оставьте ваши опасения. Адмирал Палмер, генерал Рутковский и другие офицеры, возглавляющие сейчас нашу оборону, в течение многих лет служили в высших военных органах и вполне подготовлены к своим новым обязанностям.
На той неделе я отправляюсь в Вену, и мне понадобятся ваша поддержка и ваши молитвы. Но я еду в уверенности, что в нашем доме все благополучно.

Генри Уитни с сосредоточенным вниманием слушал речь президента. Он остановился у своего сослуживца по дипломатическому ведомству в Джорджтауне. Когда Уитни утром зарегистрировался в испанском отделе государственного департамента, ему прочли гневную телеграмму посла из Мадрида. Уитни еще не придумал, как уладить это дело, но сейчас его мысли были заняты другим. «Да, — сказал он себе, — я буду молиться за вас, господин президент, куда бы вы ни поехали и что бы ни делали». Потом он вспомнил про обещание, данное ему Джорданом Лименом при расставании. Может быть, мисс Таунсенд удастся что-то сделать, чтобы смягчить гнев посла Литла? Лучше позвонить ей сразу же по окончании передачи.

— А теперь позвольте мне сделать несколько общих замечаний. Независимо от того, какими убеждениями и мотивами руководствовались в своих действиях генерал Скотт и его коллеги, мне, как президенту и главнокомандующему вооруженными силами, не оставалось иного выбора, как действовать именно так, как я и действовал. Если бы я поступил иначе, я не оправдал бы того огромного доверия, которым облекли нас два столетия назад люди, писавшие конституцию.
Наша страна — республика, управляемая президентом. Иногда президентом избирают военного, иногда гражданского деятеля. Его прежняя профессия не играет роли: раз он избран, он должен взять на себя, согласно конституции, полную ответственность за внешнюю политику и оборону Соединенных Штатов. Он может ошибаться, его решения могут быть популярными или непопулярными, но, пока он остается у власти, он не может уклоняться от обязанности принимать решения. А отсюда должно следовать, что, раз он принял решение — будь то к лучшему или к худшему, — члены правительства, которым он руководит, обязаны оказать полную поддержку его политике.
Не оппозиция договору со стороны генерала Скотта и его коллег потребовала его отставки, а ее несвоевременность. Пока сенат не ратифицировал договор, они имели полное право, и даже были обязаны, открыто и до конца высказывать свои взгляды. Но, после того как сенат проголосовал и утвердил договор как элемент национальной политики Соединенных Штатов, они были обязаны оказывать ему всяческую поддержку, какая только в их силах, до тех пор пока оставались на государственной службе. От этого они отказались, и ни один президент не мог бы примириться с таким положением вещей.
Сейчас меня где-то слушают люди, которые в один прекрасный день займут место президента. Я изменил бы своему долгу перед ними и перед всем новым поколением американцев, так же как и своему долгу перед историей и перед всеми вами, если не поступил бы именно так. До свидания, и да благословит вас всех господь.

Заключительные слова президента с нелепым хрипом вылетели из радиоприемника разбитого автомобиля, когда машина дорожной полиции съехала на обочину шоссе. Полицейский поспешил через дорогу к автомобилю, лежащему на боку у каменной стены. Пыль и дым от страшного удара все еще клубились над местом катастрофы.
На дороге стоял армейский автобус, и человек десять солдат окружили тело, лежащее на усыпанной гравием обочине. Когда подошел полицейский, сержант начал ему объяснять:
— Мы хотели оказать первую помощь, но он уже был мертв. Наверно, погиб при ударе.
— Как это случилось?
— Мы толком не видели. У одного из нас есть портативный приемник, и мы сидели и слушали президента. Водитель говорит, что машина внезапно выскочила на большой скорости из-за поворота прямо перед нами. Она вильнула в сторону и врезалась в стену. Наверно, он не следил за дорогой, а когда увидел нас, растерялся.
Полицейский подошел к разбитому автомобилю, просунул внутрь руку и выключил радио. Потом увидел номер машины и тихо выругался. «Проклятие, — подумал он, — теперь не распутаешься и за неделю».
Задний номерной знак был измят, но легко можно было прочитать литер Калифорнии и номер: ССША—1.
Эпилог
Пресс-конференция президента Джордана Лимена.
Понедельник, 20 мая, 10 час. 30 мин.
(Присутствовало 483 человека.)
Президент. Доброе утро. У меня есть несколько сообщений.
Во-первых, подготовка к моей поездке в Вену уже завершена, и мистер Саймон сегодня к полудню сделает вам подробное сообщение по этому вопросу.
Во-вторых, предстоит одно дипломатическое назначение. Когда соберется сенат, я представлю на его утверждение кандидатуру на пост посла в Чили, который остается вакантным уже несколько недель. Я назначаю на этот пост мистера Генри Уитни, профессионального дипломата, исключительно инициативного и опытного работника. В настоящее время он является генеральным консулом в Испании.
В-третьих, я принял отставку ряда высших офицеров вооруженных сил. Полный список будет объявлен после пресс-конференции. В него входят генералы военно-воздушных сил Джордж Сиджер и Теодор Дэниел. Генерал Сиджер командовал ракетной базой Ванденберг, а генерал Дэниел возглавлял стратегическое авиационное командование. В отставку выходят также адмирал Топпинг Уилсон, командующий Тихоокеанским флотом, адмирал Фарли Барнсуэлл, командующий 6-м флотом на Средиземном море, и генерал-лейтенант Томас Хастингс, командир 1-го воздушно-десантного корпуса армии в Форт-Брэгге.
Мэлком Уотерс (Ассошиэйтед Пресс). Господин президент…
Президент. Прошу прощения, мистер Уотерс, у меня есть еще одно сообщение. Как вам известно, у президента по традиции было три военных адъютанта — по одному от армии, военно-морских и военно-воздушных сил. Я думаю, настало время добавить адъютанта от морской пехоты и назначаю на эту должность полковника Кейси. Ему будет присвоено звание бригадного генерала. Вот все, что я хотел сообщить.
Хью Уланский (Юнайтед пресс интернейшнл). Можно узнать полное имя полковника Кейси, сэр?
Президент. Виноват. Его зовут полковник Мартин Джером Кейси. В настоящее время он занимает должность начальника объединенного штаба. Я думаю, некоторые из вас должны его знать.
Меррил Стэнли (Нейшнл бродкастинг компани). Господин президент, следует ли понимать, что только что перечисленные вами пять офицеров уволены в отставку по той же причине, что и начальники штабов, то есть как противники договора?
Президент. Давайте сначала уточним один вопрос. Причиной отставки была не просто оппозиция договору, а организованное и упорное сопротивление правительству, после того как его политика твердо определилась. С этой оговоркой я отвечаю на ваш вопрос утвердительно. Эти пять высших командиров намеревались объединиться с генералом Скоттом в открытом неповиновении политике правительства. Этого допустить было нельзя.
Меррил Стэнли (НБК). Господин президент, нас буквально засыпали вопросами об этой истории с начальниками штабов.
Президент. И меня тоже. (Смех.)
Меррил Стэнли (НБК). Правда, сэр. И большинство из них сводится к тому, что народ не понимает, зачем понадобилось увольнять столько людей.
Президент. Но их же не увольняли. Они сами подали в отставку. Правда, я рекомендовал этим генералам подать в отставку, но ведь они могли отказаться и перенести вопрос в другую инстанцию. Они предпочли этого не делать и, думаю, поступили разумно. Теперь, почему их так много? Отставка коснулась только тех генералов, которые намеревались противодействовать проведению национальной политики после того, как она была утверждена. Как я говорил в субботу, мы не могли работать в такой обстановке. Ни один из военных руководителей не пострадал из-за того, что выступал против договора до его ратификации. Напротив, адмирал Палмер и генерал Рутковский, которые в прошлом году очень резко выступали против договора, выдвинуты на более ответственные посты.
Джеймс Комптон («Найт ньюспейперс»). Сэр, из вашей субботней речи не ясно, в какой степени сказалось ваше давление на их решении выйти в отставку.
Президент. Допустим, Джим, что это вопрос, хотя я и не слышу в нем вопросительного знака. Скажем так: я посоветовал им выйти в отставку, и они приняли мой совет. (Смех.)
Хэл Бреннен («Нью-Йорк таймс»). Господин президент, из авторитетных источников нам сообщили, что ваша поездка в Вену для встречи с советским премьер-министром связана с получением разведывательных данных, которые вызывают сомнения в намерении русских твердо придерживаться договора. Правильно ли это, сэр?
Президент. К сожалению, больше ничего не могу сказать о Венском совещании, пока оно не закончится.
Хэл Бреннен («Нью-Йорк таймс»). Следовательно, можно считать, что это сообщение правильное?
Президент. Послушайте, мистер Бреннен, я ничего не подтверждаю и ничего не отрицаю. Я просто воздерживаюсь от обсуждения этого вопроса. Рад бы вам помочь, но думаю, что обсуждение этого вопроса в данный момент нецелесообразно. Все вы будете информированы в свое время.
Рут Эверсон (новоорлеанская «Таймс-пикеюн»). Господин президент, в нашем штате очень встревожены проблемой безопасности страны в связи с увольнением всех этих генералов. Что бы вы могли сказать по этому поводу?
Президент. Полагаю, что в субботу я достаточно ясно заявил, что у меня в этом вопросе нет никаких сомнений.
Томас Ходжес («Миннеаполис стар энд трибюн»). Господин президент, вы консультировались по этому вопросу с Национальным советом безопасности, с членами правительства или с другими советниками?
Президент. Ни с Национальным советом безопасности, ни с кабинетом я не консультировался, но со всей серьезностью и детально обсуждал этот вопрос с некоторыми из моих советников.
Томас Ходжес («Миннеаполис стар энд трибюн»). Не могли бы вы сообщить нам их имена, сэр?
Президент. В данном случае, я думаю, это не имеет значения.
Роджер Суэнссон («Чикаго трибюн»). Господин президент, многим трудно поверить, что причиной этого массового увольнения послужил только договор. Не было ли еще других причин?
Президент. Договор очень глубоко взволновал всю страну. Высокопоставленные лица тоже не свободны от проявления чувств.
Роджер Суэнссон («Чикаго трибюн»). Вы хотите сказать, сэр, что отчасти здесь сыграли роль и соображения личного характера?
Президент. Нет, я этого не говорю. Я хочу сказать, что в вопросе, жизненно важном для безопасности и будущего нашей страны и всего мира, мы с начальниками штабов занимали диаметрально противоположные позиции. Эти противоречия были неразрешимы.
Грант Черч («Вашингтон стар»). Господин президент, в субботу вы сказали, что сегодня обратитесь в суд по вопросу о забастовке в ракетной промышленности. Вы по-прежнему намерены это сделать?
Президент. Я попросил министра юстиции подождать до конца дня. По-моему, появились обнадеживающие признаки разрешить эту проблему без суда. Но если сегодня утром дело не продвинется, то, как я указывал, мы к концу дня обратимся в суд.
Эдгар Джон («Вашингтон пост»). Господин президент, за последние дни строят много предположений о политическом значении этих отставок, поскольку генерал Скотт пользовался большим авторитетом у многих республиканцев и даже у некоторых демократов. Не предвидите ли вы, что республиканская партия может выдвинуть его кандидатуру против вашей на следующих президентских выборах?
Президент. Эдди, не хотите же вы, чтобы я уже сейчас объявил о намерении добиваться переизбрания? (Смех.) Во всяком случае, не сегодня. (Смех.) Возможно, что генерал Скотт проявит интерес к выборам, но я не думаю, что он сможет победить, если я вторично выдвину свою кандидатуру, несмотря на мое, скажем, несколько скромное положение, по данным одного недавнего опроса. (Смех.) Правда, в политике все меняется быстро, но я был бы очень удивлен, основываясь на некоторых сведениях, полученных мною в конце недели, если бы генерал Скотт решил добиваться выборной должности. Но позвольте мне заявить здесь, что я высоко ценю генерала Скотта. Я просто считаю, что в некоторых вопросах он заблуждается.
А.Х.Куледж («Кинг фичерс»). Господин президент, вы сказали «в некоторых вопросах». А как насчет остальных вопросов, сэр?
Президент. Я хотел сказать, что, по-моему, он ошибается в главном. Под «некоторыми вопросами» я имел в виду второстепенные вопросы, вытекающие из главного.
Эрнест Дюбуа («Лос-Анжелос таймс»). Господин президент, пришлось ли вам уже беседовать с губернатором Калифорнии о назначении преемника сенатору Прентису?
Президент. Я считаю, что было бы бестактно с моей стороны предпринимать подобные шаги. Во всяком случае, это неуместно сейчас и ненужно. Я уверен, что губернатор в нужное время решит все и без моей помощи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51