Иначе бы нас тут не было! Эти легенды о Великом Локсе, о Дроуве и Кареглазке… Они ведь должны были иметь какую-то реальную основу? – Она с надеждой посмотрела на мистера Мак-Нейла.
– Ваш народ уже был здесь, когда мы прилетели, – сказал он. – Но это не значит, что вы долго живёте на этой планете. Как я уже говорил, вас создали кикихуахуа.
– Зачем им было стараться, если этот мир нас убьёт?
– Они могли и не знать всей правды. Ведь у кикихуахуа нет таких приборов, как у нас.
Чара взяла меня за руку.
– Я знаю, что надо делать, Харди. Мы должны заняться преждевидением и попробовать уйти как можно глубже. Возможно, мы всё-таки узнаем, что произошло на самом деле.
– Я поеду оповещать деревни, – сказал мистер Мак-Нейл. – У меня остался багги, и я сделаю это быстро. Иона с Еленой могут отправиться со мной, если захотят. А вам двоим лучше всего остаться здесь! Для преждевидения нужны мир и покой, насколько мне известно.
Он отправился наверх переодеваться, но мы с Чарой не получили мира и покоя. Входная дверь распахнулась, и в дом ввалилась орда мужчин, вооружённых копьями.
Со Стансом во главе.
– Значит, ты здесь, – мрачно изрёк дядя. – Я так и думал. Что ж, теперь ты пойдёшь со мной.
– Зачем? – поинтересовался я, не вставая с места.
Это был простой вопрос, но он сбил с толку Станса, привыкшего к беспрекословному повиновению.
– Зачем? Что значит зачем? Ты покинул свой народ в лихую годину и спрашиваешь зачем?
– Вот именно.
– Клянусь пресветлым Фа, тебя следует научить повиновению! Эй, люди! Взять его!
Их было восемь человек, но они заколебались. Я был сыном Бруно и памятью предков превосходил каждого из них, а старые привычки живучи.
– Взять меня куда? – спросил я, усугубив всеобщее замешательство.
– Никуда! То есть пока. Просто возьмите его! – сердито закричал Станс.
– Лови его, ребята! – рявкнул Кворн, проясняя позицию предводителя.
– Но зачем же его ловить? – рассудил Патч. – Он ведь не убегает? Как можно ловить того, кто сидит?
– Почему бы вам тоже не присесть? – предложил я. – Мы могли бы спокойно все обсудить.
Охотничья команда, ужасно довольная тем, что её сняли с крючка, с комфортом расположилась на полу, отложив в сторону копья. Рассерженный Станс остался стоять в гордом одиночестве. Тогда Чара подвинулась на скамейке и похлопала по сиденью в знак приглашения. Тут мой дядя окончательно рассвирепел.
– Ради Фа! – завопил он, наливаясь кровью. – Я никогда не сяду рядом с ящерицей! – Подняв копье, он резко кольнул меня в грудь. – А ну вставай!
Копье задымилось и распалось на две половинки, и я увидел на лестнице мистера Мак-Нейла с лазерным пистолетом в руке.
– Довольно, Станс, – произнёс он очень спокойно.
У дяди отвалилась челюсть. Он выронил на пол обломок копья.
– Мы… Мы думали, что ты улетел.
– Я здесь, как видишь. А теперь садись и веди себя прилично. Мне придётся объяснять ситуацию в каждой деревне, так что я начну с тебя и твоих людей.
Не отрывая глаз от мистера Мак-Нейла, Станс плюхнулся на скамью рядом с Чарой. Она дружелюбно улыбнулась.
– Это действительно очень важно, Иам-Станс.
– Я сам разберусь, что к чему, – буркнул дядя и уставился на лазерный пистолет.
Неожиданная аудитория мистера Мак-Нейла, в отличие от меня, была очень неважно знакома с земной культурой и технологией, а некоторые до того ни разу не общались с землянами. Электрическое освещение было им в новинку и привлекало внимание даже больше, чем; невразумительные земные артефакты. Но мистер Мак-Нейл терпеливо отвечал на дурацкие вопросы, наглядно разъяснял элементарные понятия, упорно гнул свою линию, невзирая на фырканье и брюзжание дяди.
В конце концов он смог их убедить. Мы были убеждены, что наши предки некогда пережили Великую Стужу. Но мы не представляли, как им это удалось.
– Я знаю как! – заявил Станс.
– Расскажи, – предложил землянин.
– С помощью молитвы, разумеется!
Охотники согласно закивали головами:
– Мы молились, и Великий Локс избавил нас от Ракса. Это всем известно.
– Допустим, так оно и было, – согласился мистер Мак-Нейл. – Но это не объясняет, как вы сорок лет обходились без источника тепла при сильнейшем морозе.
– Ответ мы найдём в пещерах Паллахакси! – пылко воскликнул дядя. – Это там наши предки спасались от Великой Стужи, согревая себя молитвой, покуда Дроув и Кареглазка не вывели их на солнечный свет!
Мистер Мак-Нейл ни разу не побывал в храме, чтобы послушать проповедь Станса. Если на то пошло, мистер Мак-Нейл вообще плохо знал дядю. Он видел перед собой лишь маленького смешного стилка. Землянин не мог оценить его харизмы и не предвидел опасности, которую она несёт.
Я понял, что выбора у меня не остаётся, и спросил:
– Откуда тебе это известно?
Чара резко втянула воздух, а Станс на мгновение оцепенел.
– Откуда мне это известно? Что за вопрос? Откуда все знают? Из нашей культуры и религии, разумеется! Уж не хочешь ли ты бросить вызов самому Великом Локсу, юнец?!
– Нет, не хочу. Я спрашиваю только, как ты узнал, что наши предки спасались в Паллахакси. – Я чувствовал себя так, словно стоял на краешке обрыва над бурлящей ледяной водой. – Ты это преждевидел?
– Ты сомневаешься в моей памяти? – Станс вскочил на ноги и выпятил грудь. – Ты сомневаешься в моей памяти?!
Охотники взбудоражились и схватились за копья. Кворн рявкнул:
– Извинись!
– Харди не сомневается в памяти Иам-Станса, – выступила Чара.
– Он просто спросил, на чём основано его знание. На преждевидении или на религиозных преданиях?
– Чара права. Об этом я и спрашивал, Станс. Тут нет ничего дурного.
– Чара права, Чара права! – ехидно передразнил меня дядя. – А что у тебя за отношения с этой водяной ящерицей? Должен ли я добавить геносмешение к списку твоих многочисленных преступлений?
Это было уже слишком. Я вскочил на ноги и яростно заорал:
– Да, да, и ещё раз да! Внеси это в свой дурацкий список! И пошёл ты к Раксу вместе с ним!
На лице Станса отразилось глубокое отвращение.
– Увы, я никак не мог поверить, что член моей семьи способен на такое. Ракс, это всё равно что спать с лорином!
– Почему бы и нет? – Я полностью потерял контроль над собой.
– Ведь мы и лорины – одно и то же!
Когда я вспоминаю эту сцену, то ясно вижу, что вёл себя чрезвычайно глупо. Дилемма Станса была мгновенно позабыта после моего непристойного заявления. Стилки и лорины слеплены из одного теста?! Мужчины пришли в ярость. Это было неслыханно, немыслимо, омерзительно.
– Я полагаю, мы слышали достаточно, – мрачно изрёк Станс, делая знак своей команде. – Ты потерян для нас, Харди. Для тебя больше нет места в Иаме.
Предводитель со свитой направились к выходу. Мы с Чарой, мистер Мак-Нейл и Елена с Ионой остались стоять у подножия лестницы. Станс обернулся и покачал головой с таким видом, словно эта компания ублюдков и геносмесителей превзошла его худшие ожидания.
– Народ Иама будет молиться Великому Локсу и тем избавится от зла Ледяного Дьявола Ракса. Но мы не станем молиться за вас. Все вы потеряны и прокляты, все до единого. Прокляты навеки!
Это была превосходная заключительная речь, но, к сожалению, Станс потерял счёт времени, обманутый электрическим светом. За распахнутой дверью его ждал дождь со снегом да темнота.
– Ракс! – пробормотал дядя, поспешно захлопнув дверь. Он поглядел на мистера Мак-Нейла и нервно сглотнул. – Ты устроишь нас на ночь, – сказал он наконец не без вызова.
Дни становились все холоднее, и дождь со снегом превратился в снег с дождём. Мы с Чарой проводили много времени в глубоком преждевидении. Елена с Ионой остались с нами и взяли на себя всю домашнюю работу, но она была не слишком обременительной. Все в доме делалось при помощи электричества, которое производил небольшой реактор, и мистер Мак-Нейл как-то сказал мне, что этот реактор проработает всю его жизнь и ещё столько же без всякого присмотра. Поэтому у Елены и Ионы было много свободного времени, и оба отдавали его преждевидению в надежде, что им удастся как-то помочь нам в исследовании прошлого.
Мы с Чарой устроились в спальне мистера Мак-Нейла. Я не стану входить в детали её убранства, землянин не нашёл бы их сколько-нибудь примечательными, но для нас эта комната была полна чудес.
Мы преждевидели, время от времени выходя из транса, чтобы перекусить и заняться любовью.
Я быстро проскочил периоды, где уже побывал, и начал спускаться глубже. Больше всего времени занимал поиск наилучшего перехода к предыдущему поколению. Чаще всего это была церемония первой трубки, где я мог использовать общие воспоминания, чтобы перейти от сына к отцу. Но прыжки через однообразные ситуации были крайне скучны и требовали повышенной концентрации, так что к полудню я обычно начинал ощущать переутомление. Чара держалась несколько дольше, хотя и не намного.
Я всегда считал, что Иам – довольно скучное местечко, и теперь моё впечатление только подтвердилось. В Иаме никогда не происходило ничего такого, чего бы уже не случалось в предыдущем поколении. Люди умирали, жили, занимались любовью и рождались, и тот же цикл повторяли их предки, поколение за поколением, и даже появление землян казалось малозначительным событием.
Всё это выглядело невероятно бессмысленным и бесцельным.
– Послушай, – спросил я Чару. – Как по-твоему, зачем нас создали кикихуахуа? Просто для заселения этой планеты? Всего лишь для того, чтобы мы здесь существовали?
– Я всё время думаю о том же и никак не могу понять. Какая-то бессмыслица! Все эти поколения просто поддерживают собственную жизнь и больше ничего не делают.
– Даже деревни почти не меняются. Мне казалось… – Я поискал слова. – Ну, я думал, что всё будет меньше, что ли, чем глубже мы уходим в прошлое. Меньше домов, меньше людей. Я полагал, наше I общество развивается со временем, как у землян, но это совсем не так. Неудивительно, что стилки вовсе не стремятся преждевидеть поглубже! Самое интересное поколение, какое я только видел, это наше собственное.
Я в очередной раз задумался, насколько же глубоко смогу проникнуть в память предков. А вдруг моё преждевидение внезапно натолкнётся на непреодолимый барьер дефектного гена? Именно так и случается с большинством стилков. Или я всё-таки доберусь до мистического первоначала, как обещает традиция моей мужской линии? Возможно ли, что я увижу самого Козла-прародителя?..
Тем временем мистер Мак-Нейл путешествовал от деревни к деревне. Мы держали с ним связь по радио.
– Я объясняю им всем, что шахта на станции Девон является идеальным убежищем, – докладывал мне мистер Мак-Нейл. – Места там предостаточно, а кондиционеры проработают гораздо дольше сорока лет. Единственная проблема – это пища. Я говорю им, чтобы они забрали с собой все съестное, что у них есть, включая домашний скот.
– Сомневаюсь, чтобы в какой-нибудь деревне было припасено больше, чем на год, – заметил я.
– Понимаю, – ответил он безнадёжным тоном. – Мне кажется, они меня даже не слушают, возможно, как раз по этой самой причине. Но что ещё я могу сделать?!
Я подумал, что дело не только в еде.
В позднее ненастье путешествовать очень опасно. Люди уже приготовились к стуже, и вдруг им говорят, что она продлится сорок лет и всем надо срочно идти на станцию Девон, где много места, но нет еды. И что же они, по-вашему, сделают?.. На мой взгляд, они либо не поверят землянину, либо проигнорируют его предупреждение. В любом случае люди останутся в своей деревне, и мистеру Мак-Нейлу это известно не хуже, чем мне. Чего же ради он рискует своей жизнью в такую погоду? Нет, это может быть только неизбывное чувство вины…
День уходил за днём, а мы с Чарой все продолжали преждевидение. Счёт тоскливым поколениям был потерян уже давно. У Чары, по крайней мере, хранились в памяти такие оживлённые события, как грум, и я ей завидовал. Иногда я ради развлечения сопровождал своих предков на охоте, но один лоут почти ничем не отличается от другого.
И наконец, при жизни невесть какого по счёту поколения погода оказалась заметно холоднее. Сомнений не оставалось: стужи были все длиннее, а лето все короче.
Неужели я действительно добрался до шлейфа Великой Стужи?..
– О, я-то ушла поглубже тебя, – весело объявила Чара. – Ты еле-еле волочишь ноги! Там, где я сейчас, гораздо меньше людей и намного холоднее. Почти так же холодно, как в прошлом году. – Она перекатилась ко мне в постели и крепко поцеловала. – Мы приближаемся, любовь моя!
А через два дня я внезапно обнаружил себя в Паллахакси.
Видения затуманились, но это не был запрет. Похоже, эти дальние-предальние предки имели слишком примитивную и нетренированную память. Я видел обрывками кучки людей, укрывающихся в разрушенных домах, приход и уход грума, рыбную ловлю. Очень тяжёлые времена. И очень, очень холодная погода.
Вечером я и Чара поделились нашими впечатлениями с Ионой.
– Паллахакси?
– Да, мы уходили всё глубже и глубже, и в конце концов очутились там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Ваш народ уже был здесь, когда мы прилетели, – сказал он. – Но это не значит, что вы долго живёте на этой планете. Как я уже говорил, вас создали кикихуахуа.
– Зачем им было стараться, если этот мир нас убьёт?
– Они могли и не знать всей правды. Ведь у кикихуахуа нет таких приборов, как у нас.
Чара взяла меня за руку.
– Я знаю, что надо делать, Харди. Мы должны заняться преждевидением и попробовать уйти как можно глубже. Возможно, мы всё-таки узнаем, что произошло на самом деле.
– Я поеду оповещать деревни, – сказал мистер Мак-Нейл. – У меня остался багги, и я сделаю это быстро. Иона с Еленой могут отправиться со мной, если захотят. А вам двоим лучше всего остаться здесь! Для преждевидения нужны мир и покой, насколько мне известно.
Он отправился наверх переодеваться, но мы с Чарой не получили мира и покоя. Входная дверь распахнулась, и в дом ввалилась орда мужчин, вооружённых копьями.
Со Стансом во главе.
– Значит, ты здесь, – мрачно изрёк дядя. – Я так и думал. Что ж, теперь ты пойдёшь со мной.
– Зачем? – поинтересовался я, не вставая с места.
Это был простой вопрос, но он сбил с толку Станса, привыкшего к беспрекословному повиновению.
– Зачем? Что значит зачем? Ты покинул свой народ в лихую годину и спрашиваешь зачем?
– Вот именно.
– Клянусь пресветлым Фа, тебя следует научить повиновению! Эй, люди! Взять его!
Их было восемь человек, но они заколебались. Я был сыном Бруно и памятью предков превосходил каждого из них, а старые привычки живучи.
– Взять меня куда? – спросил я, усугубив всеобщее замешательство.
– Никуда! То есть пока. Просто возьмите его! – сердито закричал Станс.
– Лови его, ребята! – рявкнул Кворн, проясняя позицию предводителя.
– Но зачем же его ловить? – рассудил Патч. – Он ведь не убегает? Как можно ловить того, кто сидит?
– Почему бы вам тоже не присесть? – предложил я. – Мы могли бы спокойно все обсудить.
Охотничья команда, ужасно довольная тем, что её сняли с крючка, с комфортом расположилась на полу, отложив в сторону копья. Рассерженный Станс остался стоять в гордом одиночестве. Тогда Чара подвинулась на скамейке и похлопала по сиденью в знак приглашения. Тут мой дядя окончательно рассвирепел.
– Ради Фа! – завопил он, наливаясь кровью. – Я никогда не сяду рядом с ящерицей! – Подняв копье, он резко кольнул меня в грудь. – А ну вставай!
Копье задымилось и распалось на две половинки, и я увидел на лестнице мистера Мак-Нейла с лазерным пистолетом в руке.
– Довольно, Станс, – произнёс он очень спокойно.
У дяди отвалилась челюсть. Он выронил на пол обломок копья.
– Мы… Мы думали, что ты улетел.
– Я здесь, как видишь. А теперь садись и веди себя прилично. Мне придётся объяснять ситуацию в каждой деревне, так что я начну с тебя и твоих людей.
Не отрывая глаз от мистера Мак-Нейла, Станс плюхнулся на скамью рядом с Чарой. Она дружелюбно улыбнулась.
– Это действительно очень важно, Иам-Станс.
– Я сам разберусь, что к чему, – буркнул дядя и уставился на лазерный пистолет.
Неожиданная аудитория мистера Мак-Нейла, в отличие от меня, была очень неважно знакома с земной культурой и технологией, а некоторые до того ни разу не общались с землянами. Электрическое освещение было им в новинку и привлекало внимание даже больше, чем; невразумительные земные артефакты. Но мистер Мак-Нейл терпеливо отвечал на дурацкие вопросы, наглядно разъяснял элементарные понятия, упорно гнул свою линию, невзирая на фырканье и брюзжание дяди.
В конце концов он смог их убедить. Мы были убеждены, что наши предки некогда пережили Великую Стужу. Но мы не представляли, как им это удалось.
– Я знаю как! – заявил Станс.
– Расскажи, – предложил землянин.
– С помощью молитвы, разумеется!
Охотники согласно закивали головами:
– Мы молились, и Великий Локс избавил нас от Ракса. Это всем известно.
– Допустим, так оно и было, – согласился мистер Мак-Нейл. – Но это не объясняет, как вы сорок лет обходились без источника тепла при сильнейшем морозе.
– Ответ мы найдём в пещерах Паллахакси! – пылко воскликнул дядя. – Это там наши предки спасались от Великой Стужи, согревая себя молитвой, покуда Дроув и Кареглазка не вывели их на солнечный свет!
Мистер Мак-Нейл ни разу не побывал в храме, чтобы послушать проповедь Станса. Если на то пошло, мистер Мак-Нейл вообще плохо знал дядю. Он видел перед собой лишь маленького смешного стилка. Землянин не мог оценить его харизмы и не предвидел опасности, которую она несёт.
Я понял, что выбора у меня не остаётся, и спросил:
– Откуда тебе это известно?
Чара резко втянула воздух, а Станс на мгновение оцепенел.
– Откуда мне это известно? Что за вопрос? Откуда все знают? Из нашей культуры и религии, разумеется! Уж не хочешь ли ты бросить вызов самому Великом Локсу, юнец?!
– Нет, не хочу. Я спрашиваю только, как ты узнал, что наши предки спасались в Паллахакси. – Я чувствовал себя так, словно стоял на краешке обрыва над бурлящей ледяной водой. – Ты это преждевидел?
– Ты сомневаешься в моей памяти? – Станс вскочил на ноги и выпятил грудь. – Ты сомневаешься в моей памяти?!
Охотники взбудоражились и схватились за копья. Кворн рявкнул:
– Извинись!
– Харди не сомневается в памяти Иам-Станса, – выступила Чара.
– Он просто спросил, на чём основано его знание. На преждевидении или на религиозных преданиях?
– Чара права. Об этом я и спрашивал, Станс. Тут нет ничего дурного.
– Чара права, Чара права! – ехидно передразнил меня дядя. – А что у тебя за отношения с этой водяной ящерицей? Должен ли я добавить геносмешение к списку твоих многочисленных преступлений?
Это было уже слишком. Я вскочил на ноги и яростно заорал:
– Да, да, и ещё раз да! Внеси это в свой дурацкий список! И пошёл ты к Раксу вместе с ним!
На лице Станса отразилось глубокое отвращение.
– Увы, я никак не мог поверить, что член моей семьи способен на такое. Ракс, это всё равно что спать с лорином!
– Почему бы и нет? – Я полностью потерял контроль над собой.
– Ведь мы и лорины – одно и то же!
Когда я вспоминаю эту сцену, то ясно вижу, что вёл себя чрезвычайно глупо. Дилемма Станса была мгновенно позабыта после моего непристойного заявления. Стилки и лорины слеплены из одного теста?! Мужчины пришли в ярость. Это было неслыханно, немыслимо, омерзительно.
– Я полагаю, мы слышали достаточно, – мрачно изрёк Станс, делая знак своей команде. – Ты потерян для нас, Харди. Для тебя больше нет места в Иаме.
Предводитель со свитой направились к выходу. Мы с Чарой, мистер Мак-Нейл и Елена с Ионой остались стоять у подножия лестницы. Станс обернулся и покачал головой с таким видом, словно эта компания ублюдков и геносмесителей превзошла его худшие ожидания.
– Народ Иама будет молиться Великому Локсу и тем избавится от зла Ледяного Дьявола Ракса. Но мы не станем молиться за вас. Все вы потеряны и прокляты, все до единого. Прокляты навеки!
Это была превосходная заключительная речь, но, к сожалению, Станс потерял счёт времени, обманутый электрическим светом. За распахнутой дверью его ждал дождь со снегом да темнота.
– Ракс! – пробормотал дядя, поспешно захлопнув дверь. Он поглядел на мистера Мак-Нейла и нервно сглотнул. – Ты устроишь нас на ночь, – сказал он наконец не без вызова.
Дни становились все холоднее, и дождь со снегом превратился в снег с дождём. Мы с Чарой проводили много времени в глубоком преждевидении. Елена с Ионой остались с нами и взяли на себя всю домашнюю работу, но она была не слишком обременительной. Все в доме делалось при помощи электричества, которое производил небольшой реактор, и мистер Мак-Нейл как-то сказал мне, что этот реактор проработает всю его жизнь и ещё столько же без всякого присмотра. Поэтому у Елены и Ионы было много свободного времени, и оба отдавали его преждевидению в надежде, что им удастся как-то помочь нам в исследовании прошлого.
Мы с Чарой устроились в спальне мистера Мак-Нейла. Я не стану входить в детали её убранства, землянин не нашёл бы их сколько-нибудь примечательными, но для нас эта комната была полна чудес.
Мы преждевидели, время от времени выходя из транса, чтобы перекусить и заняться любовью.
Я быстро проскочил периоды, где уже побывал, и начал спускаться глубже. Больше всего времени занимал поиск наилучшего перехода к предыдущему поколению. Чаще всего это была церемония первой трубки, где я мог использовать общие воспоминания, чтобы перейти от сына к отцу. Но прыжки через однообразные ситуации были крайне скучны и требовали повышенной концентрации, так что к полудню я обычно начинал ощущать переутомление. Чара держалась несколько дольше, хотя и не намного.
Я всегда считал, что Иам – довольно скучное местечко, и теперь моё впечатление только подтвердилось. В Иаме никогда не происходило ничего такого, чего бы уже не случалось в предыдущем поколении. Люди умирали, жили, занимались любовью и рождались, и тот же цикл повторяли их предки, поколение за поколением, и даже появление землян казалось малозначительным событием.
Всё это выглядело невероятно бессмысленным и бесцельным.
– Послушай, – спросил я Чару. – Как по-твоему, зачем нас создали кикихуахуа? Просто для заселения этой планеты? Всего лишь для того, чтобы мы здесь существовали?
– Я всё время думаю о том же и никак не могу понять. Какая-то бессмыслица! Все эти поколения просто поддерживают собственную жизнь и больше ничего не делают.
– Даже деревни почти не меняются. Мне казалось… – Я поискал слова. – Ну, я думал, что всё будет меньше, что ли, чем глубже мы уходим в прошлое. Меньше домов, меньше людей. Я полагал, наше I общество развивается со временем, как у землян, но это совсем не так. Неудивительно, что стилки вовсе не стремятся преждевидеть поглубже! Самое интересное поколение, какое я только видел, это наше собственное.
Я в очередной раз задумался, насколько же глубоко смогу проникнуть в память предков. А вдруг моё преждевидение внезапно натолкнётся на непреодолимый барьер дефектного гена? Именно так и случается с большинством стилков. Или я всё-таки доберусь до мистического первоначала, как обещает традиция моей мужской линии? Возможно ли, что я увижу самого Козла-прародителя?..
Тем временем мистер Мак-Нейл путешествовал от деревни к деревне. Мы держали с ним связь по радио.
– Я объясняю им всем, что шахта на станции Девон является идеальным убежищем, – докладывал мне мистер Мак-Нейл. – Места там предостаточно, а кондиционеры проработают гораздо дольше сорока лет. Единственная проблема – это пища. Я говорю им, чтобы они забрали с собой все съестное, что у них есть, включая домашний скот.
– Сомневаюсь, чтобы в какой-нибудь деревне было припасено больше, чем на год, – заметил я.
– Понимаю, – ответил он безнадёжным тоном. – Мне кажется, они меня даже не слушают, возможно, как раз по этой самой причине. Но что ещё я могу сделать?!
Я подумал, что дело не только в еде.
В позднее ненастье путешествовать очень опасно. Люди уже приготовились к стуже, и вдруг им говорят, что она продлится сорок лет и всем надо срочно идти на станцию Девон, где много места, но нет еды. И что же они, по-вашему, сделают?.. На мой взгляд, они либо не поверят землянину, либо проигнорируют его предупреждение. В любом случае люди останутся в своей деревне, и мистеру Мак-Нейлу это известно не хуже, чем мне. Чего же ради он рискует своей жизнью в такую погоду? Нет, это может быть только неизбывное чувство вины…
День уходил за днём, а мы с Чарой все продолжали преждевидение. Счёт тоскливым поколениям был потерян уже давно. У Чары, по крайней мере, хранились в памяти такие оживлённые события, как грум, и я ей завидовал. Иногда я ради развлечения сопровождал своих предков на охоте, но один лоут почти ничем не отличается от другого.
И наконец, при жизни невесть какого по счёту поколения погода оказалась заметно холоднее. Сомнений не оставалось: стужи были все длиннее, а лето все короче.
Неужели я действительно добрался до шлейфа Великой Стужи?..
– О, я-то ушла поглубже тебя, – весело объявила Чара. – Ты еле-еле волочишь ноги! Там, где я сейчас, гораздо меньше людей и намного холоднее. Почти так же холодно, как в прошлом году. – Она перекатилась ко мне в постели и крепко поцеловала. – Мы приближаемся, любовь моя!
А через два дня я внезапно обнаружил себя в Паллахакси.
Видения затуманились, но это не был запрет. Похоже, эти дальние-предальние предки имели слишком примитивную и нетренированную память. Я видел обрывками кучки людей, укрывающихся в разрушенных домах, приход и уход грума, рыбную ловлю. Очень тяжёлые времена. И очень, очень холодная погода.
Вечером я и Чара поделились нашими впечатлениями с Ионой.
– Паллахакси?
– Да, мы уходили всё глубже и глубже, и в конце концов очутились там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32