Женщина в полыхающем платье с пронзительным криком побежала к выходу. Она споткнулась, упала на стол, за которым сидели ослепленные люди; со стола упали стаканы, бутылки, тарелки. От огромного белого языка пламени, вспыхнувшего возле бара, шел такой жар, что температура предметов в комнате быстро повышалась; теперь было достаточно мгновенного прикосновения крохотной искры, чтобы загорелись и они. Почти все прикрыли глаза, защищаясь от ослепительного света, который исходил от горящего демона.
Сам Хедраг превратился в огромный факел, а выгорающий дух демона придавал пламени свой оттенок. Белизна пламени вызывалась не только его чистотой, но и исключительно высокой температурой. Лежавший в метре от Хедрага стальной портсигар расплавился.
Вскоре загорелись столы и стулья, потом огонь перекинулся на бар, и лицо буфетчика вмиг стало черным как уголь, словно по нему мазнули кистью со смолой. Уже мертвый, он рухнул на полку с плавящимися стаканами и бутылками, из которых с шипением вырывалась мгновенно испарявшаяся жидкость. Расплавилась цепь люстры, висевшей над баром; та с грохотом упала и разлетелась на тысячи осколков.
Зал заполнял запах горящей человеческой плоти. Люди в панике метались, пытаясь найти немногие пожарные выходы. Ослепшие, они сталкивались друг с другом, спотыкались, падали, на них наступали другие. В ядовитом дыму люди задыхались, хватались за грудь и извивались, словно раненые крысы.
Безучастно перешагивая через тела, ангел вышел из сотворенного им ада. На улице он остановился. Теперь ему нужно в Лондон. Один из врагов там, в Сохо.
Потом надо возвращаться в Америку, в город, где двое глупцов полицейских вздумали преследовать его. Ангел старался забыть о них, но не мог. Они раздражали его. Ему пришлось тратить время и силы на гипнотические предупреждения. Преследуя ангела, они все же причиняли ему какое-то беспокойство — как комары человеку, пытающемуся заснуть.
Если они будут слишком упорны, то ради собственного спокойствия ангелу придется их уничтожить. Они заставили его усомниться в своей правоте, что для ангела опасно. Если он не будет верить в свою правоту, то падет под испытующим взглядом своих повелителей. Они постоянно следят за душами подчиненных и искры душевного сомнения заметят обязательно. Его повелители могут не интересоваться тем, в какой точке пространства находятся ангелы, но о состоянии их духа беспокоятся всегда.
Двое смертных заставили задуматься ангела о последствиях его рвения. Но с какой стати ему считаться с жизнями нескольких людей, которые все равно умрут в следующее мгновение? Продолжительность жизни людей — лишь как бы узелок на жизненной линии ангела, вплетенной бесконечной шелковой нитью в мировую ткань событий. Так стоит ли задумываться, стоит ли беспокоиться? Год, десятилетие, век — это только мгновения в вечном ходе времени.
Тогда, в ресторане, в душе одного из смертных ангелу открылось горе — смерть жены и сына. Это задело ангела больше, чем он хотел бы. Он никогда не испытывал таких простых эмоций — тогда он будто увидел кровоточащую рану на сердце родственного духа. Он мгновенно справился с потрясением, но неприятный осадок остался. Он не желал знать и понимать неописуемые душевные переживания человека, потерявшего своих близких.
Если эти двое станут и дальше беспокоить его, у ангела не будет иного выбора, как только избавиться от них. Вмешиваясь в священные обязанности солдата Господа, они мешают ему вершить суд над неправыми.
Ангел не представлял себе, как найдет двух полицейских, потому что его могущество было не такого рода, чтобы обнаружить их среди миллионов смертных, проникнув в их умы. Они должны быть на близком расстоянии и открыты ему. Ангел не был знаком с привычками людей, а также с их средствами связи и транспорта. Он знал лишь несколько вещей в том мире, куда ему пришлось спуститься. Например, бензин и его свойства, потому что какой-то демон безуспешно пытался использовать горючее против ангела.
Он просто чуял зло, исходившее от его врагов, находил их по отвратительному чаду и уничтожал. У ангела был свой способ передвижения, усовершенствованный в ту ночь, когда он перемещался от дома к дому, убивая младенцев. Этот способ не требовал материальных предметов, а речью ангел пользовался лишь при крайней необходимости.
Ангел знал о своих недостатках, но они казались ему второстепенными, пока не пришло время почувствовать их неудобства и подумать, не стоит ли кое-что перенять у людей.
19
Дейв провел этот вечер в баре; не отрываясь от рюмки, он невидящим взглядом смотрел перед собой. Ему нелегко было смириться с тем, что из этого дурацкого положения нельзя выйти ни законным путем, ни с помощью оружия. Неважно, верит ли он в Бога, ангелов, демонов и во всю эту чепуху. То, с чем он столкнулся, было за пределами его понимания: чем-то паранормальным или сверхъестественным. Он никогда не имел дела с мистическими явлениями и не знал, с чего начать. У него возникла было смутная мысль привлечь на помощь священника, но тому нужно было объяснять все с самого начала.
Дэнни уже пытался прощупать одного из своих священников, но безрезультатно. Дэнни и Дейв, обычные полицейские, сознавали, что соприкоснулись со сверхъестественным миром. А священник, который вроде бы постоянно находится в контакте с духовным миром, отверг всякую мысль о существовании паранормальных явлений. Само по себе это казалось бессмысленным.
Естественно, идти к Рису они тоже не собирались — тот только рассвирепеет. Итак, им троим, а если считать Риту, то четверым, придется решать мировую проблему пожаров. Если удастся избавиться от ангела, его подражатели постепенно исчезнут сами собой. Ангел разжигал их воображение. Оставшись без лидера, ненормальные придумают какую-нибудь новую безумную игру, менее разрушительную.
Малох сказал, что единственный способ избавиться от ангела — войти в контакт с его повелителями. Кто они? По-видимому, архангелы. И как же с ними связаться? Дэнни сказал, что попробует молиться, но потом заметил, что молиться архангелам нельзя — только Богу, Его Сыну и Святому Духу, то есть любому члену Пресвятой Троицы, но не ниже. Однако Бог не станет ничего делать. Дейв это понимал.
Итак, как же обратиться к архангелам?
— Хочешь еще? — прервал бармен размышления полицейского.
— Нет, спасибо. Пожалуй, пойду, Эл, — сказал Дейв, расплатился и вышел на улицу.
Дождя не было, но мрачные облака по-прежнему затягивали вечернее небо. Он взял такси и поехал к Ванессе.
Ее не было дома. Дейв открыл дверь своим ключом, прошел на крошечную кухню, которая была всего лишь частью гостиной, и в ожидании хозяйки сварил кофе.
Наконец Ванесса пришла. Увидев сидящего в полутьме человека, она вздрогнула от страха.
— Черт, как ты меня напугал, — сказала она. — Почему не включил свет?
— Извини, не догадался. Задумался и не заметил, как стемнело.
Ванесса сняла плащ, включила свет и занялась какими-то бумагами.
— Ты голодна? Хочешь, я что-нибудь приготовлю? — предложил Дейв. — Только скажи, где что лежит. Может, сделать омлет?
— Я поела в колледже. Садись. Ты меня здорово напугал, и мне нужно время, чтобы прийти в себя. Я как-то не привыкла к тому, чтобы люди приходили ко мне, заранее не позвонив.
— Понимаю. В следующий раз обязательно позвоню.
Она быстро смягчилась.
— Так в чем же дело?
— Помнишь, той ночью в «Клементине» я сказал, что не верю в сверхъестественное? Так вот, за это время произошло такое, что заставило меня поверить. Я думаю, что парень, с которым мы столкнулись, — действительно ангел, и хочу, чтобы его отозвали туда, откуда он явился. Из рая? Из ада? Кто знает. Сегодня я встретил парня, который назвался демоном, и если это не всемирный заговор против глупого Дейва Питерса, мне придется ему поверить. Он многое знает и о многом рассказал. Но не только это, Ванесса. Я чувствую, что это правда. Я чувствую это здесь. — Он показал на сердце. — И здесь. — Дейв прикоснулся к голове. — Иногда приходится доверять своим инстинктам, чувствам и эмоциям. Этот парень, он называет себя Малох, сказал, что ангел охотится за ним.
— Жофиэль?
— Да, но Малох сказал, что этот ангел — не Жофиэль. Он — младший ангел, который выдает себя за архангела. У него нет имени, и он — никто. Возможно, бесчинствуя здесь, он надеется заработать себе имя. Там, откуда он пришел, он — мелкая сошка, а здесь — как целая армия. Он разрушает наш мир, Ванесса. Малох считает, что мы сами ничего не можем с ним сделать. Единственный способ избавиться от этого чудовища — привлечь к нему внимание архангелов, потому что он прибыл сюда без их повеления.
И теперь я хотел бы знать, Ванесса, как нам это сделать? Дэнни сейчас молится не желающему его слушать Богу, который не хочет вмешиваться в наши дела. Мы должны сами придумать, как избавиться от этого ублюдка, как отослать его обратно. Лично я предпочел бы, чтобы он сгорел так же, как моя семья, но если это невозможно, я согласен, чтобы он просто исчез.
— Послушай, — сказала Ванесса, повернувшись к окну.
Дейв прислушался.
Снизу доносился обычный раздражающий шум уличного движения, а в соседней квартире разгорался очередной скандал. На эти два основных источника шума накладывалось множество более слабых шумов. Если к ним прислушиваться, они были способны вывести из себя. Город — это теснота, скученность и стресс, но в деревне может жить только тот, кто там родился и знает, как там выжить. Человек должен жить там, где может заработать на жизнь, а скопление множества людей всегда создает напряженную обстановку.
В окно Дейв видел ночные огни города, который, казалось, никогда не спал. Как и в других городах, на улицах было беспокойно, в переулках таилась опасность.
— Так в чем дело? — нетерпеливо спросил Дейв.
— Жизнь чудесна, не так ли? И это хороший мир? Тебя огорчило бы его исчезновение?
— Конечно, у жизни много неприятных сторон, но я, как и любой другой, не хочу умирать.
— Тебе жалко потерять все это или ты просто боишься смерти?
Дейв на мгновение задумался.
— Пожалуй, и то и другое, — ответил он наконец.
— А что перевешивает? Какова доля страха смерти? Ты беспокоишься о том, что лежит по другую сторону? Или тебе страшно исчезнуть навсегда, без следа превратившись в ничто?
Дейв не понимал, к чему она клонит.
— Это что, викторина? Это не для меня. У меня хватает забот.
— Я хочу сказать, — продолжала Ванесса, — что не все рассуждают так же, как ты. Я не боюсь смерти и не думаю о ней. Она волнует меня не так сильно, как тебя и подобных тебе. Ад есть и на Земле, и многие из нас в нем живут. Однажды я даже пыталась совершить самоубийство, хотя я католичка. Ты читал Сильвию Плат?
— Кто это? — Дейву очень не нравился весь этот разговор.
— Поэтесса, тебе стоит ее почитать. Она писала о самоубийстве и в конце концов покончила с собой. Это было ее победой.
— Откуда ты знаешь? Она ведь не вернулась с того света, не так ли? Откуда тебе знать, что в последний момент она не сожалела? Хватит, Ванесса, прекрати подгонять факты под свою теорию. Чего ты добиваешься? Хочешь совершить самоубийство, потому что у тебя тяжелый период в жизни, потому что ты страдала? Я знаю, ты многое пережила…
— Не совершить самоубийство, — прервала она его. — Это противоречит моим религиозным убеждениям. Но умереть. Иногда это слово звучит для меня синонимом прекрасной возможности исчезнуть. У нас должна быть свобода выбора.
Дейв почувствовал раздражение. Он ненавидел разговоры про эвтаназию и прочие штучки. Когда женщины уделяли слишком много внимания сексуальным проблемам или начинали говорить о смерти, о чудовищных преступлениях, совершаемых мужчинами, например изнасилованиях, или даже просто о недостатках мужчин либо о страданиях женщин в период невзгод, он чувствовал себя неуютно и не знал, что сказать. Он понимал, что они могут испытывать желания, ярость, обиду, боль, страх, ревность, отвращение, вожделение и любовь, но не мог с ними сопереживать, потому что по их словам эти чувства имели совсем не то содержание, какое вкладывал в них он.
В такие моменты женщины походили на бушующие, невообразимо глубокие океаны с неизвестными впадинами и течениями, которые грозили поглотить его. В такие моменты Дейв боялся женщин, боялся того безбрежного моря чувств, о котором мог только догадываться, боялся мрака. Он знал, что ему нужно держаться подальше от этих водоворотов, способных затянуть в непроглядную пучину женских эмоций.
— Ты думаешь, что говоришь, Ванесса? — спросил он умоляюще. — Не играй со мной в такие игры.
Она наклонилась и заглянула ему в глаза.
— Я хочу сказать, что если нам надо доставить послание, то необходим посланец в лучшие миры.
Когда до Дейва дошло, что она говорит о смерти одного из них, он ужаснулся.
— Боже мой, о чем ты говоришь?
— Ты знаешь, о чем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37