Она читала молитву, которая частично была церковным напевом, а частично заклинанием. По ее словам, любой хороший целитель знает, что католицизм и спиритуализм дополняют друг друга. Она поочередно массировала его спину и грудь в течение получаса. Давая минутный отдых уставшим рукам, она периодически встряхивала их энергично позади его спины. Она называла это сбрасыванием накопленной отрицательной энергии.
Отмечая конец первой части своего лечения, она топнула три раза о пол правой ногой. Октавио Канту непроизвольно вздрогнул. Она держала его голову сзади, сдавливая ладонями его виски, пока его дыхание не стало медленным и трудным. Бормоча молитву, она двинулась к алтарю, зажгла свечу, а затем и сигару, которую начала курить быстрыми ритмичными затяжками.
- Я должен рассказать это сейчас, - сказал старик, нарушая дымное безмолвие.
Напуганная его голосом, она начала кашлять до тех пор, пока слезы не покатились по ее щекам. Я забеспокоилась - не подавилась ли она дымом.
Октавио Канту, не обращая внимания на ее кашель, продолжал говорить:
- Я рассказывал тебе уже много раз, что трезвый я или пьяный, мне снится один и тот же сон. Я нахожусь в своей лачуге. Она пустая. Я чувствую сквозняк и вижу тени, снующие повсюду. Но при этом нет более собак, лающих на пустоту и на тени. Я просыпаюсь от ужасного давления, словно кто-то уселся на мою грудь; а когда я открываю глаза, я вижу желтые зрачки собаки. Они открываются все шире и шире, пока не поглощают меня...
Его голос угас. Задохнувшись, он блуждал взглядом по комнате. Казалось, что ему не совсем понятно, где он находится.
Мерседес Перальта бросила окурок на пол. Схватив сзади его стул, она быстро крутнула его так, что он оказался лицом к алтарю. Медленными гипнотическими движениями она начала массировать область вокруг его глаз.
Я, должно быть, задремала, так как обнаружила себя в одиночестве в пустой комнате. Я быстро огляделась. Свеча на алтаре почти сгорела. Вправо надо мной в углу, ближе к потолку, сидел мотылек величиной с небольшую птицу. У него были большие черные круги на крыльях, они пристально смотрели на меня любопытным взором.
Внезапный шорох заставил меня обернуться. У алтаря на своем стуле сидела Мерседес Перальта. Я приглушенно вскрикнула. Ее не было здесь минутой раньше, я могла присягнуть в этом.
- Я не знала, что ты здесь, - сказала я. - посмотри на этого большого мотылька над моей головой.
Я поискала глазами насекомое, но оно улетело.
В том, как она смотрела на меня, было нечто такое, что заставило меня содрогнуться.
- Я устала сидеть и заснула, - объяснила я. - и даже не узнала, что было с Октавио Канту.
- Он иногда приходит повидаться со мной, - сказала она. - я нужна ему, как спиритуалист и лекарь. Я облегчаю бремя, взваленное на его душу. - она повернулась к алтарю и зажгла три свечи. В мерцающем блеске ее глаз был цвет крыльев мотылька. - иди-ка ты лучше спать, - предложила она.
6
Когда я проснулась снова, я быстро оделась и выбежала в темный коридор. Вспомнив о скрипучих петлях, я аккуратно открыла дверь в комнату Мерседес Перальты и на цыпочках подошла к гамаку.
- Ты не спишь? - прошептала я, отводя марлю противомоскитной сетки. ты все еще хочешь идти на прогулку?
Ее глаза медленно открылись, но она еще не проснулась и продолжала безмятежно всматриваться вперед.
- Я пойду, - наконец сказала она хрипло, полностью отбросив сетку. Прочистив горло и сплюнув в ведро на полу, она как бы наперекор себе прошептала: - я рада, что ты вспомнила о нашей прогулке.
Закрыв глаза и сложив руки, она помолилась деве и святым на небесах, индивидуально поблагодарив каждого из них за руководство в помощи тем людям, которых она лечила, а затем попросила у них прощения.
- Почему ты просишь прощения? - спросила я сразу же, как только она закончила свою длинную молитву.
- Взгляни на линии моих ладоней, - сказала она, положив свои руки мне на колени.
Указательным пальцем я очертила ясно выраженные "у" и "м", которые, казалось, были отштампованы на ее руках: "у" - на левой ладони, "м" - на правой.
- "У" означает вида, жизнь. "М" означает муэртэ, смерть, - объяснила она, произнося слова с преднамеренной выразительностью. - я была рождена с силой лечить и причинять вред.
Она подняла руки с колен и помахала в воздухе, будто собираясь стереть слова, которые произнесла. Она оглядела комнату, затем осторожно опустила свои худые ноги и сунула их в сапожки с дырами для пальцев. Ее глаза мерцали забавой, когда она расправляла черную блузу, и юбку, в которой спала.
Держась за мою руку, она вывела меня из комнаты.
- Разреши мне показать тебе кое-что, прежде чем мы отправимся на прогулку, - сказала она, направляясь в рабочую комнату. Она повернулась к массивному алтарю, который был целиком сделан из расплавленного воска. Все началось с одной свечи, объяснила она, ее пра-пра-бабушки, которая тоже была знахаркой.
Она нежно провела рукой по блестящей, почти прозрачной поверхности.
- Найди черный воск среди этих разноцветных полос, - подгоняла она меня. - это знаки того, что ведьмы жгли черные свечи, используя для вреда свою силу.
Бесчисленные полоски черного воска сбегали в цветастую кайму.
- Те, что поближе к верхней части - мои, - сказала она. Ее глаза блеснули странной свирепостью, когда она добавила: - истинная целительница является еще и ведьмой.
Проблеск улыбки мелькнул на ее губах, затем она продолжала рассказывать о том, что имя ее хорошо известно не только по всей области, но и людям, приходящим из Каракаса, Маракаибы, Мериды и Кумана. О ней ходят слухи за границей: в Тринидаде, Кубе, Колумбии, Бразилии и Гаити. У нее собраны фотографии, свидетельствующие, что среди этих людей были главы государств, послы и даже епископы.
Она загадочно взглянула на меня, а затем пожала плечами.
- Моя удача и моя сила были одно время бесподобными, - сказала она. я растранжирила и то и другое, и сейчас могу только лечить. - ее усмешка усилилась, а глаза загадочно заблестели. - как продвигается твой труд? спросила она с невинным любопытством ребенка. Но прежде, чем я отважилась на внезапную перемену темы, она продолжила: - сколько бы целителей и пациентов ты ни опросила, ты никогда не будешь изучать этот путь. Настоящая целительница должна быть сначала медиумом и спиритом, а затем ведьмой.
Ее ослепительная улыбка расцвела на ее лице.
- Не расстраивайся слишком, если в один из этих дней я сожгу твои исписанные блокноты, - сказала она небрежно. - со всей этой чепухой ты тратишь зря время.
Я забеспокоилась. Мне не очень понравилась перспектива увидеть свой труд горящим в пламени.
- Ты знаешь, что действительно достойно интереса? - спросила она и тут же ответила на свой вопрос. - результаты, которые идут дальше поверхностных аспектов лечения. Вещи, которые нельзя объяснить, но можно испытать. Здесь достаточно людей, изучавших знахарство. Они думали, что, наблюдая и записывая, можно понять то, чем занимаются медиумы, ведьмы и целители. Поскольку их невозможно разубедить, чаще бывает легче оставить их в покое - пусть делают, что хотят.
Но этого нельзя допустить в твоем случае, - продолжала она. - я не могу позволить тебе впустую тратить время. Вместо того, чтобы изучать знахарство, ты должна практиковать вызовы духа моего предка по ночам в патио этого дома. Не делай записей об этом, духи ценят время, затраченное на другое. Ты же видела. Заключать сделку с духами - значит закапывать себя под землю.
Воспоминания о женщине, которую я видела в патио, ужасно взволновали меня. Мне захотелось бросить все мои поиски, забыть о планах Флоринды и бежать отсюда, сломя голову.
Внезапно донья Мерседес рассмеялась; этот ясный взрыв смеха рассеял мои страхи.
- Музия, видела бы ты свое лицо, - сказала она. - ты была почти в обмороке. Среди прочего, ты еще и трусишка.
Несмотря на ее насмешливый тон, в ее улыбке чувствовалась симпатия и ласка.
- Я не могу принуждать тебя. Поэтому я дам тебе что-то такое, что понравится тебе - нечто более ценное, чем твои исследовательские планы. Присмотрись к жизни некоторых людей, на которых я укажу тебе. Я сделаю так, что они будут рассказывать тебе. Рассказы о судьбе. Рассказы об удаче. Рассказы о любви. - она придвинула свое лицо поближе ко мне и мягким шепотом добавила: - рассказы о силе и рассказы о слабости. Это будет дар тебе, данный, чтобы умилостивить тебя. - она взяла мою руку и вывела меня из комнаты. - идем на нашу прогулку.
Наши шаги гулко отозвались эхом на тихой, пустынной улице с высокими бетонными тротуарами. Проходя мимо сонных домов, Мерседес Перальта заметила, что во времена, когда она была юной знахаркой, ее дом - самый большой на улице - уединенно стоял на окраине.
- Но сейчас, - сказала она, очертив широким жестом руки полукруг, кажется, я живу в центре города.
Мы свернули на центральную улицу и дошли до рыночной площади, там присели на скамью лицом к статуе боливара на коне. По одну сторону площади высилось здание муниципалитета, на другой стороне стояла церковь с колокольней. Большую часть старых домов снесли, заменив их современными строениями. Однако там, где старые здания еще уцелели, с их коваными чугунными решетками, с красной черепицей на крышах, серых от времени, с широкими карнизами, которые позволяли дождевой воде свободно стекать подальше от ярко окрашенных стен, - они придавали центру города своеобразный колониальный шарм.
- Этот город здорово изменился с тех пор, как на башне ратуши починили часы, - задумчиво сказала она.
Она объяснила, что давным-давно, как бы в отместку за приход прогресса, башенные часы вдруг остановились на двенадцатичасовой отметке. Местный фармацевт, увидев это, починил их и, словно по мановению волшебной палочки, улицы уставили фонарными столбами, а на площади устроили фонтаны, чтобы газоны оставались зелеными круглый год. Раньше каждый знал, что было событие, повсеместно изменившее индустриальные центры.
Она на секунду остановилась, переводя дыхание, затем указала на застроенные лачугами холмы, окружавшие город.
- Вот так хижины переселенцев создавали город, - добавила она.
Мы встали и пошли в конец центральной улицы, туда, где начинались холмы. Лачуги, сделанные из гофрированных металлических листов, упаковочных ящиков и листьев картона, едва держались на крутых склонах. Владельцы хибарок, выходящих поближе к городским улицам, нахально крали электричество от фонарных столбов. Изолированные провода были примитивно замаскированы цветными лентами. Мы свернули с улицы в переулок и наконец пошли узкой тропинкой, извилисто ведущей к одинокому холму, на который переселенцы еще не претендовали.
В воздухе, все еще сыром от ночной росы, пахло диким розмарином. Мы взобрались почти на вершину холма, к одиноко растущему дереву, и там уселись на сырую землю, покрытую мелкими молодыми маргаритками.
- Ты слышишь море? - спросила Мерседес Перальта.
Легкий ветерок резвился в кудлатой кроне дерева, разбрасывая россыпь мелких золотых цветов. Они, словно бабочки, кружась, опускались на ее волосы и плечи. Ее лицо было залито безмятежным спокойствием. Она слегка раскрыла рот, обнажив несколько зубов, желтых от табака и возраста.
- Ты слышишь море? - повторила она, скосив на меня сонные, слегка затуманенные глаза.
Я сказала ей, что море слишком далеко, за горами.
- Я знаю, что море далеко, - тихо сказала она. - но в этот ранний час, когда город еще спит, я всегда слышу шум волн, гонимых ветром. закрыв свои глаза, она прислонилась к стволу дерева.
Утреннюю тишину развеял рев грузовика, мчащегося вниз по узкой улочке. Я не поняла, был ли это португальский пекарь, доставлявший свои свежевыпеченные булочки, или полиция, подбиравшая последних пьяниц.
- Посмотри, кто это, - подбодрила она меня.
Я спустилась на несколько шагов вниз по тропинке и увидела старика, выходящего из зеленого грузовика, который остановился у подножия холма. Его пиджак свободно болтался на сутулых плечах, а голову скрывала соломенная шляпа. Почувствовав, что на него смотрят, он поднял глаза и помахал своей тросточкой, приветствуя меня. Я помахала ему в ответ.
- Это старик, которого ты лечила прошлой ночью, - сказала я ей.
- Вот же везет! - прошептала она. - позови его. Скажи ему, чтобы он шел сюда. Скажи ему, что я хочу его видеть. Мой дар тебе начинается.
Я сбежала вниз, туда, где остановился его грузовик, и попросила старика подняться вместе со мной на холм. Он без слов последовал за мной.
- Сегодня собак не было, - сказал он Мерседес Перальте вместо приветствия и сел рядом с ней.
- Я открою тебе тайну, Музия, - сказала она, жестом пригласив меня сесть напротив. - я - медиум, ведьма и целитель. Из этой троицы мне по нраву второе, так как ведьма имеет особый способ понимания таинств судьбы. Почему так случается, что некоторые люди становятся богатыми, удачливыми и счастливыми, когда другие находят только трудности и боль?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33