Но вмешался ты, черт бы тебя побрал. Теперь все рухнуло. Я оказался паршивым кастрированным бычком, который живет всю зиму и умирает весной.
— Тихо!
Впереди них по склону карабкались три самурая под предводительством Кацуми. Едкая сернистая пыль поднималась над ними и медленно оседала на камни. Время от времени они останавливались, чтобы отдышаться, а затем продолжали трудное восхождение. Дюваль вспомнил, что ни один жрец Синто не пожелал показать им тропинку. Жрецы перепугались, когда Кацуми попытался приказать им, но все-таки не согласились.
— Почему, черт бы тебя побрал, мы не поднялись на этот долбаный вулкан на вертолете? — спросил Хорс.
— Я же сказал тебе, что для них это священная и неприступная гора. Жрецы разрешили восхождение только после того, как Кэни-сан сказал им, что мы хотим совершить паломничество. Поэтому мы не можем использовать никакой техники.
— Довольно типично для этих ублюдков!
Позади американцев карабкались Кэни и Мити. За ними следовало пятьдесят человек, которые вели ослов, груженных пустыми мешками. Кэни решил вместе со всеми совершить восхождение на огненную гору, которая, как утверждали по традиции, «наблюдала» за его поместьем и хранила его от беды. Он сказал о своих намерениях Кацуми, и тот не посмел перечить отцу. Мити настояла на том, чтобы и ее тоже взяли. Брат только молча пожал плечами. Дюваль все время наблюдал за ней, хмуро ожидая, когда она споткнется, но Мити не подавала никаких признаков усталости. Стрейкер вновь повернулся к Хорсу.
— Теперь расскажи мне, что ты слышал.
— Не сейчас.
Неожиданно к ним присоединился Яо Вэньюань.
— Трудно дышать… Воздух становится все хуже и хуже. Здесь мало кислорода.
— Да. У меня болит голова, — ответил Дюваль, быстро переходя на японский.
Он с восхищением взглянул на фантастический ландшафт под облаками.
— Что, если кислород вообще исчезнет? — забеспокоился Яо.
— Кэни-сан начал уставать.
— Ватару-сан говорил мне, что мы не первые, кто поднимается по этой тропинке. Она трудная, но по ней можно добраться до вершины. Почему вы не срезали посох для Кэни, когда мы проходили мимо деревьев?
— Это не сделает склоны менее крутыми.
Дюваль молча похлопал своего спутника по плечу. Он знал, что все помыслы Яо сосредоточены на лаборатории. Китаец без конца выяснял у Дюваля детали. Каким должен быть радиус прицела? Сколько серебра понадобится для замедлителя? Достаточно ли только химического замедления? Дюваль успокоил его, размышляя про себя, что из их разговора понял Хорс.
Стрейкер испытывал стыд перед товарищем за свой тайный сговор с даймё. Но он по-прежнему пытался сложить в уме обрывки сведений, которые слышал об Уюку.
Джон скитался по Зоне. Он захватил несколько дюжин маленьких торговых кораблей с рудой, приказав им отключить двигатели. Он отобрал у них все сколько-нибудь ценное и устроил «праздничный салют» с помощью сверхоружия, подорвав несколько кораблей. Он никогда не скрывал своего имени, наоборот, он стремился к известности. Джон всегда исчезал с орбиты так же внезапно, как и появлялся.
Когда Яо отстал, Дюваль возобновил прерванный разговор с Хорсом.
— Он попытался выкупить нас, Стрелок. Уюку попытался сделать это в Ниигате. Представляешь себе? Другие забыли про нас, а он — нет! Я знал, что он вернется. Я верил в это!
— Это правда? — разволновался Дюваль.
— Да! От Гуама до Ламбока японцы предостерегают друг друга: «Берегись Черного Дракона!» — вот как они называют нашего капитана Джона!
— Тебе не добраться до него.
— Я хочу попробовать.
— Сумасшедший, неужели ты надеешься с ним встретиться? Если ты сбежишь, тебя наверняка схватят!
— Нет! Я хочу домой. У меня есть план…
— Сделай Садо своим домом.
— Пропади ты пропадом, Стрелок! — зашипел Хорс.
— Я хочу домой и доберусь до дома, чего бы мне это ни стоило! Мне здесь все осточертело. Все! Я хочу зарабатывать деньги там, где смогу потратить их в свое удовольствие. Пропади ты пропадом, ты мне все испортил!
Дюваль на мгновение плотно сжал губы, а потом вытащил из складок кимоно маленький черный инструмент.
— Хорс! У меня есть для тебя работа.
Тот сплюнул и нехотя взял инструмент.
— Иди ты к чертовой матери! Лучше выведи меня отсюда. Я ведь сказал тебе, что у меня есть план!
— О чем ты говоришь?
— Послушай, — продолжал Хорс, не ответив на вопрос Дюваля, — у меня дома четверо детей. Что ты на это скажешь?
— Если ты все-таки попадешь домой, тебя за пиратство по головке не погладят!
— Но я все равно попытаюсь!..
Когда объявили привал, Дюваль присоединился к Кэни. Он сел на валун рядом с Мити. Холодный ветер трепал его одежду, но гораздо неприятнее было чувство, тяготившее его совесть.
Он зачерпнул полную пригоршню хрустящего снега и растер его в ладонях, счищая грязь. До него долетали обрывки разговоров. Вскоре подошли носильщики. Все были охвачены каким-то напряжением, неясной тревогой, словно исходившей из-под земли и от гигантских каменных глыб, нависавших сверху. Дюваль погрузился в собственные мысли, не слушая чужих разговоров и не присоединяясь к беседе с Кэни. Он знал с полной определенностью, что надвигается беда.
Внезапно послышался звук скатывающегося камня. Склон горы дрогнул, и всех осыпало мелкой галькой. Никто не издал ни звука. Сердце Дюваля сжалось, он почувствовал, как напряглись все его мышцы. Вдруг наступила полная тишина. Даже ветер стих и перестал трепать их запыленные одежды. Замолкли птицы. Весь мир словно оглох, но тут раздался чей-то крик. Взгляды путников обратились к вершине, когда Кэни указал на зубчатые края кратера. Тонкая струйка дыма кольцами поднялась с вершины и растаяла в воздухе.
— О, Господи, Стрелок, что это? — спросил Хорс, широко раскрыв глаза от ужаса.
— Ничего страшного, просто расстройство желудка, — успокоил его Дюваль, думая про себя, что это горные духи-ками осуждают злобу Хорса и его собственное предательство.
Возможно, изотопист прав, и ему следовало искать пути к спасению. Но не было ли это навязчивой идеей? Как узнать, где находится Уюку? Хорошо бы вновь увидеть Эллиса, но ради чего еще ему возвращаться?
— Что это, Стрелок? — вновь воскликнул Хорс.
— Да это просто живот болит у Фудзи-сан.
— Как бы она не опорожнилась на наши головы, а, Стрелок? Вот это награда за все наши старания!
Когда солнце вошло в зенит, они ускорили шаги и приблизились к самому краю кратера. Здесь поверхность оказалась более плоской и покатой. Путь к вершине проходил через пласт подтаявшего снега, который слепил глаза и причинял нестерпимую боль.
Дюваль заметил, что сильные снегопады проходили здесь регулярно. Он подумал, что выбрал удачное время года, потому что пласты горных пород обнажились, и залежи серы можно было легко обнаружить. Они одолели последний подъем.
Дюваль тяжело дышал, ему казалось, что его легкие вот-вот разорвутся. Наконец он увидел гигантский эллиптический кратер диаметром не меньше чем в полмили и около пятисот футов глубиной. Его дно потрескалось и было усеяно жилками, источавшими зловонные испарения. К счастью, ветер относил потоки газа на восток, к противоположному краю кратера.
Неожиданная мысль поразила Дюваля, заставив его похолодеть от ужаса: возможно, снежный покров так тонок потому, что вулкан горячее обычного. Наверное, Хорс прав: скоро начнется извержение. Покрытое трещинами дно кратера приковало взгляд Стрейкера.
Внезапно на Дюваля нахлынули видения, он задрожал. Перед ним всплыла жуткая картина — окровавленный, неподвижно лежащий брат. Кошмар этот несколько раз преследовал Дюваля и всегда в точности повторялся. Лицо, которое он любил, покрытое почерневшей запекшейся кровью, кривилось от боли. Затем последовал оглушительный взрыв корабля-камикадзе. Дюваль из последних сил прижимается к решетке сточной канавы, задыхается, волна ужаса охватывает все его существо, выворачивает наизнанку…
Дюваль покачнулся, посмотрел назад, на Мити, и с трудом сдержал растущий в его душе страх. Хорс уставился на дно кратера, широко раскрыв рот.
— Что вы думаете об этом? — спросил Стрейкер Яо Вэньюаня.
Тот хватал ртом воздух, пытаясь отдышаться.
— Это цюэтмэнцюань, огненная дорога в самый страшный ад, — ответил китаец, восхищенно глядя на волнующуюся, пульсирующую раскаленную массу.
Он глубоко вздохнул и плюнул. Раздался сухой треск — несколько горячих камешков вылетели из кратера вверх, а затем упали обратно, оставив в воздухе дымный след.
— Кажется, я погибну здесь первым, — изотопист вздрогнул.
— Думаю, ты ошибаешься, Хорс.
— Не нравится мне все это. Не зря я так не хотел сюда идти.
Самураи подошли к кромке кратера. Ветер трепал их одежду и окутывал удушливым газом, вырывавшимся из трещин. Их завораживало зрелище клокочущей магмы, кипящей внутри планеты.
— Посмотрите на это, — обратился Яо Вэньюань к Хорсу. — Когда вы умрете, ками схватят вас и навсегда прикуют здесь цепями.
— Может, вы тоже окажетесь здесь, вместе со своими ароматическими палочками и конфуцианскими храмами, — огрызнулся Хорс.
— Я почитаю своих предков, а вы… — Яо Вэньюань мрачно усмехнулся и покачал головой. — А вы отправитесь прямиком сюда, и ничто вам не поможет.
Дюваль прервал их, указав на тропинку, ведущую от кратера. Она петляла среди раскаленных камней и упиралась в массивную стену, образованную кристаллами сульфида. Дюваль с Хорсом пошли по тропинке.
— Мне не понравилось, как Фудзи встретила нас. Это предупреждение. Нужно побыстрее сделать работу и спускаться вниз.
Когда они достигли залежей, Хорс едва держался на ногах. Они взяли пробу. Сульфид оказался легким и пушистым, а раскаленная стена рыхлой, как песок. Местами на стене выступали красные прожилки пластического сульфида особой формы. Попадались крупные скопления желтого цвета, напоминавшие сыр, с сильным едким запахом. Изотопист зачерпнул горсть серы и растер в ладонях. Он фыркнул и, кривясь, попробовал ее на язык.
— О черт! Не может быть, она почти десятипроцентной чистоты! — воскликнул он в изумлении. — Ты только посмотри на счетчик, Стрелок! Тонны — тонны сульфида! Чистейший натуральный сульфид прямо из раскаленного нутра планеты! Я такого еще никогда не видел.
— Это то, что нам нужно.
— Нам?! — Хорс внезапно оглянулся и схватил Дюваля за кимоно, притянув его к себе. Его злой голос срывался и дрожал от напряжения. — Я сказал, что не собираюсь выполнять твою грязную работу. Ты что, не понимаешь, что это предательство?! У нас под ногами квадрацин. И ты хочешь, чтобы я показал его им? А, Стрелок? Показал им, как зарядить трубы квадрацином и «заморозить» заряды?
Мощные трубы из серебра «замораживались» не оттого, что их помещали в холод, а оттого, что в них поддерживали постоянную температуру. От их стабильности зависело достижение критической точки в 282,3 градуса. Хорс знал, что на последних американских установках использовалось соединение квадрацина. Это позволяло достичь необходимой температуры и поддерживать ее. Стрейкер молчал.
— А как насчет дейтерия? — продолжал Хорс, вскипая от гнева. — Может быть, ты хочешь, чтобы я им об этом рассказал, а? Эти болваны и не догадываются, как зарядить стволы. Они не знают, как действует оружие. Ты хочешь, чтобы я раскрыл им наши секреты?
— Заткнись! — закричал Дюваль. Его лицо ожесточилось. — Я не хуже тебя знаю, как изготовить трубы. Я привел тебя сюда затем, чтобы узнать новости — новости о Джоне Уюку. Никто кроме тебя не расскажет мне об этом.
— Ты лжешь, Стрелок! А как же оружие, которое ты для них делаешь? Мне все известно! Я вижу, как ты целуешь им задницы! — ненависть сверкнула в глазах Хорса. — Чем они купили тебя, Стрелок? Что они тебе пообещали?
Дюваль грубо толкнул Хорса в грудь — тот покачнулся, но в последнюю секунду схватился за Стрейкера. Они сцепились и, поскользнувшись, вместе упали на землю.
— Ты продал нас всех! Разве не так, а? — орал Хорс. Его глаза покраснели от едкого дыма. Порыв ветра метнул в них желтую пыль.
— Я вытащил вас из свинарника! Я спас вам жизнь! Вы бы уже давно там сгнили!
— Да! Ты спас нам жизнь, и себе — тоже! Ты хотел новостей? Я могу тебе кое-что сообщить. Мы начали войну с Ямато. Теперь, Стрелок, ты — гнусный предатель!
Хорс замахнулся, собираясь размозжить Дювалю лицо. Но в этот момент земля под ними покачнулась и треснула с жутким грохотом. Началось землетрясение, вызванное мощнейшим извержением вулкана. Дюваль услышал женские крики. С нечеловеческой силой он высвободился из объятий Хорса, отбросил его в сторону и кинулся к краю кратера в пятидесяти ярдах от него. Сквозь облако дыма и пыли он увидел Кэни и Мити. Они отчаянно сопротивлялись стихии, медленно сползая к кипящей лаве. Самураи в ужасе застыли, как статуи, пораженные мощью извержения. Струи лавы взвивались все выше и выше.
Дюваль с содроганием заметил, что часть скалы, на которой Мити пыталась спасти своего отца, поползла в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
— Тихо!
Впереди них по склону карабкались три самурая под предводительством Кацуми. Едкая сернистая пыль поднималась над ними и медленно оседала на камни. Время от времени они останавливались, чтобы отдышаться, а затем продолжали трудное восхождение. Дюваль вспомнил, что ни один жрец Синто не пожелал показать им тропинку. Жрецы перепугались, когда Кацуми попытался приказать им, но все-таки не согласились.
— Почему, черт бы тебя побрал, мы не поднялись на этот долбаный вулкан на вертолете? — спросил Хорс.
— Я же сказал тебе, что для них это священная и неприступная гора. Жрецы разрешили восхождение только после того, как Кэни-сан сказал им, что мы хотим совершить паломничество. Поэтому мы не можем использовать никакой техники.
— Довольно типично для этих ублюдков!
Позади американцев карабкались Кэни и Мити. За ними следовало пятьдесят человек, которые вели ослов, груженных пустыми мешками. Кэни решил вместе со всеми совершить восхождение на огненную гору, которая, как утверждали по традиции, «наблюдала» за его поместьем и хранила его от беды. Он сказал о своих намерениях Кацуми, и тот не посмел перечить отцу. Мити настояла на том, чтобы и ее тоже взяли. Брат только молча пожал плечами. Дюваль все время наблюдал за ней, хмуро ожидая, когда она споткнется, но Мити не подавала никаких признаков усталости. Стрейкер вновь повернулся к Хорсу.
— Теперь расскажи мне, что ты слышал.
— Не сейчас.
Неожиданно к ним присоединился Яо Вэньюань.
— Трудно дышать… Воздух становится все хуже и хуже. Здесь мало кислорода.
— Да. У меня болит голова, — ответил Дюваль, быстро переходя на японский.
Он с восхищением взглянул на фантастический ландшафт под облаками.
— Что, если кислород вообще исчезнет? — забеспокоился Яо.
— Кэни-сан начал уставать.
— Ватару-сан говорил мне, что мы не первые, кто поднимается по этой тропинке. Она трудная, но по ней можно добраться до вершины. Почему вы не срезали посох для Кэни, когда мы проходили мимо деревьев?
— Это не сделает склоны менее крутыми.
Дюваль молча похлопал своего спутника по плечу. Он знал, что все помыслы Яо сосредоточены на лаборатории. Китаец без конца выяснял у Дюваля детали. Каким должен быть радиус прицела? Сколько серебра понадобится для замедлителя? Достаточно ли только химического замедления? Дюваль успокоил его, размышляя про себя, что из их разговора понял Хорс.
Стрейкер испытывал стыд перед товарищем за свой тайный сговор с даймё. Но он по-прежнему пытался сложить в уме обрывки сведений, которые слышал об Уюку.
Джон скитался по Зоне. Он захватил несколько дюжин маленьких торговых кораблей с рудой, приказав им отключить двигатели. Он отобрал у них все сколько-нибудь ценное и устроил «праздничный салют» с помощью сверхоружия, подорвав несколько кораблей. Он никогда не скрывал своего имени, наоборот, он стремился к известности. Джон всегда исчезал с орбиты так же внезапно, как и появлялся.
Когда Яо отстал, Дюваль возобновил прерванный разговор с Хорсом.
— Он попытался выкупить нас, Стрелок. Уюку попытался сделать это в Ниигате. Представляешь себе? Другие забыли про нас, а он — нет! Я знал, что он вернется. Я верил в это!
— Это правда? — разволновался Дюваль.
— Да! От Гуама до Ламбока японцы предостерегают друг друга: «Берегись Черного Дракона!» — вот как они называют нашего капитана Джона!
— Тебе не добраться до него.
— Я хочу попробовать.
— Сумасшедший, неужели ты надеешься с ним встретиться? Если ты сбежишь, тебя наверняка схватят!
— Нет! Я хочу домой. У меня есть план…
— Сделай Садо своим домом.
— Пропади ты пропадом, Стрелок! — зашипел Хорс.
— Я хочу домой и доберусь до дома, чего бы мне это ни стоило! Мне здесь все осточертело. Все! Я хочу зарабатывать деньги там, где смогу потратить их в свое удовольствие. Пропади ты пропадом, ты мне все испортил!
Дюваль на мгновение плотно сжал губы, а потом вытащил из складок кимоно маленький черный инструмент.
— Хорс! У меня есть для тебя работа.
Тот сплюнул и нехотя взял инструмент.
— Иди ты к чертовой матери! Лучше выведи меня отсюда. Я ведь сказал тебе, что у меня есть план!
— О чем ты говоришь?
— Послушай, — продолжал Хорс, не ответив на вопрос Дюваля, — у меня дома четверо детей. Что ты на это скажешь?
— Если ты все-таки попадешь домой, тебя за пиратство по головке не погладят!
— Но я все равно попытаюсь!..
Когда объявили привал, Дюваль присоединился к Кэни. Он сел на валун рядом с Мити. Холодный ветер трепал его одежду, но гораздо неприятнее было чувство, тяготившее его совесть.
Он зачерпнул полную пригоршню хрустящего снега и растер его в ладонях, счищая грязь. До него долетали обрывки разговоров. Вскоре подошли носильщики. Все были охвачены каким-то напряжением, неясной тревогой, словно исходившей из-под земли и от гигантских каменных глыб, нависавших сверху. Дюваль погрузился в собственные мысли, не слушая чужих разговоров и не присоединяясь к беседе с Кэни. Он знал с полной определенностью, что надвигается беда.
Внезапно послышался звук скатывающегося камня. Склон горы дрогнул, и всех осыпало мелкой галькой. Никто не издал ни звука. Сердце Дюваля сжалось, он почувствовал, как напряглись все его мышцы. Вдруг наступила полная тишина. Даже ветер стих и перестал трепать их запыленные одежды. Замолкли птицы. Весь мир словно оглох, но тут раздался чей-то крик. Взгляды путников обратились к вершине, когда Кэни указал на зубчатые края кратера. Тонкая струйка дыма кольцами поднялась с вершины и растаяла в воздухе.
— О, Господи, Стрелок, что это? — спросил Хорс, широко раскрыв глаза от ужаса.
— Ничего страшного, просто расстройство желудка, — успокоил его Дюваль, думая про себя, что это горные духи-ками осуждают злобу Хорса и его собственное предательство.
Возможно, изотопист прав, и ему следовало искать пути к спасению. Но не было ли это навязчивой идеей? Как узнать, где находится Уюку? Хорошо бы вновь увидеть Эллиса, но ради чего еще ему возвращаться?
— Что это, Стрелок? — вновь воскликнул Хорс.
— Да это просто живот болит у Фудзи-сан.
— Как бы она не опорожнилась на наши головы, а, Стрелок? Вот это награда за все наши старания!
Когда солнце вошло в зенит, они ускорили шаги и приблизились к самому краю кратера. Здесь поверхность оказалась более плоской и покатой. Путь к вершине проходил через пласт подтаявшего снега, который слепил глаза и причинял нестерпимую боль.
Дюваль заметил, что сильные снегопады проходили здесь регулярно. Он подумал, что выбрал удачное время года, потому что пласты горных пород обнажились, и залежи серы можно было легко обнаружить. Они одолели последний подъем.
Дюваль тяжело дышал, ему казалось, что его легкие вот-вот разорвутся. Наконец он увидел гигантский эллиптический кратер диаметром не меньше чем в полмили и около пятисот футов глубиной. Его дно потрескалось и было усеяно жилками, источавшими зловонные испарения. К счастью, ветер относил потоки газа на восток, к противоположному краю кратера.
Неожиданная мысль поразила Дюваля, заставив его похолодеть от ужаса: возможно, снежный покров так тонок потому, что вулкан горячее обычного. Наверное, Хорс прав: скоро начнется извержение. Покрытое трещинами дно кратера приковало взгляд Стрейкера.
Внезапно на Дюваля нахлынули видения, он задрожал. Перед ним всплыла жуткая картина — окровавленный, неподвижно лежащий брат. Кошмар этот несколько раз преследовал Дюваля и всегда в точности повторялся. Лицо, которое он любил, покрытое почерневшей запекшейся кровью, кривилось от боли. Затем последовал оглушительный взрыв корабля-камикадзе. Дюваль из последних сил прижимается к решетке сточной канавы, задыхается, волна ужаса охватывает все его существо, выворачивает наизнанку…
Дюваль покачнулся, посмотрел назад, на Мити, и с трудом сдержал растущий в его душе страх. Хорс уставился на дно кратера, широко раскрыв рот.
— Что вы думаете об этом? — спросил Стрейкер Яо Вэньюаня.
Тот хватал ртом воздух, пытаясь отдышаться.
— Это цюэтмэнцюань, огненная дорога в самый страшный ад, — ответил китаец, восхищенно глядя на волнующуюся, пульсирующую раскаленную массу.
Он глубоко вздохнул и плюнул. Раздался сухой треск — несколько горячих камешков вылетели из кратера вверх, а затем упали обратно, оставив в воздухе дымный след.
— Кажется, я погибну здесь первым, — изотопист вздрогнул.
— Думаю, ты ошибаешься, Хорс.
— Не нравится мне все это. Не зря я так не хотел сюда идти.
Самураи подошли к кромке кратера. Ветер трепал их одежду и окутывал удушливым газом, вырывавшимся из трещин. Их завораживало зрелище клокочущей магмы, кипящей внутри планеты.
— Посмотрите на это, — обратился Яо Вэньюань к Хорсу. — Когда вы умрете, ками схватят вас и навсегда прикуют здесь цепями.
— Может, вы тоже окажетесь здесь, вместе со своими ароматическими палочками и конфуцианскими храмами, — огрызнулся Хорс.
— Я почитаю своих предков, а вы… — Яо Вэньюань мрачно усмехнулся и покачал головой. — А вы отправитесь прямиком сюда, и ничто вам не поможет.
Дюваль прервал их, указав на тропинку, ведущую от кратера. Она петляла среди раскаленных камней и упиралась в массивную стену, образованную кристаллами сульфида. Дюваль с Хорсом пошли по тропинке.
— Мне не понравилось, как Фудзи встретила нас. Это предупреждение. Нужно побыстрее сделать работу и спускаться вниз.
Когда они достигли залежей, Хорс едва держался на ногах. Они взяли пробу. Сульфид оказался легким и пушистым, а раскаленная стена рыхлой, как песок. Местами на стене выступали красные прожилки пластического сульфида особой формы. Попадались крупные скопления желтого цвета, напоминавшие сыр, с сильным едким запахом. Изотопист зачерпнул горсть серы и растер в ладонях. Он фыркнул и, кривясь, попробовал ее на язык.
— О черт! Не может быть, она почти десятипроцентной чистоты! — воскликнул он в изумлении. — Ты только посмотри на счетчик, Стрелок! Тонны — тонны сульфида! Чистейший натуральный сульфид прямо из раскаленного нутра планеты! Я такого еще никогда не видел.
— Это то, что нам нужно.
— Нам?! — Хорс внезапно оглянулся и схватил Дюваля за кимоно, притянув его к себе. Его злой голос срывался и дрожал от напряжения. — Я сказал, что не собираюсь выполнять твою грязную работу. Ты что, не понимаешь, что это предательство?! У нас под ногами квадрацин. И ты хочешь, чтобы я показал его им? А, Стрелок? Показал им, как зарядить трубы квадрацином и «заморозить» заряды?
Мощные трубы из серебра «замораживались» не оттого, что их помещали в холод, а оттого, что в них поддерживали постоянную температуру. От их стабильности зависело достижение критической точки в 282,3 градуса. Хорс знал, что на последних американских установках использовалось соединение квадрацина. Это позволяло достичь необходимой температуры и поддерживать ее. Стрейкер молчал.
— А как насчет дейтерия? — продолжал Хорс, вскипая от гнева. — Может быть, ты хочешь, чтобы я им об этом рассказал, а? Эти болваны и не догадываются, как зарядить стволы. Они не знают, как действует оружие. Ты хочешь, чтобы я раскрыл им наши секреты?
— Заткнись! — закричал Дюваль. Его лицо ожесточилось. — Я не хуже тебя знаю, как изготовить трубы. Я привел тебя сюда затем, чтобы узнать новости — новости о Джоне Уюку. Никто кроме тебя не расскажет мне об этом.
— Ты лжешь, Стрелок! А как же оружие, которое ты для них делаешь? Мне все известно! Я вижу, как ты целуешь им задницы! — ненависть сверкнула в глазах Хорса. — Чем они купили тебя, Стрелок? Что они тебе пообещали?
Дюваль грубо толкнул Хорса в грудь — тот покачнулся, но в последнюю секунду схватился за Стрейкера. Они сцепились и, поскользнувшись, вместе упали на землю.
— Ты продал нас всех! Разве не так, а? — орал Хорс. Его глаза покраснели от едкого дыма. Порыв ветра метнул в них желтую пыль.
— Я вытащил вас из свинарника! Я спас вам жизнь! Вы бы уже давно там сгнили!
— Да! Ты спас нам жизнь, и себе — тоже! Ты хотел новостей? Я могу тебе кое-что сообщить. Мы начали войну с Ямато. Теперь, Стрелок, ты — гнусный предатель!
Хорс замахнулся, собираясь размозжить Дювалю лицо. Но в этот момент земля под ними покачнулась и треснула с жутким грохотом. Началось землетрясение, вызванное мощнейшим извержением вулкана. Дюваль услышал женские крики. С нечеловеческой силой он высвободился из объятий Хорса, отбросил его в сторону и кинулся к краю кратера в пятидесяти ярдах от него. Сквозь облако дыма и пыли он увидел Кэни и Мити. Они отчаянно сопротивлялись стихии, медленно сползая к кипящей лаве. Самураи в ужасе застыли, как статуи, пораженные мощью извержения. Струи лавы взвивались все выше и выше.
Дюваль с содроганием заметил, что часть скалы, на которой Мити пыталась спасти своего отца, поползла в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56