— Мне нужно, чтобы вы сделали это. Я могу на вас рассчитывать?
— Если вы хотите увязнуть по уши в дерьме…
— Да, хочу. Очерните меня как человека, желающего вступить в сделку с Ямато. — Не поворачивая головы, Эллис почувствовал тусклый взгляд Инграма, уставившегося на них. — Можете начать, купив выпивку для корабельной крысы по имени Инграм. Он наполовину облегчит вашу задачу.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Отис Ле Гран, я хочу поговорить с вами по важному делу.
— Не может ли оно подождать, господин секретарь?
— Нет. Не может.
Смертельно бледный Лаббэк появился в тени балюстрады и отвлек Ле Грана. Солнце блеснуло на рукоятке меча, Ле Гран шагнул вперед и пропустил удар. Он ничего не успел заметить, а лишь услышал, как меч рассекает воздух. Ле Гран покачнулся и упал. Послышались язвительные насмешки наблюдавших за поединком друзей Райнера.
— Ради Бога, Курт… — натужно проговорил Ле Гран.
— Вы действовали слишком медленно. Я мог бы уже дважды поразить вас. — В голосе Райнера слышался сарказм, который неизменно исчезал во время бесед с Президентом.
Алиса Кэн приехала на праздники сюда, в Лексингтон, на уединенный курорт, принадлежащий Луи Шатто. Уютный особняк окружали подстриженные газоны и фруктовые деревья. Несмотря на сухой август на Либерти, они оставались зелеными, потому что подпитывались симбиотиками. Столы и стулья вынесли на улицу под бело-голубой навес. Стоял самый разгар лета.
Наконец наступил тот день, которого Отис Ле Гран с нетерпением ожидал почти три года. Поединок с Райнером оказался необдуманным и бессмысленным поступком. Хоть это и было всего лишь упражнением в военном искусстве, Курт не щадил своего противника. К тому же удар, пропущенный Ле Граном, когда его отвлек Лаббэк, был нанесен нечестным образом. Райнер был вдвое младше своего соперника, но уже почувствовал вкус жестокости. Ле Грану потребовалось собрать все свои силы во время сражения тупыми самурайскими мечами, чтобы сохранить достоинство. Он поднялся на ноги и отряхнулся.
— А у тебя неплохой удар. Знаешь, я еще не проснулся после вчерашней охоты, — проговорил Ле Гран.
— Ты вообще стал неповоротлив. Хотя в твоем возрасте появляются другие преимущества.
Ле Гран рассердился, услышав неприятный намек на его отношения с Президентом.
— А как твой локоть, уже зажил? — спросил он Райнера.
— Да, спасибо.
— И даже в паху не болит?
Это была откровенная издевка. Когда в феврале Райнер появился в Белом доме с перевязанной рукой, он заявил, что сломал ее в автомобильной аварии. Но слухи о его пьяной ссоре с капитаном уже успели распространиться к восторгу многих, не исключая и Ле Грана, который его искренне ненавидел. По слухам, какой-то астронавт весьма внушительной комплекции потребовал от Райнера извинения за неудачную шутку и припер его к стенке. Говорили, что астронавт оторвал Райнера от пола и поклялся, что отрежет ему фаллос и скормит его свиньям, если тот не извинится.
Ле Гран снова принял боевую стойку. Глядя на Райнера, он подумал, что юность часто себя переоценивает. «Этот молокосос уверен, что может победить любого соперника старше сорока пяти лет. Жаль, что тот астронавт не выполнил своих угроз…»
Ле Гран сдержал эмоции, понимая щекотливость собственного положения. Алиса Кэн любила окружать себя молодыми мужчинами, послушными, как домашние собачки, и теперь Райнер мог отодвинуть Ле Грана на второй план. Курту не исполнилось еще и двадцати лет, а перед ним уже открывались блестящие перспективы. Он сменил своего отца на должности главы «Райнер инкорпорейшн» — крупной фирмы по производству генетического сырья. Это предприятие семь лет назад вошло в корпорацию «Халид». Сочетание политики и бизнеса обеспечивало Райнеру надежное будущее.
Соперники скрестили мечи и продолжили поединок на зеленом газоне, окруженном изгородью аккуратно подстриженных кустов. Из сада доносился терпкий запах экзотических цветов и деревьев. Откуда-то издалека послышался звук полицейской сирены. Райнер сделал ложный выпад, заставив соперника отступить. Пот струился по спине уставшего Ле Грана.
«Богатый, избалованный ублюдок, — думал он о Райнере, — ты пытаешься скрыть свою гнусную сущность за привлекательной внешностью. Ты атлетически сложен, красив и превращаешь всех знакомых женщин в рабынь. Но ты тупица, потому что убежден, что то же самое тебе удастся сделать с Алисой. Болван! Она возненавидит тебя, а вместе с нею и весь Американо! Мы еще увидим, как ты нахлебаешься дерьма…»
Ле Гран сдержал свой гнев, вспомнив о той запутанной цепи, звеньями которой все они являлись. Он вытер влажный лоб и сменил позицию, готовя атаку на соперника. «Я давно подозревал, что Лаббэк собирается воспользоваться тобой, замышляя против меня интриги. Но это ошибка с его стороны. Да, Алиса приглашает тебя на вечеринки за смазливую внешность и трогательную лесть, но это не значит, что ты оказываешь влияние на Президента. Ты молод и глуп. Ты не подходишь для этой игры, потому что слишком горяч, чтобы добиться успеха.
К тому же над тобой висит обвинение в убийстве робота. Лаббэк и «Халид», конечно, выгородят тебя в этом деле. Убитый тобой синтетик был слугой всего лишь четвертого класса, но преступление налицо. Эта вспышка гнева дорого тебе обойдется, и я не знаю, сможешь ли ты убедить суд, что несчастная жертва случайно попалась тебе под руку. Кстати, сейчас в Линкольне проводится шумная кампания в защиту прав синтетиков. Во всяком случае, в ближайшее время Лаббэк будет держать тебя на очень коротком поводке. — Ле Гран взглянул на сверкающее лезвие меча своего соперника. — Но я не синтетический робот, — проговорил он про себя, — и владею оружием не хуже тебя. Сейчас ты в этом убедишься». Он сделал выпад, и Райнер отступил. Тут же Ле Гран нанес ему быстрый удар слева. Хвастливый соперник был уязвлен, и Ле Гран самодовольно улыбнулся.
Лаббэк, одетый в тяжелый пиджак, наблюдал за поединком, стоя в десяти ярдах от них. Здесь, в Лексингтоне, в разгар лета он выглядел, словно в монастыре. Лаббэк не находил себе места среди развлечений, которые устраивала Президент во время ежегодного летнего отдыха. Государственный секретарь чувствовал себя как выброшенная на берег рыба. Рядом с ним в тени стояла Реба. Райнер еще не успел заметить, что с ней был какой-то высокий мужчина в голубом пиджаке флотского покроя.
«Должно быть, это тот самый астронавт, который сломал ему руку и грозился убить, — подумал Ле Гран. — А флирт Ребы и Курта, вероятно, закончился, не успев начаться. Но как понять идиотскую манеру Райнера называть Лаббэка „папочкой“? Конечно, между ними не было родства, но Райнера одно время принимали в доме государственного секретаря, словно зятя. Лаббэк по-прежнему подвержен своей слабости. Он убежден, что ему в зятья необходим скрытый пси-талант. Этот наивный человек уже потратил кучу денег в „Ашраме“ Рамакришны, чтобы убедиться в том, что Райнер начисто лишен этого качества. Нелепая прихоть! Лаббэк просто в плену у моды. Ему хочется, как это сейчас принято у нас, выдать дочь за пси-таланта, но не за старого. Так что, астронавт, у тебя нет практически никаких шансов».
Конрой Лаббэк никогда не мог наладить какие бы то ни было пси-связи, чтобы составить достойную партию своей дочери. Другие девушки из светских кругов выходили замуж за пси, а Реба по-прежнему оставалась одинокой. Пытаясь помочь дочери, Лаббэк взял под свою опеку Райнера, как студента РИСКа, и нанял для него частных учителей, которые пытались обучить Курта космическому анализу и экстрасенсорной коммуникации. Но Райнер развеял все надежды государственного секретаря, оказавшись бездарнейшим учеником, начисто лишенным пси-интеллекта.
Одна весьма немаловажная деталь в генеалогии Райнера в данный момент очень занимала Ле Грана. Райнер приходился кузеном злейшему врагу Ле Грана — Хальтону Хенри, нынешнему вице-президенту. Самая приятная перспектива состояла в том, чтобы заманить обоих родственников в ловушку и уничтожить, избавиться от них навсегда. Затем Ле Гран намеревался устранить и Лаббэка, обвинив его в связи с «преступниками». У Отиса было не слишком много времени, чтобы обдумать детали, поэтому он решил остановить поединок.
— Что, Ле Гран, устали уже? — спросил Райнер.
Ле Гран не придал значения насмешке и повернулся к Лаббэку.
— Я готов выслушать вас, господин секретарь. О каком срочном деле вы только что говорили?
— Весь сектор охвачен кризисом, сэр, — мрачно проговорил Лаббэк. Лоб его наморщился, и лицо приняло серьезное выражение.
— Кризисом? — переспросил Ле Гран. — Почему вы ничего не говорили мне об этом? Возникла какая-нибудь новая угроза?
— Армия барона Харуми блокировала нашу границу.
— Но он не сможет пробраться через систему Калифорнии — ему нечем будет кормить людей.
— Может быть, вы и правы, хотя неизвестно, долго ли еще сохранится такое положение дел.
Ле Гран вложил меч в ножны и отдал его тренеру, затем взял полотенце и начал вытирать пот с лица и шеи. «Политический деятель всегда должен находиться в хорошей форме, — подумал он. — Но, если присмотреться, каким способом мы ее достигаем? Сражаемся на мечах, как заправские самураи. Даже здесь мы не избежали влияния культуры Ямато. В нашем открытом обществе от нее никуда не деться. Односторонний культурный обмен ни к чему хорошему не приведет. Впрочем, сражение на мечах — неплохая тренировка, вне зависимости от того, где этот меч изготовили».
Ле Гран уселся за столик и сделал глоток апельсинового сока. Он вынудил Лаббэка терпеливо ждать, пока не выпьет весь стакан. Райнер, заметив рядом с Ребой знакомого ему астронавта, нахмурился и отвернулся. Курт не мог на этот раз затеять скандал при Лаббэке и гордо направился к дому в сопровождении своих гогочущих дружков. Ле Гран повернулся к Лаббэку.
— А теперь расскажите мне, что случилось.
Лаббэк оперся о балюстраду. В своем строгом черном костюме он резко контрастировал с Ле Граном, который стоял перед ним в белой рубашке с вышивкой.
— Прочтите вот это!
Ле Гран взял листок бумаги, беззаботно положил его на стол и прочел. Внутри у него все закипело. Лаббэк снова спрятал донесение разведки во внутренний карман пиджака и с усмешкой взглянул на Отиса.
— Вы что, проглотили язык, сэр?
— Это превзошло все мои ожидания, — ответил Ле Гран.
— Вот доказательство того, что Хальтон Хенри и его компания договорились с послом Ямато три месяца назад, предав наши интересы.
— Простите, но в сообщении говорится, что кучка торговцев собрала флот для перелета в Европу и что Хенри, его друзья и Окубо попытались этому воспрепятствовать.
— Они попросили барона Харуми задержать американский торговый конвой!
Ле Гран пожал плечами, как будто не замечая возмущения государственного секретаря.
— О’кей. Чем же все это закончилось? Японцы задержали наш конвой?
Лаббэк выпрямился и с негодованием посмотрел на Ле Грана.
— Вы прекрасно знаете, что нет.
— Так в чем тогда дело?
— Флот сумел пройти только потому, что стартовал на два дня раньше предполагаемой даты. Торговцев кто-то успел оповестить. Нам неизвестно, кто, но нетрудно догадаться.
— Ну и что? Все эти проблемы — личное дело Хенри и его друзей.
— О, Боже! — воскликнул Лаббэк. — Да ведь это диверсия, чтобы поднять панику на бирже. Ни что иное, как государственное преступление. Хенри явно пытался спровоцировать гражданскую войну в Американо!
— Как много вы можете извлечь из двух почти ничего не значащих строчек донесения, господин секретарь.
— Я могу сказать больше. Президенту. Если вы участвовали в этом и утаили их планы…
— Что?!
Лаббэк не ответил, чтобы избежать открытой угрозы. Он повернулся и ушел вместе с дочерью и ее спутником. Ле Гран взял еще один стакан сока. Он разозлился на Лаббэка из-за его намеков. К тому же вся эта возня вокруг Хенри могла помешать собственной игре Отиса. Ле Гран не верил в то, что Хальтон Хенри мог вести себя так необдуманно.
«Лаббэк уверен, что у меня есть общие делишки с вице-президентом, — взволнованно думал Ле Гран. — Он убежден, что я вожу дружбу с Хенри. Ну и черт с ним! Зато я сумею показать Алисе, кто из ее советников поддерживает тайные связи с послом Окубо, а кто нет. — Ле Гран еще раз поднял стакан и залпом осушил его, так что на дне остались только выжимки. — Что бы ни случилось, — размышлял Отис, — Лаббэк вряд ли помешает моим планам в отношении Хальтона Хенри. Если все будет нормально, вице-президент появится в Шатто после полудня. И вот тогда, при встрече, я зачитаю ему смертный приговор». Ле Гран встал и направился в особняк, желая уединиться и получше все обдумать.
Полуденная жара привела Алису Кэн в тень кабинета. Необходимо было укрыться от потока ультрафиолета, который излучало мощное солнце системы Либерти. В особняке, по которому свободно бегали дети и собаки, царила прохлада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56