Однако же, когда Амо-ри де Лузиньян послал его стеречь тамплиеров в замке Хирокития, он из-за того, что сообщалось в письмах папы, был весьма против них предубежден и не хотел даже вместе с ними ходить к мессе или заниматься чем-либо еще, но избегал их общества, как только мог. Однако там не было другого священника, который мог бы как следует отслужить мессу, и однажды он, Раймон де Бенто, присоединился к тамплиерам во время церковной службы, но когда священник совершал таинство у алтаря, ему (Рай-мону) явился Святой Дух, огромный и белый как снег. Он никому не об этом не сказал, но потом сходил к священнику и попросил показать ему те облатки, которыми тот пользовался во время таинства, и увидел, что все они меньше, чем турский грош. И тогда он понял: Господь явил ему чудо, чтобы развеять его предубеждения против тамплиеров, и с тех пор он стал вместе с ними ходить и к мессе, и к трапезе.
В период между 5 и 21 мая происходили допросы самих тамплиеров. Сохранилось 76 протоколов с показаниями, отражающими тот факт, что больше всего среди арестованных было именно воинов, чего на Кипре и следовало ожидать. По крайней мере 38 из них были рыцари, а всего лишь один священник и один кузнец — из 23, назвавшихся служителями ордена, — имели профессию вполне мирную106. Ничто в этих свидетельских показаниях не дает оснований предполагать, что орден здесь, на передовой линии защиты христианства, пополнялся за счет людей, мечтавших о сытой и спокойной жизни, что является признаком упадка любого монашеского ордена. Свидетели состояли в рядах тамплиеров от 3 до 43 лет, но ни один не пожелал признаться, что виновен в предъявленных ордену преступлениях. Эме д'Озелье настаивал, что орден «никогда не совершал никаких ошибок или преступлений». 1-4 июня выступила еще одна группа свидетелей — 35 человек, не являвшихся членами ордена, однако подтвердивших его невиновность107. Это были представители самых различных социальных групп — священники, каноники, клирики, монахи, рыцари и горожане, — однако ни один из них не поведал суду ничего, что можно было бы поставить тамплиерам в вину. Многие из них знали членов ордена много лет и ничего дурного не заметили: тамплиеры всегда отмечали все святые праздники и отправляли все святые таинства как полагается и жертвовали огромные суммы в виде милостыни как хлебом и мясом, так и деньгами; они также создавали и обслуживали госпитали, и многих из них обезглавили сарацины, ибо они не пожелали отречься от Христа. Пероциус, горожанин из Фамагусты, сказал, что не верит в десятую статью обвинений, т. е. в поношение тамплиерами распятия, потому что видел одного священника-тамплиера в Никозии, который с крестом в руке изгонял демонов из тела женщины, пришедшей к нему из Монтаро.
Однако судебное расследование было драматическим образом прервано вечером 5 июня, в пятницу, когда обнаружили изуродованное тело Амори де Лузиньяна. Его задушили и бросили под лестницу собственного дома в Никозии. Нет четких доказательств, что за это могли быть ответственны агенты короля Генриха II, но, так или иначе, именно это событие проложило путь к реставрации его власти в августе 1310 г.108. Новый режим вряд ли мог оказаться благоприятным для тамплиеров, однако нет явной связи между возвращением на престол Генриха II и папскими письмами, разосланными в августе 1311 г., в которых Климент V требовал начать новое следствие по делу тамплиеров с применением пыток109. Климент был явно недоволен результатами расследования, проведенного в мае-июне 1310 г., и велел Пьеру де ла Плен-Кассань, епископу Ро-деза и папскому легату на Востоке, действовать рука об руку с инквизицией110. Ничего не известно об этих новых расследованиях, однако хронист Франческо Амади примерно в 1316 г. записал, что Эме д'Озелье, маршал, и многие другие тамплиеры, умерли в донжоне замка Кериния111. Маршала, возможно, бросили туда по подозрению в причастности к заговору против короля в июне 1311 г.112, однако присутствие там же других тамплиеров заставляет предположить, что новое расследование было вообще направлено против рыцарей-тамплиеров, вне зависимости от участия их в заговоре против Генриха II.
Процесс тамплиеров за пределами Франции ясно указывает на ограниченность возможностей как французского двора, так и папы и подчеркивает значительные сдвиги в Европе времен развитого средневековья. Христианский мир распадался на группу совершенно отдельных политических единиц, и даже самые могущественные из этих единиц сталкивались с существенными трудностями в распространении своего влияния на то, что лежало вне сферы их власти. В более узком смысле процесс тамплиеров явственно продемонстрировал слабость доказательств и зависимость от применения пытки в стремлении добиться окончательного приговора ордену, и именно это должно составлять важную часть любой дискуссии о справедливости обвинений, которые были выдвинуты против тамплиеров французским королем.
9
РАЗГРОМ ОРДЕНА
Климент V открыл первую сессию Экуменического собора клятвой, которую принес во Вьенском соборе в субботу 16 октября 1311 г. Собравшиеся представители духовенства должны были рассмотреть три основных вопроса: об ордене тамплиеров, о помощи Святой Земле и о реформе церкви1. Приглашения на Собор были разосланы по меньшей мере 161 прелату, не говоря уж о представителях папской курии и викарных епископах. Церковники должны были съехаться отовсюду — из Италии, Франции, Священной Римской империи, с Иберийского полуострова, с Британских островов, из Скандинавии и Восточной Европы; должны были прибыть и четыре великих патриарха. Собор носил поистине вселенский характер, ибо приглашены были как представители самых западных, ирландских епархий, так и архиепископства Рижского, находившегося на самом востоке католического мира2. Были приглашены также великие правители государств: германский император, короли Франции, Англии и иберийских государств, а также Сицилии, Венгрии, Кипра и Скандинавии3. Однако не успело завершиться официальное открытие Собора, не успел папа благословить высокое собрание, как стало ясно, что все пошло вкривь и вкось. Более трети прелатов лично на Соборе не присутствовали — один из хронистов называет число 1144. Не явился ни один король, за исключением Филиппа Красивого, да и тот прибыл лишь весной следующего года и отнюдь не для того, чтобы обсуждать церковные реформы, а всего лишь чтобы оказать давление на папу по вполне определенному вопросу — вынесению приговора ордену тамплиеров. Он задержался ровно настолько, сколько понадобилось ему для достижения своей цели. Кое-кто из священнослужителей, даже получивших специальное приглашение, не только не приехал, но и не смог прислать достойного извинения, так что на следующий год Климент вынужден был временно отлучить таких прелатов от исполняемой должности за неповиновение5. Парижский хронист, каноник Жан Сен-Викторский, комментирует: «Многие говорили, что Собор был созван для выкачивания денег»6. Выбранный для проведения Собора город тоже мало кому пришелся по вкусу. 9 ноября Рамон, епископ Валенсии, писал королю Хайме II Арагонскому: «Здесь очень скучно, и земля слишком холодная, что совсем для моего возраста не годится. Городок маленький, людей чересчур много, гостиницы переполнены, и в результате многие лишены даже обычных удобств, однако необходимо все это переносить терпеливо». Папой была назначена специальная комиссия из нескольких человек, чтобы окончательно разобраться с делом тамплиеров, однако епископ Рамон не питал особых иллюзий насчет быстрого решения этого вопроса — дело было чрезвычайно запутанным7. Вряд ли так мог говорить воинствующий церковник, окруженный прелатами, рвущимися участвовать в деле реформирования церкви и ее духовного возрождения. Цинизм, как среди мирян, так и среди духовенства, в XIII в. расцветший махровым цветом, был свойствен всему периоду правления Климента V, и цинизм этот, конечно же, лишь подчеркивался проведением Собора во Вьене, где французское влияние на церковь было слишком очевидным8. Да и сам характер Вьенского собора вполне оправдывал отношение к нему тех, кто и к процессу тамплиеров относился с более чем сдержанным энтузиазмом.
В течение нескольких предшествовавших Собору месяцев Климент активно собирал свидетельские показания против ордена тамплиеров, намереваясь представить их во Вьене. Однако процессы вне Франции все еще продолжались, и даже в августе 1311 г. Климент поспешно рассылал инструкции насчет применения пыток к особо непокорным в Кастилии, Арагоне, Португалии, Тоскане, Ломбардии, на Кипре и в генуэзских владениях в Греции, желая поскорее получить долгожданные признания9. Полученные материалы следствия были изучены папой в при-орстве Гразин, где он остановился вместе с некоторыми из своих кардиналов, непосредственно перед началом Собора, а также — специальной группой прелатов и магистров различных наук, которые собрались в Мало-сене близ Оранжа10. Возможно, именно эта группа создала пресловутые rubricae, т. е. краткое изложение основных материалов следствия, преподнеся их участникам Собора в наиболее удобной и легко воспринимаемой форме.
Сохранились лишь rubricae процесса в Англии, но если считать, что и все остальное было изложено в том же духе, то становится очевидной совершенно определенная направленность работы комиссии, назначенной Климентом: основной упор делается на слухи и сплетни, изложенные в показаниях свидетелей, не являвшихся членами ордена, тогда как показания тех тамплиеров, которые упорно отрицали свою вину, практически отсутствуют, хотя их на Британских островах было подавляющее большинство. Например, обвинения, касавшиеся отречения от Христа, сочтены доказанными в силу признаний всего лишь двух тамплиеров, один из которых, Жоффруа де Гонневиль, приор Аквитании, хотя и вступал в орден в Лондоне, но показания по делу тамплиеров давал в Париже, при совершенно иных обстоятельствах, о чем в указанном реферате нет даже упоминания. Показания же 13 других свидетелей, из которых лишь один был тамплиером, приведены в качестве подтверждения позиции комиссии. Ни в одном из этих показаний не содержится прямых свидетельств отречения, хотя о нем «все слышали». Один из таких свидетелей, богатый рыцарь Джон д'Эр, заявил, что
прочитал в дневнике одного тамплиера, что Христос — не Сын Божий и рожден не Девой, но родился от семени Иосифа, мужа Марии, и был зачат тем же способом, что и все остальные люди, и был он вовсе не Христом, а лжепророком, и распяли его не ради спасения рода человеческого, но из-за собственных его постыдных деяний.
Аналогичные истории цитировались и в доказательство прочих обвинений. Томас де Редемер, доминиканец, похоже, оказался особенно полезен следствию. По поводу обвинений в оскорблении Святого креста — оплевывании, попирании ногами и т. д. — он рассказал историю о том, как «один тамплиер, сраженный смертельным недугом в гостях у своей сестры, запретил ей под каким бы то ни было предлогом обнажать его тело после смерти. Однако любопытная сестра, надеясь, что обнаружит на теле брата некий знак особой святости, обнажила его и действительно обнаружила… изображение распятого Христа прямо на ягодице, совсем рядом с задним проходом». Что же касается неверия тамплиеров в Святые таинства, то Томас де Редемер слышал от некоего Реджинальда де Брайбо-фа, доминиканца, что один тамплиер, недавно скончавшийся в Линкольне, во время причастия «получив гостию из руки священника, сохранил облатку во рту нетронутой, а когда вышел из церкви, выплюнул ее в отхожее место». Подобным же образом «доказывались» и другие статьи обвинения. По поводу непристойных поцелуев некто Ричард Берард сообщил, например, что еще лет 25 назад слышал, как один госпитальер, поспорив с тамплиерами, обозвал их «целовалыциками задниц». А по поводу склонности к гомосексуализму лондонский нотариус Роберт де Дорче-рер заявил, что Ги де Фореста, магистр Англии, «пожелал обладать им с целью свершения греха содомии, однако же ему удалось бежать»11. Святые отцы, разумеется, прекрасно сознавали, что им подсовывают всего лишь весьма облегченный и значительно укороченный вариант материалов следствия; при этом известно, что полные протоколы допросов свидетелей в различных странах были доступны для изучения, стоило только их затребовать12. Хотя понятно и то, что в отведенное время внимательное чтение протоколов было вряд ли возможно.
Помимо выжимок из материалов следствия, которым папа снабдил участников Собора, он предложил прелатам также выразить свое личное отношение к делу в письменном виде — примерно так, как это сделал папа Григорий X на последнем Вселенском соборе в Лионе в 1274 г. Сохранились лишь два из подобных письменных отзывов; они написаны Жаком Дюэзом, епископом Авиньона, затем сменившим Климента V на посту папы и ставшим в 1316 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
В период между 5 и 21 мая происходили допросы самих тамплиеров. Сохранилось 76 протоколов с показаниями, отражающими тот факт, что больше всего среди арестованных было именно воинов, чего на Кипре и следовало ожидать. По крайней мере 38 из них были рыцари, а всего лишь один священник и один кузнец — из 23, назвавшихся служителями ордена, — имели профессию вполне мирную106. Ничто в этих свидетельских показаниях не дает оснований предполагать, что орден здесь, на передовой линии защиты христианства, пополнялся за счет людей, мечтавших о сытой и спокойной жизни, что является признаком упадка любого монашеского ордена. Свидетели состояли в рядах тамплиеров от 3 до 43 лет, но ни один не пожелал признаться, что виновен в предъявленных ордену преступлениях. Эме д'Озелье настаивал, что орден «никогда не совершал никаких ошибок или преступлений». 1-4 июня выступила еще одна группа свидетелей — 35 человек, не являвшихся членами ордена, однако подтвердивших его невиновность107. Это были представители самых различных социальных групп — священники, каноники, клирики, монахи, рыцари и горожане, — однако ни один из них не поведал суду ничего, что можно было бы поставить тамплиерам в вину. Многие из них знали членов ордена много лет и ничего дурного не заметили: тамплиеры всегда отмечали все святые праздники и отправляли все святые таинства как полагается и жертвовали огромные суммы в виде милостыни как хлебом и мясом, так и деньгами; они также создавали и обслуживали госпитали, и многих из них обезглавили сарацины, ибо они не пожелали отречься от Христа. Пероциус, горожанин из Фамагусты, сказал, что не верит в десятую статью обвинений, т. е. в поношение тамплиерами распятия, потому что видел одного священника-тамплиера в Никозии, который с крестом в руке изгонял демонов из тела женщины, пришедшей к нему из Монтаро.
Однако судебное расследование было драматическим образом прервано вечером 5 июня, в пятницу, когда обнаружили изуродованное тело Амори де Лузиньяна. Его задушили и бросили под лестницу собственного дома в Никозии. Нет четких доказательств, что за это могли быть ответственны агенты короля Генриха II, но, так или иначе, именно это событие проложило путь к реставрации его власти в августе 1310 г.108. Новый режим вряд ли мог оказаться благоприятным для тамплиеров, однако нет явной связи между возвращением на престол Генриха II и папскими письмами, разосланными в августе 1311 г., в которых Климент V требовал начать новое следствие по делу тамплиеров с применением пыток109. Климент был явно недоволен результатами расследования, проведенного в мае-июне 1310 г., и велел Пьеру де ла Плен-Кассань, епископу Ро-деза и папскому легату на Востоке, действовать рука об руку с инквизицией110. Ничего не известно об этих новых расследованиях, однако хронист Франческо Амади примерно в 1316 г. записал, что Эме д'Озелье, маршал, и многие другие тамплиеры, умерли в донжоне замка Кериния111. Маршала, возможно, бросили туда по подозрению в причастности к заговору против короля в июне 1311 г.112, однако присутствие там же других тамплиеров заставляет предположить, что новое расследование было вообще направлено против рыцарей-тамплиеров, вне зависимости от участия их в заговоре против Генриха II.
Процесс тамплиеров за пределами Франции ясно указывает на ограниченность возможностей как французского двора, так и папы и подчеркивает значительные сдвиги в Европе времен развитого средневековья. Христианский мир распадался на группу совершенно отдельных политических единиц, и даже самые могущественные из этих единиц сталкивались с существенными трудностями в распространении своего влияния на то, что лежало вне сферы их власти. В более узком смысле процесс тамплиеров явственно продемонстрировал слабость доказательств и зависимость от применения пытки в стремлении добиться окончательного приговора ордену, и именно это должно составлять важную часть любой дискуссии о справедливости обвинений, которые были выдвинуты против тамплиеров французским королем.
9
РАЗГРОМ ОРДЕНА
Климент V открыл первую сессию Экуменического собора клятвой, которую принес во Вьенском соборе в субботу 16 октября 1311 г. Собравшиеся представители духовенства должны были рассмотреть три основных вопроса: об ордене тамплиеров, о помощи Святой Земле и о реформе церкви1. Приглашения на Собор были разосланы по меньшей мере 161 прелату, не говоря уж о представителях папской курии и викарных епископах. Церковники должны были съехаться отовсюду — из Италии, Франции, Священной Римской империи, с Иберийского полуострова, с Британских островов, из Скандинавии и Восточной Европы; должны были прибыть и четыре великих патриарха. Собор носил поистине вселенский характер, ибо приглашены были как представители самых западных, ирландских епархий, так и архиепископства Рижского, находившегося на самом востоке католического мира2. Были приглашены также великие правители государств: германский император, короли Франции, Англии и иберийских государств, а также Сицилии, Венгрии, Кипра и Скандинавии3. Однако не успело завершиться официальное открытие Собора, не успел папа благословить высокое собрание, как стало ясно, что все пошло вкривь и вкось. Более трети прелатов лично на Соборе не присутствовали — один из хронистов называет число 1144. Не явился ни один король, за исключением Филиппа Красивого, да и тот прибыл лишь весной следующего года и отнюдь не для того, чтобы обсуждать церковные реформы, а всего лишь чтобы оказать давление на папу по вполне определенному вопросу — вынесению приговора ордену тамплиеров. Он задержался ровно настолько, сколько понадобилось ему для достижения своей цели. Кое-кто из священнослужителей, даже получивших специальное приглашение, не только не приехал, но и не смог прислать достойного извинения, так что на следующий год Климент вынужден был временно отлучить таких прелатов от исполняемой должности за неповиновение5. Парижский хронист, каноник Жан Сен-Викторский, комментирует: «Многие говорили, что Собор был созван для выкачивания денег»6. Выбранный для проведения Собора город тоже мало кому пришелся по вкусу. 9 ноября Рамон, епископ Валенсии, писал королю Хайме II Арагонскому: «Здесь очень скучно, и земля слишком холодная, что совсем для моего возраста не годится. Городок маленький, людей чересчур много, гостиницы переполнены, и в результате многие лишены даже обычных удобств, однако необходимо все это переносить терпеливо». Папой была назначена специальная комиссия из нескольких человек, чтобы окончательно разобраться с делом тамплиеров, однако епископ Рамон не питал особых иллюзий насчет быстрого решения этого вопроса — дело было чрезвычайно запутанным7. Вряд ли так мог говорить воинствующий церковник, окруженный прелатами, рвущимися участвовать в деле реформирования церкви и ее духовного возрождения. Цинизм, как среди мирян, так и среди духовенства, в XIII в. расцветший махровым цветом, был свойствен всему периоду правления Климента V, и цинизм этот, конечно же, лишь подчеркивался проведением Собора во Вьене, где французское влияние на церковь было слишком очевидным8. Да и сам характер Вьенского собора вполне оправдывал отношение к нему тех, кто и к процессу тамплиеров относился с более чем сдержанным энтузиазмом.
В течение нескольких предшествовавших Собору месяцев Климент активно собирал свидетельские показания против ордена тамплиеров, намереваясь представить их во Вьене. Однако процессы вне Франции все еще продолжались, и даже в августе 1311 г. Климент поспешно рассылал инструкции насчет применения пыток к особо непокорным в Кастилии, Арагоне, Португалии, Тоскане, Ломбардии, на Кипре и в генуэзских владениях в Греции, желая поскорее получить долгожданные признания9. Полученные материалы следствия были изучены папой в при-орстве Гразин, где он остановился вместе с некоторыми из своих кардиналов, непосредственно перед началом Собора, а также — специальной группой прелатов и магистров различных наук, которые собрались в Мало-сене близ Оранжа10. Возможно, именно эта группа создала пресловутые rubricae, т. е. краткое изложение основных материалов следствия, преподнеся их участникам Собора в наиболее удобной и легко воспринимаемой форме.
Сохранились лишь rubricae процесса в Англии, но если считать, что и все остальное было изложено в том же духе, то становится очевидной совершенно определенная направленность работы комиссии, назначенной Климентом: основной упор делается на слухи и сплетни, изложенные в показаниях свидетелей, не являвшихся членами ордена, тогда как показания тех тамплиеров, которые упорно отрицали свою вину, практически отсутствуют, хотя их на Британских островах было подавляющее большинство. Например, обвинения, касавшиеся отречения от Христа, сочтены доказанными в силу признаний всего лишь двух тамплиеров, один из которых, Жоффруа де Гонневиль, приор Аквитании, хотя и вступал в орден в Лондоне, но показания по делу тамплиеров давал в Париже, при совершенно иных обстоятельствах, о чем в указанном реферате нет даже упоминания. Показания же 13 других свидетелей, из которых лишь один был тамплиером, приведены в качестве подтверждения позиции комиссии. Ни в одном из этих показаний не содержится прямых свидетельств отречения, хотя о нем «все слышали». Один из таких свидетелей, богатый рыцарь Джон д'Эр, заявил, что
прочитал в дневнике одного тамплиера, что Христос — не Сын Божий и рожден не Девой, но родился от семени Иосифа, мужа Марии, и был зачат тем же способом, что и все остальные люди, и был он вовсе не Христом, а лжепророком, и распяли его не ради спасения рода человеческого, но из-за собственных его постыдных деяний.
Аналогичные истории цитировались и в доказательство прочих обвинений. Томас де Редемер, доминиканец, похоже, оказался особенно полезен следствию. По поводу обвинений в оскорблении Святого креста — оплевывании, попирании ногами и т. д. — он рассказал историю о том, как «один тамплиер, сраженный смертельным недугом в гостях у своей сестры, запретил ей под каким бы то ни было предлогом обнажать его тело после смерти. Однако любопытная сестра, надеясь, что обнаружит на теле брата некий знак особой святости, обнажила его и действительно обнаружила… изображение распятого Христа прямо на ягодице, совсем рядом с задним проходом». Что же касается неверия тамплиеров в Святые таинства, то Томас де Редемер слышал от некоего Реджинальда де Брайбо-фа, доминиканца, что один тамплиер, недавно скончавшийся в Линкольне, во время причастия «получив гостию из руки священника, сохранил облатку во рту нетронутой, а когда вышел из церкви, выплюнул ее в отхожее место». Подобным же образом «доказывались» и другие статьи обвинения. По поводу непристойных поцелуев некто Ричард Берард сообщил, например, что еще лет 25 назад слышал, как один госпитальер, поспорив с тамплиерами, обозвал их «целовалыциками задниц». А по поводу склонности к гомосексуализму лондонский нотариус Роберт де Дорче-рер заявил, что Ги де Фореста, магистр Англии, «пожелал обладать им с целью свершения греха содомии, однако же ему удалось бежать»11. Святые отцы, разумеется, прекрасно сознавали, что им подсовывают всего лишь весьма облегченный и значительно укороченный вариант материалов следствия; при этом известно, что полные протоколы допросов свидетелей в различных странах были доступны для изучения, стоило только их затребовать12. Хотя понятно и то, что в отведенное время внимательное чтение протоколов было вряд ли возможно.
Помимо выжимок из материалов следствия, которым папа снабдил участников Собора, он предложил прелатам также выразить свое личное отношение к делу в письменном виде — примерно так, как это сделал папа Григорий X на последнем Вселенском соборе в Лионе в 1274 г. Сохранились лишь два из подобных письменных отзывов; они написаны Жаком Дюэзом, епископом Авиньона, затем сменившим Климента V на посту папы и ставшим в 1316 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67