Люди его терпеть не могут, а все же лезут из кожи вон. Дисциплину он тут навел — лучше некуда.
— Ну что ж, Матт, желаю успеха. Дай знать о себе, когда снова наведаешься в наши края.
«Бог мой, — подумал Кейси, положив трубку, — Скотт выбрал самого настоящего фашиста командовать своим ОСКОСС, что бы ни скрывалось за этим словом».
Кейси взял пачку бумаг из входящей почты и попытался углубиться в работу, но не мог. На ум все время приходили события двух последних дней. В конце концов он отодвинул почту и некоторое время сидел, недоумевая, почему, собственно, он так встревожен. Внезапно он вскочил, убрал со стола бумаги, закрыл сейф и надел фуражку.
— Мисс Харт, — сказал он секретарше. — Вызовите машину. Я еду домой. Если будет что-нибудь срочное — звоните.
Собственная машина Кейси стояла у подъезда, когда он подъехал к дому на служебном автомобиле. Ребят не было, а Мардж хлопотала на кухне.
— Сейчас только четыре часа, Джигс! — удивленно заметила она. — Ты что, заболел?
Но он так крепко обнял ее, что полностью рассеял все ее сомнения относительно его здоровья. Когда Мардж с трудом вырвалась из его рук, он, улыбаясь, ответил:
— Я абсолютно здоров. Мне нужна машина съездить по делу. Я скоро вернусь.
Кейси переоделся в спортивные брюки и рубашку, сел в машину и повел ее по автостраде Джорджа Вашингтона вдоль Потомака, мимо фешенебельных домов, расположенных на возвышении, пока не добрался до больших водопадов. Он оставил машину здесь, а сам по тропинке поднялся на выступ скалистого берега, откуда открывался вид на каскады.
Присев на обломок скалы, он стал смотреть, как бурая вода Потомака падает с каменных уступов, образуя темные, доходящие до дна водовороты, а затем мчится дальше. Кейси смотрел, но, погруженный в глубокое раздумье, ничего не видел.
Упоминание Прентиса о тревоге… Отказ адмирала Барнсуэлла играть в тотализатор с председателем и сделать ставку в десять долларов… Этот ублюдок Бродерик… ОСКОСС… Скомканная записка генерала Хардести о воздушной переброске войск в Нью-Йорк, Чикаго, Лос-Анжелос и… может быть, в Юту… Почему в Юту? Зачем вообще нужна эта переброска? Что это за база «У»? Почему Скотту понадобилось что-то скрывать от него?..
События и эпизоды последних двух дней кружились в сознании Кейси, подобно воде у подножия водопадов. Он пытался разобраться в них. По какой-то причине — он не мог понять по какой — на ум все время приходила поездка вице-президента. Кейси опять почувствовал ту же тревогу и озабоченность, что и в воскресенье утром и накануне вечером, когда долго не мог заснуть. Пристально всматриваясь в бурлившие рядом водопады, Кейси снова и снова спрашивал себя, что все это может значить…
Так просидел он около часу, не замечая ни прогуливающихся парочек, ни проносившихся мимо ребятишек. Наконец он встал, потянулся и медленно побрел по тропинке обратно. Все еще погруженный в свои мысли, Кейси направил машину вдоль реки, к городу, и только в Лангли, заметив рядом с бензозаправочной колонкой будку телефона-автомата, полностью пришел в себя.
Свернув с шоссе, он вышел из машины, опустил монету в автомат и набрал номер.
— Белый дом, — будничным тоном ответила телефонистка. — Кейси глубоко вздохнул, хотел что-то сказать, но заколебался.
— Белый дом, — уже вопросительно повторила телефонистка.
— Поля Джирарда, пожалуйста, — попросил Кейси, обретая наконец голос.
— Как доложить, кто ему звонит?
— Полковник Мартин Кейси.
— Минуточку, полковник.
Однако прошло больше минуты, прежде чем Джирард взял трубку:
— Знаешь, Джигс, если ты собираешься пригласить меня выпить, я перережу тебе глотку, когда встречу.
— Поль, — сказал Кейси, не находя сил ответить шуткой на шутку, — я хочу видеть президента.
— Да? Только и всего? Ты что делал вчера, когда вернулся домой? Начал все сначала? Наверно, поэтому ты и сейчас не совсем в своем уме.
— Поль, я хочу видеть президента, — повторил Кейси. — Я не шучу.
— А почему бы и нет? Придумай, чтобы в сутках было сорок часов, и тогда он примет и тебя, и всех остальных.
— Я серьезно, Поль. Мне нужно обязательно его видеть.
— Хорошо, милый, — Джирард рассмеялся коротким покровительственным смешком. — Как ты посмотришь, если я зарезервирую для тебя несколько минут в следующий раз, когда у нас, например, будет твой босс? Тогда и ты окажешься более кстати… А уж я постараюсь потом протолкнуть тебя…
— Гм… Я должен увидеть его как можно скорее. Сегодня же.
— Сегодня же? — переспросил Джирард, и впервые в его голосе прозвучали нотки профессиональной настороженности. — Что там у тебя, Джигс? Может, пожар в Пентагоне?
— Поль, я не могу сейчас вдаваться в подробности.
— Дядюшке Полю, Джигс, ты можешь рассказать все. Эта линия защищена от подслушивания.
— Не в том дело, Поль. — В телефонной будке было душно, и Кейси покрылся потом, но не от духоты. — Поль, я ничего не могу тебе рассказать… Речь идет… о безопасности страны.
Кейси знал, что многие известные ему сведения по вопросам, касающимся обороны, не известны Полю Джирарду — считалось, что в этом нет необходимости. Он надеялся, что теперь ему достаточно будет лишь намекнуть на безопасность страны, но оказалось, что это не так.
— Черт возьми, Джигс, что-то ты больно высоко метишь! Почему бы тебе не обратиться к Скотту или к министру обороны?
— Не могу, Поль.
— Ну, я, кажется, начинаю понимать, — иронически заметил Джирард, видимо снова решив обратить все в шутку. — Ты хочешь перепрыгнуть через голову своего начальства? Уж не намерен ли ты просить о назначении тебя председателем комитета начальников штабов?
Кейси с силой сжал телефонную трубку.
— Послушай меня, Поль. Ты же понимаешь, что я рассказал бы тебе все, если бы мог. Мне очень хотелось бы рассказать. Возможно, это сделает сам президент — все зависит от него. Понимаешь, это связано с вещами, о которых тебе ничего не известно, и я не имею права говорить о них даже с тобой. — Кейси замолчал.
— Продолжай, Джигс. — Голос Джирарда звучал на этот раз серьезно, и Кейси понял, что ему наконец удалось его убедить.
— Я уже сказал, что речь идет о безопасности страны. Точнее, о… безопасности правительства. Президент должен все узнать, и как можно скорее.
Джирард некоторое время молчал, и Кейси показалось, что прошла целая вечность. Наконец он заговорил, теперь уже совсем деловым тоном.
— Ну а как относительно завтрашнего утра? Могу устроить прием на восемь тридцать.
— Значит, будет потеряно еще двенадцать часов. К тому же я могу прийти только вечером.
— Да? — Снова наступила пауза, потом Джирард сказал: — Подожди у телефона, Джигс. Я переговорю со Стариком и выясню, что можно сделать.
Кейси расстегнул ворот рубашки, приоткрыл дверь кабинки и закурил. Он уже выкурил половину сигареты, когда в трубке снова послышался голос Джирарда:
— Все в порядке, Джигс. Приходи сегодня вечером, ровно в восемь тридцать, к восточному подъезду, я буду тебя ждать. Надеюсь, у тебя действительно важное дело, как ты утверждаешь, а то ведь президент терпеть не может всяких ночных бесед.
— Спасибо, Поль. Дело действительно крайне важное. Кстати, расскажи президенту все, что знаешь обо мне. Он должен внимательно меня выслушать.
Понедельник, вечер
Кейси поставил машину в гараж на улице «Ф» и обошел вокруг здания казначейства. На город, гася дневной свет, подобно вуали, опускались мягкие вечерние сумерки. Статуя Альберта Галлатена перед зданием казначейства в полумраке казалась ожившей и очень дружелюбной. Пенсильвания-авеню была почти безлюдна — улицы Вашингтона в отличие от Парижа и Лондона после захода солнца пустели. Европейцы иронизируют над этой особенностью Вашингтона, а, по мнению американцев, она придает их столице особый колорит одинокого и величавого достоинства. Кейси же пустынные улицы только радовали, он не хотел попадаться кому-нибудь на глаза.
Уже много раз Кейси видел эту картину: огромные вязы, образующие зеленый тоннель над тротуаром, ведущим к Белому дому; одинокий гид в белой шапочке на углу, не теряющий надежды дождаться какого-нибудь запоздалого туриста; редких людей, дремлющих на скамейках в парке Лафайета; свет большого фонаря на галерее Белого дома. Но сегодня все это казалось Кейси каким-то нереальным, до странности далеким от того, что привело его сюда.
Кейси свернул за угол Ист-Экзекьютив-авеню и быстро подошел к восточным воротам с караульной будкой и полицейским из охраны Белого дома. Джирард поджидал Кейси на подъездной дорожке за воротами. Как всегда, его глаза были полуприкрыты веками, словно шторками, руки небрежно засунуты в карманы брюк.
— Это он, — бросил Джирард полицейскому. — Все в порядке.
По широкому коридору восточного крыла они направились в центральную часть здания. Джирард не пытался скрывать свое любопытство:
— Ну что там у тебя стряслось?
— Я же говорил, Поль, что ничего не могу тебе рассказать. Пусть решит сам президент. Он знает обо мне?
— Конечно. — Они остановились у лифта. Прежде чем нажать кнопку, Джирард, помолчав, заметил: — Послушай, Джигс. Я надеюсь, твой приход не будет означать новых неприятностей? У Старика их и без того по горло.
Дверцы кабинки распахнулись, и они вошли в лифт. Отделанная ореховым деревом, застланная дорогим коричневым ковриком, кабина с двумя овальными окошечками в дверцах напоминала маленькую комнату. На втором этаже Джирард жестом предложил Кейси выйти и провел его по холлу — огромной, похожей на пещеру комнате.
Овальный кабинет президента, как предполагал полковник, находился непосредственно над богато отделанным Синим залом, где Кейси доводилось бывать. Здесь, в жилых комнатах, благодаря коврам и мебели, обтянутой чехлами приятного желтого цвета, казалось как-то теплее, но сам кабинет, по мнению Кейси, был слишком велик, чтобы выглядеть уютным и нравиться. Высокий потолок, украшенные пилястрами стены, книжные шкафы во всю стену, огромный камин давили на Кейси, заставляли его чувствовать себя каким-то очень уж маленьким.
Когда Кейси и Джирард вошли в кабинет, президент Лимен читал; его большие ноги почти совсем скрывали подставленную под них скамеечку. Ирландский сеттер, с шелковистой красновато-коричневой шерстью и печальными глазами, свернулся клубком на коврике у кресла президента. Лимен встал, положил очки на стол и, улыбаясь и протягивая большую руку, пошел навстречу. Сеттер поднялся и поплелся за ним, остановился перед Кейси и деловито обнюхал манжеты его брюк.
— Здравствуйте, полковник. Рад вас видеть даже в такое неурочное время.
— Да, но если он пришел из-за какого-нибудь пустяка, — заявил Джирард, — я его придушу. — Он направился к двери: — Ну, оставляю вас наедине.
— Полковник, — заговорил Лимен, как только Джирард закрыл за собой дверь. — Познакомьтесь с Триммером. Это политический пес. У него нет абсолютно никаких убеждений, зато он предан своим друзьям.
— Я слышал о нем, сэр, — ответил Кейси. — Здравствуй, Триммер.
— Бывали здесь когда-нибудь раньше, полковник?
— Нет, сэр. Только на приемах внизу. Ужасно большие комнаты, сэр.
— Слишком велики, чтобы жить, и слишком малы для партийных съездов, — засмеялся Лимен. — Я не виню Гарри Трумэна и остальных за то, что они под всякими предлогами старались как можно реже бывать в них. У меня тут тоже иногда мурашки по коже бегают. — Костлявой рукой, высунувшейся из манжеты, он обвел комнату широким жестом. — Для балов эта комната вполне пригодна, лучшей и желать нечего. Говорят, она выглядела довольно казенно, пока миссис Кеннеди не отделала ее в желтый цвет. Она же раскопала где-то вот эту скамеечку для ног. Фрейзиеры тут ни к чему не прикасались, ну а мы с Дорис тоже решили ничего не переделывать.
Кейси чувствовал себя крайне неловко. Он много раз встречался с высокопоставленными лицами, включая и Лимена, но сейчас, когда он слушал невинную болтовню президента, явно рассчитанную на то, чтобы придать беседе непринужденный характер, причины, которые привели его сюда, внезапно показались ему не заслуживающими внимания. То, что в грохоте водопадов казалось чем-то ужасным и требовало неотложных действий, теперь стало смутным и нереальным. Растерянный и смущенный, Кейси стоял, не зная, что сказать.
— Хотите чего-нибудь выпить, полковник?
— Что?.. Да, да! Виски, если можно, сэр. Не очень крепкое, если вы не возражаете, сэр.
— Чудесно. Я составлю вам компанию.
С бокалами в руках они уселись в покрытые желтыми чехлами кресла у низенького столика. Триммер, не спуская с Кейси глаз, вновь устроился на коврике. Со стены, с висевшего над камином портрета работы Хели, на них надменно и неодобрительно посматривала Евфимия ван Рансселер. Кейси сидел лицом к высоким, с тюлевыми шторами окнам, выходившим на погруженный в полумрак Эллипс . Из фонтана на южной лужайке била струя воды, почти касаясь нависавшего над ней балкона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
— Ну что ж, Матт, желаю успеха. Дай знать о себе, когда снова наведаешься в наши края.
«Бог мой, — подумал Кейси, положив трубку, — Скотт выбрал самого настоящего фашиста командовать своим ОСКОСС, что бы ни скрывалось за этим словом».
Кейси взял пачку бумаг из входящей почты и попытался углубиться в работу, но не мог. На ум все время приходили события двух последних дней. В конце концов он отодвинул почту и некоторое время сидел, недоумевая, почему, собственно, он так встревожен. Внезапно он вскочил, убрал со стола бумаги, закрыл сейф и надел фуражку.
— Мисс Харт, — сказал он секретарше. — Вызовите машину. Я еду домой. Если будет что-нибудь срочное — звоните.
Собственная машина Кейси стояла у подъезда, когда он подъехал к дому на служебном автомобиле. Ребят не было, а Мардж хлопотала на кухне.
— Сейчас только четыре часа, Джигс! — удивленно заметила она. — Ты что, заболел?
Но он так крепко обнял ее, что полностью рассеял все ее сомнения относительно его здоровья. Когда Мардж с трудом вырвалась из его рук, он, улыбаясь, ответил:
— Я абсолютно здоров. Мне нужна машина съездить по делу. Я скоро вернусь.
Кейси переоделся в спортивные брюки и рубашку, сел в машину и повел ее по автостраде Джорджа Вашингтона вдоль Потомака, мимо фешенебельных домов, расположенных на возвышении, пока не добрался до больших водопадов. Он оставил машину здесь, а сам по тропинке поднялся на выступ скалистого берега, откуда открывался вид на каскады.
Присев на обломок скалы, он стал смотреть, как бурая вода Потомака падает с каменных уступов, образуя темные, доходящие до дна водовороты, а затем мчится дальше. Кейси смотрел, но, погруженный в глубокое раздумье, ничего не видел.
Упоминание Прентиса о тревоге… Отказ адмирала Барнсуэлла играть в тотализатор с председателем и сделать ставку в десять долларов… Этот ублюдок Бродерик… ОСКОСС… Скомканная записка генерала Хардести о воздушной переброске войск в Нью-Йорк, Чикаго, Лос-Анжелос и… может быть, в Юту… Почему в Юту? Зачем вообще нужна эта переброска? Что это за база «У»? Почему Скотту понадобилось что-то скрывать от него?..
События и эпизоды последних двух дней кружились в сознании Кейси, подобно воде у подножия водопадов. Он пытался разобраться в них. По какой-то причине — он не мог понять по какой — на ум все время приходила поездка вице-президента. Кейси опять почувствовал ту же тревогу и озабоченность, что и в воскресенье утром и накануне вечером, когда долго не мог заснуть. Пристально всматриваясь в бурлившие рядом водопады, Кейси снова и снова спрашивал себя, что все это может значить…
Так просидел он около часу, не замечая ни прогуливающихся парочек, ни проносившихся мимо ребятишек. Наконец он встал, потянулся и медленно побрел по тропинке обратно. Все еще погруженный в свои мысли, Кейси направил машину вдоль реки, к городу, и только в Лангли, заметив рядом с бензозаправочной колонкой будку телефона-автомата, полностью пришел в себя.
Свернув с шоссе, он вышел из машины, опустил монету в автомат и набрал номер.
— Белый дом, — будничным тоном ответила телефонистка. — Кейси глубоко вздохнул, хотел что-то сказать, но заколебался.
— Белый дом, — уже вопросительно повторила телефонистка.
— Поля Джирарда, пожалуйста, — попросил Кейси, обретая наконец голос.
— Как доложить, кто ему звонит?
— Полковник Мартин Кейси.
— Минуточку, полковник.
Однако прошло больше минуты, прежде чем Джирард взял трубку:
— Знаешь, Джигс, если ты собираешься пригласить меня выпить, я перережу тебе глотку, когда встречу.
— Поль, — сказал Кейси, не находя сил ответить шуткой на шутку, — я хочу видеть президента.
— Да? Только и всего? Ты что делал вчера, когда вернулся домой? Начал все сначала? Наверно, поэтому ты и сейчас не совсем в своем уме.
— Поль, я хочу видеть президента, — повторил Кейси. — Я не шучу.
— А почему бы и нет? Придумай, чтобы в сутках было сорок часов, и тогда он примет и тебя, и всех остальных.
— Я серьезно, Поль. Мне нужно обязательно его видеть.
— Хорошо, милый, — Джирард рассмеялся коротким покровительственным смешком. — Как ты посмотришь, если я зарезервирую для тебя несколько минут в следующий раз, когда у нас, например, будет твой босс? Тогда и ты окажешься более кстати… А уж я постараюсь потом протолкнуть тебя…
— Гм… Я должен увидеть его как можно скорее. Сегодня же.
— Сегодня же? — переспросил Джирард, и впервые в его голосе прозвучали нотки профессиональной настороженности. — Что там у тебя, Джигс? Может, пожар в Пентагоне?
— Поль, я не могу сейчас вдаваться в подробности.
— Дядюшке Полю, Джигс, ты можешь рассказать все. Эта линия защищена от подслушивания.
— Не в том дело, Поль. — В телефонной будке было душно, и Кейси покрылся потом, но не от духоты. — Поль, я ничего не могу тебе рассказать… Речь идет… о безопасности страны.
Кейси знал, что многие известные ему сведения по вопросам, касающимся обороны, не известны Полю Джирарду — считалось, что в этом нет необходимости. Он надеялся, что теперь ему достаточно будет лишь намекнуть на безопасность страны, но оказалось, что это не так.
— Черт возьми, Джигс, что-то ты больно высоко метишь! Почему бы тебе не обратиться к Скотту или к министру обороны?
— Не могу, Поль.
— Ну, я, кажется, начинаю понимать, — иронически заметил Джирард, видимо снова решив обратить все в шутку. — Ты хочешь перепрыгнуть через голову своего начальства? Уж не намерен ли ты просить о назначении тебя председателем комитета начальников штабов?
Кейси с силой сжал телефонную трубку.
— Послушай меня, Поль. Ты же понимаешь, что я рассказал бы тебе все, если бы мог. Мне очень хотелось бы рассказать. Возможно, это сделает сам президент — все зависит от него. Понимаешь, это связано с вещами, о которых тебе ничего не известно, и я не имею права говорить о них даже с тобой. — Кейси замолчал.
— Продолжай, Джигс. — Голос Джирарда звучал на этот раз серьезно, и Кейси понял, что ему наконец удалось его убедить.
— Я уже сказал, что речь идет о безопасности страны. Точнее, о… безопасности правительства. Президент должен все узнать, и как можно скорее.
Джирард некоторое время молчал, и Кейси показалось, что прошла целая вечность. Наконец он заговорил, теперь уже совсем деловым тоном.
— Ну а как относительно завтрашнего утра? Могу устроить прием на восемь тридцать.
— Значит, будет потеряно еще двенадцать часов. К тому же я могу прийти только вечером.
— Да? — Снова наступила пауза, потом Джирард сказал: — Подожди у телефона, Джигс. Я переговорю со Стариком и выясню, что можно сделать.
Кейси расстегнул ворот рубашки, приоткрыл дверь кабинки и закурил. Он уже выкурил половину сигареты, когда в трубке снова послышался голос Джирарда:
— Все в порядке, Джигс. Приходи сегодня вечером, ровно в восемь тридцать, к восточному подъезду, я буду тебя ждать. Надеюсь, у тебя действительно важное дело, как ты утверждаешь, а то ведь президент терпеть не может всяких ночных бесед.
— Спасибо, Поль. Дело действительно крайне важное. Кстати, расскажи президенту все, что знаешь обо мне. Он должен внимательно меня выслушать.
Понедельник, вечер
Кейси поставил машину в гараж на улице «Ф» и обошел вокруг здания казначейства. На город, гася дневной свет, подобно вуали, опускались мягкие вечерние сумерки. Статуя Альберта Галлатена перед зданием казначейства в полумраке казалась ожившей и очень дружелюбной. Пенсильвания-авеню была почти безлюдна — улицы Вашингтона в отличие от Парижа и Лондона после захода солнца пустели. Европейцы иронизируют над этой особенностью Вашингтона, а, по мнению американцев, она придает их столице особый колорит одинокого и величавого достоинства. Кейси же пустынные улицы только радовали, он не хотел попадаться кому-нибудь на глаза.
Уже много раз Кейси видел эту картину: огромные вязы, образующие зеленый тоннель над тротуаром, ведущим к Белому дому; одинокий гид в белой шапочке на углу, не теряющий надежды дождаться какого-нибудь запоздалого туриста; редких людей, дремлющих на скамейках в парке Лафайета; свет большого фонаря на галерее Белого дома. Но сегодня все это казалось Кейси каким-то нереальным, до странности далеким от того, что привело его сюда.
Кейси свернул за угол Ист-Экзекьютив-авеню и быстро подошел к восточным воротам с караульной будкой и полицейским из охраны Белого дома. Джирард поджидал Кейси на подъездной дорожке за воротами. Как всегда, его глаза были полуприкрыты веками, словно шторками, руки небрежно засунуты в карманы брюк.
— Это он, — бросил Джирард полицейскому. — Все в порядке.
По широкому коридору восточного крыла они направились в центральную часть здания. Джирард не пытался скрывать свое любопытство:
— Ну что там у тебя стряслось?
— Я же говорил, Поль, что ничего не могу тебе рассказать. Пусть решит сам президент. Он знает обо мне?
— Конечно. — Они остановились у лифта. Прежде чем нажать кнопку, Джирард, помолчав, заметил: — Послушай, Джигс. Я надеюсь, твой приход не будет означать новых неприятностей? У Старика их и без того по горло.
Дверцы кабинки распахнулись, и они вошли в лифт. Отделанная ореховым деревом, застланная дорогим коричневым ковриком, кабина с двумя овальными окошечками в дверцах напоминала маленькую комнату. На втором этаже Джирард жестом предложил Кейси выйти и провел его по холлу — огромной, похожей на пещеру комнате.
Овальный кабинет президента, как предполагал полковник, находился непосредственно над богато отделанным Синим залом, где Кейси доводилось бывать. Здесь, в жилых комнатах, благодаря коврам и мебели, обтянутой чехлами приятного желтого цвета, казалось как-то теплее, но сам кабинет, по мнению Кейси, был слишком велик, чтобы выглядеть уютным и нравиться. Высокий потолок, украшенные пилястрами стены, книжные шкафы во всю стену, огромный камин давили на Кейси, заставляли его чувствовать себя каким-то очень уж маленьким.
Когда Кейси и Джирард вошли в кабинет, президент Лимен читал; его большие ноги почти совсем скрывали подставленную под них скамеечку. Ирландский сеттер, с шелковистой красновато-коричневой шерстью и печальными глазами, свернулся клубком на коврике у кресла президента. Лимен встал, положил очки на стол и, улыбаясь и протягивая большую руку, пошел навстречу. Сеттер поднялся и поплелся за ним, остановился перед Кейси и деловито обнюхал манжеты его брюк.
— Здравствуйте, полковник. Рад вас видеть даже в такое неурочное время.
— Да, но если он пришел из-за какого-нибудь пустяка, — заявил Джирард, — я его придушу. — Он направился к двери: — Ну, оставляю вас наедине.
— Полковник, — заговорил Лимен, как только Джирард закрыл за собой дверь. — Познакомьтесь с Триммером. Это политический пес. У него нет абсолютно никаких убеждений, зато он предан своим друзьям.
— Я слышал о нем, сэр, — ответил Кейси. — Здравствуй, Триммер.
— Бывали здесь когда-нибудь раньше, полковник?
— Нет, сэр. Только на приемах внизу. Ужасно большие комнаты, сэр.
— Слишком велики, чтобы жить, и слишком малы для партийных съездов, — засмеялся Лимен. — Я не виню Гарри Трумэна и остальных за то, что они под всякими предлогами старались как можно реже бывать в них. У меня тут тоже иногда мурашки по коже бегают. — Костлявой рукой, высунувшейся из манжеты, он обвел комнату широким жестом. — Для балов эта комната вполне пригодна, лучшей и желать нечего. Говорят, она выглядела довольно казенно, пока миссис Кеннеди не отделала ее в желтый цвет. Она же раскопала где-то вот эту скамеечку для ног. Фрейзиеры тут ни к чему не прикасались, ну а мы с Дорис тоже решили ничего не переделывать.
Кейси чувствовал себя крайне неловко. Он много раз встречался с высокопоставленными лицами, включая и Лимена, но сейчас, когда он слушал невинную болтовню президента, явно рассчитанную на то, чтобы придать беседе непринужденный характер, причины, которые привели его сюда, внезапно показались ему не заслуживающими внимания. То, что в грохоте водопадов казалось чем-то ужасным и требовало неотложных действий, теперь стало смутным и нереальным. Растерянный и смущенный, Кейси стоял, не зная, что сказать.
— Хотите чего-нибудь выпить, полковник?
— Что?.. Да, да! Виски, если можно, сэр. Не очень крепкое, если вы не возражаете, сэр.
— Чудесно. Я составлю вам компанию.
С бокалами в руках они уселись в покрытые желтыми чехлами кресла у низенького столика. Триммер, не спуская с Кейси глаз, вновь устроился на коврике. Со стены, с висевшего над камином портрета работы Хели, на них надменно и неодобрительно посматривала Евфимия ван Рансселер. Кейси сидел лицом к высоким, с тюлевыми шторами окнам, выходившим на погруженный в полумрак Эллипс . Из фонтана на южной лужайке била струя воды, почти касаясь нависавшего над ней балкона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51