За эти годы происходили перемещения и подбор на епископские кафедры и другие церковные посты нужных лиц. Когда все было подготовлено, Константин распорядился провести по всем городам silentia, т.е. совещания посвященных в заговор духовных и мирян, и уже после этого вся иерархия открыто была созвана на собор в столицу. Это знаменитый иконоборческий собор 754 г. (некоторые исследователи указывают 753 г.).
Иконоборческий собор 754 г.
Насколько упорно император Константин был сосредоточен на созыве этого собора, видно из того, что он буквально бросил на произвол судьбы Италию, которую пядь за пядью захватывали лангобарды. Риму грозила оккупация. Папа Стефан II умолял Константина исполнить обещание и послать в Италию войска и искусных генералов, чтобы остановить наступление короля Астольфа. Но Константин отказал, всецело занятый своим иконоборческим безумием. Тогда папа вынужден был обратиться к королю франков Пипину, просить его помощи и венчать его царским венцом. Так потом и вышло. Франкские короли отняли y лангобардов Италию и подарили ее папе. Так родилась светская власть папы. Еретическое безумие византийских царей само гнало от себя прочь римскую церковь.
Собору был отведен дворец Иериа на другом берегу Босфора, между Хрисополем и Халкидоном. Замышлялся он как вселенский. Но ни Рим, ни Александрия, ни Антиохия, ни Иерусалим на нем не были представлены. Всего собралось 338 епископов (!). Патриарх Анастасий перед тем умер. Председателем собора был Феодосий Ефесский, незаконный сын императора Тиверия III Апсимара (698—705 гг.). Столпами собора были: митрополит Антиохии Писидийской Василий Трикокав и митрополит Перги Памфилийской Сисиний Пастилла. Заседания продолжались с 10 февраля по 8 августа. 8 августа собор перешел во Влахернский храм в Константинополе. Император в преемники Анастасию избрал монаха Константина, епископа Силлейского из Пергской митрополии, и сам возвел его на патриарший престол.
27 августа на ипподроме провозглашен был и орос собора, и анафема защитникам икон: Герману Константинопольскому, св. Иоанну Дамаскину и Георгию Кипрскому.
A императора Константина отцы собора величали 13-м апостолом и возглашали: «Днесь спасение миру бысть, ибо ты, царь, искупил нас от идолов!»
Ряд мыслей и формул ороса таков: «Под личиной христианства диавол ввел идолопоклонство, убедив своими лжемудрованиями христиан не отпадать от твари, но поклоняться ей, чтить ее и почитать тварь Богом под именем Христа. Ввиду этого император собрал собор, чтобы исследовать Писание о соблазнительных обычаях делать изображения, отвлекающие человеческий ум от высокого и угодного Богу служения к земному и вещественному почитанию твари, и по Божию указанию изречь то, что будет определено епископами».
Иконоборческие богословы принадлежали к эпохе после VI в., когда сильно распространилось влияние так называемых Ареопагитик, т.е. мистических сочинений неизвестного автора, философствующего в духе неоплатонизма и ярко популяризировавшего, между прочим, идею абсолютной неопределимости Божества в категориях человеческого разума. Так называемое «апофатическое» богословие. Идея невыразимости и неизобразимости Божества была самой навязчивой, модной идеей времени. Этой идеей иконоборцы и били по мышлению православных.
A так как догмат о Боге воплотившемся тоже был после монофизитских и монофелитских споров выяснен в смысле нераздельности Божества от человечества , то иконоборцы и христологию обращали этой мистической стороной и не позволяли православным просто ссылаться на факт человечества Христа. Видимое человечество было видимо и для неверующих. ? т?, что должны видеть верующие, т.е. Божество в человечестве Христа, — этого нельзя отделить от видимого просто: выйдет или арианство, или несторианство, или монофизитство. Иконоборцы аргументировали так:
«Употребление икон противно основному догмату христианства — учению о Богочеловеке.
Если икона хочет изображать Божество, то получается Божество ограниченное, «описуемое» (т.е. арианство). Если Божество, слитое с плотию, — то евтихианство, монофизитство. Если одно человеческое — то несторианство.
Да постыдятся иконочитатели впадать в богохульство и нечестие, да обратятся и перестанут изображать, любить и почитать икону Христа, которая ошибочно называется именем Христовым.
Есть единственная икона Христова — это евхаристия. Из всего, находящегося под небом, не названо другого вида или образа, который мог бы изображать Его воплощение. Итак, вот что служит иконой животворящей плоти Его!
Икона эта должна быть приготовляема с молитвой и благоговением. Что же хотел сделать этим Премудрый Бог? Ничего другого, как только наглядно показать и объяснить нам, людям, то, что сделано Им в таинстве домостроительства. Христос преднамеренно для образа своего воплощения избрал хлеб, не представляющий собой подобия человека, чтобы не ввелось идолопоклонства».
«Но может быть, можно изображать изобразимое, т.е. писать иконы Богородицы и святых? Но если отвергнуто как ненужное первое, то не нужно и это. Христианству чужды и иудейство, и язычество, т.е. и „жертвы“, и „идолы“. Итак, если в церкви нет ничего чуждого (иудейского и языческого), то нужно извергнуть из нее и иконопочитание как чуждое ей и как изобретение людей, преданных демонам».
Христианству чуждо наплодившее идолов языческое искусство . «Как можно даже осмелиться посредством низкого эллинского искусства изображать православную Матерь Божию, в которой вместилась полнота Божества и которая выше небес и славней херувимов? Или еще: как не стыдятся посредством языческого искусства изображать святых, имеющих царствовать со Христом, стать сопрестольниками Ему, судить вселенную и уподобиться образу славы Его, когда их, как говорит Писание, не был достоин весь мир (Евр. 11:38). Вообще, искусство не прилично церкви , унижает ее. Недостойно христианам, получившим надежду воскресения, пользоваться обычаями народов, преданных идолослужению, и оскорблять бессловесным и мертвым веществом святых, имеющих возблистать такой славой». Затем следовали ссылки на запрещение икон в Писаниях Ветхого и Нового заветов и отцов церкви. Между прочим, приводились неизвестные теперь нам строки Феодота Анкирского (V в.). Вот они: «Мы получили наставление не лица святых изображать на иконах вещественными красками, a подражать указанным в Писаниях добродетелям их. Пусть скажут устраивающие иконы, какой пользы они достигли через это и к какому духовному созерцанию приходят от такого напоминания? Очевидно, что это выдумка и изобретение пустого ухищрения».
По всем этим мотивам иконоборческий собор опубликовал нижеследующий орос:
«Итак, будучи твердо наставлены из богодухновенных Писаний и отцов, a также утвердив свои ноги на камне божественного служения духом , все мы, облеченные саном священства, во имя Св. Троицы пришли к одному убеждению и единогласно определяем, что всякая икона , сделанная из какого угодно вещества, a равно и писанная красками при помощи нечестивого искусства живописцев, должна быть извергаема из христианских церквей. Она чужда им и заслуживает презрения».
«Никакой человек да не дерзает заниматься таким нечестивым и неблагоприличным делом. Если же кто-нибудь с этого времени дерзнет устроить икону, или поклоняться ей, или поставитъ ее в церкви или в собственном доме, или же скрывать ее, таковой, если это будет епископ, или пресвитер, или диакон, то да будет низложен, a если монах или мирянин, то да будет предан анафеме, и да будет он виновен и пред царскими законами , так как он противник Божиих предписаний и враг отеческих догматов».
Но… за этим следует логически неожиданная оговорка: «Чтобы никто из предстоятелей церквей не дерзал под предлогом устранения икон налагать свои руки на посвященные Богу вещи (сосуды, одежды, завесы), на которых есть иконные изображения (????? ???? ??????). Кто желает переделать их, пусть не дерзает на это без ведома вселенского патриарха и разрешения императора, дабы диавол под этим предлогом не уничижил церквей Божиих. И из мирских властей и подначальных мирян пусть никто не налагает рук на храмы Божии и не пленяет их, как бывало прежде от некоторых бесчинников». Очевидно, это необходимо было оговорить при наличности крайних светских иконоборцев — секуляризаторов церковных имуществ.
B заключение следовал детальный анафематизм во многих пунктах:
«Если кто замыслит представить божественный образ Бога-Слова как воплотившегося посредством вещественных красок , вместо того чтобы от всего сердца умственными очами поклоняться Ему, превыше светлости солнечной одесную Бога в вышних на престоле славы сидящему, — анафема.
Кто неизобразимые сущность и ипостась Слова, ради Его вочеловечения, осмелится изображать в формах человекообразных и не захочет разуметь, что Слово и по воплощении неизобразимо , — анафема.
Кто осмелится начертывать на иконе ипостасное соединение двух природ и станет называть изображенное Христом и таким образом смешивать две природы — анафема.
Кто захочет изображать плоть Христа, соединившуюся с лицом Слова Божия разделенно и отлученно от Самого Слова, — анафема.
Кто будет изображать Бога-Слово на том основании, что он принял на себя рабский образ, изображать вещественными красками, как бы он был простой человек, и будет отделять Его от нераздельного с Ним Божества, вводя таким образом четверичность в Св. Троицу, тот — анафема.
Кто лики святых будет изображать вещественными красками на бездушных иконах, которые не приносят ровно никакой пользы (!), ибо эта мысль лжива и произошла от диавола, a не будет отображать на себе самом их добродетелей — этих живых икон, тот — анафема.
Анафема от Отца и Сына и Святого Духа и святых вселенских соборов на того, кто не приемлет наш святый сей и Вселенский седьмый собор, но в каком-либо смысле отвергает его и не лобызает с полной готовностью его определений, основанных на учении богодухновенного Писания».
* * *
Таким образом, вопрос о почитании (в данном случае об отвержении) икон ставился восточными богословами по-восточному , т.е. богословско-метафизически , и связывался с триадологией и христологией. Выводы из православного учения о троичном и воплотившемся Боге иконоборцы делали неправильные. Но самого учения о боговоплощении они не искажали. Их ересь не была следствием какого-нибудь повреждения в христологии. Упреки этого рода суть полемические крайности.
Равным образом иконоборцы не тронули и почитания Богоматери как части догмата христологического, и почитания святых. Собор 754 г. эти догматы ясно утверждает. Ничего прямо не говорит собор и о почитании мощей святых. Но ему и нечего было возразить с точки зрения его теорий. Иконоборцы, ссылаясь на ветхозаветную заповедь, все время протестовали против поклонения вещам «рукотворным, ???????????».
Этот термин — конек иконоборческой полемики с церковью. A мощи не были рукотворными. В чем иконоборцы морально повинны, так это в фальсификации исторических документов и доказательств. Когда впоследствии на VII Вселенском соборе (787 г.) допрашивали иерархов — участников иконоборческого собора, как их могли убедить в якобы отеческом отвержении икон, то обнаружилась нижеследующая фальшь.
На вопрос: «Читаны ли были на этом лжесоборе подлинные книги?» — Григорий Неокесарийский и Феодосий Аморийский отвечали: «Нет, вот Бог! там и не видывали книт, a нас обманывали карточками» (??, о ???? ???? ?????? ??? ?????, ???? ??? ?????????????? ???????? ????).
A как мало точности было в этих карточках (????????), видно из того, что сделали на соборе с посланием св. Нила к Олимпиодору, епарху. Тот хотел в создаваемом им мученическом храме «поставить иконы и изобразить различные охотничьи и рыболовные сцены». Но св. Нил, осудив это ребячество (???????? ?? ??? ??? ???????????), советовал «изобразить в алтаре на восточной стороне храма один только крест, ибо через один спасительный крест спасается род человеческий. A стены храма по ту и другую стороны рукой искусного живописца наполнить изображениями священной истории Ветхого и Нового заветов.
Бывшие участники Копронимова собора говорили потом на VII Вселенском соборе: «Если бы мы услышали, как отец говорит: здесь и там изобрази в храме картины Ветхого и Нового завета, то мы не были бы до такой степени одурачены, чтобы поверить. Ведь они вместо «изобрази здесь и там» подставили «выбели — ????????», что сильно и обмануло нас».
Кроме прямых подделок, вообще отрывочные места, вырванные из контекста, легко воспринимались в тенденциозном толковании иконоборцев. Это места из отцов против языческих идолов, места, требующие почитания святых путем деятельного подражания им, т.е. места, икон вовсе не касающиеся.
Но самых решающих доказательств иконоборческие отцы ищут в высотах богословия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Иконоборческий собор 754 г.
Насколько упорно император Константин был сосредоточен на созыве этого собора, видно из того, что он буквально бросил на произвол судьбы Италию, которую пядь за пядью захватывали лангобарды. Риму грозила оккупация. Папа Стефан II умолял Константина исполнить обещание и послать в Италию войска и искусных генералов, чтобы остановить наступление короля Астольфа. Но Константин отказал, всецело занятый своим иконоборческим безумием. Тогда папа вынужден был обратиться к королю франков Пипину, просить его помощи и венчать его царским венцом. Так потом и вышло. Франкские короли отняли y лангобардов Италию и подарили ее папе. Так родилась светская власть папы. Еретическое безумие византийских царей само гнало от себя прочь римскую церковь.
Собору был отведен дворец Иериа на другом берегу Босфора, между Хрисополем и Халкидоном. Замышлялся он как вселенский. Но ни Рим, ни Александрия, ни Антиохия, ни Иерусалим на нем не были представлены. Всего собралось 338 епископов (!). Патриарх Анастасий перед тем умер. Председателем собора был Феодосий Ефесский, незаконный сын императора Тиверия III Апсимара (698—705 гг.). Столпами собора были: митрополит Антиохии Писидийской Василий Трикокав и митрополит Перги Памфилийской Сисиний Пастилла. Заседания продолжались с 10 февраля по 8 августа. 8 августа собор перешел во Влахернский храм в Константинополе. Император в преемники Анастасию избрал монаха Константина, епископа Силлейского из Пергской митрополии, и сам возвел его на патриарший престол.
27 августа на ипподроме провозглашен был и орос собора, и анафема защитникам икон: Герману Константинопольскому, св. Иоанну Дамаскину и Георгию Кипрскому.
A императора Константина отцы собора величали 13-м апостолом и возглашали: «Днесь спасение миру бысть, ибо ты, царь, искупил нас от идолов!»
Ряд мыслей и формул ороса таков: «Под личиной христианства диавол ввел идолопоклонство, убедив своими лжемудрованиями христиан не отпадать от твари, но поклоняться ей, чтить ее и почитать тварь Богом под именем Христа. Ввиду этого император собрал собор, чтобы исследовать Писание о соблазнительных обычаях делать изображения, отвлекающие человеческий ум от высокого и угодного Богу служения к земному и вещественному почитанию твари, и по Божию указанию изречь то, что будет определено епископами».
Иконоборческие богословы принадлежали к эпохе после VI в., когда сильно распространилось влияние так называемых Ареопагитик, т.е. мистических сочинений неизвестного автора, философствующего в духе неоплатонизма и ярко популяризировавшего, между прочим, идею абсолютной неопределимости Божества в категориях человеческого разума. Так называемое «апофатическое» богословие. Идея невыразимости и неизобразимости Божества была самой навязчивой, модной идеей времени. Этой идеей иконоборцы и били по мышлению православных.
A так как догмат о Боге воплотившемся тоже был после монофизитских и монофелитских споров выяснен в смысле нераздельности Божества от человечества , то иконоборцы и христологию обращали этой мистической стороной и не позволяли православным просто ссылаться на факт человечества Христа. Видимое человечество было видимо и для неверующих. ? т?, что должны видеть верующие, т.е. Божество в человечестве Христа, — этого нельзя отделить от видимого просто: выйдет или арианство, или несторианство, или монофизитство. Иконоборцы аргументировали так:
«Употребление икон противно основному догмату христианства — учению о Богочеловеке.
Если икона хочет изображать Божество, то получается Божество ограниченное, «описуемое» (т.е. арианство). Если Божество, слитое с плотию, — то евтихианство, монофизитство. Если одно человеческое — то несторианство.
Да постыдятся иконочитатели впадать в богохульство и нечестие, да обратятся и перестанут изображать, любить и почитать икону Христа, которая ошибочно называется именем Христовым.
Есть единственная икона Христова — это евхаристия. Из всего, находящегося под небом, не названо другого вида или образа, который мог бы изображать Его воплощение. Итак, вот что служит иконой животворящей плоти Его!
Икона эта должна быть приготовляема с молитвой и благоговением. Что же хотел сделать этим Премудрый Бог? Ничего другого, как только наглядно показать и объяснить нам, людям, то, что сделано Им в таинстве домостроительства. Христос преднамеренно для образа своего воплощения избрал хлеб, не представляющий собой подобия человека, чтобы не ввелось идолопоклонства».
«Но может быть, можно изображать изобразимое, т.е. писать иконы Богородицы и святых? Но если отвергнуто как ненужное первое, то не нужно и это. Христианству чужды и иудейство, и язычество, т.е. и „жертвы“, и „идолы“. Итак, если в церкви нет ничего чуждого (иудейского и языческого), то нужно извергнуть из нее и иконопочитание как чуждое ей и как изобретение людей, преданных демонам».
Христианству чуждо наплодившее идолов языческое искусство . «Как можно даже осмелиться посредством низкого эллинского искусства изображать православную Матерь Божию, в которой вместилась полнота Божества и которая выше небес и славней херувимов? Или еще: как не стыдятся посредством языческого искусства изображать святых, имеющих царствовать со Христом, стать сопрестольниками Ему, судить вселенную и уподобиться образу славы Его, когда их, как говорит Писание, не был достоин весь мир (Евр. 11:38). Вообще, искусство не прилично церкви , унижает ее. Недостойно христианам, получившим надежду воскресения, пользоваться обычаями народов, преданных идолослужению, и оскорблять бессловесным и мертвым веществом святых, имеющих возблистать такой славой». Затем следовали ссылки на запрещение икон в Писаниях Ветхого и Нового заветов и отцов церкви. Между прочим, приводились неизвестные теперь нам строки Феодота Анкирского (V в.). Вот они: «Мы получили наставление не лица святых изображать на иконах вещественными красками, a подражать указанным в Писаниях добродетелям их. Пусть скажут устраивающие иконы, какой пользы они достигли через это и к какому духовному созерцанию приходят от такого напоминания? Очевидно, что это выдумка и изобретение пустого ухищрения».
По всем этим мотивам иконоборческий собор опубликовал нижеследующий орос:
«Итак, будучи твердо наставлены из богодухновенных Писаний и отцов, a также утвердив свои ноги на камне божественного служения духом , все мы, облеченные саном священства, во имя Св. Троицы пришли к одному убеждению и единогласно определяем, что всякая икона , сделанная из какого угодно вещества, a равно и писанная красками при помощи нечестивого искусства живописцев, должна быть извергаема из христианских церквей. Она чужда им и заслуживает презрения».
«Никакой человек да не дерзает заниматься таким нечестивым и неблагоприличным делом. Если же кто-нибудь с этого времени дерзнет устроить икону, или поклоняться ей, или поставитъ ее в церкви или в собственном доме, или же скрывать ее, таковой, если это будет епископ, или пресвитер, или диакон, то да будет низложен, a если монах или мирянин, то да будет предан анафеме, и да будет он виновен и пред царскими законами , так как он противник Божиих предписаний и враг отеческих догматов».
Но… за этим следует логически неожиданная оговорка: «Чтобы никто из предстоятелей церквей не дерзал под предлогом устранения икон налагать свои руки на посвященные Богу вещи (сосуды, одежды, завесы), на которых есть иконные изображения (????? ???? ??????). Кто желает переделать их, пусть не дерзает на это без ведома вселенского патриарха и разрешения императора, дабы диавол под этим предлогом не уничижил церквей Божиих. И из мирских властей и подначальных мирян пусть никто не налагает рук на храмы Божии и не пленяет их, как бывало прежде от некоторых бесчинников». Очевидно, это необходимо было оговорить при наличности крайних светских иконоборцев — секуляризаторов церковных имуществ.
B заключение следовал детальный анафематизм во многих пунктах:
«Если кто замыслит представить божественный образ Бога-Слова как воплотившегося посредством вещественных красок , вместо того чтобы от всего сердца умственными очами поклоняться Ему, превыше светлости солнечной одесную Бога в вышних на престоле славы сидящему, — анафема.
Кто неизобразимые сущность и ипостась Слова, ради Его вочеловечения, осмелится изображать в формах человекообразных и не захочет разуметь, что Слово и по воплощении неизобразимо , — анафема.
Кто осмелится начертывать на иконе ипостасное соединение двух природ и станет называть изображенное Христом и таким образом смешивать две природы — анафема.
Кто захочет изображать плоть Христа, соединившуюся с лицом Слова Божия разделенно и отлученно от Самого Слова, — анафема.
Кто будет изображать Бога-Слово на том основании, что он принял на себя рабский образ, изображать вещественными красками, как бы он был простой человек, и будет отделять Его от нераздельного с Ним Божества, вводя таким образом четверичность в Св. Троицу, тот — анафема.
Кто лики святых будет изображать вещественными красками на бездушных иконах, которые не приносят ровно никакой пользы (!), ибо эта мысль лжива и произошла от диавола, a не будет отображать на себе самом их добродетелей — этих живых икон, тот — анафема.
Анафема от Отца и Сына и Святого Духа и святых вселенских соборов на того, кто не приемлет наш святый сей и Вселенский седьмый собор, но в каком-либо смысле отвергает его и не лобызает с полной готовностью его определений, основанных на учении богодухновенного Писания».
* * *
Таким образом, вопрос о почитании (в данном случае об отвержении) икон ставился восточными богословами по-восточному , т.е. богословско-метафизически , и связывался с триадологией и христологией. Выводы из православного учения о троичном и воплотившемся Боге иконоборцы делали неправильные. Но самого учения о боговоплощении они не искажали. Их ересь не была следствием какого-нибудь повреждения в христологии. Упреки этого рода суть полемические крайности.
Равным образом иконоборцы не тронули и почитания Богоматери как части догмата христологического, и почитания святых. Собор 754 г. эти догматы ясно утверждает. Ничего прямо не говорит собор и о почитании мощей святых. Но ему и нечего было возразить с точки зрения его теорий. Иконоборцы, ссылаясь на ветхозаветную заповедь, все время протестовали против поклонения вещам «рукотворным, ???????????».
Этот термин — конек иконоборческой полемики с церковью. A мощи не были рукотворными. В чем иконоборцы морально повинны, так это в фальсификации исторических документов и доказательств. Когда впоследствии на VII Вселенском соборе (787 г.) допрашивали иерархов — участников иконоборческого собора, как их могли убедить в якобы отеческом отвержении икон, то обнаружилась нижеследующая фальшь.
На вопрос: «Читаны ли были на этом лжесоборе подлинные книги?» — Григорий Неокесарийский и Феодосий Аморийский отвечали: «Нет, вот Бог! там и не видывали книт, a нас обманывали карточками» (??, о ???? ???? ?????? ??? ?????, ???? ??? ?????????????? ???????? ????).
A как мало точности было в этих карточках (????????), видно из того, что сделали на соборе с посланием св. Нила к Олимпиодору, епарху. Тот хотел в создаваемом им мученическом храме «поставить иконы и изобразить различные охотничьи и рыболовные сцены». Но св. Нил, осудив это ребячество (???????? ?? ??? ??? ???????????), советовал «изобразить в алтаре на восточной стороне храма один только крест, ибо через один спасительный крест спасается род человеческий. A стены храма по ту и другую стороны рукой искусного живописца наполнить изображениями священной истории Ветхого и Нового заветов.
Бывшие участники Копронимова собора говорили потом на VII Вселенском соборе: «Если бы мы услышали, как отец говорит: здесь и там изобрази в храме картины Ветхого и Нового завета, то мы не были бы до такой степени одурачены, чтобы поверить. Ведь они вместо «изобрази здесь и там» подставили «выбели — ????????», что сильно и обмануло нас».
Кроме прямых подделок, вообще отрывочные места, вырванные из контекста, легко воспринимались в тенденциозном толковании иконоборцев. Это места из отцов против языческих идолов, места, требующие почитания святых путем деятельного подражания им, т.е. места, икон вовсе не касающиеся.
Но самых решающих доказательств иконоборческие отцы ищут в высотах богословия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110