- Не бойтесь. Я слишком слаб. К тому же, у меня нет молотка.
Эндрюс постучал в дверь, и они вошли.
Юнгер в белом тюрбане из бинтов восседал на подушках. На стеганом
покрывале перед ним лежала закрытая книга. Он смотрел за окно, в сад.
- Доброе утро, сукин ты сын.
Юнгер обернулся.
- Прошу.
Мур вложил в приветствие всю злобу, накопившуюся в душе, и теперь не
знал, что еще сказать. Он уселся на стул возле кровати, достал трубку и,
вспомнив, что не захватил табак, принялся ковырять в чашечке ногтем.
Эндрюс и санитары делали вид, будто не смотрят на него.
Мур сунул в рот пустую трубку и поднял глаза.
- Мне очень жаль, - сказал Юнгер. - Ты способен в это поверить?
- Нет.
- Она - это будущее. Я вбил в ее сердце кол, но все же она не мертва.
Врачи говорят, она выздоровеет. Она будет красивей, чем прежде. - Он
вздрогнул и потупился.
- Если для тебя это послужит утешением, знай, - продолжал он, - что я
страдаю и буду страдать всю жизнь. Нет на свете гавани для моего "Летучего
голландца". Я буду плыть на нем, пока не умру среди чужих людей. - Жалко
улыбаясь, он посмотрел на Мура. - Ее спасут! Она будет спать, пока врачи
не подготовятся к операции. Потом вы соединитесь навеки, а я... я буду
скитаться. И уже никогда не окажусь на твоем пути. Желаю счастья. И не
прошу прощенья.
Мур встал.
- Сейчас нам не о чем говорить друг с другом. Но когда-нибудь мы
вернемся к этой теме.
Возвращаясь в свою палату, он подумал, что так ничего и не высказал
Юнгеру.
- Перед Кругом стоит этический вопрос, и отвечать на него придется
мне, - сказала Мэри Мод. - К сожалению, он поставлен правительственными
юристами, поэтому, в отличие от многих других этических вопросов, от него
нельзя уклониться.
- Он касается Мура и Юнгера? - спросил Эндрюс.
- Не только. Он касается всего Круга, хотя возник он в результате
этого конфликта.
Она указала на журнал, лежащий перед ней на столе. Эндрюс кивнул.
- "Вот, агнец Божий", - прочитала она заголовок редакционной статьи,
рассматривая фотографию члена Круга, распростертого на полу в церкви. -
Нас обвиняют, будто мы плодим психопатов всех мастей, вплоть до
некрофилов. Тут есть еще один снимок. Мы до сих пор не выяснили, кто его
сделал. Здесь, на третьей странице.
- Я видел.
- От нас требуют гарантий, что впредь член Круга, покидая стены
Обители навсегда, не утратит свойственной ему фривольности и не
впадет в глупую патетику.
- Но ведь это случилось впервые.
- Разумеется. - Она улыбнулась. - Обычно нашим бывшим питомцам
хватает такта потерпеть несколько недель, прежде чем их поведение
становится антиобщественным. Все они отличаются полной
неприспособляемостью к окружающему миру. На первых порах она не так дает
себя знать благодаря их богатству. Но этот случай, - она снова показала на
журнал, - позволил недоброжелателям упрекнуть нас, что мы либо выбираем не
тех людей, либо недостаточно хорошо проверяем состояние их здоровья,
прежде чем расстаться с ними. И то, и другое - нелепо. Первое - потому что
собеседования провожу я, а второе - потому что нельзя ожидать от человека,
сброшенного с небес на землю, что он сохранит свое обаяние и душевное
равновесие. Это невозможно, как бы мы его ни натаскивали.
- Но Юнгер и Мур были вполне нормальны и никогда не сводили между
собой тесного знакомства. Правда, после того, как их эпоха ушла в историю,
они встречались немного чаще, и оба были очень чувствительны к переменам.
Но это проблема всего Круга.
Эндрюс промолчал.
- Я пытаюсь подвести тебя к мысли, что этот инцидент - обычная ссора
на почве ревности. Я не могла его предвидеть, поскольку любовь женщины
непредсказуема. Переменчивый век тут ни при чем. Или я не права?
Эндрюс не ответил.
- Следовательно, проблемы как таковой не существует, - продолжала
Дуэнья. - Мы не выгоняем за порог наших домочадцев. Мы просто переселяем в
будущее здоровых, одаренных, обладающих вкусом людей нескольких поколений.
Единственная наша ошибка в том, что мы не учли извечной проблемы любовного
треугольника. Между двумя мужчинами, увлеченными красивой женщиной, всегда
возникает антагонизм. Ты согласен?
- Он верил, что умирает на самом деле, - сказал Эндрюс. - У меня не
выходит из головы, что он не имел никакого представления о Всемирном
Кодексе.
- Это пустяки, - отмахнулась Мэри Мод. - Ведь он жив.
- Видели бы вы его лицо, когда его привезли в клинику.
- Лица меня не интересуют. Слишком уж много я их повидала на своем
веку. Давай лучше подумаем, как бы нам решить эту проблему к вящему
удовольствию правительства...
- Мир так быстро меняется, что мне скоро самому придется к нему
приспосабливаться. Этот бедняга...
- Некоторые вещи остаются неизменными, - возразила Мэри Мод. - Но я
догадываюсь, к чему ты клонишь. Очень умно. Мы наймем группу независимых
психологов. Они проведут исследования, придут к выводу, что наши люди
недостаточно приспособляемы, и порекомендуют нам один день в году отвести
психотерапии. Никаких Балов: каждый отдыхает сам по себе. Днем - прогулки,
легкие физические упражнения, общение с простыми людьми, необременительные
для психики развлечения. Вечером - скромный ужин и танцы. Они полезны -
снимают напряжение. Я думаю, такой вариант устроит все заинтересованные
стороны, - закончила она с улыбкой.
- Наверное, вы правы.
- Разумеется, права. Наши психологи напишут несколько тысяч страниц,
ты добавишь к ним две-три сотни собственных, суммируешь данные
исследований и, вместе со своей резолюцией, представишь отчет совету
попечителей.
Он кивнул.
- В любое время. Это моя работа.
Когда он ушел, Мэри Мод натянула черную перчатку и положила в камин
полено. Настоящие дрова с каждым годом дорожали, но она не доверяла
современным отопительным устройствам.
За три дня Мур оправился настолько, что врач разрешил ему лечь в
"бункер". "Боже, - подумал он, когда снотворное погасило его чувства, -
какие еще муки ждут меня после пробуждения?"
Впрочем, одно Мур знал наверняка: даже если он проснется в Судный
День, его банковские счета будут в полном порядке.
Пока он спал, мир шел своей дорогой...
1 2 3 4 5 6 7 8 9