Корпорация, ранее владевшая этой сетью, разорилась, а спутники так и остались висеть на орбите. И грех было не использовать эту систему. Телефоны работали практически везде, в любой точке планеты. Говорили, правда, что на полюсах у них могут быть проблемы, но туда никто из сотрудников ЦЕРТа пока не стремился.
Телефоны, конечно, были не идеальны. Во-первых, достаточно тяжелые. А во-вторых, для обеспечения наилучшего приема приходилось все же нацеливать трубку антенны на спутник. Чаще всего эта процедура сводилась к тому, что человек вертел телефоном в разные стороны, слушая собеседника и выбирая то положение, в котором качество связи будет наилучшим. Но все эти неудобства компенсировались очень высокой секретностью связи. Пока спутники висят на орбите, связь нельзя нарушить, телефоны нельзя подделать. Если тебе звонят по «Иридиуму», ты можешь быть абсолютно уверен, что это твой коллега.
Филип добрался до сумки с вещами и извлек оттуда трезвонящую коробку. После почти невесомых телефонов держать в руке трехсотграммовую трубку было неудобно. — Слушаю. — Филип, это Прата.
Так. Сам босс звонит. С чего бы вдруг?
— Весь внимание.
— Филип, у меня ощущение, что ты наткнулся на что-то очень важное. Ты прислал вчера нам пакет запросов, помнишь? И сотрудник, который разыскивал информацию по твоему заказу, погиб. Умер, сидя за терминалом, понял?
— Он работал через троды?
— Да.
— Как и те ребята из «Тотал Эклипс».
— Верно. Ты знаешь наши правила. Сейчас уже запущена процедура внутреннего расследования. Теперь не только ты и я знаем, что кто-то научился убивать людей. Группа сейчас формируется, но ты все еще работаешь один. За пару дней тына что-то вышел, и я возлагаю на тебя большие надежды. Спеши, но не торопись. Будь аккуратен.
— Хорошо.
— И не перебивай. Этот парень кое-что все-таки успел найти. Сейчас я не буду долго все рассказывать. К тебе уже направлен офицер связи, он привезет все нужные тебе данные лично. Старайся ничего по телефонам и через Сеть не передавать. В том пакете, который ты получишь, будет еще и описание каналов связи, которые ты можешь использовать. Все. Удачи там. И береги себя.
Прата оборвал связь.
Укладывая телефон обратно в сумку, Филип раздумывал, что вызвало подобную реакцию противника. И кто, собственно, его противник? Мышонок? Пока все указывало именно на это. Такое ощущение, что он после своего визита в библиотеку отыскал нечто, из-за чего и исчез. Сетевое оружие? А кто же его разработал?
Филип сел за стол, достал чистый лист бумаги и начал вычерчивать на нем схему. Так. Аналитик был убит после того, как начал отыскивать информацию по заказу Филипа. А раньше эту же информацию отыскивал Мышонок. Кстати, далеко не факт, что он сейчас жив. Возможно, он тоже убит. Но если разработчик этого оружия так ревностно охраняет подходы к информации и так легко оперирует в Сети, то он должен был убить Мышонка еще в библиотеке. Ладно, идем дальше.
Какую информацию пытается скрыть злоумышленник? Лаборатория Женевского института исследования сознания.
Теплее, намного теплее. Скорее всего, корни проблемы кроются именно там. Уже выстраивается цепочка,
А как сюда подходит гибель «Тотал Эклипс»? Их убила система защиты, которая была разработана в VTZ. А здесь мы имеем исчезновение ведущего разработчика и гибель аналитика Ицки. Самоубийство, точнее. Вместе с личным делом Гончарова Зондерганн передал Филипу достаточно много дополнительных материалов. Была там и запись самоубийства Ицки, сделанная одной из служебных камер. Девушка просто вышла на крышу дома, в котором располагался центральный офис VTZ, и шагнула за край. Никто не стоял рядом, никто не подталкивал, никто не принуждал.
Что мы имеем? Можно сразу сказать, что оружие разработано в VTZ. При этом были использованы наработки той самой лаборатории Женевского института исследования сознания. При этом исчезли два человека. Почему исчез разработчик — понятно. А почему исчез Мышонок?
Хотя, вот почему исчез разработчик — как раз непонятно. Он эту систему разрабатывал в VTZ и там же запустил в эксплуатацию. Они даже продавали ее. А Мышонок мог сам выйти на искомую информацию и попробовать взять ее под свой контроль. В общем, либо разработчик, либо Мышонок. Либо оба действуют вместе, но это менее вероятно.
«А почему я сразу говорю „оружие“, — задумался Филип. — Защитная система, видимо, и до визита „Тотал Эклипс“ подвергалась нападениям. А такая сильная реакция появилась много позже ввода системы в эксплуатацию. Впрочем, здесь можно только гадать. Данных недостаточно, пусть ребята из технического отдела препарируют эту систему, тогда и узнаем, что это такое. А пока сосредоточимся на людях». В два часа дня Филип снова сидел в том же кафе, что и сутки назад. Бука опоздала всего лишь на несколько минут. На ней были джинсы и желтая облагающая футболка, благо день для сентября выдался неожиданно теплым.
— Бука, у меня к тебе вопрос, — начал Филип.
— И какой же? — спросила она, усаживаясь за столик.
— Мог ли Дмитрий получить в свои руки некую технологию, которая может стоить очень, действительно очень много, и исчезнуть? А потом для сохранения своей монополии на эту технологию убить несколько человек.
— Нет, — отрезала Бука.
— А почему так категорично? — удивился Филип.
— Потому что я его хорошо знаю. Нет. Деньги ему, как я уже говорила, особо не нужны. А убивать он вообще вряд ли сможет.
— Понятно. Ладно, теперь мои результаты, как и обещал. Тем утром, когда Дмитрий исчез, я смог проследить его путь до одного сетевого кафе. Оттуда уже он и исчез. Но ключевым моментом, на мой взгляд, является его визит в библиотеку днем раньше. Там он искал кое-что. И когда сегодня ночью один из наших сотрудников шел в Сети его путем, он тоже погиб. Вот это и заставляет меня серьезно задуматься.
— И к какому же выводу ты пришел?
— Либо Дмитрий все же сильно замешан в этой истории, либо он погиб.
— Я не верю, что он умер, — сказала Бука. — И не верю, что он повинен в смерти людей.
—Потому я его и ищу, — кивнул Филип. — Если он жив, то он должен знать, что происходит.
— А как искать-то будешь? Я так поняла, что следов ты не отыскал.
— Я, может быть, и не нашел следов, но я все же не один. Со мной и другие люди работают. Будем надеяться, сегодня кое-что прояснится.
В этот момент к их столику подошел молодой человек. Из-за его одежды — темные брюки, белая рубашка и жилет — Филип принял его за официанта и начал было диктовать заказ, однако подошедший мужчина пододвинул стул и сел за их столик. Предупреждая вопросы, он достал из кармана рубашки жетон и показал его Филипу. Филип кивнул — в его кармане находился точно такой же жетон, вложенный в служебное удостоверение. Прибыл офицер связи.
— Фаулер, — представился коллега Филипа. — Мы можем говорить свободно? — спросил он, указывая взглядом на Буку.
— Да, вполне, — ответил Филип. — Юная леди является привлеченным экспертом и будет непосредственно участвовать в расследовании. Как-то вы быстро прибыли. Я ждал вас только часов через девять.
— Стивен Прата нажал на военных, и они меня перебросили в Европу на стратосфернике. Летели всего часа два.
Филип знал, что стратосферником называли гибрид самолета и космического шаттла, который был предназначен для сверхбыстрых перелетов на большие расстояния. В самой высокой точке своей баллистической траектории стратосферник практически выходил в космос. Филип даже предположить не мог, какие рычаги пришлось использовать руководителю ЦЕРТа, чтобы заставить военных использовать один из немногих стратосферников в качестве курьерского корабля.
Фаулер положил на стол маленький ребристый чемодан из светлого металла. Из него он достал диск и передал его Филипу.
— Здесь все необходимое.
— Это я просмотрю позже. Вы можете сейчас дать краткое резюме этого пакета? — Филип покачал диском, зажатым между указательным и безымянным пальцем.
— Если кратко, то наш фигурант интересовался некоей лабораторией. Следует отметить, что руководил ею некий доктор Швейц. Они занимались проблемой переноса человеческого сознания на электронный носитель. Особых успехов не было, но потом по неизвестной причине вся лаборатория сгорела. Во время пожара в лаборатории находились сам доктор Швейц и два его ассистента. Их трупы были опознаны по генной экспертизе. После этого в Сети стали исчезать материалы об этом инциденте.
— Перенос сознания на электронный носитель, — повторил Филип. — Уже намного интереснее. Ясно. Пока вопросов у меня нет.
— Хорошо, — кивнул Фаулер. — Я остаюсь в городе еще сутки. Если необходимо будет что-то передать Прата, лучше сделать это через меня. До свидания. — Фаулер поднялся из-за стола. — Всего доброго, мисс, — кивнул он Буке.
— Военная косточка, — вздохнул Филип, когда Фаулер покинул их. — Я слышал о нем. К нам он сразу из Вест-Пойнта попал. До сих пор в нем этакая военная четкость чувствуется. Ладно. Раз уж ты у нас теперь привлеченный эксперт, то придется тебе присутствовать на одной встрече. Пойдем.
— А куда?
— В ту самую библиотеку, где был твой Мышонок. Кое-что я там так и не выяснил.
На этот раз Филип беседовал с директором библиотеки. Бука молчаливой тенью стояла за его правым плечом.
— Расскажите мне о вашей системе безопасности, — потребовал Филип.
— Она у нас такая же, как и во всем университете, — ответил директор. — Видеокамеры открытого наблюдения. Администрация университета считает, что установка камер скрытого наблюдения противоречит правам человека.
— Хорошо-хорошо, я понял. А запись как ведется? У вас цифровой архив?
— К сожалению, нет, — поморщился директор библиотеки. — Финансирование не слишком велико, и, на второстепенные нужды его не хватает. У нас установлена вообще достаточно старая система наблюдения, которую мы получили с какого-то охраняемого объекта, когда там поставили современную систему.
— А поподробнее можно?
— Конечно. Запись производится на обычные кассеты. Они хранятся некоторый период, а потом перезаписываются. Система каталогизации кассет шла в комплекте с центром наблюдения, поэтому мы активно ею пользуемся. Одна беда — кассеты старые и все чаще и чаще окончательно портятся.
— Ясно. Меня интересует запись одного дня, где ее можно посмотреть?
— Кассета, очевидно, лежит в хранилище, там и монитор соответствующий есть. Если хотите, можем туда прямо сейчас и пойти.
Хранилище оказалось небольшой комнатой без окон, в которой вдоль стен стояли стеллажи. На этих стеллажах и стояли те самые кассеты с записями библиотечной жизни. Директор библиотеки сверился с записями и жестом фокусника снял кассету с одного из стеллажей. Затем он скормил ее видеомагнитофону. Магнитофон был на удивление хорошим, чуть ли не с монтажными функциями. Филип сел к пульту управления магнитофоном.
Филип воспроизводил запись в ускоренном темпе до тех пор, пока в кадре не появился Мышонок. Одна из камер показывала его разговор с библиотекарем. Затем, когда Мышонок подошел к терминалу, Филип переключился на другую камеру, которая в тот момент висела практически за спиной у Мышонка.
— Отлично, — тихо сказал Филип, — виден практически весь экран терминала.
Бука пододвинула свой стул ближе к телевизору. Филип увеличил изображение так, чтобы можно было свободно читать все, что отображалось на терминале у Мышонка. Сначала тот просто работал с поисковыми системами. Но вдруг он резко выпрямился в кресле. Филип еще увеличил изображение. Он всмотрелся в текст, который печатался на терминале Мышонка. Бука увидела, как зашевелились губы Филипа.
— Вашу мать, — прошептал он. — Только не это.
Филип быстрым шагом шел по коридору университетской библиотеки. В руке он держал видеокассету. За ним едва поспевала Бука, а уже за ней шел директор. Звук шагов Филипа заполнял весь коридор, отражаясь от стен. Создавалось ощущение, что он намеренно стучал каблуками об пол, вымещая на нем свою злость. При этом он еще и шипел себе под нос что-то. Бука слышала лишь отрывки.
— Материнскую плату вашу напополам через колено, — шипел Филип. — Чтоб у вас все кластеры посыпались.
Филип ругался.
— Ты думаешь, это все правда? — попыталась спросить его Бука.
Филип остановился и резко развернулся к ней.
— Ты видела все сама, как и я. У тебя столько же информации, сколько и у меня. Гончаров вышел на этого Швейца, как пить дать. А вам, доктор, — Филип ткнул пальцем в сторону директора библиотеки, — настоятельно советую все забыть. Кассету я изымаю.
Директор библиотеки смог только кивнуть в ответ. Раздраженный Филип повернулся и пошел дальше по коридору еще быстрее, чем прежде. Буке пришлось прилагать усилия, чтобы не отстать от него.
— Это искусственный разум? — попыталась она снова начать разговор.
— Не искусственный, — бросил Филип через плечо, не сбавляя темпа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Телефоны, конечно, были не идеальны. Во-первых, достаточно тяжелые. А во-вторых, для обеспечения наилучшего приема приходилось все же нацеливать трубку антенны на спутник. Чаще всего эта процедура сводилась к тому, что человек вертел телефоном в разные стороны, слушая собеседника и выбирая то положение, в котором качество связи будет наилучшим. Но все эти неудобства компенсировались очень высокой секретностью связи. Пока спутники висят на орбите, связь нельзя нарушить, телефоны нельзя подделать. Если тебе звонят по «Иридиуму», ты можешь быть абсолютно уверен, что это твой коллега.
Филип добрался до сумки с вещами и извлек оттуда трезвонящую коробку. После почти невесомых телефонов держать в руке трехсотграммовую трубку было неудобно. — Слушаю. — Филип, это Прата.
Так. Сам босс звонит. С чего бы вдруг?
— Весь внимание.
— Филип, у меня ощущение, что ты наткнулся на что-то очень важное. Ты прислал вчера нам пакет запросов, помнишь? И сотрудник, который разыскивал информацию по твоему заказу, погиб. Умер, сидя за терминалом, понял?
— Он работал через троды?
— Да.
— Как и те ребята из «Тотал Эклипс».
— Верно. Ты знаешь наши правила. Сейчас уже запущена процедура внутреннего расследования. Теперь не только ты и я знаем, что кто-то научился убивать людей. Группа сейчас формируется, но ты все еще работаешь один. За пару дней тына что-то вышел, и я возлагаю на тебя большие надежды. Спеши, но не торопись. Будь аккуратен.
— Хорошо.
— И не перебивай. Этот парень кое-что все-таки успел найти. Сейчас я не буду долго все рассказывать. К тебе уже направлен офицер связи, он привезет все нужные тебе данные лично. Старайся ничего по телефонам и через Сеть не передавать. В том пакете, который ты получишь, будет еще и описание каналов связи, которые ты можешь использовать. Все. Удачи там. И береги себя.
Прата оборвал связь.
Укладывая телефон обратно в сумку, Филип раздумывал, что вызвало подобную реакцию противника. И кто, собственно, его противник? Мышонок? Пока все указывало именно на это. Такое ощущение, что он после своего визита в библиотеку отыскал нечто, из-за чего и исчез. Сетевое оружие? А кто же его разработал?
Филип сел за стол, достал чистый лист бумаги и начал вычерчивать на нем схему. Так. Аналитик был убит после того, как начал отыскивать информацию по заказу Филипа. А раньше эту же информацию отыскивал Мышонок. Кстати, далеко не факт, что он сейчас жив. Возможно, он тоже убит. Но если разработчик этого оружия так ревностно охраняет подходы к информации и так легко оперирует в Сети, то он должен был убить Мышонка еще в библиотеке. Ладно, идем дальше.
Какую информацию пытается скрыть злоумышленник? Лаборатория Женевского института исследования сознания.
Теплее, намного теплее. Скорее всего, корни проблемы кроются именно там. Уже выстраивается цепочка,
А как сюда подходит гибель «Тотал Эклипс»? Их убила система защиты, которая была разработана в VTZ. А здесь мы имеем исчезновение ведущего разработчика и гибель аналитика Ицки. Самоубийство, точнее. Вместе с личным делом Гончарова Зондерганн передал Филипу достаточно много дополнительных материалов. Была там и запись самоубийства Ицки, сделанная одной из служебных камер. Девушка просто вышла на крышу дома, в котором располагался центральный офис VTZ, и шагнула за край. Никто не стоял рядом, никто не подталкивал, никто не принуждал.
Что мы имеем? Можно сразу сказать, что оружие разработано в VTZ. При этом были использованы наработки той самой лаборатории Женевского института исследования сознания. При этом исчезли два человека. Почему исчез разработчик — понятно. А почему исчез Мышонок?
Хотя, вот почему исчез разработчик — как раз непонятно. Он эту систему разрабатывал в VTZ и там же запустил в эксплуатацию. Они даже продавали ее. А Мышонок мог сам выйти на искомую информацию и попробовать взять ее под свой контроль. В общем, либо разработчик, либо Мышонок. Либо оба действуют вместе, но это менее вероятно.
«А почему я сразу говорю „оружие“, — задумался Филип. — Защитная система, видимо, и до визита „Тотал Эклипс“ подвергалась нападениям. А такая сильная реакция появилась много позже ввода системы в эксплуатацию. Впрочем, здесь можно только гадать. Данных недостаточно, пусть ребята из технического отдела препарируют эту систему, тогда и узнаем, что это такое. А пока сосредоточимся на людях». В два часа дня Филип снова сидел в том же кафе, что и сутки назад. Бука опоздала всего лишь на несколько минут. На ней были джинсы и желтая облагающая футболка, благо день для сентября выдался неожиданно теплым.
— Бука, у меня к тебе вопрос, — начал Филип.
— И какой же? — спросила она, усаживаясь за столик.
— Мог ли Дмитрий получить в свои руки некую технологию, которая может стоить очень, действительно очень много, и исчезнуть? А потом для сохранения своей монополии на эту технологию убить несколько человек.
— Нет, — отрезала Бука.
— А почему так категорично? — удивился Филип.
— Потому что я его хорошо знаю. Нет. Деньги ему, как я уже говорила, особо не нужны. А убивать он вообще вряд ли сможет.
— Понятно. Ладно, теперь мои результаты, как и обещал. Тем утром, когда Дмитрий исчез, я смог проследить его путь до одного сетевого кафе. Оттуда уже он и исчез. Но ключевым моментом, на мой взгляд, является его визит в библиотеку днем раньше. Там он искал кое-что. И когда сегодня ночью один из наших сотрудников шел в Сети его путем, он тоже погиб. Вот это и заставляет меня серьезно задуматься.
— И к какому же выводу ты пришел?
— Либо Дмитрий все же сильно замешан в этой истории, либо он погиб.
— Я не верю, что он умер, — сказала Бука. — И не верю, что он повинен в смерти людей.
—Потому я его и ищу, — кивнул Филип. — Если он жив, то он должен знать, что происходит.
— А как искать-то будешь? Я так поняла, что следов ты не отыскал.
— Я, может быть, и не нашел следов, но я все же не один. Со мной и другие люди работают. Будем надеяться, сегодня кое-что прояснится.
В этот момент к их столику подошел молодой человек. Из-за его одежды — темные брюки, белая рубашка и жилет — Филип принял его за официанта и начал было диктовать заказ, однако подошедший мужчина пододвинул стул и сел за их столик. Предупреждая вопросы, он достал из кармана рубашки жетон и показал его Филипу. Филип кивнул — в его кармане находился точно такой же жетон, вложенный в служебное удостоверение. Прибыл офицер связи.
— Фаулер, — представился коллега Филипа. — Мы можем говорить свободно? — спросил он, указывая взглядом на Буку.
— Да, вполне, — ответил Филип. — Юная леди является привлеченным экспертом и будет непосредственно участвовать в расследовании. Как-то вы быстро прибыли. Я ждал вас только часов через девять.
— Стивен Прата нажал на военных, и они меня перебросили в Европу на стратосфернике. Летели всего часа два.
Филип знал, что стратосферником называли гибрид самолета и космического шаттла, который был предназначен для сверхбыстрых перелетов на большие расстояния. В самой высокой точке своей баллистической траектории стратосферник практически выходил в космос. Филип даже предположить не мог, какие рычаги пришлось использовать руководителю ЦЕРТа, чтобы заставить военных использовать один из немногих стратосферников в качестве курьерского корабля.
Фаулер положил на стол маленький ребристый чемодан из светлого металла. Из него он достал диск и передал его Филипу.
— Здесь все необходимое.
— Это я просмотрю позже. Вы можете сейчас дать краткое резюме этого пакета? — Филип покачал диском, зажатым между указательным и безымянным пальцем.
— Если кратко, то наш фигурант интересовался некоей лабораторией. Следует отметить, что руководил ею некий доктор Швейц. Они занимались проблемой переноса человеческого сознания на электронный носитель. Особых успехов не было, но потом по неизвестной причине вся лаборатория сгорела. Во время пожара в лаборатории находились сам доктор Швейц и два его ассистента. Их трупы были опознаны по генной экспертизе. После этого в Сети стали исчезать материалы об этом инциденте.
— Перенос сознания на электронный носитель, — повторил Филип. — Уже намного интереснее. Ясно. Пока вопросов у меня нет.
— Хорошо, — кивнул Фаулер. — Я остаюсь в городе еще сутки. Если необходимо будет что-то передать Прата, лучше сделать это через меня. До свидания. — Фаулер поднялся из-за стола. — Всего доброго, мисс, — кивнул он Буке.
— Военная косточка, — вздохнул Филип, когда Фаулер покинул их. — Я слышал о нем. К нам он сразу из Вест-Пойнта попал. До сих пор в нем этакая военная четкость чувствуется. Ладно. Раз уж ты у нас теперь привлеченный эксперт, то придется тебе присутствовать на одной встрече. Пойдем.
— А куда?
— В ту самую библиотеку, где был твой Мышонок. Кое-что я там так и не выяснил.
На этот раз Филип беседовал с директором библиотеки. Бука молчаливой тенью стояла за его правым плечом.
— Расскажите мне о вашей системе безопасности, — потребовал Филип.
— Она у нас такая же, как и во всем университете, — ответил директор. — Видеокамеры открытого наблюдения. Администрация университета считает, что установка камер скрытого наблюдения противоречит правам человека.
— Хорошо-хорошо, я понял. А запись как ведется? У вас цифровой архив?
— К сожалению, нет, — поморщился директор библиотеки. — Финансирование не слишком велико, и, на второстепенные нужды его не хватает. У нас установлена вообще достаточно старая система наблюдения, которую мы получили с какого-то охраняемого объекта, когда там поставили современную систему.
— А поподробнее можно?
— Конечно. Запись производится на обычные кассеты. Они хранятся некоторый период, а потом перезаписываются. Система каталогизации кассет шла в комплекте с центром наблюдения, поэтому мы активно ею пользуемся. Одна беда — кассеты старые и все чаще и чаще окончательно портятся.
— Ясно. Меня интересует запись одного дня, где ее можно посмотреть?
— Кассета, очевидно, лежит в хранилище, там и монитор соответствующий есть. Если хотите, можем туда прямо сейчас и пойти.
Хранилище оказалось небольшой комнатой без окон, в которой вдоль стен стояли стеллажи. На этих стеллажах и стояли те самые кассеты с записями библиотечной жизни. Директор библиотеки сверился с записями и жестом фокусника снял кассету с одного из стеллажей. Затем он скормил ее видеомагнитофону. Магнитофон был на удивление хорошим, чуть ли не с монтажными функциями. Филип сел к пульту управления магнитофоном.
Филип воспроизводил запись в ускоренном темпе до тех пор, пока в кадре не появился Мышонок. Одна из камер показывала его разговор с библиотекарем. Затем, когда Мышонок подошел к терминалу, Филип переключился на другую камеру, которая в тот момент висела практически за спиной у Мышонка.
— Отлично, — тихо сказал Филип, — виден практически весь экран терминала.
Бука пододвинула свой стул ближе к телевизору. Филип увеличил изображение так, чтобы можно было свободно читать все, что отображалось на терминале у Мышонка. Сначала тот просто работал с поисковыми системами. Но вдруг он резко выпрямился в кресле. Филип еще увеличил изображение. Он всмотрелся в текст, который печатался на терминале Мышонка. Бука увидела, как зашевелились губы Филипа.
— Вашу мать, — прошептал он. — Только не это.
Филип быстрым шагом шел по коридору университетской библиотеки. В руке он держал видеокассету. За ним едва поспевала Бука, а уже за ней шел директор. Звук шагов Филипа заполнял весь коридор, отражаясь от стен. Создавалось ощущение, что он намеренно стучал каблуками об пол, вымещая на нем свою злость. При этом он еще и шипел себе под нос что-то. Бука слышала лишь отрывки.
— Материнскую плату вашу напополам через колено, — шипел Филип. — Чтоб у вас все кластеры посыпались.
Филип ругался.
— Ты думаешь, это все правда? — попыталась спросить его Бука.
Филип остановился и резко развернулся к ней.
— Ты видела все сама, как и я. У тебя столько же информации, сколько и у меня. Гончаров вышел на этого Швейца, как пить дать. А вам, доктор, — Филип ткнул пальцем в сторону директора библиотеки, — настоятельно советую все забыть. Кассету я изымаю.
Директор библиотеки смог только кивнуть в ответ. Раздраженный Филип повернулся и пошел дальше по коридору еще быстрее, чем прежде. Буке пришлось прилагать усилия, чтобы не отстать от него.
— Это искусственный разум? — попыталась она снова начать разговор.
— Не искусственный, — бросил Филип через плечо, не сбавляя темпа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48