Я мог оставаться в номере до 18 часов. Куда бы я не пошел, чтобы я ни делал, я стремился бы разгадать проклятую загадку. Через два-три дня Джайлса, наверное, похоронят. И мне придется присутствовать на заупокойной службе, и ради моего собственного душевного спокойствия к тому времени я уже должен что-нибудь узнать.
Итак, почему он был убит? Пока мне было известно об одном пустяковом осложнении в его жизни и о другом, серьезном. Пустяковым была пустая ручка, потому что я не принес пакет. Серьезное осложнение было вызвано любовным крахом двух женщин - Юнис и Роузэнн. (Кто бы мог предположить, что Джайлс Дивор - роковой мужчина, из-за которого две женщины пришли в отчаяние!)
Я был уверен, что Юнис не убивала его. Она слишком быстро догадалась, что я намекаю на убийство. Если бы она была убийцей, она наверняка сделала бы вид, что не поняла намека, и старательно избегала бы этого слова и версии. (Или, может быть, я слишком романтически настроен?).
Как насчет Роузэнн? Где бы мне найти ее?
Я решил попробовать дозвониться в ее книжную лавку. В День поминовения погибших лавка, вероятно, закрыта, но я знал, что она занимает несколько комнат над магазином. Быть может, у нее есть отводная трубка. На 15 гудке мне ответили.
Голос был тихим и осипшим, совершенно неузнаваемым, и я подумал, что ошибся номером.
- Роузэнн? - спросил я на всякий случай.
- Какого дьявола тебе нужно? - произнесли более громко, и тут я узнал ее.
- Это Дэрайес Джаст.
- Я знаю. Какого дьявола тебе нужно? - она уже не называла меня "малышом". Ей было действительно плохо.
- Извини, Роузэнн, но ты слышала о Джайлсе?
- Да, я слышала о нем. Никогда бы не подумала, что проклятый ублюдок может поскользнуться и упасть в ванне.
Уже вторая женщина бранила его за то, что он осмелился умереть.
- Роузэнн, - спросил я, - ты видела Джайлса после того, как мы с тобой разговаривали вчера?
- Нет, не видела, и вообще, какое тебе дело до этого? А ты видел его?
Я мог ответить, что видел его. Но это не имело значения. Поэтому я сказал:
- Роузэнн, меня кое-что беспокоит.
- Что ты имеешь в виду?
- Дело в том, что когда я вошел в его комнату...
- ...ты обнаружил его. Может быть, ты его подтолкнул?
Она не думала, что говорит.
- Послушай, Роузэнн, когда я вошел в комнату, он уже был мертв. Он лежал в ванне, словно до этого принимал душ, а его одежда была разбросана по всей комнате. Создавалось впечатление, что он кидал ее по дороге в душ.
На другом конце провода воцарилось молчание, и оно длилось так долго, что я уже собрался проверить контакт, но тут она произнесла более нормальным голосом:
- Но это невозможно, он всегда складывал...
И замолчала.
- Ты хочешь сказать, что кто-то другой, раскидал его вещи? Какая-нибудь женщина. Нет, он этого не допустил бы. - И она тоже сразу сделала вывод, который, по-моему, доказывал ее невиновность. - Ты хочешь сказать, что кто-то убил его и потом раскидал его вещи, чтобы создать впечатление, что произошел несчастный случай, когда он принимал душ?
- Ты считаешь это возможным?
- Не знаю... Я.. Да, конечно, это возможно. - Внезапно она взорвалась: - Это сделала Юнис!
- Юнис?
- Конечно. Если она не могла обладать им, то значит, никто не должен был.
- Это невозможно, Роузэнн.
Роузэнн издала сиплый звук, который должен был изображать смех.
- Ты считаешь, что она должна была сделать это сама? - спросила она. - Могла нанять кого-нибудь. В наши дни это стоит не так дорого.
- Но у тебя есть такой же мотив, как у Юнис, и столь же веский.
- У меня?
- Если ты не можешь им обладать, значит, никто не должен.
- Не будь идиотом! - крикнула она и швырнула трубку.
Я положил свою.
Итак, чего я добился? Обе восприняли мой намек на убийство без сомнений, в силу чего я был склонен вычеркнуть их из списка подозреваемых. Роузэнн выдвинула идею наемного убийцы. Почему бы и нет? Малоправдоподобно, но почему бы и нет? Тогда алиби не имели бы никакого значения. И быть может, след героина, который я обнаружил, был оставлен наемным убийцей. (Почему - мне было неясно).
Проку от всего этого не было никакого. За последние пять часов я размышлял более напряженно, чем когда-либо в своей жизни - даже когда обдумывал сюжеты своих романов - и без результата.
Было почти 18 часов, и в любое время в номер могли прийти. Я запер его и ушел. Продолжая размышлять.
Я ждал лифта. Поскольку я не верил, что убийство было связано с таким пустяком, как ручки, и поскольку я не верил в причастность Юнис и Роузэнн, то мотив следовало искать в другом месте - другая женщина, которую никто не подозревает, героин, убийца-маньяк (нет, маньяк не стал бы создавать видимость несчастного случая).
В поисках мотива стоило бы проследить, что делал Джайлс с того момента, как мы расстались почти за 24 часа до его смерти. Когда я увидел Джайлса в последний раз, он уходил с Генриеттой Корвасс. Если я начну с нее...
Остановился лифт, идущий вниз. Я вышел на пятом этаже и обнаружил, что комната пресс-конференций все еще открыта. В ней сидела всего одна женщина. Она не знала, где Генриетта, но, кажется, слышала, как та говорила, что собирается на прием, который устраивает издательство "Снуолл, Брум и К" сегодня вечером. Я с трудом упросил ее разыскать объявление, и оказалось, что он состоится не в отеле, а в соседнем ресторане в 18.30.
13. ТОМАС ВЭЛИЭР. 18.40
У меня не было приглашения, но поскольку я имел значок Эй-Би-Эй, то мог доказать, если бы меня спросили, что я писатель. Но меня ни о чем не спрашивали. Выпивка, естественно, меня не интересовала, и я прошел мимо бара, лишь бегло взглянув, нет ли там Генриетты. Ее там не было. Но зато я увидел моего уважаемого издателя, главу "Призм Пресс" Тома Вэлиэра. Он тоже меня заметил.
- Привет, Дэрайес! Страшное дело, - сказал он, подходя.
Разумеется, я знал, о чем он говорит.
- Да, страшное дело, - сказал я, продолжая жевать.
- Говорят, вы обнаружили тело? - сказал он.
- Да. Я тот счастливчик.
- Он упал ванне и разбился?
- Похоже на то.
- Страшное дело, - повторил он.
- Поистине страшное.
- Такое постоянно случается, - он помотал головой. - Я имею в виду, что легко поскользнуться в ванне. Кстати, Дэрайес...
- Да?
- Помните, о чем мы говорили вчера?
- О том, что Джайлс покидает "Призм Пресс"?
- Не покидает. Он только говорил, что, возможно, покинет. Он еще не покинул. - Он взглянул на меня с осуждающим видом. - В данных обстоятельствах, мне кажется, нет необходимости упоминать об этом. Джайлс мертв, вы же знаете.
- Да, знаю, страшное дело.
Том подозрительно взглянул на меня, но, видимо, то, что он хотел сказать, было слишком важно, чтобы отвлекаться.
- Я хочу сказать - пусть мертвые покоятся в мире. Кому нужен бесполезный скандал?
- Смена издателя, по-моему, не вызывает скандала, - сказал я.
- Да, но из этого ничего не вышло, зачем же говорить об этом?
- Конечно, - сказал я. - У меня нет никаких причин говорить об этом, Том. Я буду рассматривать это дело как конфиденциальное.
- Спасибо, Дэрайес.
- Будем оптимистически смотреть на вещи, Том, - сказал я. - Книга Джайлса разойдется лучше, чем предполагали. Не часто писатель умирает в разгар рекламной кампании.
- Ну что вы, - пробормотал он смущенно. - Мы не хотим наживать капитал на несчастье.
- Полно, - сказал я. - Используйте заголовки. Это случилось на съезде Эй-Би-Эй. Книготорговцам это очень поможет, и они начнут проталкивать книгу. Подумайте только: "Смерть в Эй-Би-Эй".
Я вспомнил сетования Азимова, его обязательство написать книгу под названием "Убийство в Эй-Би-Эй". Клянусь, я так старался распутать происшествие, что у меня в этот миг даже мелькнула мысль, не подстроил ли его Азимов, чтобы заиметь сюжет или разрекламировать свою книгу.
(Совершенная чушь. Я говорил Дэрайесу, что нелепо оставлять эту фразу, но он настаивает, потому что уверяет, что он именно так подумал. Если ему так хочется выглядеть придурком, это его дело.
А. Азимов.
Я не знаю, почему Азимов считает, что он выше подозрений. Заинтересованный читатель может задуматься над тем, не пишет ли он эту книгу в тюремной камере.
Дэрайес Джаст.
Ну что ж, даже если это ослабит напряженность сюжета, должен заявить, что пишу эту книгу не в тюремной камере, а в своем кабинете.
А. Азимов.)
- Я полагаю, книга действительно лучше разойдется, - нерешительно проговорил Том, - но мне это безразлично.
14. ГЕНРИЕТТА КОРВАСС. 19.45
Гости на приеме заполнили две большие комнаты и коридор между ними. Я знал, наверное, не более одного из каждых десяти присутствующих, но мне казалось, что буквально каждый здоровается со мной. Я стал знаменитостью, приобретя большую известность от того, что обнаружил труп, чем от своих четырех книг (не считая пятой, готовившейся к печати).
Я все больше мрачнел, переходя от группы к группе и думал о том, что бесполезно искать иголку в стоге сена, и вдруг, примерно без четверти восемь, услышал ее голос, повернулся в этом направлении и увидел ее. Я присоединился к группе людей, среди которых она стояла, и в конце концов мне удалось встретиться с ней глазами. Она мгновенно узнала меня, но тут же отвернулась. Я протиснулся к ней и легонько потрогал ее за локоть. Когда она обернулась я сказал так тихо, что практически никто не мог расслышать:
- Мне надо поговорить с вами.
- О чем?
- Это очень важно, - ответил я все так же тихо.
- Пол поводу... - она не закончила фразу, но это внезапное молчание было столь же красноречивым, как если бы она договорила.
- Да, - сказал я. - Выйдем из комнаты. Мы не можем говорить здесь.
Она пошла за мной. Я рассчитывал пройти во внутренний дворик, но и там за маленькими столиками сидели участники приема. Я подвел ее к невысокой бетонной ограде, окружающей ресторан, подтянулся и сел на нее, болтая ногами.
- Ужасная история, - проговорила она. - Совсем не нужная реклама. Попадет во все газеты.
- Об этом я ничего не знаю, Генриетта. Отель примет все меры, чтобы замять шумиху.
- Ведь объявить о случившемся пришлось мне.
- Такая у вас работа.
- Но мне это не нравится.
- Согласен. Не нравится. Но, судя по вашему виду, вам не нравлюсь я, только потому, что сообщил вам о происшедшем. Мне это тоже не нравится. Интересно, понравилось бы вам войти туда и...
- Замолчите! - К моему удивлению, она готова была расплакаться. Я замолчал, выжидая, заплачет или сдержится. Она не заплакала и спросила:
- Для чего мы сюда пришли?
- Послушайте, он был моим другом. Вчера вечером он не хотел идти с вами, помните? Я заставил его пойти, и именно поэтому он не смог взять в гардеробе пакет, который ему был нужен, и попросил меня это сделать, а я.. не смог выполнить его просьбу. Теперь для меня важно убедиться в том, что это не привело к его смерти.
- Как мог пакет иметь столь важное значение?
- В нем были ручки. Джайлс всегда пользовался ручками со своей монограммой, и он забыл их дома. Я не принес пакет вовремя, и он писал автографы единственной ручкой, которая у него была с собой, а в ней кончилась паста, и это вывело его из равновесия. Если бы он не разволновался, он мог бы пойти на ленч книготорговцев и писателей. Но поскольку он был вне себя: он поднялся в свой номер, решил принять душ, чтобы поостыть, и, видимо, упал. Так что в каком-то смысле вина лежит на мне.
- Если дело обстояло так, то чем я могу помочь?
- Я просто хочу знать все, что произошло вечером.
- Мне, собственно, нечего рассказывать. Мы поехали на телевидение и записали передачу.
- А как он вел себя во время записи?
- Самым примерным образом. Очень хорошо говорил. Эту передачу покажут через три недели, приурочат ко дню выхода книги. Если у них котелок варит, прокрутят раньше. Я не удивлюсь, - добавила она с горечью, - если они покажут ее завтра утром, пока съезд еще продолжает работу.
- Надо будет посмотреть, - сказал я. - А что было после записи?
- Ничего. Мы вернулись.
- Я имею в виду, после того, как вы доставили его в номер.
- Почему вы говорите, что я доставила его в номер? - спросила она, и голос ее дрогнул.
- Ведь вы собирались, не правда ли? Последние ваши слова перед отъездом были: "Я сама провожу вас до вашего номера".
- А, помню, - сказала она с неожиданным равнодушием. - Я поднялась с ним на лифте до его этажа.
- Он попросил вас зайти к нему?
- Не-ет, - ответила она неуверенно.
- Генриетта, - сказал я. - Не надо темнить. Он приглашает к себе каждую женщину. (Я этого точно не знал, но решил рискнуть). И вы, несомненно, вошли, иначе вы бы не были так смущены.
Она не ответила и отвернулась.
- Я обещаю вам, - сказал я, - что никому не передам, что вы мне рассказали. Нет надобности входить в подробности. Просто расскажите в общих чертах, что произошло.
- Мне-то нечего стыдиться. Я ушла от него вчера вечером и вообще его больше не видела.
- Значит, вы не видели, как он надписывает автографы?
- Конечно, нет!
- Кто-нибудь заходил за ним утром?
- Не знаю, во всяком случае не я.
Между тем у меня было отчетливое впечатление, что утром до десяти часов с ним была женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15