считают, что таинственная сила эта передается при помощи волн, другие — связывают ее с ничтожно малыми частицами, летящими быстрее света. Я тоже не разгадал природы тяготения, но мне удалось получить вещества, при помощи которых можно собирать и рассеивать лучи тяготения примерно так же, как мы собираем и рассеиваем лучи света. Ты только что убедилась, что вот эту пластинку нельзя поднять, хотя она не приклеена к поверхности стола и не удерживается на ней магнитом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34