Рвал на себе одежды, причитал и лил горючие слёзы.
Но это были слёзы лицемера. Давид наложил на себя и на дружину длительный пост. Как Вы думаете, сколько времени они постились? Неделю? Месяц? Сто дней? Ни то, ни другое, ни третье. Их горе было так велико, что они постились… до вечера.
«И рыдали, и плакали, и постились до вечера о Сауле, и о сыне его Ионафане, и о доме Господнем, и о народе Израилевом, что пали от меча» (2. Цар. 1. 12)
Один из воинов — амаликян опрометчиво решил, что получит от Давида награду, если обрадует его известием о смерти Саула. Он даже прихвастнул, что своей рукой добил раненого царя. Это была его роковая ошибка.
«Тогда Давид сказал ему: как не побоялся ты поднять руку, чтобы убить помазанника Господня? И призвал Давид одного из отроков, и сказал ему: подойди, убей его». (2. Цар. 1. 14— 15)
В сознании Давида жизнь Божьего помазанника была неприкосновенной. Он внушал это и своим приближённым. Очень заботило его своё будущее.
После смерти Саула на престол сел его сын Иевосфей. Этот Иевосфей появился из небытия. Несколько раз перечисляются в Библии сыновья Саула, но такое имя нигде не упоминается. Оставим это на совести дееписателей.
Наследник трона был робок и нерешителен. Он стал марионеткой в руках грозного Авенира, начальника Саулова войска.
Воспользовавшись слабостью нового царя, Давид отторг Иудею, южную часть государства, и провозгласил себя царём её. Столицей своей он избрал небольшой город Хеврон. Здесь правил Давид более семи лет, постоянно враждуя с домом Саула. В одной из битв Авенир вынужденно, сам не желая того, убил Асаила,
одного из племянников Давида. Два других племянника, Иоав и Авесса стали кровными врагами израильского военачальника.
Авенир всё более и более прибирал к рукам власть в Израиле. Он обнаглел настолько, что взял себе одну из наложниц умершего Саула. Это была неслыханная дерзость. Иевосфей, преодолев свой страх пред могучим Авениром, резко выразил ему своё недовольство. Тогда вспыльчивый Авенир поклялся, что отторгнет царство от дома Саулова и отдаст его Давиду.
Наполняя угрозу, он направил послов к Давиду с предложением о мире. Он готов был, ценою предательства, отдать Израильское царство Давиду, но оговаривал для себя место начальника над объединённым войском, чуть ли не соправителя. Давид притворно согласился на эти условия, хотя прекрасно понимал, что такой сильный компаньон для него будет опасен. Но Давид не мог так просто, без повода, отобрать власть у Иевосфея, зная, что должен будет убить его. Это был помазанник Божий. Нужен был серьёзный повод. И повод нашёлся. Давид потребовал от Иевосфея, чтобы ему была возвращена первая жена, царевна Мелхола.
«И отправил Давид послов к Иевосфею, сыну Саулову, сказать: отдай жену мою Мелхолу, которую я получил за сто краеобрезаний Филистимских» (2. Цар.3. 14)
Давид терпеть не мог Мелхолу. Он не преминул унизить её достоинство, уценив её наполовину, — ведь она стоила двести краеобрезаний. Испуганный царь был вынужден отобрать сестру у законного мужа, и выслать её белокурому шантажисту.И всё же это не помогло Иевосфею.
Авенир решил, что песенка израильского царя спета, и пора переходить на службу к более сильному властителю. Он прибыл к Давиду с двадцатью своими людьми, и подписал договор о полной и безоговорочной капитуляции, впрочем, не позабыв ранее выдвинутых условий.
После пира, которым ославили великую сделку, ободрённый Авенир отправился домой смещать Иевосфея. Но он не догадывался, насколько коварен Давид, который шёл к своей цели по трупам. Только что Иудейский царь пообещал, что устранит Иоава, стоящего во главе его войска, и поставит Авенира главнокомандующим. Но у него и в мыслях этого не было.
Иоав, кровный враг Авенира, не присутствовал при подписании капитуляции. Но вернулся, как и предполагал Давид, через пару часов после отъезда израильской делегации.
Давид, только что скрепивший договор торжественной клятвой перед Богом, желал остаться чистым и безгрешным. Но что мешало ему в разговоре со старым врагом своего нового друга как бы невзначай заметить: «Знаешь, племянник, у меня в гостях был Авенир. Мы с ним посидели за бокалом вина, вспомнили молодость, забыли старые распри, кое — что подписали. Если бы ты пришёл на час раньше, ты ещё бы его застал».
Иоаву не надо было повторять дважды. Молодая кровь закипела в нём. Он тотчас же вскочил на коня и помчался вслед своему кровнику. Догнав посольство, он скрыл свои чувства, и сказал, что Давид позабыл внести ещё один пункт в договор, и просит Авенира вернуться.
«Когда Авенир возвратился в Хеврон, то Иоав отвёл его внутрь ворот, как будто для того, чтобы поговорить с ним тайно. И там поразил его в живот.
И услышал после Давид об этом, и сказал: не винен я и царство моё вовек пред Господом в крови Авенира, сына Нирова. Пусть падёт она на голову Иоава и на весь род отца его. И оплакал царь Авенира». (2. Цар. 27— 33)
Крокодиловы слёзы. Давид так горевал о смерти друга, что решил отказаться от еды и постился… сколько времени? Правильно, до вечера. А Иоав, которого царь вроде бы проклял, так и остался во главе войска.
Между этими двумя было полное согласие. Не знаю, умел ли Иоав читать. Но он прекрасно читал между строк, угадывал самые потаённые мысли царя.
Народу очень понравилось поведение Давида, верность его данной клятве. Любовь народа к нему возросла ещё сильнее.
Иевосфей, оставшись без военачальника, был полностью беззащитен. Но и эту незначительную преграду Давид не захотел убирать собственноручно. К израильскому царю были подосланы двое убийц, которые закололи его во время сиесты.
Голову Иевосфея они принесли Давиду, рассчитывая на обещанную награду. И царь щедро наградил их: они были тут же казнены. И поделом, — ведь они подняли руку на помазанника Божьего. Давид, как и на службе у Анхуса, без сожаления и без промедления убирал свидетелей своих преступных замыслов и поступков. Не только свидетелей, но и исполнителей.
Ничто уже не мешало Давиду занять оба трона. Которые он вскоре переделал в один, но зато — очень большой.
____________________
Конечно, грех смеяться над покойником. Тем более — помазанником. Но уж очень забавны некоторые библейские свидетельства. Не только грустно, но и очень смешно читать о последних минутах жизни Иевосфея.
«И пришли в самый жар дня к дому Иевосфея; а он спал на постели в полдень. И вошли внутрь дома, как бы для того, чтобы взять пшеницы; и поразили его в живот и убежали. И они поразили его, и умертвили его, и отрубили голову его, и взяли голову его с собою, и шли пустынною дорогою всю ночь» (2. Цар. 4. 5— 7)
Очень беспечным был этот трусливый царь. Спал без всякой охраны. К его телу мог приступить любой желающий или голодный, которому позарез нужна была пшеница. Спал он не в хоромах, как положено царственной особе, а в каком — то амбаре, где царям спать категорически запрещается. Поэтому убийцы, на вопрос амбарного сторожа, чего пришли с ножами, скромно отвечали: пришли взять щепотку зерна для голубей.
Потом они закололи царя и убежали. Но вспомнили, что не захватили вещественного доказательства. Тогда они вернулись с топором, снова закололи царя и отрубили покойнику голову. И опять же никто их не задержал. Да и с чего бы, мало ли народу шастает сюда туда. А пшеницы много, не жалко, всем хватит. Всю ночь шли убийцы по пустынной дороге, рискуя, что бесценную голову могут у них отнять. Но всё кончилось очень удачно. Вместо одной отрубленной головы к утру оказалось целых три.
____________________
Давид решил перенести столицу в большой город — Иерусалим. Но легко решить, трудно сделать. В городе этом испокон веков жили иевуссеи. Если вы уже забыли, то я напомню, что ещё Аврааму Господь клятвенно обещал выгнать иевуссеев, в числе шести народов, из земли Обетованной. Но самим иевуссеям об этом не сообщил. Поэтому они безмятежно жили в центре иудейского государства, занимая столь красивый город, который вдруг понадобился Давиду для осуществления своих великодержавных планов.
Иевуссеи со стен осаждённого города посмеивались над Давидом. Такого героя, кричали они, погонят наши немощные хромые и слепые. Давид так обиделся, что, когда всё же взял приступом Иерусалим, тут же перебил всех хромых и слепых.
«Посему и говорится: слепой и хромой не войдёт в дом Господень». (2. Цар. 5. 8)
Очень поучительное замечание, показывающее суть библейского понятия о милосердии и любви к ближнему.
____________________
Филистимляне не отказывались от агрессивных планов подчинить себе еврейское государство. И опять пошли на него войной. Давид, умело применяя разнообразную тактику и стратегию, разгромил их в нескольких битвах, расширив границы своего царства и выйдя к богатым портам Средиземного моря. Всякий раз перед важным сражением Давид напрямую советовался с Богом. И Бог всегда давал ему верные советы, которые приводили к победам. Думаю, что ответы Господу подсказывал сам Давид.
С целью упрочения своей власти Давид решил перенести ковчег завета, вместе с Самим Господом, сидящим на крышке ковчега между херувимами, в новую столицу. Но он не был уверен, понравится ли Господу переезжать с места на место. И поэтому не хотел подвергать себя риску Божьего наказания.
И опять Давид нашёл блестящий, хитроумный выход из сложившейся ситуации. Он решил подставить под карающую десницу другого человека, своего хорошего приятеля. И оставил ковчег на половине пути между прежним местом и Иерусалимом. Давид решил переждать и посмотреть: что же будет?
Господь как будто остался доволен.
«Когда донесли царю Давиду, говоря: „Господь благословил дом Аведдара и всё, что у него, ради ковчега Божия“, то пошёл Давид и с торжеством перенёс ковчег Божий из дома Аведдара в город Давидов» (2. Цар. 6— 12).
Ликующие толпы народа приветствовали ковчег на всём пути его. Все были празднично одеты. Музыканты трубили в дуды, играли на гуслях и тимпанах, шуты кривлялись,
акробаты крутили сальто. На телегах, едущих за колесницей с ковчегом, громоздились горы провизии. Слуги царя бросали в толпу хлебы, куски жареного мяса, лепёшки, связки изюма и смокв.
И сам царь, народный любимец, полуголым «скакал изо всей силы перед Господом».
Мелхола, которая никогда не была именована царицей, презрительно смотрела из окна дома на пляшущего и дурачащегося мужа.
«Когда Давид возвратился, чтобы благословить дом свой, то Мелхола, дочь Саула, вышла к нему навстречу и сказала: как отличился сегодня царь Израилев, обнажившись сегодня пред глазами рабынь рабов своих, как обнажается какой — нибудь пустой человек.
И сказал Давид Мелхоле: пред Господом, который предпочёл меня отцу твоему и всему дому его, утвердив меня вождём народа Господня, Израиля; пред Господом играть и плясать буду. И я ещё больше унижусь, и сделаюсь ещё более ничтожнее в глазах моих, и перед служанками, о которых ты говоришь, я буду славен» (2. Цар. 6. 20— 22)
«Унижаясь, возвышусь!» — таково было жизненное кредо Давида, великого популиста.
____________________
Своими благими делами, а ещё более, своей преданностью, Давид заслужил ещё большую любовь Господа. И Господь предсказал ему и всему дому его великое будущее.
«Я был с тобою везде, куда ни ходил ты, и истребил всех врагов твоих пред лицом твоим, и сделал имя твоё великим, как имена великих на земле. И я устрою место для народа Своего, для Израиля, и укореню его, и будет он спокойно жить на месте своём, и не будет тревожиться больше. И люди нечестивые не станут больше теснить его, как прежде.
Когда же исполнятся дни твои, и ты почиешь с отцами твоими, то Я восставлю после тебя семя твоё и упрочу царство его. Он построит дом имени Моему, и Я утвержу престол царства его навеки. Я буду ему отцом, а он будет Мне сыном; и, если он согрешит, Я накажу его жезлом мужей и ударами сынов человеческих» (2. Цар. 7. 9— 13)
Уже в который раз я спрашиваю себя: для чего Бог встревает в сторические события, не спросясь, является на сцену и начинает высокопарно держать речь? Зачем Он каждый раз напоминает о Своих выдающихся заслугах? Мы уже знаем, насколько велико Его «могущество». Филистимляне несколько веков угнетали евреев, пока, наконец, не явился сильный еврейский вождь, который положил конец этому беззаконию. Если бы Господь был действительно могуч, почему Он этого не сделал Сам, не дожидаясь появления на свет Давида? Почему Иисусу Навину, почему Самсону не помог избавить Свой народ от угнетателей? Не смог, без помощи Давида, изгнать маленькое племя, которое владело всего одним городом. Так чего же Он стоит?
И теперь, когда уже всё решено, Он является со своими глупыми прогнозами. Но ведь Он же ещё Аврааму обещал, что его потомки будут спокойно и вольготно жить на земле Обетованной. Не сбылось! Теперь Он то же самое обещает Давиду. Не сбудется!
«Я утвержу престол царства его навеки», — говорит Он, имея в виду Соломона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Но это были слёзы лицемера. Давид наложил на себя и на дружину длительный пост. Как Вы думаете, сколько времени они постились? Неделю? Месяц? Сто дней? Ни то, ни другое, ни третье. Их горе было так велико, что они постились… до вечера.
«И рыдали, и плакали, и постились до вечера о Сауле, и о сыне его Ионафане, и о доме Господнем, и о народе Израилевом, что пали от меча» (2. Цар. 1. 12)
Один из воинов — амаликян опрометчиво решил, что получит от Давида награду, если обрадует его известием о смерти Саула. Он даже прихвастнул, что своей рукой добил раненого царя. Это была его роковая ошибка.
«Тогда Давид сказал ему: как не побоялся ты поднять руку, чтобы убить помазанника Господня? И призвал Давид одного из отроков, и сказал ему: подойди, убей его». (2. Цар. 1. 14— 15)
В сознании Давида жизнь Божьего помазанника была неприкосновенной. Он внушал это и своим приближённым. Очень заботило его своё будущее.
После смерти Саула на престол сел его сын Иевосфей. Этот Иевосфей появился из небытия. Несколько раз перечисляются в Библии сыновья Саула, но такое имя нигде не упоминается. Оставим это на совести дееписателей.
Наследник трона был робок и нерешителен. Он стал марионеткой в руках грозного Авенира, начальника Саулова войска.
Воспользовавшись слабостью нового царя, Давид отторг Иудею, южную часть государства, и провозгласил себя царём её. Столицей своей он избрал небольшой город Хеврон. Здесь правил Давид более семи лет, постоянно враждуя с домом Саула. В одной из битв Авенир вынужденно, сам не желая того, убил Асаила,
одного из племянников Давида. Два других племянника, Иоав и Авесса стали кровными врагами израильского военачальника.
Авенир всё более и более прибирал к рукам власть в Израиле. Он обнаглел настолько, что взял себе одну из наложниц умершего Саула. Это была неслыханная дерзость. Иевосфей, преодолев свой страх пред могучим Авениром, резко выразил ему своё недовольство. Тогда вспыльчивый Авенир поклялся, что отторгнет царство от дома Саулова и отдаст его Давиду.
Наполняя угрозу, он направил послов к Давиду с предложением о мире. Он готов был, ценою предательства, отдать Израильское царство Давиду, но оговаривал для себя место начальника над объединённым войском, чуть ли не соправителя. Давид притворно согласился на эти условия, хотя прекрасно понимал, что такой сильный компаньон для него будет опасен. Но Давид не мог так просто, без повода, отобрать власть у Иевосфея, зная, что должен будет убить его. Это был помазанник Божий. Нужен был серьёзный повод. И повод нашёлся. Давид потребовал от Иевосфея, чтобы ему была возвращена первая жена, царевна Мелхола.
«И отправил Давид послов к Иевосфею, сыну Саулову, сказать: отдай жену мою Мелхолу, которую я получил за сто краеобрезаний Филистимских» (2. Цар.3. 14)
Давид терпеть не мог Мелхолу. Он не преминул унизить её достоинство, уценив её наполовину, — ведь она стоила двести краеобрезаний. Испуганный царь был вынужден отобрать сестру у законного мужа, и выслать её белокурому шантажисту.И всё же это не помогло Иевосфею.
Авенир решил, что песенка израильского царя спета, и пора переходить на службу к более сильному властителю. Он прибыл к Давиду с двадцатью своими людьми, и подписал договор о полной и безоговорочной капитуляции, впрочем, не позабыв ранее выдвинутых условий.
После пира, которым ославили великую сделку, ободрённый Авенир отправился домой смещать Иевосфея. Но он не догадывался, насколько коварен Давид, который шёл к своей цели по трупам. Только что Иудейский царь пообещал, что устранит Иоава, стоящего во главе его войска, и поставит Авенира главнокомандующим. Но у него и в мыслях этого не было.
Иоав, кровный враг Авенира, не присутствовал при подписании капитуляции. Но вернулся, как и предполагал Давид, через пару часов после отъезда израильской делегации.
Давид, только что скрепивший договор торжественной клятвой перед Богом, желал остаться чистым и безгрешным. Но что мешало ему в разговоре со старым врагом своего нового друга как бы невзначай заметить: «Знаешь, племянник, у меня в гостях был Авенир. Мы с ним посидели за бокалом вина, вспомнили молодость, забыли старые распри, кое — что подписали. Если бы ты пришёл на час раньше, ты ещё бы его застал».
Иоаву не надо было повторять дважды. Молодая кровь закипела в нём. Он тотчас же вскочил на коня и помчался вслед своему кровнику. Догнав посольство, он скрыл свои чувства, и сказал, что Давид позабыл внести ещё один пункт в договор, и просит Авенира вернуться.
«Когда Авенир возвратился в Хеврон, то Иоав отвёл его внутрь ворот, как будто для того, чтобы поговорить с ним тайно. И там поразил его в живот.
И услышал после Давид об этом, и сказал: не винен я и царство моё вовек пред Господом в крови Авенира, сына Нирова. Пусть падёт она на голову Иоава и на весь род отца его. И оплакал царь Авенира». (2. Цар. 27— 33)
Крокодиловы слёзы. Давид так горевал о смерти друга, что решил отказаться от еды и постился… сколько времени? Правильно, до вечера. А Иоав, которого царь вроде бы проклял, так и остался во главе войска.
Между этими двумя было полное согласие. Не знаю, умел ли Иоав читать. Но он прекрасно читал между строк, угадывал самые потаённые мысли царя.
Народу очень понравилось поведение Давида, верность его данной клятве. Любовь народа к нему возросла ещё сильнее.
Иевосфей, оставшись без военачальника, был полностью беззащитен. Но и эту незначительную преграду Давид не захотел убирать собственноручно. К израильскому царю были подосланы двое убийц, которые закололи его во время сиесты.
Голову Иевосфея они принесли Давиду, рассчитывая на обещанную награду. И царь щедро наградил их: они были тут же казнены. И поделом, — ведь они подняли руку на помазанника Божьего. Давид, как и на службе у Анхуса, без сожаления и без промедления убирал свидетелей своих преступных замыслов и поступков. Не только свидетелей, но и исполнителей.
Ничто уже не мешало Давиду занять оба трона. Которые он вскоре переделал в один, но зато — очень большой.
____________________
Конечно, грех смеяться над покойником. Тем более — помазанником. Но уж очень забавны некоторые библейские свидетельства. Не только грустно, но и очень смешно читать о последних минутах жизни Иевосфея.
«И пришли в самый жар дня к дому Иевосфея; а он спал на постели в полдень. И вошли внутрь дома, как бы для того, чтобы взять пшеницы; и поразили его в живот и убежали. И они поразили его, и умертвили его, и отрубили голову его, и взяли голову его с собою, и шли пустынною дорогою всю ночь» (2. Цар. 4. 5— 7)
Очень беспечным был этот трусливый царь. Спал без всякой охраны. К его телу мог приступить любой желающий или голодный, которому позарез нужна была пшеница. Спал он не в хоромах, как положено царственной особе, а в каком — то амбаре, где царям спать категорически запрещается. Поэтому убийцы, на вопрос амбарного сторожа, чего пришли с ножами, скромно отвечали: пришли взять щепотку зерна для голубей.
Потом они закололи царя и убежали. Но вспомнили, что не захватили вещественного доказательства. Тогда они вернулись с топором, снова закололи царя и отрубили покойнику голову. И опять же никто их не задержал. Да и с чего бы, мало ли народу шастает сюда туда. А пшеницы много, не жалко, всем хватит. Всю ночь шли убийцы по пустынной дороге, рискуя, что бесценную голову могут у них отнять. Но всё кончилось очень удачно. Вместо одной отрубленной головы к утру оказалось целых три.
____________________
Давид решил перенести столицу в большой город — Иерусалим. Но легко решить, трудно сделать. В городе этом испокон веков жили иевуссеи. Если вы уже забыли, то я напомню, что ещё Аврааму Господь клятвенно обещал выгнать иевуссеев, в числе шести народов, из земли Обетованной. Но самим иевуссеям об этом не сообщил. Поэтому они безмятежно жили в центре иудейского государства, занимая столь красивый город, который вдруг понадобился Давиду для осуществления своих великодержавных планов.
Иевуссеи со стен осаждённого города посмеивались над Давидом. Такого героя, кричали они, погонят наши немощные хромые и слепые. Давид так обиделся, что, когда всё же взял приступом Иерусалим, тут же перебил всех хромых и слепых.
«Посему и говорится: слепой и хромой не войдёт в дом Господень». (2. Цар. 5. 8)
Очень поучительное замечание, показывающее суть библейского понятия о милосердии и любви к ближнему.
____________________
Филистимляне не отказывались от агрессивных планов подчинить себе еврейское государство. И опять пошли на него войной. Давид, умело применяя разнообразную тактику и стратегию, разгромил их в нескольких битвах, расширив границы своего царства и выйдя к богатым портам Средиземного моря. Всякий раз перед важным сражением Давид напрямую советовался с Богом. И Бог всегда давал ему верные советы, которые приводили к победам. Думаю, что ответы Господу подсказывал сам Давид.
С целью упрочения своей власти Давид решил перенести ковчег завета, вместе с Самим Господом, сидящим на крышке ковчега между херувимами, в новую столицу. Но он не был уверен, понравится ли Господу переезжать с места на место. И поэтому не хотел подвергать себя риску Божьего наказания.
И опять Давид нашёл блестящий, хитроумный выход из сложившейся ситуации. Он решил подставить под карающую десницу другого человека, своего хорошего приятеля. И оставил ковчег на половине пути между прежним местом и Иерусалимом. Давид решил переждать и посмотреть: что же будет?
Господь как будто остался доволен.
«Когда донесли царю Давиду, говоря: „Господь благословил дом Аведдара и всё, что у него, ради ковчега Божия“, то пошёл Давид и с торжеством перенёс ковчег Божий из дома Аведдара в город Давидов» (2. Цар. 6— 12).
Ликующие толпы народа приветствовали ковчег на всём пути его. Все были празднично одеты. Музыканты трубили в дуды, играли на гуслях и тимпанах, шуты кривлялись,
акробаты крутили сальто. На телегах, едущих за колесницей с ковчегом, громоздились горы провизии. Слуги царя бросали в толпу хлебы, куски жареного мяса, лепёшки, связки изюма и смокв.
И сам царь, народный любимец, полуголым «скакал изо всей силы перед Господом».
Мелхола, которая никогда не была именована царицей, презрительно смотрела из окна дома на пляшущего и дурачащегося мужа.
«Когда Давид возвратился, чтобы благословить дом свой, то Мелхола, дочь Саула, вышла к нему навстречу и сказала: как отличился сегодня царь Израилев, обнажившись сегодня пред глазами рабынь рабов своих, как обнажается какой — нибудь пустой человек.
И сказал Давид Мелхоле: пред Господом, который предпочёл меня отцу твоему и всему дому его, утвердив меня вождём народа Господня, Израиля; пред Господом играть и плясать буду. И я ещё больше унижусь, и сделаюсь ещё более ничтожнее в глазах моих, и перед служанками, о которых ты говоришь, я буду славен» (2. Цар. 6. 20— 22)
«Унижаясь, возвышусь!» — таково было жизненное кредо Давида, великого популиста.
____________________
Своими благими делами, а ещё более, своей преданностью, Давид заслужил ещё большую любовь Господа. И Господь предсказал ему и всему дому его великое будущее.
«Я был с тобою везде, куда ни ходил ты, и истребил всех врагов твоих пред лицом твоим, и сделал имя твоё великим, как имена великих на земле. И я устрою место для народа Своего, для Израиля, и укореню его, и будет он спокойно жить на месте своём, и не будет тревожиться больше. И люди нечестивые не станут больше теснить его, как прежде.
Когда же исполнятся дни твои, и ты почиешь с отцами твоими, то Я восставлю после тебя семя твоё и упрочу царство его. Он построит дом имени Моему, и Я утвержу престол царства его навеки. Я буду ему отцом, а он будет Мне сыном; и, если он согрешит, Я накажу его жезлом мужей и ударами сынов человеческих» (2. Цар. 7. 9— 13)
Уже в который раз я спрашиваю себя: для чего Бог встревает в сторические события, не спросясь, является на сцену и начинает высокопарно держать речь? Зачем Он каждый раз напоминает о Своих выдающихся заслугах? Мы уже знаем, насколько велико Его «могущество». Филистимляне несколько веков угнетали евреев, пока, наконец, не явился сильный еврейский вождь, который положил конец этому беззаконию. Если бы Господь был действительно могуч, почему Он этого не сделал Сам, не дожидаясь появления на свет Давида? Почему Иисусу Навину, почему Самсону не помог избавить Свой народ от угнетателей? Не смог, без помощи Давида, изгнать маленькое племя, которое владело всего одним городом. Так чего же Он стоит?
И теперь, когда уже всё решено, Он является со своими глупыми прогнозами. Но ведь Он же ещё Аврааму обещал, что его потомки будут спокойно и вольготно жить на земле Обетованной. Не сбылось! Теперь Он то же самое обещает Давиду. Не сбудется!
«Я утвержу престол царства его навеки», — говорит Он, имея в виду Соломона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70