– В Колизее, конечно, видишь то внушительное серое строение? Знаешь, что такое Колизей?
– Знаю, – буркнул я, – в школах обучались. А кто с кем там биться-то будет?
– Как кто? Конечно, чемпионы! Сегодня – супер-бой! Тирэкс Минотавр будет отстаивать звание чемпиона! А перед этим – бои любителей. И если ты хочешь заявиться со своим бойцом, советую тебе поторопиться.
Бойцом? Это она моего Шарика назвала бойцом? Вот юмористка! Какой же мой Шарик боец? Да он мухи сроду не обидел. Я отвязал поводок от коновязи и двинулся в общей толпе, стараясь не потерять гусеницу из виду. Она лапками своими перебирала довольно бойко, даром что беспозвоночная.
К Колизею я добрался довольно быстро. Действительно, внушительное строение, круглое такое, сероватого цвета. Очень похоже на топливную цистерну дяди Абрамяна на нашей лодочной станции, только раз в сто больше. Хоть строение и очень большое, но отнюдь ре резиновое. Так мне сообщил дежуривший у входных ворот гиппопо в портупее. Оказалось, что попасть внутрь мне совершенно не светит, потому что это – супершоу, то есть нужен билет. А самый дешевый билет на галерке здесь стоил 200 кредов! (Подумать только, 200 кредитов! Целое состояние!) Но и будь у меня хоть тысяча, все равно посмотреть на единоборства мне не придется. Потому что билетов не было, причем, если верить табличке над кассой, не было уже давно. Аншлаг называется. И понятно почему: на огромной стереоафише, украшавшей клетку, в которой находилась касса, зубастая чешуйчатая тварь билась не на жизнь, а на смерть с закованной в броню и не менее зубастой бронированной черепахой. Как выяснилось, это и были бои без правил, здесь мерились силами самые различные существа Вселенной. Если верить афише, злобные и опасные. И сегодня как раз бой за звание «Чемпион Млечного Пути». Естественно, откуда тут билеты могут быть, когда народу столько вокруг. Да устрой такое же у нас на Грыме – не только из дальних хуторов приедут, рыбаки свои баркасы в самый разгар путины к берегу развернут, дабы на действо это полюбоваться.
Я с завистью смотрел на толпы счастливчиков – обладателей билетов, исчезающих за воротами Колизея, откуда уже раздавался восторженный рев. Нет, ну почему все так несправедливо? Раз в жизни выпал такой шанс – посмотреть настоящие гладиаторские бои, и вот – все билеты проданы. Я чуть ли не бегом крутанулся вокруг Колизея, но итог был тот же – над всеми четырьмя воротами висят таблички: «Билетов нет», а рядом злые гиппопо с дубинками. Да, опыт, когда мы с ребятами пробирались через окно в сельский клуб, чтобы посмотреть кино для взрослых, тут вряд ли пригодится. Никаких окон здесь и в помине не было, а в ворота, хоть они и широкие, мимо таких охранников и мышь не проскочит. Я попробовал – не получилось. Хоть плачь от обиды. Прям как тогда на Грыме, когда к нам цирк приехал. Цирк самый настоящий, с клоунами, гимнастами, силачами. Там один дядька зубами цепи рвал, между прочим. А я, как назло, пару по начальной агрономии схватил, и училка папаше настучала. Вот он и запер меня вместо цирка в амбаре в наказание. Я тогда аж разревелся от обиды. Вот и сейчас – хоть плачь. Впрочем, что толку плакать, разве кто оценит? Да и не солидно такому взрослому мужику, как я, нюни распускать. Надо искать из ситуации выход! Точнее, вход. Вход в Колизей, где сейчас начнутся самые взаправдашние бои гладиаторов. И если мне не изменяет память, где-то тут как раз была еще одна дверка с табличкой: «Служебный вход». То, что мне сейчас нужно! Дверца нашлась быстро, но около нее тоже была охрана, правда, не гиппопо, а еще дядька в очень забавном наряде. На нем были широчайшие желтые штаны, зеленый камзол в блестках, на шее розовая бабочка, а на ногах башмаки с длиннющими носами. Лицо субъекта было раскрашено гримом, а голову его украшал лохматющий рыжий парик. Клоун, одним словом. Он сурово на меня глянул и процедил что-то сквозь зубы, то ли «пшел отсюда», то ли «кыш отсюда».
Когда раздался третий звонок и двери Колизея одновременно с жутким грохотом захлопнулись, я разобиделся, плюнул с досады на ту самую дверь с табличкой «Служебный вход» и уже совсем собрался двигать восвояси, то есть на биржу за киборгом, и чуть не попал под лимузин. Здоровенная серебристая машина с зеркальными стеклами неслышно спланировала откуда-то сверху, едва не приплющив меня к стене. И вот тот самый клоун, что у двери служебной дожидался, с почтительным поклоном дверь лимузина открывает, и из салона появляется высокий такой старикан в черном плаще. Или мантии, да, скорее мантии, широкой такой из черного блестящего материала.
– Рад приветствовать вас, экселенц! – тут же затараторил клоун. – Мы уж переживать начали, вас дожидаясь, на десять минут представление задержали…
– Надеюсь, к представлению у вас все готово? – холодно перебил клоуна дядька в мантии.
– О да, экселенц! Только…– замялся клоун.
– Что? – шевельнул бровями старик.
– Да вот… Гешефт – противник Кусаки – издох! Это не мы! Честное слово! Это чертовы посредники! Они везли их в трюме, в соседних клетках, вот Кусака его и того…
– Идиоты! – проскрипел старик.
– И еще… Еще мы не смогли найти бойцов на вызов, – опустив голову, промямлил клоун.
– Как так? О, проклятья Вселенной! Идиоты! Вам ничего нельзя доверить…
– Но, экселенц… Ваши бойцы… Они же не знают Жалости, с ними боятся связываться. Ни одна школа бойцов не решилась сделать вызов…
– Еще раз идиоты! О Великий Создатель, ты видишь, с кем приходится работать! Я связался с кучей клоунов! – воздел старик к небу худые руки. – Зачем было связываться со школами гладиаторов? Разве здесь, на Урании, мало бродяг, которые хотят заработать? Немедленно найти бойцов! А то сам выйдешь на арену! – тоном, не терпящим возражения, сказал старик и, не глядя больше на клоуна, прошел в дверь с табличкой «Служебный вход». Лимузин внезапно взмыл вверх, и мы остались у стены здания одни. То есть я с Шариком и этот смешной клоун. Правда, вид у него был совсем не смешной, скорее жалкий. Клоун снова меня увидел, развел руками, мол, вот такая житуха, брат, бекова, и двинулся, было, вслед за стариком, когда обратил внимание на моего пса.
– А что, парень, сколько примерно веса в твоем звере? – сказал клоун, подходя поближе. Вблизи он оказался еще смешнее – наверное, из-за грима на лице.
– Не знаю, я как-то не взвешивал.
– Ну фунтов двадцать будет? – прищурился клоун.
– Да ладно, двадцать фунтов… В Шарике кило пятнадцать, не меньше, – уверенно ответил я.
– Пятнадцать, говоришь? А не хочешь ли ты, парень, посмотреть бои? – с хитрой улыбкой спросил меня клоун.
– А что, можно? – спросил я, еще не веря в свою Удачу.
– Конечно! Заявляй своего зверя и смотри, сколько угодно.
– Как это « заявляй »?
– Да я ща все покажу, все расскажу! – обрадовано затараторил клоун и, схватив меня за рукав куртки, чуть ли не силком потащил куда-то, хотя я вроде как и не сопротивлялся. Оказалось, мы направлялись к той самой странной клетке, охраняемой смешным дядькой.
– Постой здесь, – сказал мне клоун и, громко хлопнув дверью, зашел в клетку.
«Во дела!»– подумал я про себя, обернулся и чуть ли не нос к носу столкнулся с той самой жирной гусеницей – любительницей азартных игр. Она стояла, держа на привязи те самые странные лохматые существа, издававшие не менее странные звуки. Гусеница мне вроде как обрадовалась, подмигнула, как старому знакомому, и спросила:
– Так что, малыш, все-таки решил заявить своего бойца?
– Я бы заявил, мисс, – соврал я, – да только, сами видите, билетов нет.
– А зачем билет? Заявленные бойцы пропускаются бесплатно.
– Бесплатно! – обрадовался я. – И как же я мог забыть? Ну да, конечно, я хочу заявить Шарика, то есть своего бойца. Только забыл, как это сделать.
– Как сделать? Да очень просто. Видишь этого человека в клетке, сейчас зайдешь и скажешь, что твой боец готов сражаться.
– И что, тогда меня пустят внутрь? – спросил я, с сомнением посмотрев на Шарика.
– Конечно! – объяснила гусеница, словно удивляясь моей непонятливости. – Ты же будешь считаться тренером своего бойца. Да что тут думать, пойдем, я вот тоже своих крошек заявляю. Они у меня – настоящие чемпионы!
Существа, словно поняв, что говорят про них, разом тявкнули.
– Эй, парень со зверем на привязи. Ну да, я тебе говорю, – крикнул дядька в клетке, тыча пальцем в нашу сторону, – ну-ка зайди. И вы, мадам, тоже.
Я, как истинный джентльмен, пропустил гусеницу вперед и зашел в клетку, аккуратно затворив за собой решетчатую дверь. Этот дядька был очень похож на клоуна, что меня сюда привел. Только на голове у него была еще смешная шляпа. Сделана она была, кажется, из мягкого войлока в виде того самого Колизея. Никогда еще не видел такой дурацкой шляпы. Да и остальной наряд дядьки впечатлял. На нем были широчайшие зеленые штаны в полоску, желтый камзол с блестками и красные ботинки со здоровенными носами. На голой шее дядьки болталась совершенно не к месту черная бабочка. И морда вся размалевана. Еще один клоун, другими словами. Дядька, то и дело посматривая на наручный хронометр, внимательно выслушал гусеницу, ощупал ее зверей, посмотрел их зубы, удовлетворенно кивнул и записал в толстую книгу их клички. Пригласив гусеницу «пройти в ложу» и вручив ей какую-то карточку, дядька обратился ко мне:
– Ну, и как вас зовут, молодой человек?
– Меня? Люка Ажен.
– И откуда вы будете родом?
– С Санта-Лючии.
– Что за Санта-Лючия? Никогда не слышал.
– Деревня такая на Грыме.
– Что за Грым?
– Обычный Грым. Планета такая.
– А-а-а-а… Кажется, вспоминаю. Этакий скучный аграрный мир?
– Ну да, наш мистер Хоук давно на Урании торгует.
– Ну конечно, мистер Хоук – негоциант. Значит, ты хочешь выставить на бой его? – указал дядька на Шарика. – А что это за зверь? Никогда ничего подобного не видел.
– Это собака. Вы что, сами не видите?
– Какая же это собака? – рассмеялся дядька и указал пальцем на плакат, украшавший стену за его спиной. С плаката скалилась зубастая, слюнявая тварь, покрытая бурой шерстью. Чем-то она была похожа на тех зверей, что были у гусеницы на привязи. – Вот это – собака! Бульдог называется. А у тебя что-то несуразное.
– Ну, не знаю, насколько этот бульдог – собака, – пробурчал я, – но у нас на Грыме все собаки именно такие, как мой Шарик.
Дядька снова рассмеялся, но спорить не стал. Записал в книгу кличку Шарика и сказал:
– Ладно, парень, считай, что повезло тебе. У нас по части мелюзги – недобор сегодня. Слушай условия и правила боев: школа гладиаторов планеты Зорг проводит гастроли. Это классные бойцы, уж поверь мне. Здесь, на Урании, у них показательные выступления, приуроченные к ярмарке. Они отстаивают свои звания чемпионов в боях с претендентами, а заодно принимают вызов любого заявившегося бойца, чей хозяин заплатит хотя бы минимальный взнос в один кредит. У тебя есть кредит? Вот и славно. По габаритам твой боец пойдет в легчайшей категории, так что… в общем, сам увидишь. Бой честный, без всякого оружия, бьются только тем, что дала природа. Правил нет. Можно кусаться, царапаться, плеваться, лягаться, даже летать, если умеешь, вернее, если твой зверь умеет. Бой идет пять минут. Если твой боец выдержит на арене это время и останется жив, – тут дядька с сомнением посмотрел на Шарика, – ты получишь обратно свою ставку, умноженную в сто раз. Если твой боец погибнет или окажется покалеченным – ты претензий выдвигать ни к кому не будешь. Понятно? Вот и славно, распишись вот здесь.
Я взял тетрадку, поставил напротив своего имени корявую закорючку и, еще не до конца веря, что своими глазами увижу настоящий бой гладиаторов, на всякий случай спросил:
– А что будет, если победит мой Шарик, то есть мой боец?
В ответ дядька рассмеялся. Громко, хрипло, содрогаясь здоровенным пузом:
– Твой Шарик? Ха-ха-ха! Этих бойцов победить невозможно! Ха-ха-ха! Уж поверь мне, малыш! Хо-хо-хо. Ну, насмешил! Ой, порадовал. Уф-ф-ф-ф… Ну, слушай: в случае победы заявившийся боец получает от корпорации «Млечный Путь» приз в тысячу кредов. Только на моей памяти такого пока что не было. Скажи спасибо, если от твоего Шарика через пять минут останется что-то, кроме рожек и ножек.
– У Шарика рожек нет, – пробурчал я.
– Ну, значит, рожек точно не будет. Ладно, ближе к делу, время уже, публика волнуется. – Дядька снова глянул на часы, надел на нос здоровенную красную блямбу на резиночке, встал и крикнул во все горло: – Желающих заявиться на бои больше нет? Что ж, господа, пора начинать, даю третий звонок! – Проорав, клоун пристроил свою книгу под мышкой и сказал, уже обращаясь персонально ко мне: – Ну, что стоишь? Давай проходи, малыш.
Ненавижу, когда разные клоуны называют меня малышом!
Глава 2
Внутри Колизей поначалу как-то не впечатлил. Ведомые толстым дядькой в дурацкой шляпе, мы с Шариком прошли длинными темными коридорами, поднимались по каким-то лестницам и внезапно вышли в… ложу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47