Я надеялся, что мы обнаружим здесь что-нибудь аналогичное карточному каталогу. Тогда бы мы смогли быстро получить то, что нужно.
Я подошёл к дальнему концу первой полки и заметил короткий ряд красных стержней, которые резко выделялись среди чёрных. Прикинув, что вряд ли они опаснее других, я взял один из них и приставил к виску…
Услышав звонок тревоги, я вызвал у себя напряжение нервной и сосудистой систем, подавил в коре головного мозга зоны, “ипсилон-дзэта” и “йота” и приготовился…
Я резко отнял стержень от головы; в ушах ещё звенел пронзительный сигнал тревоги. Эффект, который производили стержни, ничем не отличался от реальности, он даже усиливал её, концентрируя все внимание исключительно на переживаемой ситуации. Мне пришла в голову мысль о том, какие возможности обещает этот принцип для индустрии развлечений: можно поохотиться на тигра, спикировать в горящем самолёте, встретиться на ринге с чемпионом в тяжёлом весе…
А что, если попробовать более сильные ощущения, скажем, боль, страх?.. Будут ли они настолько же реальны, как и мои намерения проверить эти… ну, эти самые хреновины или напрячь в голове какие-то там зоны?
Я попробовал другой стержень:
Когда звук сигнала достиг максимальной высоты, я сложил инструменты и не бегом, а шагом направился к ближайшему каналу переноси,.
Следующий:
Приступив к своим обязанностям в качестве дежурного офицера по системе оповещения на случай тревоги, я прежде всего проверил связь по прямой линии с координационным Центром и доложил о заступлении на дежурство…
То были инструкции о порядке действий в различных повседневных ситуациях на борту корабля. Я пропустил несколько стержней и попробовал ещё один:
Мне нужен был ксивометр. Я вызвал с помощью клавиатуры комплекс инструкций № 1 и набрал код…
Ещё через три стержня мне представилось следующее:
Ситуация выходила за рамки моих полномочий по изменению режимов работы систем. Я доложил об этом в полном объёме Техническому Совету, Уровень 9, Сектор 4, Подсектор 12 с пометкой “предварительная”, Я вспомнил, что необходимо сообщить мой рабочий код… мой рабочий код… мой рабочий код…чувство дезориентации нарастало, беспорядочно замелькали неясные образы, напоминающие размытый фон; вдруг в этом хаосе отчётливо прозвучал голос:
У ВАС ПРОИЗОШЛО ЧАСТИЧНОЕ СТИРАНИЕ ЛИЧНОСТИ. НЕ ВОЛНУЙТЕСЬ. ВЫБЕРИТЕ СТЕРЖЕНЬ ОБЩЕЙ ОРИЕНТАЦИИ С БЛИЖАЙШЕЙ ПОЛКИ ЭКСТРЕННОЙ ПОМОЩИ. ОНА НАХОДИТСЯ В…
Я шёл вдоль стеллажей и остановился перед нишей, в которой на стене в зажимах была закреплена дугообразная полоска из пластмассы. Я отцепил её и надел на голову…
И снова: я шёл вдоль стеллажей и остановился перед нишей…
Я стоял, опершись о стену, голова гудела. Красный стержень валялся у моих ног. Последний эпизод произвёл очень сильное воздействие, в нём сообщалось что-то об инструкциях по общим знаниям.
— Эй, Фостер! — позвал я. — Кажется, я нашёл…
— Насколько я понимаю, — сказал я, — эти общие инструкции должны сообщить нам всё, что нужно звать о корабле. Вот тогда мы сможем планировать наши следующие шаги более разумно. Мы хоть будем знать, что делать.
Я снял это устройство со стены точно так же, как делал в воображаемом эпизоде, индуцированном красным стержнем.
— У меня от этих штук уже голова кругом идёт, — сказал я, вручая его Фостеру. — Да и по логике вещей вы должны пробовать это первым.
Он взял пластмассовую полоску, подошёл к шезлонгу в углу библиотечного зала и уселся.
— Боюсь, его воздействие будет сильнее, чем у других, — объяснил он.
Он надел обруч на голову и… его глаза мгновенно остекленели, обмякшее тело повалилось на спинку кресла.
— Фостер! — закричал я, подскочил к нему и начал было снимать прибор — но засомневался: может эта неожиданная реакция Фостера — обычное явление? Однако что-то она мне не очень нравилась.
Я продолжал успокаивать себя: как бы то ни было, красный стержень представил мне все как обычную процедуру, используемую в данной чрезвычайной ситуации. Происходит нормальное восстановление стёртой личности Фостера” А чтобы получить ответы на все эти вопросы, которые мы задавали, нам нужна его индивидуальность, реконструированная в полном объёме. Хотя корабль и всё, что находилось в нём, не использовались на протяжении неизвестно скольких безмолвных тысячелетий, библиотека по-прежнему была в прекрасном состоянии. Правда, библиотекарь оставил своё место черт знает сколько веков назад, Фостер валялся без сознания, а сам я торчал в тридцати тысячах миль от дома. Какие пустяки! Стоит ли о них беспокоиться?..
Я выпрямился и осмотрел помещение: ничего интересного — стеллажи… стеллажи без конца. Знания, которые хранились здесь, были фантастическими как по объёму, так и по характеру. Эх, если б только я мог вернуться домой с ящиком таких стержней…
Я прошёл через дверь, ведущую в соседнюю комнату. Она была небольшой, тускло освещённой и имела явно функциональное предназначение. Середину помещения занимала большая добротная кушетка с непонятным устройством наподобие шлема на конце. Вдоль стен стояли какие-то другие необычные аппараты, но в них не было ничего такого, что бы меня поразило. А вот в отношении костей я, видимо, наткнулся на настоящие залежи.
Около двери лежали два скелета в той позе, в которой их застала смерть. Ещё один находился рядом с причудливой кушеткой, возле него валялся длинный кинжал.
Я присел на корточки около тех двух, что лежали у двери, и внимательно осмотрел их. Насколько я мог судить, они были такими же человеческими существами, как и я. Мне было интересно узнать, каков тот мир, откуда они прибыли, мир, где могли строить корабли, подобные этому; и оснащать их всем тем, что я видел вокруг себя.
Кинжал, который валялся около третьего скелета, заинтересовал меня, казалось, он был сделан из какого-то прозрачного, оранжевого металла. Его рукоятка была украшена тиснёным орнаментом из символов Двух Миров. Это был первый ключ к тому, что произошло между находившимися здесь людьми в последние моменты их жизни. Конечно, он не объяснил всего, но, по крайней мере, давал отправную точку.
Я обследовал стоящий у стены аппарат, похожий на зубоврачебное кресло. Над ним были укреплены металлические манипуляторы, напоминающие лапы паука, а также набор цветных линз. На полках вдоль стены стоял ряд тускло-серебристых цилиндров. Ещё один цилиндр торчал из гнезда сбоку от аппарата. Я вытащил его и принялся рассматривать. Он был тяжёлый и гладкий, из обычного пластика, окрашенного под олово. Я был почти уверен, что это очень близкий родственник тем палочкам, которые хранились в библиотеке. Мне очень хотелось узнать, что за информация в нём записана, и я сунул его в карман.
И отправился туда, где лежал Фостер. Он был в том же положении, в котором я его оставил. Я уселся на пол рядом с шезлонгом и стал ждать.
Прошёл час, прежде чем он зашевелился, вздохнул и открыл глаза. Он поднял руку, стянул с головы пластмассовый обруч и бросил на пол.
— С вами все в порядке? — спросил я. — А то уж, дружище, я начал потеть от…
Фостер взглянул мне в лицо, поднял глаза на мою растрёпанную шевелюру, затем посмотрел на мои истоптанные туфли” Он немного нахмурился и сузил глаза. А потом произнёс что-то… на языке, который, казалось, состоял только из звуков “з” и “щ”.
— Не нужно сюрпризов, — хрипло промолвил я. — Говорите по-человечески.
На его лице промелькнуло удивление. Он пристально посмотрел мне в глаза, потом огляделся по сторонам.
— Это — библиотека корабля, — произнёс он.
Я вздохнул с облегчением:
— Вы меня перепугали, Фостер. На секунду мне показалось, что ваша память снова пустилась в странствие.
Пока я произносил это, Фостер внимательно следил за моим лицом.
— Ну, так о чём это? — спросил я. — Что вы узнали?
— Я вас знаю, — медленно проговорил Фостер. — Вас зовут Лиджен.
Я утвердительно кивнул и почувствовал, как внутри у меня снова вёз напряглось.
— Естественно, вы меня знаете. Вы что, приятель, сейчас совсем не время терять из головы свои шарики!
Я положил руку ему на плечо:
— Помните, мы были…
Он стряхнул мою руку.
— На Валлоне так не принято, — холодно произнёс он.
— На Валлоне?.. — переспросил я. — Что ещё, Фостер? Час назад, входя в эту комнату, мы были друзьями. Мы напали на какой-то след, и теперь, вполне естественно, мне интересно знать, что из этого получилось.
— Где остальные?
— Парочка “остальных” там, в соседней комнате, — огрызнулся я, — ко они очень отощали, Я могу найти вам ещё несколько, но в таком же состоянии. Кроме них здесь только я…
Фостер посмотрел на меня, как на пустое место.
— Я помню Валлон, — промолвил он и приложил руку к своей голове. — Но ещё помню и другой, дикий мир. Грубый и примитивный. В нем были вы. Мы ехали в неуютном вагоне, затем плыли на какой-то посудине, и нас швыряло по волнам. Я помню узкие неопрятные комнаты, отвратительные запахи, резкие звуки.
— Не очень лестное описание божьей земли, — заметил я. — Но боюсь, что я узнаю её.
— Но хуже всего были люди, — продолжал Фостер. — Несчастные, поражённые недугами, со вздувшимися животами, обвисшей кожей и высохшими конечностями.
— Ну, некоторые пока не дошли до такого, — вставил я.
— И Охотники! Мы убегали от них, Лиджен. Вы и я. И ещё я помню посадочную площадку… — Он на мгновение умолк. — Странно, что она потеряла все замковые камки свода и превратилась в руины.
— Мы, аборигены, называем её Стонхендж.
— Охотники вырывались из-под земли, и мы сражались с ними. Но почему Охотники преследовали меня?
— Я надеялся, что именно вы объясните это, — ответил я. — А вы знаете, откуда прилетел этот корабль? И зачем?
— Это корабль Двух Миров, — ответил Фостер. — Но я не имею ни малейшего представления, как он оказался здесь.
— А как насчёт той абракадабры в дневнике? Может, сейчас вы…
— Дневник! — оборвал меня Фостер. — Где он?
— Думаю, в кармане вашего пиджака.
Он как-то неуклюже ощупал свой пиджак, вынул дневник и открыл его.
Я обошёл Фостера и заглянул через его плечо. Дневник был открыт на той части, которая была написана странными, чужими знаками и которую до сих пор никто не мог расшифровать.
Он читал текст.
Мы сидели за библиотечным столом из темно-зелёного тяжёлого полированного дерева, в центре стола лежал открытый дневник. Я прождал несколько долгих часов, пока Фостер читал его. И вот наконец он откинулся на спинку стула, провёл рукой по своим черным, совсем юношеским волосам и вздохнул.
— Меня зовут Кулклан, — сообщил он. — А это, — он положил руку на дневник, — история моей жизни. Это — часть моего прошлого, которое я пытался узнать. Но я ничего из него не помнил…
— А что там, в дневнике? Почитайте мне, — попросил я.
Фостер взял его со стола и полистал.
— Оказывается, ещё раньше я очнулся в маленькой комнате на борту корабля. Я лежал на столе регистратора памяти, из чего сделал вывод, что со мной произошёл Переход…
— Вы имеете ввиду потерю памяти?
— И возвращение её. На том же столе. В мой мозг была перенесена запись моей предыдущей памяти. Я очнулся, зная, кто я такой, но не имея представления, как оказался на борту этого корабля. Судя по дневнику, моим последним впечатлением до того было какое-то здание рядом с Мелким Морем.
— Где это?
— В одном из далёких миров, который называется Валлон.
— Да? А что дальше?
— Я огляделся и увидел четырех человек, лежащих на полу. Тела были исполосованы, все в крови. Один из них был ещё жив. Я оказал ему первую помощь, какую только смог, и обследовал корабль. Я нашёл ещё трех человек — они были мертвы. Потом на меня напало целое полчище Охотников…
— Это наши приятели, огненные шары?
— Да. Они могли высосать из меня жизнь, а у меня не было световой защиты. Я укрылся в спасательном модуле, перетащив туда и раненого, а затем спустился на планету, которая была под нами. На вашу Землю. Там раненый умер. Он был моим другом по имени Аммэрлн. Я похоронил его в небольшом углублении в земле и пометил это место камнем.
— Старый грешник, — догадался я.
— Да… Наверное, именно его кости и нашёл монастырский брат.
— И прошлой ночью мы узнали, что выемка была результатом оседания почвы в вентиляционную шахту. Но в то время вы ещё, наверное, ничего не знали о подземном комплексе. А в дневнике не упоминается о…
— Нет. Здесь нет и намёка на это. — Фостер отрицательно покачал головой. — Как всё-таки непривычно читать о жизни незнакомца и знать, что он — ты сам.
— А Охотники, как они попали на Землю?
— Они — существа, не имеющие субстанции, — сказал Фостер. — Могут переносить космический вакуум, и я предполагаю, что они последовали за модулем.
— Они вас преследовали?
— Да. Но не могу понять почему. По своей природе они — безобидные существа, которых использовали на Валлоне для поисков людей, скрывающихся от правосудия. Охотников можно настроить на конкретного человека, и тогда они разыскивают его и ловят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Я подошёл к дальнему концу первой полки и заметил короткий ряд красных стержней, которые резко выделялись среди чёрных. Прикинув, что вряд ли они опаснее других, я взял один из них и приставил к виску…
Услышав звонок тревоги, я вызвал у себя напряжение нервной и сосудистой систем, подавил в коре головного мозга зоны, “ипсилон-дзэта” и “йота” и приготовился…
Я резко отнял стержень от головы; в ушах ещё звенел пронзительный сигнал тревоги. Эффект, который производили стержни, ничем не отличался от реальности, он даже усиливал её, концентрируя все внимание исключительно на переживаемой ситуации. Мне пришла в голову мысль о том, какие возможности обещает этот принцип для индустрии развлечений: можно поохотиться на тигра, спикировать в горящем самолёте, встретиться на ринге с чемпионом в тяжёлом весе…
А что, если попробовать более сильные ощущения, скажем, боль, страх?.. Будут ли они настолько же реальны, как и мои намерения проверить эти… ну, эти самые хреновины или напрячь в голове какие-то там зоны?
Я попробовал другой стержень:
Когда звук сигнала достиг максимальной высоты, я сложил инструменты и не бегом, а шагом направился к ближайшему каналу переноси,.
Следующий:
Приступив к своим обязанностям в качестве дежурного офицера по системе оповещения на случай тревоги, я прежде всего проверил связь по прямой линии с координационным Центром и доложил о заступлении на дежурство…
То были инструкции о порядке действий в различных повседневных ситуациях на борту корабля. Я пропустил несколько стержней и попробовал ещё один:
Мне нужен был ксивометр. Я вызвал с помощью клавиатуры комплекс инструкций № 1 и набрал код…
Ещё через три стержня мне представилось следующее:
Ситуация выходила за рамки моих полномочий по изменению режимов работы систем. Я доложил об этом в полном объёме Техническому Совету, Уровень 9, Сектор 4, Подсектор 12 с пометкой “предварительная”, Я вспомнил, что необходимо сообщить мой рабочий код… мой рабочий код… мой рабочий код…чувство дезориентации нарастало, беспорядочно замелькали неясные образы, напоминающие размытый фон; вдруг в этом хаосе отчётливо прозвучал голос:
У ВАС ПРОИЗОШЛО ЧАСТИЧНОЕ СТИРАНИЕ ЛИЧНОСТИ. НЕ ВОЛНУЙТЕСЬ. ВЫБЕРИТЕ СТЕРЖЕНЬ ОБЩЕЙ ОРИЕНТАЦИИ С БЛИЖАЙШЕЙ ПОЛКИ ЭКСТРЕННОЙ ПОМОЩИ. ОНА НАХОДИТСЯ В…
Я шёл вдоль стеллажей и остановился перед нишей, в которой на стене в зажимах была закреплена дугообразная полоска из пластмассы. Я отцепил её и надел на голову…
И снова: я шёл вдоль стеллажей и остановился перед нишей…
Я стоял, опершись о стену, голова гудела. Красный стержень валялся у моих ног. Последний эпизод произвёл очень сильное воздействие, в нём сообщалось что-то об инструкциях по общим знаниям.
— Эй, Фостер! — позвал я. — Кажется, я нашёл…
— Насколько я понимаю, — сказал я, — эти общие инструкции должны сообщить нам всё, что нужно звать о корабле. Вот тогда мы сможем планировать наши следующие шаги более разумно. Мы хоть будем знать, что делать.
Я снял это устройство со стены точно так же, как делал в воображаемом эпизоде, индуцированном красным стержнем.
— У меня от этих штук уже голова кругом идёт, — сказал я, вручая его Фостеру. — Да и по логике вещей вы должны пробовать это первым.
Он взял пластмассовую полоску, подошёл к шезлонгу в углу библиотечного зала и уселся.
— Боюсь, его воздействие будет сильнее, чем у других, — объяснил он.
Он надел обруч на голову и… его глаза мгновенно остекленели, обмякшее тело повалилось на спинку кресла.
— Фостер! — закричал я, подскочил к нему и начал было снимать прибор — но засомневался: может эта неожиданная реакция Фостера — обычное явление? Однако что-то она мне не очень нравилась.
Я продолжал успокаивать себя: как бы то ни было, красный стержень представил мне все как обычную процедуру, используемую в данной чрезвычайной ситуации. Происходит нормальное восстановление стёртой личности Фостера” А чтобы получить ответы на все эти вопросы, которые мы задавали, нам нужна его индивидуальность, реконструированная в полном объёме. Хотя корабль и всё, что находилось в нём, не использовались на протяжении неизвестно скольких безмолвных тысячелетий, библиотека по-прежнему была в прекрасном состоянии. Правда, библиотекарь оставил своё место черт знает сколько веков назад, Фостер валялся без сознания, а сам я торчал в тридцати тысячах миль от дома. Какие пустяки! Стоит ли о них беспокоиться?..
Я выпрямился и осмотрел помещение: ничего интересного — стеллажи… стеллажи без конца. Знания, которые хранились здесь, были фантастическими как по объёму, так и по характеру. Эх, если б только я мог вернуться домой с ящиком таких стержней…
Я прошёл через дверь, ведущую в соседнюю комнату. Она была небольшой, тускло освещённой и имела явно функциональное предназначение. Середину помещения занимала большая добротная кушетка с непонятным устройством наподобие шлема на конце. Вдоль стен стояли какие-то другие необычные аппараты, но в них не было ничего такого, что бы меня поразило. А вот в отношении костей я, видимо, наткнулся на настоящие залежи.
Около двери лежали два скелета в той позе, в которой их застала смерть. Ещё один находился рядом с причудливой кушеткой, возле него валялся длинный кинжал.
Я присел на корточки около тех двух, что лежали у двери, и внимательно осмотрел их. Насколько я мог судить, они были такими же человеческими существами, как и я. Мне было интересно узнать, каков тот мир, откуда они прибыли, мир, где могли строить корабли, подобные этому; и оснащать их всем тем, что я видел вокруг себя.
Кинжал, который валялся около третьего скелета, заинтересовал меня, казалось, он был сделан из какого-то прозрачного, оранжевого металла. Его рукоятка была украшена тиснёным орнаментом из символов Двух Миров. Это был первый ключ к тому, что произошло между находившимися здесь людьми в последние моменты их жизни. Конечно, он не объяснил всего, но, по крайней мере, давал отправную точку.
Я обследовал стоящий у стены аппарат, похожий на зубоврачебное кресло. Над ним были укреплены металлические манипуляторы, напоминающие лапы паука, а также набор цветных линз. На полках вдоль стены стоял ряд тускло-серебристых цилиндров. Ещё один цилиндр торчал из гнезда сбоку от аппарата. Я вытащил его и принялся рассматривать. Он был тяжёлый и гладкий, из обычного пластика, окрашенного под олово. Я был почти уверен, что это очень близкий родственник тем палочкам, которые хранились в библиотеке. Мне очень хотелось узнать, что за информация в нём записана, и я сунул его в карман.
И отправился туда, где лежал Фостер. Он был в том же положении, в котором я его оставил. Я уселся на пол рядом с шезлонгом и стал ждать.
Прошёл час, прежде чем он зашевелился, вздохнул и открыл глаза. Он поднял руку, стянул с головы пластмассовый обруч и бросил на пол.
— С вами все в порядке? — спросил я. — А то уж, дружище, я начал потеть от…
Фостер взглянул мне в лицо, поднял глаза на мою растрёпанную шевелюру, затем посмотрел на мои истоптанные туфли” Он немного нахмурился и сузил глаза. А потом произнёс что-то… на языке, который, казалось, состоял только из звуков “з” и “щ”.
— Не нужно сюрпризов, — хрипло промолвил я. — Говорите по-человечески.
На его лице промелькнуло удивление. Он пристально посмотрел мне в глаза, потом огляделся по сторонам.
— Это — библиотека корабля, — произнёс он.
Я вздохнул с облегчением:
— Вы меня перепугали, Фостер. На секунду мне показалось, что ваша память снова пустилась в странствие.
Пока я произносил это, Фостер внимательно следил за моим лицом.
— Ну, так о чём это? — спросил я. — Что вы узнали?
— Я вас знаю, — медленно проговорил Фостер. — Вас зовут Лиджен.
Я утвердительно кивнул и почувствовал, как внутри у меня снова вёз напряглось.
— Естественно, вы меня знаете. Вы что, приятель, сейчас совсем не время терять из головы свои шарики!
Я положил руку ему на плечо:
— Помните, мы были…
Он стряхнул мою руку.
— На Валлоне так не принято, — холодно произнёс он.
— На Валлоне?.. — переспросил я. — Что ещё, Фостер? Час назад, входя в эту комнату, мы были друзьями. Мы напали на какой-то след, и теперь, вполне естественно, мне интересно знать, что из этого получилось.
— Где остальные?
— Парочка “остальных” там, в соседней комнате, — огрызнулся я, — ко они очень отощали, Я могу найти вам ещё несколько, но в таком же состоянии. Кроме них здесь только я…
Фостер посмотрел на меня, как на пустое место.
— Я помню Валлон, — промолвил он и приложил руку к своей голове. — Но ещё помню и другой, дикий мир. Грубый и примитивный. В нем были вы. Мы ехали в неуютном вагоне, затем плыли на какой-то посудине, и нас швыряло по волнам. Я помню узкие неопрятные комнаты, отвратительные запахи, резкие звуки.
— Не очень лестное описание божьей земли, — заметил я. — Но боюсь, что я узнаю её.
— Но хуже всего были люди, — продолжал Фостер. — Несчастные, поражённые недугами, со вздувшимися животами, обвисшей кожей и высохшими конечностями.
— Ну, некоторые пока не дошли до такого, — вставил я.
— И Охотники! Мы убегали от них, Лиджен. Вы и я. И ещё я помню посадочную площадку… — Он на мгновение умолк. — Странно, что она потеряла все замковые камки свода и превратилась в руины.
— Мы, аборигены, называем её Стонхендж.
— Охотники вырывались из-под земли, и мы сражались с ними. Но почему Охотники преследовали меня?
— Я надеялся, что именно вы объясните это, — ответил я. — А вы знаете, откуда прилетел этот корабль? И зачем?
— Это корабль Двух Миров, — ответил Фостер. — Но я не имею ни малейшего представления, как он оказался здесь.
— А как насчёт той абракадабры в дневнике? Может, сейчас вы…
— Дневник! — оборвал меня Фостер. — Где он?
— Думаю, в кармане вашего пиджака.
Он как-то неуклюже ощупал свой пиджак, вынул дневник и открыл его.
Я обошёл Фостера и заглянул через его плечо. Дневник был открыт на той части, которая была написана странными, чужими знаками и которую до сих пор никто не мог расшифровать.
Он читал текст.
Мы сидели за библиотечным столом из темно-зелёного тяжёлого полированного дерева, в центре стола лежал открытый дневник. Я прождал несколько долгих часов, пока Фостер читал его. И вот наконец он откинулся на спинку стула, провёл рукой по своим черным, совсем юношеским волосам и вздохнул.
— Меня зовут Кулклан, — сообщил он. — А это, — он положил руку на дневник, — история моей жизни. Это — часть моего прошлого, которое я пытался узнать. Но я ничего из него не помнил…
— А что там, в дневнике? Почитайте мне, — попросил я.
Фостер взял его со стола и полистал.
— Оказывается, ещё раньше я очнулся в маленькой комнате на борту корабля. Я лежал на столе регистратора памяти, из чего сделал вывод, что со мной произошёл Переход…
— Вы имеете ввиду потерю памяти?
— И возвращение её. На том же столе. В мой мозг была перенесена запись моей предыдущей памяти. Я очнулся, зная, кто я такой, но не имея представления, как оказался на борту этого корабля. Судя по дневнику, моим последним впечатлением до того было какое-то здание рядом с Мелким Морем.
— Где это?
— В одном из далёких миров, который называется Валлон.
— Да? А что дальше?
— Я огляделся и увидел четырех человек, лежащих на полу. Тела были исполосованы, все в крови. Один из них был ещё жив. Я оказал ему первую помощь, какую только смог, и обследовал корабль. Я нашёл ещё трех человек — они были мертвы. Потом на меня напало целое полчище Охотников…
— Это наши приятели, огненные шары?
— Да. Они могли высосать из меня жизнь, а у меня не было световой защиты. Я укрылся в спасательном модуле, перетащив туда и раненого, а затем спустился на планету, которая была под нами. На вашу Землю. Там раненый умер. Он был моим другом по имени Аммэрлн. Я похоронил его в небольшом углублении в земле и пометил это место камнем.
— Старый грешник, — догадался я.
— Да… Наверное, именно его кости и нашёл монастырский брат.
— И прошлой ночью мы узнали, что выемка была результатом оседания почвы в вентиляционную шахту. Но в то время вы ещё, наверное, ничего не знали о подземном комплексе. А в дневнике не упоминается о…
— Нет. Здесь нет и намёка на это. — Фостер отрицательно покачал головой. — Как всё-таки непривычно читать о жизни незнакомца и знать, что он — ты сам.
— А Охотники, как они попали на Землю?
— Они — существа, не имеющие субстанции, — сказал Фостер. — Могут переносить космический вакуум, и я предполагаю, что они последовали за модулем.
— Они вас преследовали?
— Да. Но не могу понять почему. По своей природе они — безобидные существа, которых использовали на Валлоне для поисков людей, скрывающихся от правосудия. Охотников можно настроить на конкретного человека, и тогда они разыскивают его и ловят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32