..
"Но ведь должен же быть какой-то слабый пункт в системе контроля,
какая-то ахиллесова пята, позволяющая обмануть Банк, - размышлял Карл,
задумчиво глядя на мигающие циферки часов. - А эти ловкачи, видимо, нашли
способ вписывать что-то дополнительное на банковский счет и на Ключ..."
Он прекрасно знал, что само по себе изменение записи на Ключе - если
б это даже было возможно - ничего не решает. Сиском достаточно мудр, чтобы
допустить столь наивные обманы. Впрочем, кто бы отважился
экспериментировать с собственным Ключом? Ведь для этого необходимо знать
внутренний код автоматов, а тот время от времени самопроизвольно
изменяется. Один неверный магнитный импульс может полностью деформировать
запись в памяти Ключа, он выдаст какую-нибудь глупость, и ты попался!
Карл вспомнил своего давнего дружка, "мастера - золотые руки",
который, пытаясь что-то ошельмовать, подмагничивал Ключ и таким путем
накомбинировал себе весьма приятное общение с полицией. Карл глубоко
вздохнул и лениво поднялся с кресла.
"Итак, будем надеяться, что это мастера, а не какие-то
любители-портачи", - сказал он себе.
В половине одиннадцатого он вышел из кабины. Захлопывая за собой
дверь, вдруг остановился.
"А, черт! Ведь замок в двери срабатывает в ответ на Ключ, с которого
взяты наличные на оплату кабины! А новый Ключ... может не подойти", -
подумал он, но тут же вспомнил, что новый Ключ будет набит желтыми, стало
быть, сейчас можно частично отказаться от резервации и получить в
административном автомате оставшиеся пункты за вычетом стоимости операции.
Он обрадовался: таким образом получал больше тридцати желтых, что, между
прочим, означало возможность пообедать в автоматическом баре отеля высшего
разряда, где шли только желтые!
Перед дверью бара он заметил зеленый мундир и тут же свернул к
креслам, расставленным в холле. Сев спиной к полицейскому, некоторое время
наблюдал за ним, поглядывая в зеркальную обшивку стены. Чувствовал, как
пульс бьется в висках, слышал его в ушах, ладони вспотели.
"Нервишки!" - зло отметил он.
Полицейский смотрел в глубь бара, где перед автоматами крутились
девушки - те, что всегда болтаются в поисках достойных гостей. Полицейский
стоял здесь явно затем, чтобы зорким оком отцедить постоянных
посетительниц гостиничного бара от тех, кто пришел случайно в поисках
любителей заплатить за обед.
Карл увидел, как страж порядка на минуту скрылся в глубине ресторана
и вывел двух молоденьких девиц, явно малолеток. Они послушно вышли.
Полицейский еще раз осмотрелся вокруг и медленно направился к выходу.
"Вероятно, подзарабатывает у здешних дамочек за изгнание наглых
конкуренток, - подумал Карл, входя в бар. - Каждый пашет, как может".
"Чего ты боишься, старый дурень! - обругал он себя. - Пока еще нет
причин. В кармане у тебя собственный, настоящий, легальный Ключ. Вдобавок
с минимальной суммой пунктов, что в здешнем обществе считается
наивернейшим доводом твоей лояльности!"
Он встал с кресла и лениво прошел в бар. За высокими столиками вдоль
стен сидели девицы, выряженные в цветастые платья, словно манекены из
магазина одежды высшего класса. Некоторые повернули головы, окидывая Карла
быстрым, оценивающим взглядом, по, видимо, решили, что он недостаточно
туго набит желтыми.
"Надо будет одеться как-то... подороже, - подумал он мимоходом, -
если собираюсь пожить здесь подольше!.."
Он понимал намерения людей, которые должны были вручить ему для
эксперимента фальшивый Ключ... Здесь, в приличном, достаточно дорогом
отеле, люди, тратящие значительные суммы желтых пунктов, не вызывали
подозрений. Трудно было бы проверять неограниченные возможности Ключа в
отелях средней руки и дешевых забегаловках, где большинство автоматов
настроено на зеленые.
Карл осмотрел бар. Кроме шумливых и пестрых, словно попугаи, девиц
здесь, как обычно в эту пору для, сидело множество субъектов, профессии
которых можно было сразу и безошибочно причислить к нелегальным. Он
заметил двух рейзеров, правда, знал их лишь в лицо, а этого было
недостаточно, чтобы заводить разговор о деле Филипа. В углу сидел знакомый
пожилой кимейкер [от key (ключ) и make (делать) (англ.) - изготовитель
ключей], но Карл подумал, что с людьми этой профессии сейчас лучше не
якшаться. Поэтому направился в противоположный угол, сунул Ключ в автомат,
взял с выдвинувшегося податчика несколько бутербродов, взглянул на желтые
циферки, появившиеся в оконце, и тихо выругался. Четыре бутерброда стоили
почти один желтый. Он повнимательнее присмотрелся. Бутерброды были с
черной икрой.
"Надо привыкать, - подумал он. - А лучше вообще не смотреть на
цену..."
Он услышал, вернее, почувствовал кого-то у себя за спиной. Осторожно
повернул голову, чтобы краем глаза оценить ситуацию. Всего лишь одна из
девиц.
- Любишь икру? - начала она.
Он внимательно взглянул на нее и слегка усмехнулся.
- Хочешь? Мне уже приелась.
Она присела рядом и некоторое время молча жевала. Потом сказала:
- Соленая.
Когда он спустя минуту вернулся с двумя банками двойного пива, она
уже доканчивала второй бутерброд.
- Мне что-нибудь оставишь? - спросил он резко.
- Угу. Ешь! - Она указала на поднос. - Ищешь кого-то? Может, я ее
заменю?
- Не думаю. Мне нужен хороший рейзер.
- Не знаю, - осторожно буркнула она и открыла банку.
- Положим... Я тут вижу двоих, но они меня не знают...
- Что хочешь себе организовать? Пятерку? - насмешливо спросила она,
щуря глаза.
- Ты должна мне за два бутерброда, - холодно сказал он.
- Прости, глупая шутка.
- Именно. Неужто я похож на шестиряка?
- Ну, так что ты хочешь получить?
- Двойку, но не для себя.
- Снеера знаешь?
- Знаю, - оживился Карл. - Он бы подошел!
- Был тут полчаса назад, с одной...
- Куда пошел?
- Не знаю. Заплатил за нее, а вышел один. Наверно, здесь живет.
Видимо, решил прогуляться до центра. Он обычно в это время гуляет.
- Благодарю. Пойду поищу. Еще что-нибудь хочешь?
- Я бы выпила. Что сказать, если он вернется?
- Ничего. Найду сам.
Карл соскочил со стула и принес девушке рюмку коньяка. Это обошлось
ему в полжелтого, но информация стоила того.
"Только б найти... и уговорить", - подумал он, выходя на улицу.
На Ключе было пять минут двенадцатого. Он вспомнил о назначенной
встрече и ускорил шаг, не переставая высматривать Снеера. Сейчас ему были
важны даже не остальные тридцать пять желтых от Филипа. В ближайшее время
он обойдется и без них, а потом... Потом их будет сколько душе угодно...
Если, конечно, все пройдет нормально. Сейчас дело было в обыкновенной
профессиональной порядочности. Кроме того, он чувствовал некоторую
симпатию к тому молодому, немного затюканному парню.

Как обычно перед полуднем, в баре была толкучка и гомон, но почти
никто не засиживался дольше чем требовалось, чтобы выпить кофе или кружку
пива. Снеер подождал несколько минут, пока освободится его постоянное
место в углу, потом уселся на высоком стуле и погрузил усы в пену. Хлебнув
первый сегодня глоток хорошего пльзеньского, постепенно успокаивался.
Учащенный пульс приходил в норму. Немного алкоголя придавало ясность
мыслям. Именно здесь, в шуме множества накладывающихся один на другой
разговоров, звоне бокалов и бульканье дозаторов, отмеряющих напитки, он
чувствовал себя прекрасно. Здесь он был в безопасности, надежно укрытый
среди десятков постоянно сменяющихся лиц, в самом центре города. Как
маленький мудрый змей в тропических джунглях, пользующийся данной ему
способностью к мимикрии, он скользил, не замечаемый ни врагами, ни теми,
благодаря которым мог существовать.
Он всегда выпивал свое предполуденное пиво, зная, что, если захочет,
может получить и вторую, и третью, и даже четвертую кружку. Однако обычно
он брал не больше двух. Он слишком ценил свой ясный, быстрый ум (которому,
между прочим, был обязан и этим пивом), чтобы затуманивать его чрезмерной
дозой алкоголя. Однако то, что он мог бы ограничивать себя в случае
необходимости, давало ему особое удовлетворение. Сознание это было одним
из основных элементов, от которых зависело ощущение безопасности в этом
баре, в этом городе и вообще в этом мире.
С тщательно отмеренной медлительностью он время от времени
поворачивал голову, когда звонок оповещал кого-либо из клиентов, что его
месячный лимит пива или чего-то там еще истек на предыдущей порции. Порой,
когда он был в особо хорошем настроении, а посетитель ему нравился, Снеер
как бы нехотя сползал с высокого стула в углу (постоянное место в углу
тоже относилось к элементам, придающим ощущение безопасности: он любил,
чтобы у него были защищены тылы и один из флангов) и слегка отодвигал в
сторону незадачливого потребителя, который обычно с глуповатой миной
таращился на автомат. Потом вкладывал свой Ключ в прорезь и получал две
большие кружки пива. Получал он их безотказно - безразлично, в понедельник
или субботу - и небрежно пододвигал одну под нос изумленному гостю либо,
слегка ударив кружкой о кружку, произносил какой-нибудь тост, как правило,
ни к селу ни к городу.
Сегодня его такие номера не интересовали. На четвертой кружке он
отметил, что даже пиво не доставляет удовольствия. В голове слегка шумело,
а голоса вокруг начинали сливаться в монотонный гул.
Снеер отставил недопитую кружку и бездумно глядел сквозь витрину на
людской поток, льющийся мимо бара. Он был раздражен и взъярен самым
скверным из возможных способов, разъярен безнадежно, ибо виною всему был
сам... Гораздо легче перенести любое разочарование, когда можно обвинить в
этом кого угодно, только не себя...
"Как последний идиот! Как законченный шестиряк! - с отвращением думал
он о себе. - Позволил поймать себя столь примитивным образом, клюнул на
такой трюк!"
С тех пор как он стал заниматься рейзерством, он прекрасно знал, что
время от времени кто-то попадается по той или иной причине. Но до сих пор
это были случаи довольно редкие. Среди коллег по делу относительно этого
кружили разнообразнейшие легенды и анекдоты. Подобный провал - всегда
нечто такое, о чем потом долго рассказывают. А тут - извольте! Глупое,
идиотское дело...
Снеер еще раз пробежал мысленно все сегодняшнее утро (если так можно
назвать время между десятью, когда он выбрался из постели, и двенадцатью).
День начался нормально. Он проснулся в ночевочной кабине средней руки
(при его занятиях было нежелательно иметь постоянное место жительства, а
пользоваться лучшими отелями значило вызывать подозрения), потом бесцельно
направился в центр города, рассматривая магазинные витрины и девичьи
ножки. Зашел в парикмахерскую, побрился в автомате и принял электромассаж,
чтобы придать физиономии сорокалетнего мужчины вид тридцатилетнего.
Собственно, сегодня делать было нечего. Последний клиент вполне
прилично расплатился с ним. Это давало возможность по меньшей мере месяц
не утруждать себя, но Снеер не любил слишком долго бездельничать. Отнюдь
не из жадности. Просто такой род занятий давал ему - кроме средств к
удобной и в меру вольготной жизни - особый вид эмоций, неподдельную дрожь
возбуждения, что было редкостью в его упорядоченном и почти идеально
организованном мире.
Короче говоря, он вышел прогуляться перед обедом, выпить свое
ежедневное пиво на углу Северной и площади Сатурна; потом предстояла
встреча с человеком, который должен был ему несколько десятков желтых.
Словом, ничего серьезного, никаких опасных операций. Он шел расслабившись,
спокойный, чистый как слеза, и вдруг неожиданно этот субъект...
Виноват был, несомненно, Снеер. Просто слишком уж расслабился,
чересчур дружественно настроился, к миру и людям - и на минуту забыл, что
среди этих дружелюбных людей всегда может затесаться какой-нибудь шпик,
этакий филер, инспекторишко, тьфу!
И вообще, неведомо зачем он остановился перед витриной, в которой
были выставлены новейшие модели информационных микросхем...
Какое ему, четверяку, дело до микро... чего-то там? На одно это
злосчастное мгновение он задумался, зазевался, не проконтролировал
собственное подсознание, позволил ему выбраться на поверхность,
пробулькнуться сквозь спокойную, плотную оболочку, которой окружил себя и
с которой ему было так хорошо!
Каким образом этот сопляк уловил момент его рассеянности?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34