Впереди появилось маленькое скрюченное существо, озлобленно сверкая глазами, спрятанными под мешковатыми веками и сморщенными бровями. Морган завороженно наблюдал за этим сказочным персонажем.
Ростом карлик едва достигал метра, черный как головешка из костра, на кривых ногах, он весь, казалось, состоял из узлов и шишек, точно корни Иорнунганда. Его квадратная голова была покрыта волосами цвета жухлой травы. Блеклые клыки торчали из провала рта, обросшего клочковатой бородой. Грязная накидка, обмотанная вокруг пояса карлика, потрясающе воняла. В руках, способных дробить камни, он держал каменный топор.
Лучник пустил стрелу в тварь, но это вызвало лишь зловещий смех со стороны карлика. Он сбил ее в воздухе с необычайным проворством, одним движением топора. Прежде чем великан успел послать следующую стрелу, злобный карлик попятился в сторону и был таков.
В наступившей тишине люди переглянулись, словно говоря: «И что дальше?»
Ответ пришел довольно скоро, когда камень размером с тыкву упал перед ними, чуть не сбив Осгрима с ног.
Путники принялись оглядываться по сторонам.
Карлики были везде, их черные рожи скалились из-за каждой скалы у входа в ущелье, по которому им приходилось двигаться, а иного пути у них не было. Весь утес был обсажен тварями, как готический дом — горгульями. Целый град камней покатился по горной дороге — настоящая каменная канонада. Что-то попало в голову Моргану, что-то, размером с кулак, ударило Лучника по плечу, отчего тот еле удержался на ногах. Однако пока обошлось без последствий. Люди разбежались в поисках прикрытия, но, не найдя ничего подходящего, рванули по тропе, уходя из-под линии обстрела. Черные фигуры, облепившие склон как муравьи, двинулись за ними следом. Наконечник каменного копья ударился о кочку рядом с Аргирой, чуть ее не задев. Она отразила второе копье небольшим наручным щитком, но удар оказался такой силы, что она упала на колени. Еще миг — и настоящий каменный град обрушился на их головы. Летело все: осколки камней, булыжники, каменные дротики и стрелы. Каким-то чудом при этой бомбежке никто не пострадал.
Путники бросились вперед по кремнистой тропинке, и трижды за это время стрелы с каменными наконечниками били по ним с разных сторон из укрытия. Оружие гномов оказалось грубо сделано и плохо сбалансировано, поэтому ни одна из стрел не достигла цели. Через несколько минут они уже оказались в безопасности, вне досягаемости камней. Но теперь приходилось быть настороже, ожидая удара с любой стороны, если гномы отважатся на атаку.
Все шестеро протиснулись в довольно узкий проход, когда внезапно, без звука, который мог предупредить их о приближении противника, какой-то черный коротышка с горящими глазами набросился на них.
Аргира отразила плечевым щитком удар топора и перерезала одним махом горло противнику. Второй гном, от которого смердело, как от козла, запрыгнул Моргану на плечи и чуть было не повалил его наземь. Морган когда-то освоил навыки рукопашной борьбы и знал несколько эффектных и результативных приемов. Схватив узловатое запястье, он резко согнулся и бросил гнома на землю, а Осгрим размозжил ему голову своей дубиной.
Началась свалка. В белой пыли мелькали руки, ноги, горбатые карлики и орущие люди. Солнечный свет блеснул на широком клинке Аргиры, когда она свалила еще одно горбатое чудище. Лучник пускал одну стрелу за другой, сразив уже пять или шесть маленьких черных созданий.
Внезапные вспышки голубого огня заставили их зажмуриться. Снова открыв глаза, они огляделись в поисках источника необъяснимого атмосферного явления и увидели Содаспеса. Он размахивал руками, совершая чародейские пассы. При этом каждая вспышка ослепляла или отправляла в нокаут одного из злобно воющей орды черных гномов. Выхватив меч и ткнув им в живот первого попавшегося под руку урода, Морган попутно подумал, что Содаспес не перестает удивлять его своими магическими познаниями.
Однако вспышки вскоре погасли — очевидно, чары иссякли. Тогда Содаспес достал дымящийся как свеча желтый кристалл и подул на него, словно для того, чтобы затушить. Красный огонь соскочил с его кончика — точно сработал лазерный пистолет.
Морган с восхищением увидел, как тут же несколько черных гномов покатилось с воплем вниз по склону, точно коконы, охваченные красным пламенем.
Однако именно Осгриму суждено было внести перелом в ход битвы. Словно гигант из ожившей глыбы мела, с ног до головы осыпанный белой пылью, он, вращая дубиной, превратился в настоящее колесо смерти, которое со зловещим свистом крутилось в воздухе, то и дело встречая на пути черепа и ребра, ломая руки и ключицы. И, перекрывая все звуки, гремел его грозный голос — Осгрим подвывал, словно помогая этим своему «колесу».
После такого успешного натиска атака гномов захлебнулась столь же быстро, как и началась. Раненые расползались по сторонам, никто их не преследовал и не добивал.
Люди — все шестеро — самым удивительным образом остались целы, ни один не был ранен. Никто не пострадал, кроме самих атакующих.
Друзья пустились дальше в путь, но весь день черные фигуры преследовали их, впрочем, теперь держась на почтительном расстоянии. Время от времени со стороны преследователей летели булыжники.
Содаспес поторапливал товарищей — близилась ночь, а в темноте повторная атака гномов может оказаться удачной. Людям ничего не оставалось, как идти вперед, не делая привалов; изнуренные, страдающие от жажды, они уходили от ночи, которая неотвратимо нагоняла их вместе с черными гномами, идущими по пятам.
Аргире первой удалось найти пещеру. Это была, конечно, не пещера, а всего-навсего черная трещина в белом камне, но внутри достаточно широкая, так что можно было встать в полный рост. Пещера вполне годилась для ночного убежища, поскольку один караульный мог прикрывать остальных, которым хватило места на полу, усыпанном камнями. Коньен, как обычно, ворча, посетовал, что они снова лезут в бутылку, где их могли поджидать те же самые гномы. Лучник, как обычно, лаконично заметил, что время подумать об утренних проблемах придет с наступлением утра, а тут, по крайней мере, можно выспаться.
На том и порешили. Тем более что другого выхода не оставалось: ночевать под открытым небом — чистое самоубийство, если не хуже.
Горные ветра намели сухой листвы и мусора по всем углам и закоулкам пещеры, да еще кто-то понанес всякого хлама и ветвей, будто пытаясь соорудить здесь гнездо. Поэтому у Содаспеса нашлось из чего развести костер, чем он по обыкновению и занялся.
Все без интереса следили за его манипуляциями. «Опять камешек? — явственно читалось в их взглядах. — Ну, удивил!»
Тогда Содаспес просто хлопнул в ладоши над кучей листвы, и она загорелась. «Что, съели?»— торжественно посмотрел молодой маг на своих спутников.
Приготавливая еду, они так сильно надымили в своей пещере, что черные гномы, если они где-то и прятались, давно были бы уже выкурены оттуда.
Затем, когда с ужином было покончено, все улеглись, расстелив на камнях верхнюю одежду; Лучник первым заступил на вахту. Осгрим собирался быть следующим, потом наступала очередь Аргиры, которая хотела встать на часы третьей.
После дня, полного острых ощущений и страшной усталости, Морган спал как убитый. Он даже ни разу не шелохнулся во сне, пока его плеча не коснулась рука Аргиры. Растирая сонные глаза, он заметил, что в проеме пещеры забрезжили первые лучи рассвета.
— Моя вахта? — сонным голосом пробормотал он, но девушка приложила палец к губам и пошла будить остальных, двигаясь совершенно беззвучно.
Лучник с Осгримом уже стояли у выхода с пасмурными лицами.
— Засада, никаких сомнений, — коротко вполголоса объяснил Лучник. — Они готовы обрушить на нас столько камней, когда мы попытаемся выйти, что эта пещера окажется нашей общей могилой. Остается на выбор — или бежать так быстро, что они не успеют этого сделать, или сидеть тихо и ждать дальнейшего развития событий.
— А каким оно может оказаться? — поинтересовался Морган.
— Ну… вдруг они решат уйти…
Коньен потер рукой колючий подбородок:
— Конечно, припасов у нас хватит еще на несколько дней. Но это же ничего не меняет.
— Да, — подала голос Аргира. — И потом, они могут никуда не уйти — куда им, в самом деле, торопиться, они же здесь живут. А вот нам как раз надо поторапливаться. Так какая разница, когда прорываться: сейчас или потом?
Никто не нашел, что на это ответить.
Содаспес озадаченно нахмурился, потирая лоб. Внезапно его глаза засветились. Коньен тут же отреагировал на это своей обычной саркастической усмешкой.
— Прежде чем решить, что нам делать, не лучше ли посмотреть, куда выводит эта пещера? — спросил чародей. — Может быть, там есть другой выход?
Певец тут же рассмеялся в ответ на такое предположение.
— Что ж, почему бы, в самом деле, не попробовать? С выходами из пещер нам везет, в прошлый раз чуть было не очутились на дне пропасти, — проворчал он, вспоминая о прошлом случае, когда их атаковали сенмурвы. Но зато этот выход вывел их к Аргире. Может быть, и в этой пещере их поджидает неожиданный помощник?
Пока Морган с Лучником собирали свой скарб, Осгрим снова развел костер у самого входа, чтобы гномы не могли пролезть следом. Содаспес запалил факел, и путешественники углубились в пещеру. Узкий проход зигзагами петлял среди камней. Пламя факела в руках Содаспеса время от времени плясало, что указывало на присутствие ветра. Доброе предзнаменование! Где-то впереди должен быть выход!
Путешественники очутились в поистине фантастическом мире. Плесень, мох и гигантские лишайники свисали со всех сторон, словно клочья паутины, временами затягивая проход, так что приходилось их разрывать, чтобы двинуться дальше. Все это светилось — видимо, растительность обладала особыми люминесцентными свойствами или просто была богата фосфором. Паутина испускала холодный зеленоватый свет, так что порой казалось, что путешественники продвигаются по лунной поверхности.
Сталактиты и сталагмиты присутствовали здесь во всем своем многообразии, особенно много их оказалось в залах, соединенных затянутыми паутиной проходами. Это были громадные сосульки и целые каменные леса, сквозь которые приходилось пробираться, петляя с предельной осторожностью, чтобы не вызвать обильный камнепад. Звук шагов отдавался под сводами пугающим эхом, отовсюду настойчиво слышалась водяная капель — словно где-то безостановочно стучат часы.
В подземном мире были свои жители. Красные глаза то и дело сверкали вслед путникам из разных щелей, шорох когтей раздавался по всем галереям. Однажды впереди мелькнул и тут же исчез чей-то розовый хвост.
Это был мир странный и фантастический, как ночной кошмар, но по-своему прекрасный, несмотря на всю свою причудливость. Морган не читал знаменитого романа Жюля Верна «Путешествие к центру Земли», поскольку немного земной литературы до космической эры пережило века, но он знал, по крайней мере, о чем там шла речь, и нынешний их поход донельзя напоминал то, что происходило с героями Жюля Верна во время их подземных приключений. Мир, который наши путешественники обнаружили в глубине пещеры, оказался не менее завораживающим, чем тот, что обнаружили герои Верна на дне вулкана в Исландии.
Морган решил обратиться с вопросом к молодому чародею:
— Разве Черные гномы, как вы их называете, не обитают под землей?
Содаспес кивнул в ответ, на губах его появилась едва заметная улыбка:
— Воистину, Морган. Они любят селиться в ямах, вырытых под холмами, горами и курганами. Они стремятся пробраться поближе к центру земли, потому что именно там, по их поверьям, хранятся несметные сокровища, приносящие власть и удачу. Однако, судя по тому как заросли проходы, эту пещеру они не особо жалуют, и нам еще предстоит разобраться, почему…
— Ты хочешь сказать, здесь может скрываться какая-нибудь опасность?
— Посмотрим, — уклончиво отвечал чародей. Морган нахмурился, неотрывно следуя за Содаспесом, словно был его тенью.
— Кстати… насчет этих гномов… — продолжал он. — Разве они не связаны статутом, как и все остальные? Содаспес остановился и обернулся к нему.
— Мне трудно объяснить тебе это, Пришелец. Издревле они в самом деле были связаны статутом. Но это было очень давно, в начале мира, в мифические времена, когда камень был тверже, вода жиже, а Черные гномы были другими существами. Однако за долгие столетия они выродились и превратились в то, что ты уже видел перед собой. Наверное, их испортила жадность, стремление к богатству, власти и славе. Именно эти страсти привели их под знамена Тьмы. Они уже давно служат ей, оттого и получили свое прозвище.
— Уже давно нет никаких связей меж детьми человеческими и народом гномов, тысячи лет как она потеряна, — заметил шедший следом Коньен.
— Точно, — согласился Лучник, догнав их и присоединившись к разговору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20