К тому же Спэну приходилось отстегивать часть денег местной мафии, гарантируя себе таким образом личную безопасность. С честными полицейскими он не мог договориться и только жаловался им, что подвергается расовой дискриминации из-за черного цвета кожи. В действительности африканских корней у него не было. Родители Спэна приехали с острова Святого Маврикия, но благодаря годам, проведенным под кварцевой лампой, он вполне сходил за черного. На вопрос о странном оттенке кожи он отвечал, что кто-то из его предков был белым.
Как и все сутенеры, Спэн больше всего заботился о своей репутации. Он изучал походку, одежду и манеры своих коллег с основательностью, которая, занимайся он наукой, принесла бы ему славу. Все, что грозило испортить его репутацию, вызывало у него страх и ненависть.
Известие о том, что одна из девушек собирается оставить его, чтобы жить с полицейским, привело его в ярость. Он отдавал этим девкам лучшие годы жизни не затем, чтобы они уходили от него. Спэн пытался подольститься к Рите, убеждал ее и, наконец, пообещал вырезать на ее лице свое имя. Это, казалось, подействовало.
Вечером он, как обычно, пришел в спортзал и с мрачным видом стал ворочать тяжести. Выше пояса он выглядел как Арнольд Шварценеггер, а ниже — как Стэн Лорел, что не мешало ему пользоваться уважением среди себе подобных — он считался человеком, с которым можно иметь дело. Чтобы поддержать свою репутацию среди мелких торговцев наркотиками, сутенеров, мошенников и прочих подонков, Спэн был готов страдать, даже умереть. Его репутация вместе с привычкой широко тратить деньги составляла смысл его жизни.
Закончив тренировку, Спэн принял душ и зашел в свой любимый туалет. Он мирно сидел, напевая песенки из мюзикла «Целуй меня, Кэт», когда от сильного удара дверь в кабинку слетела с петель.
— Какого черта?.. — заорал Спэн и потянулся рукой вниз, где в кармане спущенных штанов лежал нож.
— Не двигайся, Спэн.
Полицейский (Спэн узнал его, это был Брат Тук) стоял перед ним с пистолетом в одной руке и фотоаппаратом в другой.
— Застрелить меня собрался? — вскинулся Спэн.
— Нет, если будешь делать все, что я тебе скажу. Медленно подними руку и спусти воду.
Туалет был почти музейным экспонатом: с бачком, подвешенным над головой, и свисающей цепочкой. Спэн попробовал встать, но Брат Тук махнул рукой.
— Сидя.
— Что, черт возьми, это значит?
— Делай, что говорят, иначе я пристрелю тебя и со спущенными штанами и грязной задницей выволоку в зал.
— Ты этого не сделаешь!
— А ты попробуй.
Спэн уставился на дуло пистолета — маленькую черную дырку, торчащую, казалось, в самом центре Вселенной. Он ненавидел этого полицейского, но умереть с голой задницей не хотел. С этими неподкупными полицейскими невозможно договориться, они сразу психуют и надевают на тебя наручники. Он поднял руку и взялся за цепочку.
— Тяни, — приказал Брат Тук.
— Слушай, если там бомба, мы оба взлетим на воздух…
— Делай, что тебе говорят.
Спэн вздохнул и дернул за цепочку. Раздался скрежет, проржавевшая опора сломалась, и тяжелый металлический бачок пошел вниз. Спэн с визгом бросился вперед, успев уклониться от бачка, который обрушился на фаянсовый унитаз. Падая, он успел заметить вспышки.
Когда пыль немного осела, он поднял глаза.
— Ты, ублюдок… — начала было Спэн, но Брат Тук ударом ноги заставил его замолчать.
— Слушай ты, урод, — сказал лысый полицейский, — я сфотографировал тебя, со штанами вокруг ножек-палочек, как ты позорно спасаешься от падающего бачка. Когда я проявлю пленку, получится на удивление благородный портрет. Я напечатаю его в натуральную величину и оклею все стены в окрестности. Твоя репутация превратится в дерьмо, если только…
Спэн вздохнул.
— Если только я не отстану от Риты.
— Умный мальчик. Ну что, договорились?
— Я так понял, что у меня нет выбора.
— Я знал, что ты пойдешь мне навстречу. Я так и сказал моему напарнику Дейву: «Спэн — разумный человек. Он проявит понимание, когда я разъясню ему все преимущества нашей сделки».
— Забавные вы ребята.
— Вовсе нет. Просто у нас своя дорога. Я имею в виду, что мы — честные люди, а ты — подонок, так что в конечном счете мы всегда одерживаем верх. Но не переживай. И не надейся, что я за тебя заступлюсь, когда мафия до тебя доберется, а когда-нибудь это непременно произойдет.
— Буду помнить, что ты не на моей стороне.
— Хорошо. Не принимай это близко к сердцу, Спэн. Довольствуйся тем, что у тебя осталось.
13
Дейв и Дэнни ехали по одной из улиц в деловой части города. Каждый размышлял о своем. Вел машину Дэнни, а Дейв смотрел в окно на обгорелые остовы зданий, встречавшиеся здесь почти на каждом шагу. Кое-где печальные пепелища уже зарастали сорной травой. Обугленные балки и искореженное железо свидетельствовали о силе пожаров. Как сверхновые звезды, здания вспыхнули на мгновение и погасли.
Хотя они арестовали черт знает сколько поджигателей, получалось, что Рис был прав, каждый день требуя найти того, кто владел секретом белого огня. Он явно был лидером всех других поджигателей, примером для подражания.
Внезапно Дейв будто проснулся, оглянулся на людей на тротуаре и возбужденно крикнул:
— Дэнни, к тротуару!
Дэнни резко взял вправо, царапнул бордюр колпаком колеса, остановился и, оглядываясь через плечо, старался понять, что так взбудоражило Дейва.
— Что? Ограбление? — спросил он напарника.
— Нет, черт возьми, — прошипел Дейв. — Это он.
— Он?
— Поджигатель, создающий белый огонь. Он там, — показал Дейв, — шагает по тротуару как ни в чем не бывало.
— Тот красавчик?
— Тот самый сукин сын. Не оборачивайся, он глядит в нашу сторону. Когда пройдет мимо, поедем за ним.
— Хочешь его взять?
— У нас нет улик. Надо бы посмотреть, где он живет, и послать туда экспертов… Черт, я бы разделался с ним прямо сейчас. — Дейв потянулся за пистолетом.
— Дейв! — предостерегающе крикнул Дэнни.
— Ладно, ладно. Смотри, он поворачивает за угол.
Детективы выскочили из машины как раз в тот момент, когда к ним подходил служащий дорожной полиции. Они показали свои полицейские значки, тот кивнул и отвернулся. Они добежали до угла и пристроились за подозреваемым. На улице, где все здания давно нужно было снести, парень вошел в обшарпанный ресторан. Дейв знал, что этого делать нельзя, но все же решил последовать за ним. Дэнни, охотно доверявший своему партнеру во всем, кроме того, что касалось его женщин, пошел за Дейвом.
Кроме красавчика и полицейских в углу зала пристроился только один посетитель — седобородый негр. Красавчик сидел в центре комнаты, лицом к стойке, за которой находилась кухня. Старый повар с развитыми, как у теннисиста, татуированными предплечьями и брюхом, напоминавшим сумку кенгуру, подал ему кофе. Он выглядел как моряк, осевший на берегу.
— Два кофе, — произнес Дэнни. — Черных.
Старик критически оглядел вошедших слезящимися глазами.
— Это значит без молока, — уточнил Дейв. — Два.
Красавчик медленно помешивал кофе. Он даже не повернулся на звук голосов. Дейв принюхался. Пахло тем же одеколоном, что тогда на пожаре. Запах миндаля. Сердце его заколотилось. Это несомненно тот человек. Не сказав ни слова Дэнни, Дейв встал и подошел к столу, за которым сидел молодой человек.
— Привет, — сказал Дейв, не сводя взгляда с красавчика.
Тот кротко посмотрел на него ярко-голубыми глазами, ясными, как у ребенка. Несмотря на клокотавшую в груди ярость, Дейв похолодел. Эти глаза излучали какую-то бесчеловечную гипнотическую силу, а скорее нечеловеческую. Почему-то Дейв почувствовал себя маленькой беззащитной улиткой, которая вот-вот попадет под гигантский башмак. А ведь сидящий перед ним человек был изящен и хрупок — Дейв горой возвышался над ним.
— Не согласитесь ли побеседовать со мной? — обратился он к парню.
Не утерпев, Дэнни подошел и сел рядом. Дейв заметил, как стало не по себе его напарнику под пристальным взглядом кротких голубых глаз и как напряглось его тело.
— Вы вместе? — спросил красавчик.
Повар поставил перед ними кофе и произнес:
— Полицейские. У них на рожах написано.
— Отстань, — мгновенно отреагировал Дэнни, наконец-то встретив человека, с которым все было просто и понятно, и, откинувшись на стуле, продолжил: — Убирайся на кухню, дурак.
— Это мое заведение, и здесь я говорю что хочу.
— Только не мне. Еще что-нибудь ляпнешь, и мы будем приезжать к тебе каждый день, пересчитывать твоих тараканов.
— Остроумный, пес, — пробормотал повар, вытирая руки о грязный передник и ретируясь.
— Итак, — обратился Дейв к молодому человеку, — у вас есть имя?
— У меня нет времени на глупые игры.
Его самоуверенность начинала раздражать.
— Зато полно времени, чтобы устраивать пожары? — взвился Дейв. Чего ему действительно хотелось, так это взять парня за шкирку и ткнуть мордой в грязный стол, но что-то подсказывало, что сделать это будет совсем не просто.
Улыбаясь и копируя позу Дэнни, парень откинулся на спинку стула. Его красивое, без единого изъяна лицо приводило в бешенство Дейва. Оно совершенно не вязалось с его гнусной душой, а Дейв был уверен, что душа у красавчика гнусная. Именно этот мерзавец убил его жену и ребенка, Дейв чувствовал это сердцем. Ему очень хотелось закатить в это лицо полную обойму из своего пистолета. Он все отдал бы за то, чтобы стереть эту проклятую улыбку и увидеть плоть и кости, изуродованные пулями. Чтобы не выхватить пистолет, ему пришлось напрячь все свои душевные силы.
— Как же все-таки вас зовут? — ровным голосом произнес Дейв.
— Если вам это необходимо, зовите меня Жофиэль.
— Жофиэль. Довольно милое имя. Итальянец? — Дэнни покачивался на стуле.
Жофиэль только вздохнул.
Дейв внимательно следил за ним, не решаясь, какую тактику выбрать. Либо парень уверен в том, что против него нет улик, и тогда к нему нужен один подход, либо догадывается, что его «вычислили», но не подает виду, и тогда с ним надо обращаться иначе. Жофиэль, если его действительно так зовут, ведет себя как человек, уверенный в своих силах. Казалось, он даже слишком спокоен, слишком хорошо владеет собой. Ситуация усложнялась.
— Ладно, Жофиэль, куда же мы отсюда пойдем?
— Это вы должны мне сказать, сержант Питерс. Кто мне навязал свое общество?
— Черт возьми, откуда вы узнали мое имя? — Дейв был застигнут врасплох.
— Вы такой… прозрачный, — улыбнулся Жофиэль. — Но не только. Вам не хватает знаний, вы ужасно невежественны. Вы считаете, что я убил вашу жену и сына Джейми. Возможно, вы и правы. Они мертвы, сержант. Они далеко отсюда. Забудьте о них.
Дейв потянулся за пистолетом, но Дэнни схватил его за руку.
— Брось, Дейв. Этот шутник от нас не уйдет. Откуда вы это узнали?
Дэнни все еще держал своего друга за руку, хотя чувствовал, что его хватка ослабла.
— Кто вы такой? Террорист?
— Вы ничего мне не сделаете. Никто на Земле не сможет меня пальцем тронуть. Я явился из мира, который за пределами вашего понимания. Я волей Господней послан сюда истреблять его врагов. — Он посмотрел в сторону подсобного помещения. — Один из них здесь. Притаился в кладовке за кухней. Дрожит от страха. Он знает, что я пришел, и знает, что я вижу его. Он в ловушке и ждет своей гибели.
— Что этот человек вам сделал? — спросил Дэнни.
— Человек? Он не человек. У него человеческое тело, подобное моему, но не дух. Вы назвали бы его демоном.
Дэнни покачал головой. Бред безумца вызывал у него отвращение.
— Охотник за демонами. Вы случайно не из библейских мест? Что-то у вас не слышно южного акцента.
— Вы словно маленькие дети, создающие в своих головах образы, которые ничего общего не имеют с реальностью. Образы крылатых созданий с молитвенно сложенными руками и нимбами над головой. Образы рыжебородых тварей с хвостами, рогами и копытами.
Кровь отхлынула от лица Дейва, но он не хотел перебивать говорящего. Он страстно желал разобраться, что же в собеседнике его так пугает.
— Если парни, которых вы преследуете, демоны, то кто же тогда вы?
— Я из тех, кого вы называете ангелами. Но это слово из вашего лексикона, мы зовем себя по-другому.
— А как же с «не убий»? — торжествующе вопросил Дэнни.
В пронзительном взгляде голубых глаз вспыхнуло нетерпение.
— Вы приравниваете меня к смертным. Но заповедь «не убий», как вы, вероятно, знаете, относится к людям, а не к нам. Десять заповедей были даны вам. Вы попусту тратите время — свое и мое. Я здесь, чтобы охотиться, и если при этом умирают люди, меня это не волнует, — они все равно умрут когда-нибудь. Смерть — их естественный конец, — мягко поучал ангел. — Смерть, принятая от моих рук, не является несчастьем. У нас особая мораль, она отличается от вашей. Мы выше мирских желаний и освобождены от смертных грехов. Иначе говоря, мы божественны.
— Ну что ж, — подытожил Дейв, с трудом сдерживая гнев. — Мы достаточно наслушались этой чепухи.
Жофиэль быстро встал и оказался у двери прежде, чем детективы успели вскочить на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Как и все сутенеры, Спэн больше всего заботился о своей репутации. Он изучал походку, одежду и манеры своих коллег с основательностью, которая, занимайся он наукой, принесла бы ему славу. Все, что грозило испортить его репутацию, вызывало у него страх и ненависть.
Известие о том, что одна из девушек собирается оставить его, чтобы жить с полицейским, привело его в ярость. Он отдавал этим девкам лучшие годы жизни не затем, чтобы они уходили от него. Спэн пытался подольститься к Рите, убеждал ее и, наконец, пообещал вырезать на ее лице свое имя. Это, казалось, подействовало.
Вечером он, как обычно, пришел в спортзал и с мрачным видом стал ворочать тяжести. Выше пояса он выглядел как Арнольд Шварценеггер, а ниже — как Стэн Лорел, что не мешало ему пользоваться уважением среди себе подобных — он считался человеком, с которым можно иметь дело. Чтобы поддержать свою репутацию среди мелких торговцев наркотиками, сутенеров, мошенников и прочих подонков, Спэн был готов страдать, даже умереть. Его репутация вместе с привычкой широко тратить деньги составляла смысл его жизни.
Закончив тренировку, Спэн принял душ и зашел в свой любимый туалет. Он мирно сидел, напевая песенки из мюзикла «Целуй меня, Кэт», когда от сильного удара дверь в кабинку слетела с петель.
— Какого черта?.. — заорал Спэн и потянулся рукой вниз, где в кармане спущенных штанов лежал нож.
— Не двигайся, Спэн.
Полицейский (Спэн узнал его, это был Брат Тук) стоял перед ним с пистолетом в одной руке и фотоаппаратом в другой.
— Застрелить меня собрался? — вскинулся Спэн.
— Нет, если будешь делать все, что я тебе скажу. Медленно подними руку и спусти воду.
Туалет был почти музейным экспонатом: с бачком, подвешенным над головой, и свисающей цепочкой. Спэн попробовал встать, но Брат Тук махнул рукой.
— Сидя.
— Что, черт возьми, это значит?
— Делай, что говорят, иначе я пристрелю тебя и со спущенными штанами и грязной задницей выволоку в зал.
— Ты этого не сделаешь!
— А ты попробуй.
Спэн уставился на дуло пистолета — маленькую черную дырку, торчащую, казалось, в самом центре Вселенной. Он ненавидел этого полицейского, но умереть с голой задницей не хотел. С этими неподкупными полицейскими невозможно договориться, они сразу психуют и надевают на тебя наручники. Он поднял руку и взялся за цепочку.
— Тяни, — приказал Брат Тук.
— Слушай, если там бомба, мы оба взлетим на воздух…
— Делай, что тебе говорят.
Спэн вздохнул и дернул за цепочку. Раздался скрежет, проржавевшая опора сломалась, и тяжелый металлический бачок пошел вниз. Спэн с визгом бросился вперед, успев уклониться от бачка, который обрушился на фаянсовый унитаз. Падая, он успел заметить вспышки.
Когда пыль немного осела, он поднял глаза.
— Ты, ублюдок… — начала было Спэн, но Брат Тук ударом ноги заставил его замолчать.
— Слушай ты, урод, — сказал лысый полицейский, — я сфотографировал тебя, со штанами вокруг ножек-палочек, как ты позорно спасаешься от падающего бачка. Когда я проявлю пленку, получится на удивление благородный портрет. Я напечатаю его в натуральную величину и оклею все стены в окрестности. Твоя репутация превратится в дерьмо, если только…
Спэн вздохнул.
— Если только я не отстану от Риты.
— Умный мальчик. Ну что, договорились?
— Я так понял, что у меня нет выбора.
— Я знал, что ты пойдешь мне навстречу. Я так и сказал моему напарнику Дейву: «Спэн — разумный человек. Он проявит понимание, когда я разъясню ему все преимущества нашей сделки».
— Забавные вы ребята.
— Вовсе нет. Просто у нас своя дорога. Я имею в виду, что мы — честные люди, а ты — подонок, так что в конечном счете мы всегда одерживаем верх. Но не переживай. И не надейся, что я за тебя заступлюсь, когда мафия до тебя доберется, а когда-нибудь это непременно произойдет.
— Буду помнить, что ты не на моей стороне.
— Хорошо. Не принимай это близко к сердцу, Спэн. Довольствуйся тем, что у тебя осталось.
13
Дейв и Дэнни ехали по одной из улиц в деловой части города. Каждый размышлял о своем. Вел машину Дэнни, а Дейв смотрел в окно на обгорелые остовы зданий, встречавшиеся здесь почти на каждом шагу. Кое-где печальные пепелища уже зарастали сорной травой. Обугленные балки и искореженное железо свидетельствовали о силе пожаров. Как сверхновые звезды, здания вспыхнули на мгновение и погасли.
Хотя они арестовали черт знает сколько поджигателей, получалось, что Рис был прав, каждый день требуя найти того, кто владел секретом белого огня. Он явно был лидером всех других поджигателей, примером для подражания.
Внезапно Дейв будто проснулся, оглянулся на людей на тротуаре и возбужденно крикнул:
— Дэнни, к тротуару!
Дэнни резко взял вправо, царапнул бордюр колпаком колеса, остановился и, оглядываясь через плечо, старался понять, что так взбудоражило Дейва.
— Что? Ограбление? — спросил он напарника.
— Нет, черт возьми, — прошипел Дейв. — Это он.
— Он?
— Поджигатель, создающий белый огонь. Он там, — показал Дейв, — шагает по тротуару как ни в чем не бывало.
— Тот красавчик?
— Тот самый сукин сын. Не оборачивайся, он глядит в нашу сторону. Когда пройдет мимо, поедем за ним.
— Хочешь его взять?
— У нас нет улик. Надо бы посмотреть, где он живет, и послать туда экспертов… Черт, я бы разделался с ним прямо сейчас. — Дейв потянулся за пистолетом.
— Дейв! — предостерегающе крикнул Дэнни.
— Ладно, ладно. Смотри, он поворачивает за угол.
Детективы выскочили из машины как раз в тот момент, когда к ним подходил служащий дорожной полиции. Они показали свои полицейские значки, тот кивнул и отвернулся. Они добежали до угла и пристроились за подозреваемым. На улице, где все здания давно нужно было снести, парень вошел в обшарпанный ресторан. Дейв знал, что этого делать нельзя, но все же решил последовать за ним. Дэнни, охотно доверявший своему партнеру во всем, кроме того, что касалось его женщин, пошел за Дейвом.
Кроме красавчика и полицейских в углу зала пристроился только один посетитель — седобородый негр. Красавчик сидел в центре комнаты, лицом к стойке, за которой находилась кухня. Старый повар с развитыми, как у теннисиста, татуированными предплечьями и брюхом, напоминавшим сумку кенгуру, подал ему кофе. Он выглядел как моряк, осевший на берегу.
— Два кофе, — произнес Дэнни. — Черных.
Старик критически оглядел вошедших слезящимися глазами.
— Это значит без молока, — уточнил Дейв. — Два.
Красавчик медленно помешивал кофе. Он даже не повернулся на звук голосов. Дейв принюхался. Пахло тем же одеколоном, что тогда на пожаре. Запах миндаля. Сердце его заколотилось. Это несомненно тот человек. Не сказав ни слова Дэнни, Дейв встал и подошел к столу, за которым сидел молодой человек.
— Привет, — сказал Дейв, не сводя взгляда с красавчика.
Тот кротко посмотрел на него ярко-голубыми глазами, ясными, как у ребенка. Несмотря на клокотавшую в груди ярость, Дейв похолодел. Эти глаза излучали какую-то бесчеловечную гипнотическую силу, а скорее нечеловеческую. Почему-то Дейв почувствовал себя маленькой беззащитной улиткой, которая вот-вот попадет под гигантский башмак. А ведь сидящий перед ним человек был изящен и хрупок — Дейв горой возвышался над ним.
— Не согласитесь ли побеседовать со мной? — обратился он к парню.
Не утерпев, Дэнни подошел и сел рядом. Дейв заметил, как стало не по себе его напарнику под пристальным взглядом кротких голубых глаз и как напряглось его тело.
— Вы вместе? — спросил красавчик.
Повар поставил перед ними кофе и произнес:
— Полицейские. У них на рожах написано.
— Отстань, — мгновенно отреагировал Дэнни, наконец-то встретив человека, с которым все было просто и понятно, и, откинувшись на стуле, продолжил: — Убирайся на кухню, дурак.
— Это мое заведение, и здесь я говорю что хочу.
— Только не мне. Еще что-нибудь ляпнешь, и мы будем приезжать к тебе каждый день, пересчитывать твоих тараканов.
— Остроумный, пес, — пробормотал повар, вытирая руки о грязный передник и ретируясь.
— Итак, — обратился Дейв к молодому человеку, — у вас есть имя?
— У меня нет времени на глупые игры.
Его самоуверенность начинала раздражать.
— Зато полно времени, чтобы устраивать пожары? — взвился Дейв. Чего ему действительно хотелось, так это взять парня за шкирку и ткнуть мордой в грязный стол, но что-то подсказывало, что сделать это будет совсем не просто.
Улыбаясь и копируя позу Дэнни, парень откинулся на спинку стула. Его красивое, без единого изъяна лицо приводило в бешенство Дейва. Оно совершенно не вязалось с его гнусной душой, а Дейв был уверен, что душа у красавчика гнусная. Именно этот мерзавец убил его жену и ребенка, Дейв чувствовал это сердцем. Ему очень хотелось закатить в это лицо полную обойму из своего пистолета. Он все отдал бы за то, чтобы стереть эту проклятую улыбку и увидеть плоть и кости, изуродованные пулями. Чтобы не выхватить пистолет, ему пришлось напрячь все свои душевные силы.
— Как же все-таки вас зовут? — ровным голосом произнес Дейв.
— Если вам это необходимо, зовите меня Жофиэль.
— Жофиэль. Довольно милое имя. Итальянец? — Дэнни покачивался на стуле.
Жофиэль только вздохнул.
Дейв внимательно следил за ним, не решаясь, какую тактику выбрать. Либо парень уверен в том, что против него нет улик, и тогда к нему нужен один подход, либо догадывается, что его «вычислили», но не подает виду, и тогда с ним надо обращаться иначе. Жофиэль, если его действительно так зовут, ведет себя как человек, уверенный в своих силах. Казалось, он даже слишком спокоен, слишком хорошо владеет собой. Ситуация усложнялась.
— Ладно, Жофиэль, куда же мы отсюда пойдем?
— Это вы должны мне сказать, сержант Питерс. Кто мне навязал свое общество?
— Черт возьми, откуда вы узнали мое имя? — Дейв был застигнут врасплох.
— Вы такой… прозрачный, — улыбнулся Жофиэль. — Но не только. Вам не хватает знаний, вы ужасно невежественны. Вы считаете, что я убил вашу жену и сына Джейми. Возможно, вы и правы. Они мертвы, сержант. Они далеко отсюда. Забудьте о них.
Дейв потянулся за пистолетом, но Дэнни схватил его за руку.
— Брось, Дейв. Этот шутник от нас не уйдет. Откуда вы это узнали?
Дэнни все еще держал своего друга за руку, хотя чувствовал, что его хватка ослабла.
— Кто вы такой? Террорист?
— Вы ничего мне не сделаете. Никто на Земле не сможет меня пальцем тронуть. Я явился из мира, который за пределами вашего понимания. Я волей Господней послан сюда истреблять его врагов. — Он посмотрел в сторону подсобного помещения. — Один из них здесь. Притаился в кладовке за кухней. Дрожит от страха. Он знает, что я пришел, и знает, что я вижу его. Он в ловушке и ждет своей гибели.
— Что этот человек вам сделал? — спросил Дэнни.
— Человек? Он не человек. У него человеческое тело, подобное моему, но не дух. Вы назвали бы его демоном.
Дэнни покачал головой. Бред безумца вызывал у него отвращение.
— Охотник за демонами. Вы случайно не из библейских мест? Что-то у вас не слышно южного акцента.
— Вы словно маленькие дети, создающие в своих головах образы, которые ничего общего не имеют с реальностью. Образы крылатых созданий с молитвенно сложенными руками и нимбами над головой. Образы рыжебородых тварей с хвостами, рогами и копытами.
Кровь отхлынула от лица Дейва, но он не хотел перебивать говорящего. Он страстно желал разобраться, что же в собеседнике его так пугает.
— Если парни, которых вы преследуете, демоны, то кто же тогда вы?
— Я из тех, кого вы называете ангелами. Но это слово из вашего лексикона, мы зовем себя по-другому.
— А как же с «не убий»? — торжествующе вопросил Дэнни.
В пронзительном взгляде голубых глаз вспыхнуло нетерпение.
— Вы приравниваете меня к смертным. Но заповедь «не убий», как вы, вероятно, знаете, относится к людям, а не к нам. Десять заповедей были даны вам. Вы попусту тратите время — свое и мое. Я здесь, чтобы охотиться, и если при этом умирают люди, меня это не волнует, — они все равно умрут когда-нибудь. Смерть — их естественный конец, — мягко поучал ангел. — Смерть, принятая от моих рук, не является несчастьем. У нас особая мораль, она отличается от вашей. Мы выше мирских желаний и освобождены от смертных грехов. Иначе говоря, мы божественны.
— Ну что ж, — подытожил Дейв, с трудом сдерживая гнев. — Мы достаточно наслушались этой чепухи.
Жофиэль быстро встал и оказался у двери прежде, чем детективы успели вскочить на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37