Он приблизил свое лицо к лицу Сары, и она не смогла вынести дикого взгляда. Она знала старый штамп из романов: каменное лицо. Оказывается, это выражение являлось анатомической правдой, которую невозможно было поставить под сомнение. Черты лица Джейми казались окаменевшими.
Сара никогда не присутствовала при проявлении настоящей злобы. В ее мире так не поступали. Позволить себе проявить первобытное чувство означало потерять лицо. Ей было известно, что такое возможно, как знают, что существует извержение вулкана, которое на самом деле мало кто видел, а способность воспринимать этот природный феномен сводилась к обыкновенному книжному знанию. «Как такое могло со мной произойти? — спрашивала она себя. — Как я могла вляпаться в такую передрягу?»
Сара испытывала двойное чувство: с одной стороны — ужас, а с другой — неспособность поверить в правду происходящего. Такой тип мог существовать разве что в фильмах ужасов.
— Это продлится недолго, — в заключение напомнил Джейми, ослабив хватку. — Девять месяцев, и ты будешь свободна. И больше никогда обо мне не услышишь. Твоим родителям не надо будет заботиться, чтобы воспитать ублюдка. Все будет так, будто ребенок и не родился.
— А если это окажется девочка? — бросила с опаской Сара в жалкой попытке приободриться.
Джейми немного поколебался.
— Если будет девочка, оставлю ее тебе, — ответил он, не затрудняя себя аргументами. — Девочки меня не интересуют. Мне нужен только наследник.
— Бордель какой-то! — возмутилась Сара. — Мое мнение не в счет?
— Нет, — отмахнулся молодой человек. — Когда-то я прочел, что древние египтяне считали — ребенок состоит на девяносто процентов из спермы своего отца. Они думали, что мать — просто инкубатор, гнездо и может отвечать лишь за десять процентов дела. Я с ними согласен.
— Десять процентов? — Сара чуть не задохнулась. — Это слишком большая честь! Девять месяцев беременности, потом роды, а для тебя всего десять процентов работы?
— Ну, это как в машинах. Ведь не тот, кто делает кузова, является создателем болида, даже если его работа занимает больше места, чем работа того мужика, который придумывает мотор на чертежной доске.
Саре стало трудно дышать. От стука сердца закладывало уши. Она больше не понимала, что испытывает: ненависть или страх. И то и другое было огромно. Вот что случается, когда молодая студентка, полная планов на будущее, спит с неандертальцем!
Сару всю трясло, с ног до головы она покрылась холодным потом. Джейми поднялся и не торопясь оделся в сумраке бунгало. Лучи света, проникающие через щели жалюзи, освещали его торс и лицо. В неверном свете пропорции сместились, Джейми казался еще более опасным. У Сары было впечатление, что она только что очнулась от комы. Незнакомец… Она спала с типом, у которого с ней не было ничего общего. Иностранец. Он дал ей наслаждение. Она знала каждый сантиметр его тела, и только. Ничего больше между ними не было.
Относительно Джейми у нее не было никаких планов. День за днем Сара жила в ожидании конца приключения.
«Все это продлится не больше двух месяцев», — часто повторяла она себе. Любовная интрижка, сомнительная связь, воспоминания для обсуждения с подругой долгими зимними вечерами. Дальше Сара не заглядывала. Никогда.
— Хорошо, — примирительным тоном сказал молодой человек. — Немного понервничали, ну да ничего. Забудем. Для тебя все это будет хорошим опытом, он позволит тебе повзрослеть. Девушки твоего круга обычно живут в коконе лет до тридцати. Этот малыш даст тебе шанс стать не такой дурой, как твои подружки. — Он подошел к кровати и потрепал Сару по щеке. — Ты ведь была готова скормить новорожденного щенкам, значит, сможешь отдать его мне. Кроме того, освободишься от него… Ты хочешь сделать карьеру или нет? Сегодня все хотят делать карьеру. Ты мне и понравилась потому, что не похожа на других. Если потом захочешь нас навестить на болотах, то будешь желанной гостьей. Хотя я знаю, что ты не приедешь. Поспешишь вернуться в строй. Подыщешь себе симпатичного мужа с дипломом Гарварда; типа чистого, образованного, выставляющего напоказ маленький золотой ключик «Фи-бета-каппа» . С экзотикой покончено, а, красавица? Свою долю ты уже получила. В некотором смысле я оказал тебе услугу: позволил покончить с иллюзиями.
Сара была не в состоянии возражать. «Что тут можно сделать? — спросила она себя. — Пусть говорит себе что хочет. Как только ты переступишь порог этого бунгало, будешь свободна, сможешь отправиться в клинику и освободиться от всего, что у тебя в животе! Все, что нужно сделать, — выйти на улицу из мотеля. Пусть он делает что хочет».
— У нас с тобой все кончено, так, красотка? — пробормотал Джейми. — Теперь ты не захочешь меня видеть. Понимаю. Пусть будет как ты хочешь. Не собираюсь тебя преследовать. Это не в моих привычках. Запомни только, что я буду всегда рядом, в тени, идти по твоим следам, чтобы тебя защищать… и защищать ребенка. Ты меня никогда не увидишь, но я буду рядом, всегда начеку. Не вздумай устроить мне какой-нибудь подвох. Никаких шпиков, частных детективов, личной охраны или другой хреновины в том же духе. Предупреди своих стариков, иначе я отомщу. Как только малыш родится, я его тут же заберу, и больше ты о нас никогда не услышишь. Девять месяцев — не смертельно в твоем возрасте. Через год это дело станет для тебя только неприятным воспоминанием.
Глава 19
Сара так и не поняла, почему она оставила ребенка. Случилось ли это потому, что она его хотела, или потому, что в глубине души боялась угроз Джейми? Эти вопросы преследовали ее все последующие годы. Тимми — дитя любви или дитя страха? Такая мелодраматическая формулировка ничего ей не объяснила, это не имело отношения к существующей реальности. «Я зачала его по принуждению и родила под угрозой», — говорила она себе иногда.
В течение нескольких дней после тягостной сцены в мотеле у Сары сложилось впечатление, что она проснулась, но ее преследуют галлюцинации. Сара все время оглядывалась, каждый раз вздрагивая, когда к ней кто-нибудь приближался. Она чувствовала себя так плохо, что решила довериться Дженнифер Подовски. Девушка вытаращила глаза.
— Черт! — вздохнула она. — Просто какой-то ремейк старого фильма. Где ты откопала этого неотесанного грубияна? Эти французские луизианцы даже не должны были к тебе приближаться. Лесные люди, которых самогон возвратил в первобытное состояние. Нужно поговорить об этом с твоими родителями, тебе угрожает опасность, старушка. И это не смешно. Подобный тип — не какой-нибудь юнец, который пристает по телефону. Он будет вести с тобой безжалостную войну.
Сара колебалась. У нее всегда было впечатление, что родители не считают ее существом женского пола, которое способно лечь в постель с мужчиной. Они всегда хотели видеть в ней только подрастающую девочку, без сомнения, для того, чтобы не обращать внимания на собственный возраст…
— Господи, Дженни! — вздохнула Сара. — Ты их не знаешь. Они скорее всего думают, что я все еще флиртую с мальчиками, что мы обнимаемся, держимся за руки, любуемся звездами или чем-нибудь таким же дурацким… И еще они уверены, что мы ведем себя так же, как их поколение в нашем возрасте. Моя мама не в состоянии представить, что ее милая дочка может зубами разорвать упаковку презервативов и тем более уверенной рукой натянуть кондом на штуку своего дружка…
— У тебя нет выбора, — возразила Дженнифер, нахмурившись. — Надо, чтобы родные тебя защитили. Полиция не поможет. В ком ты нуждаешься, так это в телохранителе.
Вот почему Сара все рассказала матери. Вопреки тому, что она себе воображала, родители не стали стенать по поводу потерянной чести семьи Девонов. Ее выслушали стоически, без упреков и нотаций.
— Дорогая, — сказал отец, — только тебе решать, хочешь ли ты этого ребенка. Мы не станем влиять на твое решение. Если ты решишь его сохранить, поможем тебе всеми силами. Так или иначе, и в первом и во втором случае ты должна будешь прекратить встречи с этим типом. Необходимо создать вокруг тебя кордон защиты.
— Ты хочешь быть матерью? — задала более прозаический вопрос ее мать. — Ты очень молода, не закончила учиться, и маленький ребенок создаст тебе впоследствии большие проблемы, особенно если ты захочешь выйти замуж. Мужчины не любят брать на себя заботу об отпрысках своих предшественников.
Джон Латимер Девон поднял руку.
— Сесилия, — обратился он к своей жене. — Не вмешивайся. Позволь Саре решать самой. Это ее жизнь, и я уверен, что дочь обдумала все существующие обстоятельства.
— Ладно-ладно, — вздохнула мама, устало махнув рукой. — Я хочу только уточнить, что я не против аборта, хотя это и не в моих принципах.
— Моя дорогая, — продолжал отец Сары, — нужно, чтобы ты поняла, что нам за тебя не стыдно. Если ты решила оставить ребенка, то мы не собираемся тебя прятать от наших друзей или увозить на другой конец страны. Мы сделаем все, чтобы рождение ребенка не стало непосильным бременем для твоего будущего.
— Ты сама, — прошептала Сесилия Девон, — должна все по-женски обдумать… Действительно ли ты хочешь ребенка от мужчины, который, как ты нам сама рассказала, для тебя ничего не значит?
У Сары к горлу подступил комок. Какое-то время она боролась с собой, чтобы не расплакаться. Поведение родителей ее потрясло. Она подготовилась к тому, что будут крики, оскорбления, театральные сцены с шумом и гневом. Она ждала анафемы, угроз, госпитализации в скромную клинику. «Так было бы проще, — подумала она, — меньше проблем».
Родительское понимание сделало их еще более непонятными в глазах Сары. Они вели себя так, как ей бы никогда не могло прийти в голову. Они разительно отличались от тех отца и матери, которых Сара создала в своем воображении за долгие годы.
Слишком отличались. Были почти иностранцами. Она жила рядом с ними и совершенно их не знала, как соседей и товарищей по университету. Искреннее желание отца и матери прийти на помощь ее испугало. Она потеряла ориентиры. Вместо того чтобы приблизиться к дочери, они своей нежностью отдалили ее от себя на целый световой год. «На самом деле мне стыдно, — решила Сара. — Стыдно видеть в них карикатуры хорошего общества. Я считала себя сильной, а в действительности оказалась слепой».
В глубине души она не обольщалась на их счет и надеялась, что они все решат за нее. Сара ждала от родителей, что они потребуют сделать аборт из консерватизма или из страха перед общественным мнением. Она не собиралась откровенничать, нет. Она просто хотела отдаться в их руки. Довериться им. Покорная, кающаяся, послушная. Их чертова широта ума заставила ее принимать решение самой.
Она удивилась своим проклятиям: разве нельзя было довольствоваться тем, что есть на самом деле, зачем меняться? Почему родители вбили себе в голову, что могут подтасовывать давно сданные карты?
Они предоставили ее самой себе, ее собственным вопросам и собственным страхам.
— Подумай некоторое время, — заключил отец. — Не торопись. Кстати, я посоветуюсь с одним клиентом, который работает в полиции.
Глава 20
Для Сары начался период острой паранойи. Она не осмеливалась выходить из дома. Когда звонил телефон, вздрагивала, как лягушка в лаборатории, когда через нее пропускают ток. Забросила учебу и работу. На улице, на лужайке — всюду ей мерещился Джейми.
— Ты суетишься, как сумасшедшая, — заметила Дженнифер. — Это плохо для младенца. Если ты собираешься его сохранить, то он может родиться чокнутым. Ничего нет хуже для плода, чем стресс у матери. Вот так и получаются серийные убийцы. Это доказано!
Отец Сары встретился с Натаном Беноглио, капитаном лос-анджелесской полиции, которому он обеспечил выгодное размещение капитала. Полицейский посоветовал Девонам подать жалобу об угрозах смертью, без которой он не сможет ничего предпринять. Сара с трудом на это согласилась. Преодолевая страшное смущение, она должна была продиктовать свою историю в отделении окружной полиции. С каждым произнесенным словом ее неприятное приключение казалось все менее реальным. «У меня, должно быть, вид мифоманки», — сказала она себе, избегая взгляда полицейского, занятого регистрацией показаний.
Неделю спустя Беноглио навестил отца Сары. Полиция задержала Джейми Морисетта, но результат допроса всех озадачил.
Сара, пробравшись в соседнюю комнату, затаив дыхание и красная как рак слушала разговор.
— Я в недоумении, — заявил Беноглио. — Мои люди задержали вышеуказанного типа. Его знают в Луизиане… Семья маргиналов, проживающая на болотах. Мне прислали по факсу их досье. Два ребенка умственно отсталые. Браконьеры. Эти люди живут как в девятнадцатом веке. Джейми и его отца подозревали в том, что они замешаны в убийстве лесничего, но доказать ничего не удалось.
— Следовательно, он опасен… — подчеркнул отец Сары.
— Во время допроса парень был спокоен, — продолжал полицейский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33