— Наверно, долго не протяну, раз я для вас «дружище», — прошептал он. — Раньше вы меня так не величали.
— Я…
— Не извиняйтесь. Спасибо. Я это оценил. Нельзя ли выпить чего-нибудь?
— Воды? — предложил Уайк.
Дерриок нахмурился, его бледное лицо чуть-чуть порозовело.
— Пожалуй, что и воды. Вот уж не думал, что докачусь до этого.
Капитан засмеялся. Вдруг Дерриоку уже лучше? Вдруг он еще поправится?
Нлезин принес воды, и Дерриок с удовольствием отпил немного. Но не сделав и пяти глотков, он остановился. Лицо его снова побледнело. Он судорожно закашлялся, тело под одеялом выгнулось, в уголках рта опять показалась кровь.
Приступ кончился в тот момент, когда Колрак уже приготовил шприц.
— Это, пожалуй, было лишнее, — сказал со слабой улыбкой Дерриок.
Никто не ответил. Уайк не решался ничего предложить, а Колрак лихорадочно старался придумать, чем бы помочь Дерриоку, хотя было ясно, что ему уже не поможешь. Молчание нарушил сам Дерриок.
— Если мы собираемся работать, то не стоит откладывать.
— Может быть, подождать, пока вам не станет лучше? — спросил капитан.
Дерриок пристально посмотрел на него:
— Мне никогда уже не будет лучше, ведь правда, Уайк?
Уайк ничего не ответил. Он только молча приподнял Дерриока так, чтобы антрополог опирался спиной на сложенное одеяло и мог читать без напряжения. Затем он укрепил над его головой три фонарика и придвинул намагниченную панель, удерживавшую пленки и записи.
Хафидж пристроился сбоку, чтобы, не заслоняя света, показывать Дерриоку нужные записи.
— Предупреждаю: в основном это будут предположения, — сказал антрополог. — Не слишком полагайтесь на них.
— Все равно ваши догадки несравненно лучше наших, — ответил Уайк. — Сколько времени вам нужно, чтобы подготовиться?
— Не меньше недели, чтобы все было сделано как следует. Но боюсь, что часа через четыре голова у меня опять откажется работать. Могу я рассчитывать на четыре часа, доктор?
— Думаю, что да, — ответил Колрак.
— Если понадобится, впрысните мне еще этого снадобья. Принимая во внимание все обстоятельства, мне, прежде чем я опять засну, следует сделать вам предварительное сообщение — так, на всякий случай. Так вот, три часа на разбор пленок, а потом я расскажу вам все, что успею установить. Сперва экваториальную пленку, Хафидж. Ее код, кажется, А14. Да, это она.
Взгляд Дерриока был ясным и сосредоточенным, но цвет лица по-прежнему оставался скверным, а дыхание — неровным. Боли он, по-видимому, больше не испытывал и, казалось, даже увлекся работой. Она его совсем поглотила. Очевидно, его способность выключать все лишнее из своего сознания осталась прежней и он уже никого не замечал.
Минуты слагались в часы. Дерриок не изучал материал, а словно впитывал его. Ему достаточно было на несколько секунд задержаться взглядом на листке — и он уже делал знак Хафиджу показать ему следующий. Антрополог не мог бы объяснить картины, которая постепенно возникала в его мозгу, — картины, слагавшейся из полунамеков и косвенных признаков, которые ничего не сказали бы непосвященному. Он оценивал характер очертаний континентов и морей и подкреплял свои выводы теми конкретными данными, которые, по счастливой случайности, удалось зафиксировать камерам. Но в основном он полагался на прежний свой опыт, накопленный за целую жизнь, посвященную изучению процессов развития различных культур. Имевшиеся в его распоряжении факты он дополнял предположениями, опиравшимися на твердую уверенность в том, что иначе быть не может.
Ровно через три часа он удовлетворенно кивнул.
— Я кончил. Нельзя ли уменьшить свет?
Уайк повернул два фонарика так, чтобы создать рассеянное освещение, а луч третьего направил над головой Дерриока.
— А не трудно ли вам будет говорить?
— Очень трудно. Однако не стоит тратить время на вежливые слова. Вас вряд ли обрадует то, что я скажу, но пригодиться оно вам может.
Остальные придвинулись ближе. Для них это было уже не отвлеченной проблемой, а вопросом жизни и смерти.
— Во-первых, — сказал Уайк, который наконец нашел в себе силы расспрашивать умирающего, — можем ли мы рассчитывать, что найдем помощь на этой планете? Есть ли здесь люди, которые могли бы помочь нам отремонтировать корабль?
— Нет, — ответил Дерриок. — Несомненно нет, Уайк. Если вы рассчитывали на высокоразвитую технику, то вытянули пустой номер.
— Значит, здесь нет людей? А я думал…
— Ах, люди! Люди здесь есть, хотя их пока и не так уж много. Но беда в том, что вы явились сюда слишком рано. Может быть, я и ошибаюсь, но, по-моему, на этой планете не существует еще даже самого примитивного земледелия. Обнадеживающе, а?
Дерриок слегка улыбнулся.
— Другими словами…
— Другими словами, вы в середине каменного века. Люди живут небольшими группами, разбросанными далеко друг от друга, охотятся на диких животных и собирают съедобные коренья, ягоды и прочее. Если бы вам надо было узнать, как чинят сломанный наконечник копья, — лучшего места для этого не нашлось бы. Но раз вам нужно отремонтировать космический корабль, придется обождать двадцать тысяч лет или около того и тогда обратиться к кому-нибудь за помощью — с условием, однако, что этот кто-нибудь еще не успел взорвать себя.
Наступило долгое молчание.
— Значит, нам отсюда но выбраться, — сказал наконец Уайк. — Отремонтировать корабль даже для обычного полета мы не в силах. Что же касается поля искривления пространства, без которого нам все равно не вернуться домой…
— То о нем не может быть и речи, — докончил Дерриок. — У вас нет даже инструментов, чтобы изготовить машины, которые изготовили бы другие машины, способные исправить корабль. Вы сами знаете, что для починки этого суденышка одного гаечного ключа не хватит.
— Похоже, что нам придется тут обосноваться, хотим мы того или нет, — сказал Нлезин. — Мы не в силах ничего изменить.
— Почти ничего, — поправил антрополог.
— Не понимаю, — нахмурился Уайк.
Дерриок помолчал, собираясь с силами. Затем глаза его ожили, загорелись. Его явно увлекла новая проблема, и он забыл о себе.
— Какие меры принимаются для возвращения домой в случае, если поле искривления нарушено и восстановить его невозможно? — спросил он.
Не спуская глаз с лица антрополога, Уайк ответил:
— В таких случаях рассчитывается курс корабля для нормального пространства, включается автоматическое управление, а экипаж погружается в сон до конца пути. Но у нас нет ни вычислительных устройств, которые могли бы рассчитать курс для корабля, ни самого корабля.
— Но зато есть снотворное, не так ли?
— Да, оно у нас есть, — после долгой паузы ответил Уайк. — Состав его более чем несложен: вытяжка из лимфоидной ткани млекопитающих, впадающих в зимнюю спячку, в сочетании с абсорбентом витамина D, немного инсулина и несколько наркотических веществ, известных с древних времен.
Фонари равнодушно горели в искореженной рубке.
— Это могучее средство, несмотря на его простоту, — сказал Дерриок. — А почему приходится пользоваться им, когда отказывает поле искривления?
— По очень простой причине, — с недоумением ответил Уайк. — В нормальном пространстве корабль не может превысить скорости света, да и в поле искривления тоже, если на то пошло. Однако в результате искривления пространства отдаленные точки сближаются…
— Я не просил вас читать мне лекцию по элементарной астронавигации, — сухо перебил Дерриок. — Я спросил, почему вам пришлось бы прибегнуть к этому средству.
— Потому что в случае такой аварии путь домой удлиняется во много раз. Расстояния в нормальном пространстве, разумеется, невообразимо велики. В момент порчи поля вы можете оказаться в ста световых годах от дома. При нормальном ускорении в нормальном пространстве на обратный путь уйдет даже больше ста лет, а столько не прожить никому. Ну, а это средство погружает человека в своего рода летаргию: все жизненные функции организма замирают и жизнь лишь чуть теплится. Когда полет закончится, человек проснется — и если даже прошли сотни лет, его тело постареет на какую-нибудь неделю, не больше. Конечно, он не застанет в живых никого из своих друзей, и ему придется начинать жизнь сначала…
— Но он вернулся на родину, — прервал антрополог. — Умерьте свое красноречие, Уайк, у нас нет на него времени.
— Я все-таки не понимаю, — вмешался Хафидж. — У нас же нет корабля, а обитатели этой планеты живут в каменном веке.
— Разумеется! — нетерпеливо произнес Дерриок. — Сейчас у них каменный век и помочь они вам не могут. Ну, а если бы вы попали сюда через пятнадцать-двадцать тысяч лет — что тогда?
Уайк ответил нерешительно:
— Возможно, мы увидели бы мертвую планету. Как только они откроют атомную энергию, они пойдут тем же путем, что и все остальные.
— Но ведь мы не уничтожили себя! — вмешался Колрак, и в голосе его прозвучало такое воодушевление, какого в рубке не слышали уже много дней. — Мы отправились в этот полет, надеясь отыскать кого-нибудь, кто выжил, с кем мы могли бы найти общий язык. Как знать — а вдруг дикари этой планеты и станут теми, кого мы ищем. Какая это была бы жестокая и прекрасная ирония…
— На это почти нет шансов, — упрямо отрезал Уайк.
Дерриок кашлянул, прищурил глаза и продолжал:
— На этот раз я на стороне Колрака. Вы говорите о шансах, Уайк, но говорите не думая. Скажите, а много ли у вас шансов получить помощь из какого-нибудь другого мира?
— Их нет совсем, — признал Уайк.
— Хорошо. Значит, ваша единственная надежда — эти первобытные дикари, которые охотятся на диких животных и постоянно голодают. Вам помогут либо они, либо никто. Сейчас они не способны вам помочь. Следовательно, остается только ждать. Поскольку вы вряд ли проживете пятнадцать тысяч лет, вам придется воспользоваться снотворным, причем израсходовать почти весь запас, и заснуть на долгий срок. Тогда, может быть, вам удастся вернуться домой на одном из их кораблей.
— А где гарантия, что нам будет куда вернуться после всех этих тысячелетий?
— Ее нет. И у вас нет никакой гарантии, что здешние люди не взорвут себя до того, как успеют освоить космические полеты. Но, во всяком случае, из глины и дерева корабля не построишь. Иного шанса вернуться домой у вас нет. Вот так. Либо — либо.
— Им надо воспользоваться! — живо сказал Колрак.
— Но знаю, — сказал Уайк. — Слишком уж это неверный шанс…
Дерриок снова закашлялся, и на его губах показалась кровь.
— Вы обсудите это потом. Подержите-ка вон ту карту, Хафидж, — большую.
Хафидж неуклюже поднял карту так, чтобы на нее падал свет.
— Слушайте внимательно, — сказал Дерриок торопливо, еле слышным голосом. — Я могу ошибиться, я исхожу из неточных данных, но я хочу дать вам еще один совет.
— Да-да, мы слушаем, — Уайк придвинулся поближе, с тревогой глядя на антрополога.
— Корабль разбился вот здесь, — Дерриок протянул руку к карте. Его палец коснулся одного из окраинных северных районов будущей северо-восточной Азии. — Думаю, что лучше нам здесь не оставаться.
— Почему?
— Слишком сложно объяснять, Уайк. Во-первых, это окраинная область, расположенная вдали от всех возможных очагов культуры. В нашем мире и то есть места, где никто не видел космических кораблей. Не хотите же вы проснуться в одном из таких уголков?
— Справедливо, но…
— Смотрите на карту. И не тратьте времени!
— Смотрю.
— Интенсивнее всего культура на этой планете, по-видимому, будет развиваться здесь, — палец Дерриока уперся в то место, которому предстояло впоследствии называться «Франция». — Однако и соседние области населены относительно густо, как и этот большой материк пониже. — Он показал на Африку. — Когда начнет развиваться земледелие, оно, на мой взгляд, возникнет прежде всего где-то между этими двумя главными областями — так сказать, на перекрестке культур. Скорее всего вдоль этого водного пространства. — Он показал на Средиземное море.
— Вы считаете, что нам следует отправиться туда?
— Ни в коем случае. Ведь эти области будут густо населены в течение очень долгого периода. Слишком велик риск, что вас обнаружат. Нет, вам требуется край, который на протяжении веков будет почти не населен, но затем внезапно начнет бурно развиваться, соприкоснувшись с новыми идеями.
— Понимаю, — возбужденно сказал Уайк. — Где же такой край?
— Определенно сказать не могу. К сожалению, я не располагаю всеми нужными фактами. Во всяком случае, на этом вот огромном острове выбор останавливать не стоит, большая его часть занята пустынями. — Он коснулся пальцем будущей Австралии, потом провел рукой по пятнышкам тихоокеанских островов. — Эти слишком малы, да и добраться до них невозможно, разве что вы решите с опасностью для жизни отправиться туда в лодке, предварительно ее построив. Но взгляните-ка сюда.
Палец Дерриока обвел материк, который через много тысячелетий стал приманкой для людей, наделенных воображением, и получил название «Новый Свет».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23