Пока он плакал у нее на плече, она смотрела, как Крокет подошел к ножу и, обнюхав его, заворчал.
До самого дома Миллеров они ехали молча, единодушно решив, что не будут пока обсуждать эпизод с ножом.
Дом Кейли и Томми был намного больше их дома, в основном благодаря тому, что Миллер сколотил себе приличное состояние на бирже. Он удачно вложил деньги в акции нескольких компьютерных компаний, которые стали ведущими в Силиконовой долине , и теперь без проблем содержал двух детей и выплачивал алименты бывшей жене. По сравнению с домиком Андреа и Эвана, с двумя спальнями и крошечным двориком, Дом Миллеров казался дворцом.
Джордж Миллер радостно помахал рукой подъезжавшей «тойоте» Андреа. Однажды он уже приглашал ее на чашечку кофе, но Андреа отклонила приглашение. Она считала его видным мужчиной, легким в общении и подтянутым, но он был не в ее вкусе, хотя многим женщинам ее возраста нравился. Андреа не знала, из-за чего именно распался его брак, но что бы там у него ни случилось с Эллис, этого было достаточно для того, чтобы она уехала во Флориду, оставив детей с Джорджем. Это не слишком укладывалось в голове Андреа: она считала, что никакая мать не может отказаться от своих детей.
Она посмотрела на Эвана, который все еще пребывал в слегка подавленном состоянии, и почувствовала приступ нежности к нему. Что бы с ним ни происходило, молча поклялась она сама себе, мы с этим справимся.
Улыбающийся Джордж открыл дверцу машины со стороны Эвана.
— Привет, Андреа. Привет и тебе, молодой человек.
Эван невнятно поздоровался, выходя из «тойоты».
— Большое спасибо тебе, Джордж, — сказала Андреа, возясь с фломастером и бумажкой. — Это номер моего рабочего телефона. Просто так, на всякий случай, если вдруг возникнут проблемы…
Джордж взял бумажку и хохотнул.
— Ты шутишь? Да мы прекрасно проведем время, правда, Эван?
Мальчик не ответил.
— Хорошо… — Андреа послала сыну воздушный поцелуй. — Мне нужно ехать. Увидимся позже, Эван. — И, помахав ему на прощание, она уехала.
Вздохнув, Эван осмотрелся. Мистер Миллер, поглядев на него сверху вниз, поднял брови.
— Ну что же, входи.
Эван инстинктивно взял его за руку: так он делал всегда, когда находился в обществе дружественно настроенных взрослых. Их пальцы на секунду встретились, и мистер Миллер отдернул руку, словно от укуса. Он фальшиво засмеялся, пытаясь разрядить возникшую неловкую паузу.
— Ждешь особого приглашения? Дети внутри.
Эван смутился, увидев, как покраснел мистер Миллер. Он видел по телевизору передачу о людях, которые боялись микробов. Им не нравилось, когда кто-то их касался, и Эван решил, что мистер Миллер один из них. Он вытер руки о джинсы и вошел в дом. Возможно, если он будет чище, то понравится мистеру Миллеру.
Гостиная была больше обеих комнат дома Эвана, в углу стоял огромный телевизор, от которого шло множество проводов. К нему была подключена игровая приставка, вокруг которой лежало множество дисков с новейшими играми. При других обстоятельствах внимание Эвана было бы тот же час занято этой видеоигрой, но сейчас его взгляд был прикован к Кейли, впорхнувшей в гостиную, словно маленькая балерина.
На ней был костюм для детских утренников: длинное розовое платье с прозрачным шлейфом и остроконечная шляпка.
— Ух ты! — восхитился Эван. — Ты как принцесса из сказки.
Кейли сделала сложный книксен.
— А знаешь что, Эван? — ее прямо-таки распирало от восторга, который начал передаваться и ему. — Папа купил видеокамеру и будет снимать с нами кино! — Она помахала пакетом, который был у нее в руках. — У нас тут и для тебя есть костюм!
Вслед за ней вошел Томми, также одетый в средневековый костюм, с болтающейся на ремне шпагой.
— Не думаю, что Эван тоже будет в… — начал было он. В его глазах блеснула злость.
Кейли повернулась к нему, уперев руки в бедра.
— Перестань, Томми, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал как у королевы. — Эван будет Робин Гуд, а я — дева Марианна. А ты будешь шерифом Ноттингемским!
— Я хотел быть плохим парнем! — возмутился Томми.
Его сестра скривилась.
— Ты и есть, глупенький. Он плохой шериф.
Такой ответ удовлетворил Томми, и, вытащив шпагу, он сделал несколько пробных выпадов.
Волоча за собой провода, в комнату вошел мистер Миллер. На одном плече он нес тяжелую видеокамеру, держа штатив в правой руке, а стакан с виски с позвякивающими в нем кубиками льда — в левой. Сложив оборудование на пол, он отпил из стакана.
— Вот и я.
Эван с интересом смотрел, как отец Кейли распаковывал камеру и устанавливал ее на штатив.
— Я никогда раньше не видел видеокамеру, — сказал Эван и потянулся к ней рукой.
— Не тронь! — рявкнул на него мистер Миллер, и Эван испуганно отдернул руку. — Она дорогая!
Эван услышал, как сзади довольно хихикнул Томми. Мистер Миллер поставил в видеомагнитофон кассету и улыбнулся.
— Свет, камера, мотор!
— А мы правда будем в фильме? — спросил Эван.
— Конечно. И ты будешь кинозвездой! — подмигнул ему Миллер, и Эван широко улыбнулся.
Томми нахмурился.
— Но я думал, что я буду кинозвездой…
Мистер Миллер бросил на сына ядовитый взгляд.
— Заткнись, кретин, — сквозь зубы сказал он и, повернувшись к Эвану, снова заулыбался. — А теперь, Эван, надевай свой костюм. И поклянись мне, что это будет нашим маленьким секретом.
Мистер Миллер осушил свой стакан и посмотрел в глазок камеры.
— Думаешь, ты сможешь?
Кейли ободряюще кивнула Эвану, и он поднял вверх обе руки, показывая, что согласен. Мистер Миллер хищнически улыбнулся, отставив пустой стакан, и стал помогать Эвану переодеваться…
Внезапно желудок Эвана подпрыгнул вверх, и мальчик едва не упал. Его охватила паника. Секунду назад они были в гостиной, а теперь находились в каком-то незнакомом месте, в подвале, таком же, какой был у его дяди Питера в Нью-Джерси.
— Где я? — жалобным голосом спросил он. — Что случилось?
Его взгляд метался по комнате. Кейли сидела на полу рядом с камином. Ее костюм был наполовину расстегнут, а смятая шляпка лежала у лестницы. Лицо Кейли казалось измученным и бледным. Джордж Миллер стоял в нескольких футах от мальчика и придерживал камеру, словно опасался, что Эван ее сейчас перевернет, набросившись на него. Эван потряс головой, словно это как-то могло помочь понять происходящее.
— Где мы находимся? — Внутри он дрожал от напряжения, напуганный столь резким перемещением. — Мистер Миллер, пожалуйста! — Он понял, что его вещи разбросаны по всей комнате, и забегал, собирая их.
Отец Кейли моргнул.
— Успокойся, парень, — он выглядел таким же смущенным, как и дети. — Стой спокойно.
— Я только что был где-то еще… — Эван тяжело дышал. — Как я сюда попал?
— Перестань прикидываться идиотом, не то я позвоню твоей матери и расскажу ей, как ты себя здесь вел, маленький говнюк! — прошипел мистер Миллер со злостью в голосе.
Этой угрозы было достаточно для того, чтобы Эван остановился и посмотрел на Кейли. Она сидела не двигаясь и глядела в пол.
— Кейли, что случилось? — спросил он девочку.
Она, ничего не ответив, начала натягивать на себя платье. Эван опустился на ступеньку ведущей наверх лестницы и закрыл глаза. Стоя наверху, у входа в подвал, Томми смотрел вниз. В руках у него была одна из кукол Кейли. С тупой и бездумной жестокостью он крутил ей голову, пытаясь свернуть шею.
>
— Хотите чего-нибудь? — спросил доктор Редфилд. — Чашку кофе или, может, травяного чая? У меня есть…
Андреа покачала головой.
— Нет, спасибо. Может, у вас есть сигарета?
Редфилд замялся.
— Э-э-э, нет. Нет, я не курю. Извините. Она попыталась улыбнуться, но у нее это плохо получилось.
— Не извиняйтесь. Я тоже не курю, по крайней мере с тех пор, как родился Эван. Но сейчас я настолько заведена после того, что случилось, после очередного провала памяти в доме Джорджа, что просто… — ее голос сел.
— Вряд ли это можно назвать хорошим способом снять напряжение, — сказал доктор. — Хотя я понимаю, что вам пришлось нелегко.
Андреа переплела пальцы рук, чтобы они не дрожали.
— Так что вы хотели мне рассказать? — У нее не было сил даже говорить.
— Я покажу вам, — Редфилд включил экран на стене кабинета. — Это томография Эвана. Хорошая новость — все результаты на сто процентов отрицательные. Не видно никаких повреждений, опухолей или кровоизлияний…
— А плохая? — перебила Андреа его. Ей не терпелось узнать всю правду. Доктор вздохнул.
— К сожалению, здесь нет физической проблемы, с которой нам надо было бы работать, а это значит, что придется иметь дело с проблемами психологического порядка. Теперь будет намного сложнее играть в детективов.
Андреа смотрела на томографические снимки, словно ожидая, что ответ на все вопросы вот-вот выпрыгнет на поверхность, подобно трехмерной картинке, из тех, что продаются в универсамах.
— Но хоть что-то у вас должно быть? Что-нибудь, с чего можно было бы начать лечение. Маленький мальчик не может вот так вот просто терять память без всякой причины!
— Почти наверняка его затмения вызваны стрессом.
— Но ведь ему только семь лет! — удивленно воскликнула Андреа. — И какой же у него в таком возрасте может быть стресс, интересно?
— Множество. Кто знает? Возможно, у него проблемы из-за отсутствия авторитета отца в его жизни. Вы ведь сказали, что последний провал у него случился, когда он был с отцом его друзей? Андреа покачала головой.
— Да ладно вам, доктор. Я сомневаюсь, что все так просто.
Редфилд едва заметно усмехнулся.
— Вы будете удивлены, узнав, насколько часто простые вещи служат ответом на решение проблемы.
— Вы правда так считаете? — она все еще колебалась. — Вы знаете, он меня постоянно просит отвести его к отцу, но я ему всегда отказывала. Он не видел Джейсона с четырехлетнего возраста.
— С тех пор, как ваш муж был госпитализирован, — кивнул доктор. — Вы знаете, мне кажется, стоит попробовать. Я мог бы организовать контролируемую встречу Эвана с его отцом здесь, в клинике. Я дам Джейсону успокоительных таблеток и позову охрану для дополнительной защиты. Вы и я — мы могли бы наблюдать за ними через маленькое окно в соседней комнате, — он взял со стола ежедневник и полистал его. — Вы могли бы устроить короткую встречу для Эвана, и, если повезет, это поможет ему избавиться от комплексов, связанных с отцом.
Впервые в душе Андреа появился проблеск надежды.
— Когда можно будет это сделать?
— Как насчет следующей недели? Пятнадцатого?
Глава четвертая
Накрахмаленный воротничок рубашки царапал и натирал шею. Эван потянул его, стараясь немного ослабить давление, и заерзал, сидя на переднем сиденье «тойоты». Он потел от волнения, даже несмотря на то что недавно прошел дождь и день был довольно прохладным. Андреа шикнула на него, и он насупился. Они проехали мимо строящегося кинотеатра вверх по дороге, к клинике Саннивейла.
Эван смотрел на свое отражение в окне машины. Его волосы были причесаны и уложены, он был одет в лучший воскресный костюм. Он надеялся, что отцу будет приятно видеть его таким. Андреа выглядела куда скромнее. Эван сам настоял на том, чтобы мать одела его именно так. Он нетерпеливо побарабанил по своему дневнику пальцами. В последнее время эта тетрадь стала его постоянным спутником. В ней он не только записывал свои мысли, но и рисовал или составлял списки дел. Эван также вклеил в нее дубовый лист, неиспользованный автобусный билет, обертки от жевательной резинки, разместив их вокруг набросков не то странноватого вида жуков, не то космических кораблей.
Эван открыл тетрадь на чистой странице и, достав ручку, начал писать, аккуратно и медленно выводя буквы:
«15 апреля. Сегодня я паеду к моему отцу. Его завут Джейсон и он сумашетший. Надеюсь он разрешит мне называть его Папа».
Надев колпачок на ручку, он снова перечитал написанное и задумался о своем отце. У мамы было несколько способов говорить о Джейсоне — в тех редких случаях, когда она вообще о нем говорила, — и каждый раз она объясняла, что с ним было не так, по-разному. Он не был психом — ему нездоровилось. Он не был придурком — он был болен, и так далее. Эван помнил, как Томми, где-то узнав о болезни Джейсона, стал доставать его, дразня «психом» и «сыном ненормального». Андреа жестко поговорила с Эллис Миллер об этом, хотя, когда Эллис переехала в другой штат, подросший Томми нашел множество других вещей, над которыми можно было поглумиться. Но Эвана никогда особенно не беспокоило состояние отца. Он принял его с детской невинной логикой: Джейсон был сумасшедшим, и его держали в больнице, но это не значило, что Эван любит его меньше.
«Тойота», дернувшись, остановилась, и Эван поднял глаза.
— Приехали? Мать кивнула.
— Ты готов? Если тебе не хочется проходить через все это, мы просто можем развернуться и поехать домой. Каким бы ни было твое решение, Эван, оно меня не расстроит.
Она старалась, чтобы ее голос звучал нейтрально, но почувствовала, что в него прокралось нетерпение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
До самого дома Миллеров они ехали молча, единодушно решив, что не будут пока обсуждать эпизод с ножом.
Дом Кейли и Томми был намного больше их дома, в основном благодаря тому, что Миллер сколотил себе приличное состояние на бирже. Он удачно вложил деньги в акции нескольких компьютерных компаний, которые стали ведущими в Силиконовой долине , и теперь без проблем содержал двух детей и выплачивал алименты бывшей жене. По сравнению с домиком Андреа и Эвана, с двумя спальнями и крошечным двориком, Дом Миллеров казался дворцом.
Джордж Миллер радостно помахал рукой подъезжавшей «тойоте» Андреа. Однажды он уже приглашал ее на чашечку кофе, но Андреа отклонила приглашение. Она считала его видным мужчиной, легким в общении и подтянутым, но он был не в ее вкусе, хотя многим женщинам ее возраста нравился. Андреа не знала, из-за чего именно распался его брак, но что бы там у него ни случилось с Эллис, этого было достаточно для того, чтобы она уехала во Флориду, оставив детей с Джорджем. Это не слишком укладывалось в голове Андреа: она считала, что никакая мать не может отказаться от своих детей.
Она посмотрела на Эвана, который все еще пребывал в слегка подавленном состоянии, и почувствовала приступ нежности к нему. Что бы с ним ни происходило, молча поклялась она сама себе, мы с этим справимся.
Улыбающийся Джордж открыл дверцу машины со стороны Эвана.
— Привет, Андреа. Привет и тебе, молодой человек.
Эван невнятно поздоровался, выходя из «тойоты».
— Большое спасибо тебе, Джордж, — сказала Андреа, возясь с фломастером и бумажкой. — Это номер моего рабочего телефона. Просто так, на всякий случай, если вдруг возникнут проблемы…
Джордж взял бумажку и хохотнул.
— Ты шутишь? Да мы прекрасно проведем время, правда, Эван?
Мальчик не ответил.
— Хорошо… — Андреа послала сыну воздушный поцелуй. — Мне нужно ехать. Увидимся позже, Эван. — И, помахав ему на прощание, она уехала.
Вздохнув, Эван осмотрелся. Мистер Миллер, поглядев на него сверху вниз, поднял брови.
— Ну что же, входи.
Эван инстинктивно взял его за руку: так он делал всегда, когда находился в обществе дружественно настроенных взрослых. Их пальцы на секунду встретились, и мистер Миллер отдернул руку, словно от укуса. Он фальшиво засмеялся, пытаясь разрядить возникшую неловкую паузу.
— Ждешь особого приглашения? Дети внутри.
Эван смутился, увидев, как покраснел мистер Миллер. Он видел по телевизору передачу о людях, которые боялись микробов. Им не нравилось, когда кто-то их касался, и Эван решил, что мистер Миллер один из них. Он вытер руки о джинсы и вошел в дом. Возможно, если он будет чище, то понравится мистеру Миллеру.
Гостиная была больше обеих комнат дома Эвана, в углу стоял огромный телевизор, от которого шло множество проводов. К нему была подключена игровая приставка, вокруг которой лежало множество дисков с новейшими играми. При других обстоятельствах внимание Эвана было бы тот же час занято этой видеоигрой, но сейчас его взгляд был прикован к Кейли, впорхнувшей в гостиную, словно маленькая балерина.
На ней был костюм для детских утренников: длинное розовое платье с прозрачным шлейфом и остроконечная шляпка.
— Ух ты! — восхитился Эван. — Ты как принцесса из сказки.
Кейли сделала сложный книксен.
— А знаешь что, Эван? — ее прямо-таки распирало от восторга, который начал передаваться и ему. — Папа купил видеокамеру и будет снимать с нами кино! — Она помахала пакетом, который был у нее в руках. — У нас тут и для тебя есть костюм!
Вслед за ней вошел Томми, также одетый в средневековый костюм, с болтающейся на ремне шпагой.
— Не думаю, что Эван тоже будет в… — начал было он. В его глазах блеснула злость.
Кейли повернулась к нему, уперев руки в бедра.
— Перестань, Томми, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал как у королевы. — Эван будет Робин Гуд, а я — дева Марианна. А ты будешь шерифом Ноттингемским!
— Я хотел быть плохим парнем! — возмутился Томми.
Его сестра скривилась.
— Ты и есть, глупенький. Он плохой шериф.
Такой ответ удовлетворил Томми, и, вытащив шпагу, он сделал несколько пробных выпадов.
Волоча за собой провода, в комнату вошел мистер Миллер. На одном плече он нес тяжелую видеокамеру, держа штатив в правой руке, а стакан с виски с позвякивающими в нем кубиками льда — в левой. Сложив оборудование на пол, он отпил из стакана.
— Вот и я.
Эван с интересом смотрел, как отец Кейли распаковывал камеру и устанавливал ее на штатив.
— Я никогда раньше не видел видеокамеру, — сказал Эван и потянулся к ней рукой.
— Не тронь! — рявкнул на него мистер Миллер, и Эван испуганно отдернул руку. — Она дорогая!
Эван услышал, как сзади довольно хихикнул Томми. Мистер Миллер поставил в видеомагнитофон кассету и улыбнулся.
— Свет, камера, мотор!
— А мы правда будем в фильме? — спросил Эван.
— Конечно. И ты будешь кинозвездой! — подмигнул ему Миллер, и Эван широко улыбнулся.
Томми нахмурился.
— Но я думал, что я буду кинозвездой…
Мистер Миллер бросил на сына ядовитый взгляд.
— Заткнись, кретин, — сквозь зубы сказал он и, повернувшись к Эвану, снова заулыбался. — А теперь, Эван, надевай свой костюм. И поклянись мне, что это будет нашим маленьким секретом.
Мистер Миллер осушил свой стакан и посмотрел в глазок камеры.
— Думаешь, ты сможешь?
Кейли ободряюще кивнула Эвану, и он поднял вверх обе руки, показывая, что согласен. Мистер Миллер хищнически улыбнулся, отставив пустой стакан, и стал помогать Эвану переодеваться…
Внезапно желудок Эвана подпрыгнул вверх, и мальчик едва не упал. Его охватила паника. Секунду назад они были в гостиной, а теперь находились в каком-то незнакомом месте, в подвале, таком же, какой был у его дяди Питера в Нью-Джерси.
— Где я? — жалобным голосом спросил он. — Что случилось?
Его взгляд метался по комнате. Кейли сидела на полу рядом с камином. Ее костюм был наполовину расстегнут, а смятая шляпка лежала у лестницы. Лицо Кейли казалось измученным и бледным. Джордж Миллер стоял в нескольких футах от мальчика и придерживал камеру, словно опасался, что Эван ее сейчас перевернет, набросившись на него. Эван потряс головой, словно это как-то могло помочь понять происходящее.
— Где мы находимся? — Внутри он дрожал от напряжения, напуганный столь резким перемещением. — Мистер Миллер, пожалуйста! — Он понял, что его вещи разбросаны по всей комнате, и забегал, собирая их.
Отец Кейли моргнул.
— Успокойся, парень, — он выглядел таким же смущенным, как и дети. — Стой спокойно.
— Я только что был где-то еще… — Эван тяжело дышал. — Как я сюда попал?
— Перестань прикидываться идиотом, не то я позвоню твоей матери и расскажу ей, как ты себя здесь вел, маленький говнюк! — прошипел мистер Миллер со злостью в голосе.
Этой угрозы было достаточно для того, чтобы Эван остановился и посмотрел на Кейли. Она сидела не двигаясь и глядела в пол.
— Кейли, что случилось? — спросил он девочку.
Она, ничего не ответив, начала натягивать на себя платье. Эван опустился на ступеньку ведущей наверх лестницы и закрыл глаза. Стоя наверху, у входа в подвал, Томми смотрел вниз. В руках у него была одна из кукол Кейли. С тупой и бездумной жестокостью он крутил ей голову, пытаясь свернуть шею.
>
— Хотите чего-нибудь? — спросил доктор Редфилд. — Чашку кофе или, может, травяного чая? У меня есть…
Андреа покачала головой.
— Нет, спасибо. Может, у вас есть сигарета?
Редфилд замялся.
— Э-э-э, нет. Нет, я не курю. Извините. Она попыталась улыбнуться, но у нее это плохо получилось.
— Не извиняйтесь. Я тоже не курю, по крайней мере с тех пор, как родился Эван. Но сейчас я настолько заведена после того, что случилось, после очередного провала памяти в доме Джорджа, что просто… — ее голос сел.
— Вряд ли это можно назвать хорошим способом снять напряжение, — сказал доктор. — Хотя я понимаю, что вам пришлось нелегко.
Андреа переплела пальцы рук, чтобы они не дрожали.
— Так что вы хотели мне рассказать? — У нее не было сил даже говорить.
— Я покажу вам, — Редфилд включил экран на стене кабинета. — Это томография Эвана. Хорошая новость — все результаты на сто процентов отрицательные. Не видно никаких повреждений, опухолей или кровоизлияний…
— А плохая? — перебила Андреа его. Ей не терпелось узнать всю правду. Доктор вздохнул.
— К сожалению, здесь нет физической проблемы, с которой нам надо было бы работать, а это значит, что придется иметь дело с проблемами психологического порядка. Теперь будет намного сложнее играть в детективов.
Андреа смотрела на томографические снимки, словно ожидая, что ответ на все вопросы вот-вот выпрыгнет на поверхность, подобно трехмерной картинке, из тех, что продаются в универсамах.
— Но хоть что-то у вас должно быть? Что-нибудь, с чего можно было бы начать лечение. Маленький мальчик не может вот так вот просто терять память без всякой причины!
— Почти наверняка его затмения вызваны стрессом.
— Но ведь ему только семь лет! — удивленно воскликнула Андреа. — И какой же у него в таком возрасте может быть стресс, интересно?
— Множество. Кто знает? Возможно, у него проблемы из-за отсутствия авторитета отца в его жизни. Вы ведь сказали, что последний провал у него случился, когда он был с отцом его друзей? Андреа покачала головой.
— Да ладно вам, доктор. Я сомневаюсь, что все так просто.
Редфилд едва заметно усмехнулся.
— Вы будете удивлены, узнав, насколько часто простые вещи служат ответом на решение проблемы.
— Вы правда так считаете? — она все еще колебалась. — Вы знаете, он меня постоянно просит отвести его к отцу, но я ему всегда отказывала. Он не видел Джейсона с четырехлетнего возраста.
— С тех пор, как ваш муж был госпитализирован, — кивнул доктор. — Вы знаете, мне кажется, стоит попробовать. Я мог бы организовать контролируемую встречу Эвана с его отцом здесь, в клинике. Я дам Джейсону успокоительных таблеток и позову охрану для дополнительной защиты. Вы и я — мы могли бы наблюдать за ними через маленькое окно в соседней комнате, — он взял со стола ежедневник и полистал его. — Вы могли бы устроить короткую встречу для Эвана, и, если повезет, это поможет ему избавиться от комплексов, связанных с отцом.
Впервые в душе Андреа появился проблеск надежды.
— Когда можно будет это сделать?
— Как насчет следующей недели? Пятнадцатого?
Глава четвертая
Накрахмаленный воротничок рубашки царапал и натирал шею. Эван потянул его, стараясь немного ослабить давление, и заерзал, сидя на переднем сиденье «тойоты». Он потел от волнения, даже несмотря на то что недавно прошел дождь и день был довольно прохладным. Андреа шикнула на него, и он насупился. Они проехали мимо строящегося кинотеатра вверх по дороге, к клинике Саннивейла.
Эван смотрел на свое отражение в окне машины. Его волосы были причесаны и уложены, он был одет в лучший воскресный костюм. Он надеялся, что отцу будет приятно видеть его таким. Андреа выглядела куда скромнее. Эван сам настоял на том, чтобы мать одела его именно так. Он нетерпеливо побарабанил по своему дневнику пальцами. В последнее время эта тетрадь стала его постоянным спутником. В ней он не только записывал свои мысли, но и рисовал или составлял списки дел. Эван также вклеил в нее дубовый лист, неиспользованный автобусный билет, обертки от жевательной резинки, разместив их вокруг набросков не то странноватого вида жуков, не то космических кораблей.
Эван открыл тетрадь на чистой странице и, достав ручку, начал писать, аккуратно и медленно выводя буквы:
«15 апреля. Сегодня я паеду к моему отцу. Его завут Джейсон и он сумашетший. Надеюсь он разрешит мне называть его Папа».
Надев колпачок на ручку, он снова перечитал написанное и задумался о своем отце. У мамы было несколько способов говорить о Джейсоне — в тех редких случаях, когда она вообще о нем говорила, — и каждый раз она объясняла, что с ним было не так, по-разному. Он не был психом — ему нездоровилось. Он не был придурком — он был болен, и так далее. Эван помнил, как Томми, где-то узнав о болезни Джейсона, стал доставать его, дразня «психом» и «сыном ненормального». Андреа жестко поговорила с Эллис Миллер об этом, хотя, когда Эллис переехала в другой штат, подросший Томми нашел множество других вещей, над которыми можно было поглумиться. Но Эвана никогда особенно не беспокоило состояние отца. Он принял его с детской невинной логикой: Джейсон был сумасшедшим, и его держали в больнице, но это не значило, что Эван любит его меньше.
«Тойота», дернувшись, остановилась, и Эван поднял глаза.
— Приехали? Мать кивнула.
— Ты готов? Если тебе не хочется проходить через все это, мы просто можем развернуться и поехать домой. Каким бы ни было твое решение, Эван, оно меня не расстроит.
Она старалась, чтобы ее голос звучал нейтрально, но почувствовала, что в него прокралось нетерпение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34