— А чем я не увлекаюсь? Надо, друг мой Всеволод, как советовал Герцен, «жить во все стороны». К тому же у меня под Ленинградом дача.
Долгожданный совет Олег Антонович дал мне лишь перед самым отъездом, но совершенно неожиданный!
— А курганчик, по-моему, знаешь какой надо в первую очередь проверить в будущем году? Я бы начал с того, на котором правление колхоза стоит. Что ты так на меня смотришь? Неужели ты не обратил внимания, что один из холмов, на каких построено село, явно искусственный, насыпной? Конечно, курган. Разве такие случаи не известны? Припомни хотя бы, как Тереножкин Мелитопольский курган копал прямо в городе.
Неужели и здесь такой случай: на древнем кургане стоят дома и разбиты сады, огороды?
— Отличный курганчик, я к нему давно приглядываюсь. В нем может таиться богатое погребение, — продолжал Казанский. — По расположению, весьма вероятно, ровесник Гнатовой могилы. Непременно надо его проверить.
— А как же дома? — пробормотал я.
— Ну, они не помеха. При современных-то методах.
Казанский укатил, оставив меня в растерянности. Посеять сомнения, «пустить ежа под череп», по его излюбленному выражению, — и уехать, как все это было в натуре Олега Антоновича!
Студенты, разумеется, приняли его идею с восторгом. Они пылали желанием немедленно устроить подкоп под мирные домики и правление колхоза.
Савосин качал головой:
— Оригинальничает старик. Сколько лет я его уже знаю, а все не уймется. Как будто других курганов вокруг мало.
Алексею Петровичу, собственно, было все едино, какой курган раскапывать.
Через два дня мы закончили расчистку «Золотого» кургана. От него осталось лишь пятно свежеразрытой земли. Но и оно зияло недолго. В тот же день его запахали под зябь. Хозяйственный председатель спешил расширить бескрайние поля своего колхоза. Мы начали свертывать лагерь и собираться в путь. Это всегда навевает грусть. Даже студенты притихли. Если и запевали, то лишь лирические песни.
Пришло время уезжать.
Погрузили все имущество на машину, сами расселись поудобнее на тюках и узлах. Возле здания правления остановились, чтобы попрощаться с Непорожним, поблагодарить за помощь. Назар Семенович попрощался с нами очень тепло, просил непременно написать, когда ожидать в будущем году.
Стоя с ним рядом на крыльце правления, я окинул прощальным взглядом поля, курганы на горизонте. Они тоже оставались ждать нас, храня древние тайны. Потом я посмотрел на дома, на сады и огороды, спускавшиеся по склону холма. Неужели Казанский прав, и это вовсе не холм, а курган? И неужели мы так и уедем, не узнав, что же прячется у нас под ногами?
Я посмотрел на Савосина.
— А что? — сказал он. — Займет часика три, не больше. Буры у нас с краешку лежат, весь багаж тревожить не надо.
Я кивнул, подал команду, студенты охотно бросились ее выполнять. К недоумению провожавших, мы торопливо выгрузили оборудование и начали бурить первую скважину тут же, под окнами правления.
— Что это вы задумали? — встревожился председатель.
— Профессор Казанский просил заложить несколько скважин, чуть не забыли, — ответил уклончиво я, не сводя глаз с бура, медленно уходившего в землю.
— Никакой глины. Все однородно, — сказал Савосин, осмотрев первую пробу, вынутую из скважины. Земля в самом деле была одинаково темной во всей буровой колонке.
Для страховки заложили еще две скважины в огородах по соседству. В них также не оказалось глины, одна черная земля. Правда, в одной колонке был заметен слой чуть более рыхлый, чем соседние. Но Савосин резонно заметил:
— Наткнулись на старую яму для хранения картофеля. Или когда-то погреб был. Тут же все копано-перекопано. Обознался Олег Антонович.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
«ТАЙНЫ КУРГАНА»
1
Когда я, вернувшись в Киев, в первый же вечер позвонил в Ленинград Казанскому и сказал, что ни в одной из трех разведочных скважин на холме возле правления не оказалось глины, Олег Антонович нетерпеливо оборвал меня:
— Значит, нечисто берете пробы. Неправильно выбрали место для бурения, только и всего. Уж от Савосина-то я такого не ожидал. А тебя, чувствую, опять поскакать по степи тянет. Заканчивай описание находок, хорошенько продумай план раскопок на будущее лето и привози ко мне.
Я занялся обработкой и описанием всего, что нашли мы в кенотафе и сарматском кургане. Сделал доклад на заседании ученого совета. Он вызвал, как водится, самые различные мнения и оживленную дискуссию. В основном споры опять велись все о том же: кто жил в здешних краях — невры или скифы-пахари и было ли это племя пришлым, как прочие скифы, или же потомками местных чернолесцев.
Наши находки добавляли пищи для давних споров, но, увы, к истине пока не приближали.
Закончив обработку и описание находок, я засел за план будущих раскопок. Сомнений не оставалось: надо копать все курганы подряд. Нечего гадать, какой из них интереснее. Даже Олег Антонович с его опытом и знаниями ошибся. Но все равно ведь он прав: с чего-то надо начинать. С каких именно курганов?
Долго я бился над планом. А потом решил схитрить и разработал его в двух вариантах. И, заранее представляя, как высмеет меня Олег Антонович за «половинчатость и стремление сесть меж двумя стульями», отправился в Ленинград.
Олег Антонович провел меня в так хорошо знакомый со студенческих лет просторный кабинет и, не дав опомниться, сунул в руки два каких-то листочка бумаги:
— Вот полюбуйся.
На одном листочке я увидел какую-то схему: неправильной формы крут, разрисованный маленькими квадратиками, выстроившимися вдоль пересекающихся линеек. План какой-то местности, что ли? Кое-где были красными чернилами нанесены точки, и возле каждой стояла цифра — от 1 до 9.
На другом была табличка, аккуратные колонки цифр.
— Что это такое, Олег Антонович?
— Неопровержимое доказательство того, что вы до сих пор не научились правильно проводить разведочное бурение, — насмешливо ответил он. — Нынешнее поколение студентов куда любознательнее вас. Мои архаровцы завели дружбу с геохимиками, разрабатывают совместно новейшие методы археологической разведки. Вот я их и привлек вам на помощь. Помнишь, как тебя удивило, что я таскал из села початки кукурузы и всякие семена?
Взяв у меня из рук загадочные листочки, он пояснил, показывая золоченым карандашиком:
— Это план кургана, на котором стоит правление. Не узнал? Точками помечены девять пунктов, где я взял пробы кукурузы и других растений из огородов. Геохимики их исследовали. Результаты весьма наглядно выражены вот в этой табличке. Видишь? Цифры бесспорно показывают: в кургане есть золото. Химики обнаружили его во всех пробах, но в разном количестве: чем ближе к центру кургана, тем его больше, по краям — меньше. Это и понятно: золотые украшения лежат, конечно, в центре, в погребальной камере. Ну? Все еще не веришь? Это поточнее вашего липового бурения с наскока. Возьми с собой эту схемку и табличку. Разберись во всем как следует — и составь настоящий план раскопок.
Вернувшись в гостиницу, я с большим интересом познакомился с описанием сложных манипуляций, какие проделали геохимики с образцами различных растений, привезенными профессором Казанским. Сжигая в электрических печах семена кукурузы, они затем изучали химический состав золы. Присутствие золота даже в ничтожных дозах окрашивало фарфоровые тигли в пурпурный цвет. А в некоторых пробах попадались тоненькие проволочки или крошечные золотые крупинки, так много его накопили растения. Разница в содержании золота в растениях, взятых из разных мест, позволила геохимикам составить наглядную таблицу. Она показывала, где именно прячутся под землей скопления драгоценного металла.
Эти сложные исследования в самом деле неопровержимо доказывали: наш курган — не природный холм. Откуда иначе могло в нем взяться золото? И он не ограблен, если в нем сохранились предметы из золота в таком количестве, что их вот уже несколько веков способны сквозь толщу земли ощущать растения, чудесным образом накапливая в себе частицы драгоценного металла.
И тут же я задумался: а как до этого золота добраться? Нелегкая задачка, что и говорить. Хорошего ежа снова запустил мне под череп учитель! Чем бы я ни занимался, ежик между тем все трудился, покалывая мозги иголками новых вопросов. И все возрастало нетерпеливое желание поскорее отправиться к заветному кургану, узнать, что же таится в нем.
Настал этот день, настал! Я снова сижу рядом с дядей Костей в кабине скрипящей от старости экспедиционной машины, а в кузове на груде походного багажа снова галдят и поют студенты.
Нынче у нас большой отряд. Надежную основу его составляют Тося и Алик. Они уже успели пожениться, живут, кажется, дружно, и с ними никаких хлопот не предвидится. Но нет теперь с ними больше Бориса, хваставшего мощными бицепсами. Как я и опасался, археолога из него не вышло. Правда, продержался парень дольше, чем я думал, — пожалуй, на одном самолюбии. Но потом окончательная «измена» друга, женившегося на Тосе, сразу подкосила бедного Борю. Он ушел в какой-то технический вуз.
Снова ехал с нами Саша Березин, развалившись на мешках с видом бывалого путешественника и небрежно пощипывая струны неразлучной гитары. Из парня, кажется, получится толк. Был, как положено, и новичок — Аркадий Буценко, круглолицый, с забавно, еще совсем по-мальчишечьи торчавшими ушами крепыш в тельняшке. Почему он носил ее, если решил стать археологом? Или морская душа в нем еще спорила с сухопутной? Ладно, посмотрим, какая победит…
Ребята громко пели, а в уголке, привычный к этому галдежу, как бывалый солдат к орудийным залпам, крепко спал на груде мешков Савосин — отсыпался «про запас».
За нашей машиной пылила вторая — новенький, ладный фургон, настоящая лаборатория на колесах. В нем едут с оборудованием для сейсмической разведки геофизики.
— Пусть еще хорошенько проверят; если ли там что внутри, прежде чем начнете копать, — напутствовал меня Казанский. — Все-таки ведь не в чистом поле, а прямо под правлением. Неудобно, если обмишуримся.
Вот начались знакомые места, показался вдали и колхозный поселок на двух холмах. Я приглядывался к ним с волнением и надеждой: неужели и впрямь тот, что пониже, — курган, насыпанный человеческими руками и таящий в себе какие-то загадочные пустоты с золотом?
На крыльце колхозного правления, словно принимая парад, нас поджидал Непорожний, надевший ради такого случая строгий черный костюм. Рядом с ним — сияющий, как весеннее солнышко, Андрей Осипович Клименко, приветственно помахивал шляпой из нейлоновой «соломки».
— Авенир Павлович, как ни рвался, не смог приехать, — сказал он мне после крепких объятий и рукопожатий. — Совсем расклеился старина. Ничего не попишешь, годы свое берут. Может, попозже приедет. А Эльза Генриховна — помните ее? — померла зимой, — добавил он, вздохнув.
— Ну, с какого же кургана начнете? — спросил председатель, когда мы уселись в креслах в его кабинете. — И где лагерь станете разбивать? Прошлогоднюю площадку мы засеяли. Но я вам еще лучше местечко присмотрел. Правда, подале чуток.
Андрей Осипович хитро поглядывал на меня и приятно улыбался, предвкушая, как будет огорошен председатель.
— Та-ак, — озадаченно протянул Непорожний, когда я рассказал о наших планах. — И как же вы собираетесь тое золото с-под меня доставать? Или думаете сносить правление и все хаты вокруг? Дело не шуточное, сами понимаете…
— Курганную насыпь мы, собственно, трогать не станем, — пояснил я. — Пройдем, сколько можно, открытой траншеей. Потом подроемся под курган наклонной штольней. Дома не затронем.
Председатель озабоченно покачал головой, тяжело вздохнул и сказал:
— Ну что ж, побачим.
Лагерь пока разбивать не стали, даже не все оборудование выгрузили. Переночевали в селе и рано утром начали прощупывать холм, применив сразу два метода: пока геофизики устанавливали в разных местах свои приборы, студенты под руководством Савосина начали бурить скважину.
В ней снова не оказалось никакой глины.
А сейсмическая разведка показала: под землей есть какие-то пустоты!
— Во всяком случае, там наверняка слои с различной плотностью почвы, — сказал, показывая нам бумажные ленты с выведенными его приборами причудливыми кривыми, руководитель геофизиков Леонид Стариков, очень деловой и серьезный молодой бородач, даже по вечерам щеголявший в модных очках с дымчатыми стеклами.
— Может, просто следы старых погребов и картофельных ям? — скептически спросил Савосин.
— Вполне возможно, — согласился Стариков. — Несомненно одно: пустоты, заполненные более рыхлой землей. А об их происхождении или назначении, к сожалению, ничего сказать не могу.
— Н-да, геофизика — наука точная, — пробурчал Алексей Петрович.
Решили пробурить еще две скважины. Одна ничего не прояснила. Долгожданной глины в ней опять не оказалось.
Но следующая неожиданно принесла глину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33