— Возможно, я и ошибался. И в тринадцатый раз мог бы ошибиться. Так уж ли это невероятно? Даже если бы она встала под присягой, якобы пожелав исполнить свой долг — как каждый честный гражданин, — с какой стати кто-то обязан был думать, что она говорит правду? Да, сэр, ничто бы не позволило никому усомниться в ее словах, даже если самому ему они пришлись бы не по вкусу.
— Ну да, и это притом, что сам он мог бы повернуть свои заявления то так, то эдак.
— Вот и ты начал ухватывать суть идеи, — просиял Форд. — Прямо на глазах умнеешь. Если дело так дальше пойдет, то скоро сам сможешь без подсказки вытряхнуть песок из своих башмаков.
Форд заразительно рассмеялся — он был явно доволен своим юмором, и даже потер челюсть кончиком тонкого пальца.
— А теперь послушай меня. Я столько времени уже этим занимаюсь, что меня то и дело сносит в привычную колею, даже подумать не успеешь. Но у нас ведь у всех есть свои маленькие странности, и, как мне представляется, на то имеются вполне веские причины. И до тех пор, пока один человек не обвиняет другого в том, что...
— Послушай, — вмешался Багз, — если у тебя есть что сказать...
— Ну да, я понимаю. Ты устал, да и я определенно не самые приятный на земле человек, с которым можно поболтать. Так что не будем тянуть резину. Лично я не вижу оснований притягивать тебя к делу Дадли — ни из-за денег, ни из-за чего другого. Более того — и это, возможно, покажется тебе довольно необычным взглядом на подобные вещи, — я не считаю, что мы много потеряли с его смертью. Просто избавили правосудие от той работы, которой ему рано или поздно все равно пришлось бы заняться с этим типом. Поэтому просто скажи мне, что это был несчастный случай, и я поверю тебе. И больше не будем ни говорить, ни что-то делать по этому поводу.
— Вот как? Не дождешься, не скажу!
— Ну что ж... — Форд заколебался, задумчиво вытянув губы. — И все же оставим этот вопрос. Я с самого начала серьезно в тебя поверил, а теперь верю еще больше. А сейчас, Багз... — он понизил голос и наклонился вперед, — мне хотелось бы получить кое-какой дивиденд с моего доверия. Ты знаешь, какие вещи здесь творятся. Знаешь, почему миссис Хэнлон с такой готовностью помогла тебе получить эту работу. Во всяком случае, к этому времени должен был бы уже узнать. Ну, и что ты на это скажешь?
Он снова откинулся на спинку стула. Багз раздраженно прищурился, чувствуя, что вот-вот взорвется. Ну что же ему такое сказать, чтобы покончить со всем этим?
— Послушай, — начал он. — Что... Я хочу... Какого черта ты...
— Этого я тебе сказать не могу. А если бы и сказал, все равно это бы ничего не значило. Я бы все равно не узнал, совпадает это с тем, что было у тебя в мозгу, или нет. И если нет, то тогда я оказался бы в крайне заднем положении. Такую ляпу сделал бы, каких лучше не делать.
— Но, черт...
— Багз, у меня над головой уже и так тучи сгустились. Я слишком далеко зашел, гораздо дальше, чем может допустить самое искреннее доверие к человеку. Я оседлал для тебя лошадь, подсадил в седло, и все, что мне осталось теперь, это стоять и держать узду. Вот я и стою, кончиками пальцев удерживая эту уздечку в ожидании того, куда ты поскачешь.
— И если окажется, что это не та дорога, которая нужна тебе, я крепко шмякнусь о землю?
— Если тупой, то да. Я вообще чертовски чувствительный к человеческой тупости. Она для меня хуже, чем кактус под чепраком.
— Но что...
Впрочем, не было никакого смысла спрашивать о том же. В сущности, Форд оказался примерно в том же положении, в котором находился сам Багз.
Хотел ли он, чтобы Майка Хэнлона убили и чтобы Багз был соучастником убийства старика? Возможно. Более того, очень даже вероятно. Но Форд никогда бы не заикнулся об этом, заранее не выяснив, что думает по этому поводу сам Багз.
А может, ему хотелось как раз противоположного? Обвинить Джойс Хэнлон в организации заговора с целью убийства? Этого также нельзя было исключать. Но и здесь Форд тоже ничего ему не скажет, не узнав настроений Багза. Правда, он мог бы предупредить Джойс, однако в таком случае ее планы так и остались бы неопределенными и над Майком Хэнлоном продолжала бы постоянно нависать опасность.
— Итак? — проговорил Форд. — Итак, Багз?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал Багз. — Не понимаю, не знаю, и не хочу знать.
Форд вынул сигару изо рта, отсутствующим взглядом осмотрел ее кончик, немного покатал между пальцами и уронил в мусорное ведро.
— Значит, не знаешь. Не имеешь ни малейшего представления о том, что я здесь говорил. Следует признать, что это тот ответ, который меня не особо радует.
— Послушай, Форд. Клянусь Богом, но скажи, тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов?
— Ну что ж, пожалуй, — рассудительно кивнул Форд. — Возможно, сэр, так оно и есть. Взрослому мужчине так, наверное, не показалось бы, но когда имеешь дело с мужиком, у которого на плечах голова младенца...
— Продолжай, — буркнул Багз. — Ты знаешь, что я должен это выслушать.
— А разве это не так? Да, сэр, все так и есть, самая что ни на есть голая правда...
Форд продолжал говорить. На протяжении целых пяти минут в уши Багза вливалась горькая, ранящая, безжалостная напевная речь Форда, по завершении которой он чувствовал себя разъяренным, но одновременно и испуганным. Но хотя бы теперь всему этому настал конец, и помощник шерифа встал.
— Давно хотел тебе все это сказать, — ровным голосом проговорил он. — Исключительно с целью оказания услуги, поскольку прямого отношения к той проблеме, которую мы здесь обсуждали, все это не имеет. Что же до нее — ну, по поводу твоего ответа о том, что у тебя нет ответа, — то, как говорится, поживем — увидим. Или правильнее было бы сказать: я поживу и увижу. Я буду ждать и смотреть, а ты сможешь тем временем хорошенько попрыгать.
Глава 16
В тот вечер Багз обедал в доме Эми Стэндиш. Простая, но вкусная пища — запеченная фасоль, салат и маисовый хлеб. Однако Багз ничего этого не замечал. Объятый тревогой, он с таким же успехом мог бы проглотить древесные опилки вперемешку с битым кирпичом и не заметить разницы.
Полный желудок отчасти смягчил беспокойство, заменив его ощущением тревожной вялости. Он помог Эми вымыть и вытереть посуду, после чего они перешли в гостиную. Потом они разговаривали, сидя на старинном, набитом конским волосом диване, однако вклад Багза в беседу с каждой минутой становился все меньше и меньше, и наконец он вообще впал в состояние полного и затяжного молчания.
Эми легонько толкнула Багза локтем, потом неожиданно встала, села ему на колени и поцеловала в губы. «Ну что, — подумала она, — может, хоть это его разбудит?» Багз действительно очнулся — даже несмотря на мрачное настроение, лечение оказалось достаточно эффективным. Эми позволила ему доказать, что он полностью очнулся от дремы. Затем, чуточку отстранившись, она пощекотала его подбородок.
— Мак... что тебя тревожит? Я чувствую, что что-то определенно есть.
— Да нет. — Багз пожал плечами. — Просто немного в сон клонит. Плохо спал в эту ночь. — И, отведя взгляд, добавил как бы между делом: — Да и с чего тревожиться-то?
— Не знаю. А ты сказал бы мне, если бы оказался... если бы у тебя возникли какие-то проблемы?
— Ну конечно. А почему нет? Если бы знал, что тебе хочется об этом узнать.
— И ты бы не... не подумал, что не можешь доверять мне? Багз поцеловал ее. Он не смог бы — или не захотел — ответить на этот вопрос даже самому себе, а потому решил отреагировать на него именно таким способом. Эми, однако, он, казалось, вполне удовлетворил, и она решила закрыть эту тему. Однако перед уходом Багза снова ее коснулась:
— Я не спрашиваю тебя, в чем состоит эта проблема. Просто скажи, она существует?
— Послушай, Эми...
— Извини. Просто я подумала, что, наверное, существует какая-то причина... Ну, тому, что ты не говоришь мне о... Я имею в виду, что если бы у тебя возникли какие-то трудности, то ты мог бы почувствовать, что... О, выслушай же меня! — Она неожиданно рассмеялась — резко, как-то даже пронзительно. — Скажи, ты за всю свою жизнь встречал человека, который бы настолько запутался?
— Эми... — начал было Багз.
— Нет. Пожалуйста, не надо, Мак! — Эми сделала шаг назад, оставив его на крыльце. — Я устала, да и поздно уже, а... А ты беги, беги, завтра вечером увидимся.
Дверь закрылась, щелкнул замок, свет в холле погас. Багз нерешительно повернулся и поехал в отель.
К «Хэнлону» он подъехал, когда не было еще и половины одиннадцатого — до начала смены оставалось полно времени. Поставив машину в боковом переулке, некоторое время не выходил наружу. Курил и размышлял, окидывая взглядом простиравшуюся перед ним улицу.
Чем больше он думал обо всем этом, тем большую досаду вызывали его воспоминания о поездке в Вестекс. Этой своей выходкой он накрепко прилепил себе на лоб ярлык. Ну да, сам же накинул на шею петлю, а другой ее конец отдал Лу Форду. Да Даже если бы он не наткнулся на Форда или тот не стал бы выслеживать его, все равно поездка эта обернулась одной лишь потерей времени.
Не мог он бесцельно болтаться под окнами вестексской почты, и вообще ошиваться вокруг здания тоже было нельзя. Нет, можно, конечно, было бы, но что бы это ему дало? Ведь любому дураку понятно, что вымогатель и за версту не подошел бы к этому месту. Нет, там был кто-то третий, кто-то, кого Багз либо вообще не знал, либо не узнал бы. Ну почему, Боже правый, он не понял этого?!
Впрочем, как бы извиняя себя самого, подумал Багз, у него в общем-то и не было особых оснований предполагать подобное. Он был уверен в том, что вымогатель — Розали Вара, и что она достаточно наивна, чтобы угодить прямо в ловушку. Знай он, что эта женщина такая ловкая актриса, наверняка бы лучше все продумал, но откуда ему было знать? Короче, что сделано, то сделано, хотя в свете некоторых обстоятельств все получилось довольно глупо. Как бы то ни было, сейчас незачем было заниматься самоупреками.
Главное, что он понял, заключалось в том, что традиционная ловушка для вымогателя — единственная, которую он знал, — в данном случае не сработала. Во всяком случае, ему она не помогла — ему, человеку, который оказался не с той стороны забора и не мог рассчитывать на помощь с другой стороны. И все же он должен был установить, кто была эта женщина — если, конечно, это вообще была женщина. А он уже знал, что человек этот не был женщиной, просто не мог ею быть, а также он знал, что...
Резким движением руки Багз вышвырнул окурок в окно, тем самым разрывая порочный круг мыслей.
В равной степени он отказывался думать о том, что станет делать, когда — и если — поймает его-ее-это — кем бы этот вымогатель ни оказался. Но уж что-то сделает, это точно. Сделает все, что потребуется. Хотя что именно, выяснится лишь когда придет время.
На перекрестке у следующего угла показался бой — подросток с прилизанными волосами и бледным, флегматичным лицом. Засунув сигарету в угол рта, он нес через плечо холщовый мешок с почтой.
Типичной для всех боев устало-пружинящей походкой он переходил дорогу. Подойдя к боковому входу в отель, он сделал последнюю затяжку, отшвырнул окурок и чуть ли не рысью бросился в двойные двери. Багз вяло ухмыльнулся. Ох уж эти чертовы бои — они работали не столько на отель, сколько в отеле, который они воспринимали всего лишь как массу хозяев, которым они прислуживали. А кого им только не доводилось видеть на своей работе — и чудаков, и пьяниц, и ворчунов, и злюк, и стиляг, и простолюдинов. Чтобы выжить, им пришлось освоить едва ли не все существовавшие на земле хитрости, причем для подтверждения своей занятости они должны были постоянно переносить какой-нибудь груз — размеры значения не имели, — причем делать это на повышенных скоростях.
Данный конкретный парень, похоже, так и мотался со своим мешком на почту и обратно, причем, возвращаясь, передвигался так, словно был пущен из пушки.
Багз закурил очередную сигарету, после чего вышел из машины и медленно направился к боковым дверям. Почта, которую принес паренек, была последней за сегодняшний день и не отличалась особыми размерами из-за позднего изъятия, так что всю ее, скорее всего, сегодня же и разложат по индивидуальным ячейкам. Таким образом, сейчас он сможет установить, не было ли...
Хотя делать ему это определенно не хотелось. Лежит там письмо — ну и пусть лежит, чего бежать сломя голову, чтобы выяснять это?
Багз подошел к фасаду «Хэнлона» и направился в сторону кафе. Там он заказал кофе, кусок вишневого пирога и прошел в вестибюль.
Непроизвольно шаркая по полу, Багз спустился по выложенным в шахматном порядке мраморным плитам и подошел к главной стойке. Остановившись параллельно с доской для ключей, повернулся и посмотрел.
Письма не было. Только очередная записка о телефонном звонке Джойс Хэнлон. Подавляя возникшее в груди чувство облегчения, он взял ее и начал традиционный обход коридоров.
«Наверное, ей надо будет все же позвонить», — подумал Багз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29