Уэс не мог вымолвить ни слова.
Дело было не только в нише и даже не в беспримерном приключении, которое сулила ниша. Главным было другое.
Он — нужен. «Господи, — подумал он, — я кому-то симпатичен, я кому-то нужен».
Как это было приятно!
«Черт возьми, я не ребенок, чтобы плакать!»
— Спасибо, — сказал он. — Большое спасибо.
И он ушел из пещеры к ледниковому озерку, поблескивавшему под неярким солнцем, потому что в такие минуты человеку лучше побыть наедине со своими мыслями.

Накануне того дня, когда они должны были погрузиться в долгий сон, Уэс сидел вечером под звездным небом и, вздрагивая от прохладного ветра, слушал, как внизу в чаще фыркает какое-то животное.
Из пещеры вышел Арвон и присоединился к нему.
— Вот так же мы сидели вечерами на Лортасе, — сказал он. — Довольно трудно представить себе, что все мои знакомые девушки умерли пятнадцать тысяч лет назад.
Уэс кивнул, хотя сам до сих пор никак не мог свыкнуться с этой мыслью.
— Странно, мне почему-то все время кажется, что вы возвращаетесь домой, в тот же мир, который когда-то покинули. Но ведь это не так?
Арвон подобрал камешек и швырнул в невидимого зверя, который, судя по звукам, испуганно шарахнулся в сторону.
— Лортас еще существует, или все прогнозы были неправильны. Но это уже не тот Лортас, который знали мы. Все равно как если бы вы покинули Землю в конце каменного века и вернулись на нее только сегодня. Впрочем, для нас разница будет все же не такой огромной. Развитие Лортаса замедлилось еще до того, как мы улетели. Так же как замедлится и развитие Земли через несколько сот лет.
— Но вы все равно будете там чужими.
— Да, как и вы здесь, Уэс.
Уэс старался затянуть этот разговор. Он понимал, что нервничает и хочет, чтобы его успокаивали, разуверяли. «Мы можем и не проснуться, — думал он. — Мы можем проснуться и увидеть, что Земля превратилась в радиоактивную пустыню. Как ничтожен шанс…»
— По-моему, вы упускаете из виду самое главное, — сказал наконец Арвон. — Верно, мы все время говорим о статистике и взвешиваем шансы. Верно, в первый раз мы отчаянно боялись — боялись, что этот мир окажется таким же, как все другие миры, рассеянные по вселенной. Однако, Уэс, вы не взорвали себя, хотя могли бы — у вас есть для этого и средства и соблазн пустить их в ход. Что мне кажется действительно невероятным, — так это удивительное сходство нашего мира и вашего. Черт возьми, да я не более чужой здесь, чем вы, разве что чуть-чуть отличаюсь физически, но и то так мало, что на улицах Лос-Анжелеса никто на меня и внимания не обращал.
Уэс тихонько улыбнулся. Что бы ни говорил Арвон, но кое-что он о Земле все-таки не знает.
— Мне очень жаль, — сказал Уэс, — но боюсь, что в Лос-Анжелесе кто угодно и что угодно останется незамеченным.
— Ладно, пусть так, — согласился Арвон. — Но наше сходство не случайно, Уэс. Ваш мир в главном похож на Лортас, каким Лортас был в давние времена. Разумеется, есть различия, и различия существенные. Именно эти различия и послужат основой новой жизни для обоих наших миров, если нам удастся наладить связь между ними. Но сейчас для нас важно сходство. Я твердо верю, что Земля не уничтожит себя. Я знаю: она создаст космические корабли. Я знаю: на этот раз мы не потерпим неудачи.
Уэс закурил сигарету.
— У нас это называется «строить воздушные замки», — сказал он. — Но спасибо и за это.
Потом они долго сидели молча в сиянии звезд.
Уэс глядел в ночное небо. «Может быть, я когда-нибудь буду лететь там среди солнц через мрак и безмолвие…»
В пещеру они вернулись поздно.
Уэсу вспомнилась другая ночь, когда Арвон втащил его в пещеру, когда Арвон был чудовищем из ночного кошмара. С тех пор, казалось, прошло миллион лет.
Уэс не оглянулся назад, хотя знал, что никогда больше не увидит того мира, который начинался там, где кончалась горная тропа.
Он растянулся на твердом полу, рядом громко храпел Нлезин.
«Странно, что перед тем, как заснуть на пятьсот лет, мы хотим как следует выспаться…»
Он заснул.

Все утро они вымученно шутили.
Они всегда старательно следили за тем, чтобы не оставлять своих следов, так что делать им было почти нечего. Они очень плотно позавтракали, и каждый съел больше, чем ему хотелось. Ведь обедать им предстояло через пятьсот лет.
Они закрыли люк.
Уэс достал шприц и промыл его спиртом. Он волновался, но его руки не дрожали.
— Давайте, Уэс, — сказал Уайк. — Приступим. Следите за тем, чтобы все получили абсолютно одинаковые дозы. И прежде чем сделать укол себе, заберитесь в нишу — это средство действует быстро.
С некоторым смущением они пожали друг другу руки.
Никто не сказал этого, но каждый подумал: «Что если снотворное не сработает, что если в лаборатории допустили ошибку, что если это конец?..»
Уайк подошел к своей нише и улегся поудобнее.
— Давайте, Уэс, — сказал он опять.
Уэс протер ему руку ваткой, смоченной в спирте, откупорил тяжелую стеклянную бутылку и набрал ровно один кубический сантиметр жидкости. Увеличение дозы могло вызвать побочные явления, следовало соблюдать осторожность…
Уэс умело ввел иглу, нажал поршень.
Исполненные вечного отчаяния глаза Уайка затуманились, закрылись, и он уснул. Уэс пристально посмотрел на него, Уайк казался неживым, грудь совсем не подымалась. Уэс пощупал ему пульс.
Бьется, но все слабее и слабее…
— Следующий, — сказал Нлезин.
Уэс заставил себя сосредоточиться и начал переходить от одного к другому.
Но в голове у него все-таки билась мысль: «Вы все, — думал он, — Уайк, и Нлезин, и Арвон, и Црига, и Хафидж, вы все что-то утратили в жизни, как и я. Что произошло с вами на Лортасе, что привело вас сюда? Человеком движут только пружины, скрытые в нем самом. Ты, Нлезин, был ли ты хорошим писателем? По-настоящему хорошим? Ты, Арвон, если твоя жизнь была пуста, надеялся ли ты заполнить ее здесь? Црига, ты покинул Лортас мальчиком, но вернешься мужчиной. Пусть твоя новая возлюбленная окажется достойной тебя. Хафидж, какое одиночество сделало звезды твоей единственной родиной? А ты, Уайк, загадочный Уайк, ты тоже убегаешь от себя? Что вселило черную смуту в твою душу?»
Кончено.
Уэс погасил люминесцентные трубки, кроме той, которую держал в руке. Он в последний раз набрал в шприц снотворное. Затем с легкой улыбкой закупорил тяжелую бутыль.
Он заполз на свое каменное ложе.
Пещера была пуста и темна, прочная скала над его головой, казалось, несла тяжесть столетий.
И все же он был не один. Люди, спавшие во мраке вокруг него, думали и чувствовали то же, что и он. Они тоже утратили что-то, вернее все, и тоже искали…
Он сделал себе укол и погасил свет.
Мрак, тени…
И огромное, всепоглощающее забытье.

Звук.
Он возник прежде всего.
Звук незаметно проник в сознание Уэса, как дым, как синий дымок от костра, — голос, шепот…
Незнакомый язык. Странно. Что бы это было?
Ах, да, лортасский язык.
Голос Уайка.
Внезапно, словно разбив что-то, Уэс открыл глаза. Свет. Глазам стало больно и Уэс прищурился, но не дал векам сомкнуться. Он ощутил каменный пол под собой, тяжелое биение сердца, будоражащего вялую кровь.
— Я проснулся, — сказал он вслух хриплым голосом. — Я не умер. Я проснулся.
Ему на плечо легла рука Уайка.
— Спокойнее, — сказал капитан. — Постепенно, не сразу. Спешить некуда. Все хорошо.
Уэс полежал, собираясь с силами. Ему было очень холодно. Он коснулся груди, и с нее свалились обрывки истлевшей ткани. «Значит, я совсем голый! — мелькнуло у него в голове. — Нудист!».
Он сделал попытку улыбнуться.
Спустя некоторое время он выполз из ниши и встал. Голова кружилась, он покачнулся, но удержался на ногах. «Ну и отощал же я!» Уайк тоже похудел и побледнел, глаза его горели лихорадочным огнем.
«От голода».
— Что снаружи? — спросил Уэс. — Вы смотрели?
— Нет. Я слушал, но ничего не слышно. Я жду остальных.
Еще один пошевелился, застонал. Црига.
— Подождем, пока проснутся все, — сказал Уайк.
Уэс сел на пол, дрожа от холода. Трудно было думать, трудно было восставать из мертвых. Как это Арвону удалось так быстро прийти в себя в прошлый раз — когда это было?
И все-таки он жив.
Когда наконец очнулись все, Уайк осторожно открыл дверь.
Свет. Свет и тишина.
Они подошли к щели, выглянули.
Ничто не изменилось. Небо, скалы, кусты, ручей…
Ледяное отчаяние сковало Уэса.
— В чем дело? Тут все, как было. Неужели снотворное не сработало?
Арвон покачал головой.
— Так было и в прошлый раз, — сказал он. — Уединенное место высоко в горах меняется мало.
Воздушные замки?
Они не видели людей. Не слышали животных — никаких звуков, кроме вздохов ветра.
«Мертво. Это место мертво. И вся Земля тоже…»
— Погодите!
И Уэс услышал. Все они услышали это.
Точно далекий раскат грома.
Ближе, ближе.
Оглушающий рев, ураган звуков…
И тут они увидели.
Высоко над собой.
Корабль, огромный, колоссальный корабль, громада металла и стекла, заслонившая солнце. На них упала его тень. Как он был великолепен, там, в неизмеримой высоте!
Он исчез.
И только гром перекатывался среди гор.
Хафидж кричал:
— Корабль, космический корабль!
Он повторял эти слова еще и еще, смакуя их.
— Мы у цели, — сказал Арвон.
«Мы у цели, у цели!»
Уэс и все вспомнили: «До сих пор ни одной из известных человеческих культур не удавалось установить дружеские связи с человеческой культурой другой планеты. Если бы удалось найти мир, населенный здравомыслящими людьми, и установить с ними контакт, если бы начался обмен идеями, надеждами и чаяниями… Тогда, быть может, человек перестанет быть просто сбившимся с пути животным…»
Они задержались, только чтобы напиться холодной чистой воды из ледникового озера. Они смеялись, и шутили, и плакали, не смея поверить, но вынужденные верить.
Они пошли вниз по тропе, по берегу стремительного горного ручья. Мимо елей, шелестящих сосен, стройных осин.
Они спустились в теплую золотисто-зеленую долину, сверкающую летними красками, звенящую птичьим пением.
Они шли навстречу новому миру, новой надежде.
С ними шли Дерриок и Сейехи, Лейджер и Колрак, который тихо улыбался. Уэс ощутил на глазах слезы. И Джо тоже была тут — Джо и та жизнь, которая, казалось, вот-вот наступит, но так и не наступила.
Солнце сулило новую жизнь.
Уэс не думал ни о мире, ни о двух мирах, ни о вселенной.
«Мне еще только сорок. Это не так много. У меня еще есть время, время для того, чтобы иметь детей, чтобы быть счастливым и жить. Только сорок! У меня еще есть время…»
Все они шли навстречу неведомому.
Ни у кого не было дома.
Но они знали теперь, что ветер времени терпелив и веет вечно.
Это был не конец.
Это было только начало.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23