Он должен быть окружен во время сна талисманами и стражами, он должен выпить зелья, чтобы сны не нарушали его покоя. Маги, впадавшие в обычный сон, просыпались безумными – или никогда не просыпались. Так случилось и с его учителем – Аполон сам приложил к этому руку. У каждого Черного мага было больше сотни врагов, и некоторые из них даже не были людьми. Они только и ждали, когда он уснет, чтобы уничтожить его и забрать себе его силу. Аполон даже и не помнил, когда в последний раз дремал, не думая ни о чем.
Наверное, он очень устал, если так легко заснул. Такого больше не повторится. Только не сейчас, когда он так близок к цели.
Что еще ему нужно сделать?
Он перебрал в голове все дела, и ни одного неисполненного не нашел. Завтра он поговорит с Бальтазаром о том, что мальчик мешает деятельности его черных. Если удастся, то Бальтазар станет подозревать, что Леопольд покушается и на его императорскую власть. А уж Аполон сделает все, чтобы внушить императору эти мысли.
Завтра он постарается потребовать себе дом, в котором поселился Катхал. Сначала надо выяснить, что это за штука, которую так жаждет получить генерал. Если он еще это не нашел, то этот предмет, видимо, магически спрятан. Возможно, он предложит генералу свои услуги. А потом поищет способ заставить генерала отдать этот дом себе. Как только все будет устроено, он пошлет своих людей во дворец, чтобы обыскать комнаты исчезнувших женщин и забрать принадлежащие им вещи. Это поможет их отыскать. Но поначалу ему нужно пополнить ряды своих слуг.
В гавани стоял корабль, на котором содержались выбранные им для этого люди. Однако законы магии не позволяли Аполону заниматься ими прямо на корабле, ведь там кругом текучая вода. Нет, ему нужно место в городе, на земле, и чем оно будет глубже, тем лучше.
Кабанье подворье – это звучит заманчиво. Он встал с кресла и вызвал адъютанта.
Завтра. Да. Завтра многое придет в движение...
Глава 25
ТОМ
Тому Краснобаю было не по себе.
Не то чтобы ему было неуютно в стенах именно этого дома – если уж ему пришлось остаться в городе, так он все равно прибился бы к цыганам или Владыкам Коней. Наверное, для человека с его репутацией это было самое безопасное место в Мерине, по крайней мере, пока – люди императора не осмеливались вломиться сюда силой. Тем не менее он все еще торчал здесь, и именно это «все еще» было ему не по нутру. И он готов был рвать на себе волосы из-за того, что ему приходилось вечно трястись над принцессой.
Дело в том, что они вовсе не должны были тут оставаться ни по какой причине. И все же они были здесь. В маленькой комнатушке без окон, с двумя выходами – один обычный, а другой потайной. Они должны были быть уже далеко от Мерины, на бескрайних равнинах Владык Коней.
Шелира намеренно не обращала внимания на его гнев, как и на все, что он говорил или делал с того самого мгновения, как ее тетка связала их клятвой. Сейчас Шелира сидела на единственном в комнате табурете за маленьким столиком перед зеркальцем, освещенным маленьким масляным светильником, висевшим над зеркальцем на стене. Поскольку в комнатке не было окон, светильник горел постоянно.
«Да чтоб ее приподняло да шлепнуло! Неужто никому не удастся вбить хоть немного ума в ее башку! И так хуже некуда, что ей придется идти во дворец, но таскаться туда каждую ночь? У нее что, с головой не в порядке?»
Да уж. Принцесса кончила зашнуровывать свои мягкие сапожки на подошве из акульей кожи, собрала волосы в тугой узел, натянула капюшон облегающей туники так, чтобы ни прядка не выбилась. Взяла пару горстей сажи и с привычной сноровкой натерла лоб и щеки. Глянула на себя в зеркало и удовлетворенно кивнула.
– Мы должны были покинуть город. И мы должны это сделать, пока еще есть возможность, ваше высочество, – повторил он двадцатый раз. – Мы должны это сделать сразу же, как только маленькая служанка вашей тетки отнесет ей серьгу. Владыки Коней готовы принять вас, а цыгане могут вывести вас из города, но вы же знаете, что долго так тянуться не может. Мы же обещали королеве...
– Ты обещал. Я – не обещала. – Эта сумасшедшая девчонка в мрачном спокойствии завершала приготовления. – Я остаюсь. Тут полно дел, если Мерина собирается порвать ошейник этих имперских псарей.
– Так хотя бы держитесь подальше от дворца! – безнадежно взмолился Том. – Дворец просто кишит людьми принца Леопольда, и если они вас поймают...
– Не поймают. – Шелира презрительно подняла бровь. – Не смогут. Ни на один из потайных ходов невозможно наткнуться случайно. Прежде чем покинуть дворец, я тщательно заперла их. Открыть их можно только изнутри. И попасть в них можно только через входы, расположенные вне дворца. Сомневаюсь, чтобы кто-либо из черных искал их там.
– Но входы можно взломать топором, – ответил Том. Кровь бросилась ему в лицо при виде ее откровенного презрения. – Стены толстые. Это всего лишь вопрос времени – кто-нибудь из свиты Леопольда обязательно заметит, насколько они толстые, и придет к очевидному выводу! Вы – глупенькая девочка. Император – опытный интриган, а его пес Аполон еще искуснее...
– И никого из них тут нет. – Неужели она никогда не даст ему закончить? – Только принц, который мне не кажется особенно умным. – Она цинично усмехнулась. – И уж от него-то я себя защитить смогу.
– Ну хотя бы позвольте мне пойти с вами! – взмолился он. Она только фыркнула. Она не доверяла ему и не скрывала этого. Она думала, что он хочет только выведать тайны дворца и потом прийти за его сокровищами. Ну, в обычных обстоятельствах он не преминул бы... Но не сейчас. Он вздрогнул. Он считал себя храбрецом, но сейчас во дворец идти не собирался. Только не сейчас, когда империя взяла город за глотку. Это не стоило такого риска.
Шелира встала и пошла к потайной двери. Дверь была спрятана в глухой стене здания, предназначенного под склады. Отсюда она могла незаметно пройти до боковой двери, выходящей в вонючий переулок, куда даже черные не удосуживались заглядывать. А оттуда она уж как-нибудь доберется до дворца. Шелира была уверена в том, что ее никто не заметит. Она говорила, что она – охотник, хотя откуда у охотника способности скрываться на улицах, она не говорила.
От такой чуши и у святого волосы дыбом встали бы – Том же просто рвал их.
Шелира нажала на потайной запор, и стенная панель отъехала в сторону. Том хотел было остановить принцессу, но она повернулась к нему с выражением полнейшего презрения на лице. Она считала его трусом. Его! Он бессознательно отдернул руку. Она скользнула в проем, и стена снова встала на место.
Поскольку делать больше было нечего, Том пошел во двор, где у постоянно горящего костра собирался народ. Обычно там были музыканты и танцоры из цыганских кланов и кланов Владык Коней Хотя в последние дни праздновать было нечего, но музыкантам нужно было упражняться несмотря ни на что, а некоторые танцы были не чем иным, как красиво замаскированным боевым искусством. Конечно, уже были выпущены указы о запрете чего-либо подобного, но никто не запрещал танцорам заниматься своим делом.
Сейчас у костра сидели только мужчины-музыканты, а мужчины-танцоры упражнялись в плясках с шестом, что в обычае у Владык Коней.
«Очень впечатляет, особенно в свете костра». И никто, кроме Владык Коней, не знал, что это – боевое искусство, столь же смертоносное, сколь и красивое. Ему обучались годами. Том и не пытался им овладеть. На это целая жизнь понадобится.
Стоя среди цыган, слушая, как в такт сердцу стучат барабаны, как отбивают ритм ноги, глядя, как в багровых отблесках пламени мелькают белые шесты, он вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд.
Кто-то пристально смотрел на него.
Он быстро обернулся и увидел позади себя ту самую карлицу, которую королева использовала как гонца. Как и раньше, она выглядела точь-в-точь как мальчик. Она наблюдала за ним, не выдавая никаких чувств, и Том подумал, что только очень умный человек смог бы в ней распознать маленькую хрупкую женщину. Увидев, что он обернулся, она кивнула на конюшни и исчезла в темноте.
Он подавил вздох, сунул руки в карманы и пошел туда, куда она указывала. Внутри, за дверью, горел один-единственный фонарь, бросавший клин тусклого света на двор. Странная маленькая женщина пришла туда раньше его и стояла, небрежно опершись на косяк, как нахальный юнец.
Заговорила она первой.
– Ты уже здесь, а шкатулка королевы – нет. – В этом прямолинейном заявлении было больше, чем просто намек на обвинение.
Он присвистнул.
– Вчера просто времени не хватило до рассвета, это во-вторых. Во-первых, это уж никак не моя вина, – он подчеркнул последнее слово. – Я никак не могу заставить девчонку уйти! На самом деле, – он не мог сдерживать негодования, – на самом деле она каждую ночь ходит шпионить во дворец и я не могу ее остановить!
– Стало быть, не можешь с ней справиться, а? – В глазах женщины стояла насмешка, и Том еле удержался, чтобы не вцепиться ей в глотку. – Странно. Судя по твоей славе, у тебя не должно было быть с ней трудностей.
– Никто и не приказывал мне с ней справляться, – угрюмо сказал он. – Это было не соглашение, и я не думаю, что королева хотела, чтобы я «справился» с ней. Ты сама сказала – «уведи ее из города», «отведи ее к Владыкам Коней». Ну, вот она и у Владык Коней, так что половина сделки выполнена. И если она не хочет уезжать после всех моих доводов, то я считаю, что остальная часть нашей сделки просто пустые слова.
Маленькая женщина хихикнула:
– Конечно, ты можешь дать ей по голове, сунуть в мешок и унести из города, хочет она этого или нет. Зачем рассказывать королеве, как именно ты вывез ее?
В этом что-то было – разве что вот все это сводилось на нет тем, что Шелира с ним сделает, если он только попытается или, еще хуже, поступит именно так, как посоветовала Скита.
«Я не хочу петь сопрано, а все, принятые в семьи Владык Коней, знают, как холостить жеребцов».
– Это не предусмотрено соглашением, – упрямо продолжал он. – Пойди и скажи своей хозяйке, что сегодня ночью шкатулка будет у нее и что в отношении девчонки я умываю руки. Я защищаю ее как могу, но она избегает моего общества и не позволяет мне следовать за ней, так что я ничего не могу сделать.
Теперь маленькая чертовка просто расхохоталась:
– Даже и в этом случае ты должен моей госпоже половину своей жизни. Хочешь откупиться – принеси шкатулку, а также выполни еще одно поручение, легче, чем первое.
– Какое? – с подозрением спросил он.
– Иди за мной – и узнаешь, – насмешливо сказала эта невыносимая женщина. – Если, конечно, ты не столь же труслив, как бесполезен. Ты до сих пор не добыл шкатулки, потому для меня ты именно трус и бездельник.
Уязвленный, он пошел за насмешницей, которая рысцой пересекла двор и направилась к тем самым воротам, через которые ускользнула Шелира. В переулке так воняло, что и верблюд бы задохнулся. Ноги Тома скользили в лужах и на кучах того, о чем ему не хотелось думать. С другой стороны, ему не хотелось думать о том, что они могут напороться на черных.
Карлица просто сверхъестественным образом чуяла присутствие черных и обходила их. Она придерживала его или давала ему знак, так что ему удавалось увидеть лишь полу плаща или конец жезла этих стервятников, исчезающих за углом. Вскоре он понял, куда они идут – если туда, куда он думает, то она ведет его к подворью Морского Кота, где ютились мелкие торговцы и где они вели свои дела. Наконец она привела его к некогда богатому и отчаянно пытающемуся скрыть нынешнюю нищету торговому кварталу. Все лавки были крепко заперты на ночь. Осмотревшись по сторонам, она побежала к одной из лавок, постучала и махнула Тому рукой. Дверь отворилась, и она исчезла в темном проеме. Том последовал за ней, промелькнув по улице словно тень.
Дверь была чуть приоткрыта. Карлицы не было видно, но из-за двери высунулась рука и, схватив его за рукав, потянула внутрь. Он не сопротивлялся. Зажмурился на свет, а женщина отодвинула его в сторонку, чтобы запереть дверь.
Внутри дом был такой же, как и снаружи – с жалкими потугами на богатство. Мебель была потертой, но добротной. Оказалось, что переднее окно можно было раскрыть так, чтобы получился прилавок для показа товара. Он узнал в той женщине, что держала его за руку, королеву – но лишь потому, что сам кое-что понимал в искусстве менять внешность. Он не сомневался, что мало кто в городе найдет в этой пышной потасканной смуглянке хоть какое-то сходство с исчезнувшей королевой. По крайней мере, он теперь знал, куда она делась. Конечно, она пряталась не в задней комнате у Джонаса. И что еще интереснее, она явно не горела желанием покинуть Мерину, как и ее племянница.
«Значит, обе они дуры!»
Карлица заканчивала свой рассказ, пока королева запирала дверь. Она одарила его суровым взглядом. Он лишь пожал плечами.
– Если уж вы не можете справиться с ней, то почему вы думаете, что это смогу сделать я?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63