— Я не собирался воевать с янки.
— С кем же?
— Я приехал, чтобы сразиться с Шестой виргинской пехотной ротой.
— Но ведь они южане, разве нет?
— Южане, — подтвердил зуав.
— Значит, они на вашей стороне?
— Только не в этой священной войне!
— Значит, вы заодно с Севером?
— Еще чего! Мое сердце принадлежит Дикси.
— А мозги — Смитсоновскому институту! — рявкнул Римо. — Если ты не за северян, то за кого же?
Солдат горделиво выпрямился, обеими руками подхватывая падающую феску.
— Мною двигало желание оставить след в истории!
— Не понимаю.
— Это оттого, что ты пытаешься общаться с набитым дураком, — заявил Чиун, выходя из-за спины Римо. — Эй ты, болван! Какое отношение имеет Франция к творимому вами беззаконию?
— Никакого, кроме того, что мы взяли за образец форму учебного франко-алжирского полка, прошедшего всю Америку в начале шестидесятых годов прошлого века.
— Неужели? — удивился Римо.
— Так оно и было, — ответил зуав. — В начале Гражданской войны обе стороны носили мундиры французского покроя, и лишь на втором году сражений каждая из них ввела собственную униформу. Мы с товарищами предпочитаем форму зуавов. По крайней мере выделяемся из толпы.
— Это уж точно, — заметил Римо, окидывая причудливый костюм скептическим взором.
— А теперь объясни нам, что кроется за всем этим безумием, — потребовал кореец.
Солдат открыл было рот, и в тот же миг со стороны питерсбергского национального поля битвы послышались звуки мушкетной пальбы.
Ученик с учителем посмотрели на запад. Где-то вдали клубился пороховой дым. Залп следовал за залпом, облачка поднимались в воздух, сливаясь друг с другом.
— Куда они стреляют? — спросил Римо.
— Вверх, — ответил Чиун.
Римо, сделав из ладоней козырек, задрал голову.
— Наверху ничего нет, только вертолеты прессы и армии, — сообщил он.
— Наверное, они стреляют по федералам, — предположил зуав.
— А может, по газетчикам, — добавил Римо. Определить, куда стреляют мушкеты, было невозможно. Облачка взмывали вверх, словно стайка обеспокоенных шумных птиц. Пальба не утихала.
— А что, если кто-то пытается вызволить северян, попавших в плен? — проговорил Римо. — Давай сходим туда и посмотрим.
— А как быть с этими шутами? — спросил Чиун, указывая на испуганных зуавов, сгрудившихся в кучку.
— Ты поломал их ружья?
— Я поступил умнее — переломал шомполы, а без них им не зарядить их зловонные мушкетоны.
— Вот и хорошо. На ближайшее время они вышли из игры, — кивнул Римо. — Сидите тихо, мы скоро вернемся, — добавил он, оглядывая зуавов, понуро толпившихся вокруг.
Луизианцы промолчали.
Римо с Чиуном ступили на территорию парка.
— Дождитесь пресс-конференции! — крикнул им вслед кто-то из солдат. — Вот тогда и начнется настоящее сражение!
— Какая еще пресс-конференция? — спросил Римо.
— Он дурак и городит всякую чушь, — насмешливо отозвался мастер Синанджу.
То тут, то там вдоль Кратер-роуд прохаживались патрули, наблюдавшие за главным въездом на поле битвы. Все без исключения одеты в серую форму Конфедерации и плоские фуражки — теперь Римо знал, что северяне предпочитают точно такие же, только синие.
Мастера Синанджу легко миновали караул. Никто и не догадывался, что сквозь их ряды, словно гонимый ветром туман, просочились два самых опасных человека, когда-либо ступавших по земле.
Несколько минут спустя они вышли на открытое пространство, откуда был виден знаменитый кратер.
Кратер находился на равнине, а за ним возвышался холм. Холм утопал в густой зелени, кратер же, вырытый взрывом более сотни лет назад, только-только покрывался скудными лоскутами травы. Длина его составляла примерно сто пятьдесят футов, ширина — около полусотни, глубина — футов пятнадцать. Римо ожидал увидеть что-нибудь круглое, похожее на след упавшего метеорита, но этот кратер скорее походил на рваную рану. Здесь расхаживали патрули, окружив углубление, они методично стреляли в небо из мушкетов и пистолетов.
Вскоре вертолеты удалились на почтительное расстояние, и пальба утихла.
— Теперь небось побоятся возвращаться, — проворчал кто-то из солдат.
— Думаешь, это были они?
— Я собственными глазами видел проклятого грызуна. Его уши были намалеваны на боку этой новомодной машины.
— Что-то я не заметил.
— Ты, может, и не заметил, но он там был.
— Они нипочем не стали бы привозить его на вертолете. Просто не решились бы.
— Уж теперь-то не решатся, это точно. Телевизионщики засняли пальбу на пленку.
— О чем это они? — спросил Римо у Чиуна.
— Понятия не имею. Сейчас узнаем.
Мастер Синанджу спрятал руки в рукавах своего черного кимоно с красной каймой и направился к шеренгам конфедератов.
Первым крохотного старичка в черном заметил капитан Ройял Вутен Пэйдж, командир подразделения виргинской Национальной гвардии, носившего имя Стоунволла.
Старичок выглядел совершенно безобидно. Капитан знал историю Гражданской войны, как подобает истинному сыну Виргинии — то есть назубок. Виргиния была сердцем и душой довоенного Юга, а Ричмонд — гордой столицей Конфедеративных Штатов Америки. Виргиния оказалась крупнейшим и самым важным театром боевых действий в яростной кровавой бойне. Капитан Пэйдж знал, что в первые месяцы сражений, пока регулярные армии обеих сторон еще только формировались, вопрос обмундирования решался каждым бойцом лично. В те времена еще не было синих и серых униформ, они появились гораздо позже. Солдаты шли в бой, надев что-нибудь старое — не важно, гражданское или военное. Кто-то носил тюрбаны и фески, порой попадались бравые ребята в шотландских юбках.
Капитан Пэйдж, сменивший шлем гвардейца на широкополую шляпу конфедерата, никак не мог понять, что за форма на приближающемся к нему старичке. Его одеяние чем-то напоминало костюм зуавов, которым некоторое время подражали как южане, так и северяне, но дальше смутного сходства дело не шло. Капитану Пэйджу была хорошо знакома лишь одна деталь — красная кайма, поэтому, когда маленький незнакомец приблизился к нему вплотную, он осведомился:
— Артиллерия, сэр?
— Плевать я хотел на артиллерию.
Пэйдж вздрогнул, как будто его укололи шпилькой.
— Истинному сыну Юга не пристало произносить такие слова, — заявил он.
— Я прибыл с севера.
Только теперь капитану удалось хорошенько разглядеть миндалевидные глаза незнакомца.
— На мой взгляд, вы больше напоминаете жителя восточных стран.
— Не вы ли командуете этим легионом?
— Сама судьба возложила эту ношу на мои измученные заботами плечи. Позвольте представиться: капитан Пэйдж к вашим услугам, сэр.
— Я — Чиун, главнокомандующий Синанджу.
— Впервые слышу о таких войсках, сэр.
— Я служу императору этой страны, который послал меня в вашу провинцию обсудить условия.
Пэйдж растерянно моргнул.
— Вы имеете в виду условия сдачи?
— Да.
— Не кажется ли вам, что начинать мирные переговоры малость рановато? В сущности, битва за эти многострадальные земли еще не начиналась.
Справа от капитана послышался голос:
— Сражение окончено, приятель. Вас попросту не успели известить.
Пэйдж повернул голову. У него за спиной стоял человек в гражданском. Может быть, кто-то и согласился бы признать футболку и слаксы военной формой, но только не капитан Пэйдж.
— С кем имею честь?..
— Римо.
— Что это — имя или фамилия?
— Если не ошибаюсь, это форма Национальной гвардии, — отозвался Римо.
— Совершенно верно.
— А что за шляпа у вас на голове?
— Мои предки называли ее «шапе».
— По-французски это значит «шляпа», — шепнул Чиун.
— Сам знаю, — отозвался Римо. — Как же вас угораздило затесаться в ряды этих опереточных солдатиков? — спросил он, обращаясь к капитану.
— Я командую ими, сэр. А вы кто такой, чтобы оспаривать мои полномочия?
— Вашингтон желает знать, что здесь происходит.
— Юг вновь поднимается. У вас что, глаз нет?
— Есть. И мозги в придачу. Насколько я пони маю, эта заварушка началась из-за перестрелка между людьми, играющими в Гражданскую войну.
— Весьма прискорбное заблуждение. Мы ведем борьбу за честь и достоинство Виргинии, войну, в которой предатели-ренактеры оказались по ту сторону баррикад. Противник прибудет точно в полдень, но мы не уступим ему и пяди священной земли, которую обо роняли еще наши доблестные пращуры.
— Какой еще противник?
— Я не стану осквернять свои уста его грязным именем, — ответил капитан.
— На вашем месте я бы не упрямился, — предостерег его Римо. — Дядюшка Сэм страсть как не любит, когда ему возражают.
— Значит, вы — люди Дядюшки Сэма?
— Разве я не упомянул про Вашингтон?
— Совершенно разные вещи.
Римо нахмурился:
— С каких это пор?
— С тех самых, когда Сэм пустил по ветру казну Старого Доминиона и поклялся разорить наш благословенный штат.
— Я так и знал, — ввернул Чиун.
Римо поднял руку.
— Минутку! Здесь что-то не так. Кто пустил казну по ветру?
— Нечестивое воинство Дяди Сэма.
— Какого Дяди Сэма? Который носит козлиную бородку и звездно-полосатый цилиндр?
— Нет.
Римо с Чиуном переглянулись.
— У меня ум за разум заходит, — пожаловался ученик.
— У тебя нет ни того, ни другого, — презрительно отозвался Чиун.
Римо повернулся к капитану и задал вопрос, на первый взгляд не имевший ни малейшего отношения к предыдущим:
— Нет ли у вас поблизости телефона?
— Зачем?
Римо уже готовил достойный ответ капитану — собирался было покрепче вцепиться ему в горло, как вдруг над их головами с ревом пронесся черный вертолет.
Все трое подняли глаза. Вертолет описал петлю и завис над кратером.
Между стойками его шасси болтался большой округлый предмет вроде бы из полированной стали.
— Что за чертовщина? — недоуменно пробормотал капитан Пэйдж.
— Похоже на бомбу, — многозначительно произнес Чиун.
Что-то мне не доводилось видеть такие бомбы, — заметил Римо. — Штуковина сплошь покрыта стеклянными линзами.
Действительно, загадочный предмет более всего походил на старомодный батискаф, только вместо иллюминаторов у него были линзы из тускло-желтого стекла.
— А мне эта штука напоминает светофор, — произнес капитан Пэйдж.
— У светофора три цвета: красный, желтый и зеленый. Здесь же — только желтый.
Неожиданно линзы ожили, вспыхнув сочно-желтым светом.
— Желтый, как правило, означает предупреждение, — заметил Пэйдж.
— Да, если речь идет о дорожном светофоре, — отозвался Римо. — Но тут не светофор, и неизвестно, что мог бы означать этот желтый сигнал.
— Точно бомба, — повторил Чиун, беспокойно поглаживая свою жиденькую бороденку.
— Бомбы не светятся, — возразил Римо. — Они взрываются.
Светящийся желтый шар все еще висел под шасси вертолета. Амплитуда его колебаний постепенно уменьшалась.
— А может, они еще и падают? — осведомился Чиун.
— Конечно. Старые авиационные бомбы. Но это не бомба. Эта болванка больше похожа на пасхальное яйцо или игрушку с рождественской елки.
Внезапно послышался отрывистый щелчок отстреленного троса, и стальной предмет полетел вниз.
— Все в укрытие, ребята! — скомандовал капитан Пэйдж. — Воздушная тревога! Все в укрытие! — И распластался на земле.
Римо, подхватив капитана, зажал его под мышкой и с непостижимой скоростью помчался вслед за мастером Синанджу, чтобы за те секунды, что оставались до падения шара, оказаться как можно дальше от опасного места.
Внезапно за их спинами все стало пронзительно-желтым, словно полыхнувшее солнце.
Глава 6
Взрыва не произошло. Во всяком случае, чудовищная вспышка оказалась совершенно беззвучной. Небосвод, насколько мог видеть глаз, окрасился в цвет лепестков подсолнечника; зеленая трава на мгновение стала синей. Деревья тоже изменили окраску, но листья на ветвях даже не шелохнулись. Не было ни ударной волны, ни скрежета раскаленной картечи, ни воплей раненых и умирающих.
Если не считать внезапной желтой вспышки, ничего особенного не происходило.
До тех пор, пока из кратера не хлынули люди.
С искаженными от ужаса лицами они мчались так, словно за ними гнался дьявол. Они были безоружны и носили синие мундиры плененного Первого массачусетского кавалерийского эскадрона. Судя по всему, предмет, упавший в кратер, испугал их до такой степени, что они в диком, безумном стремлении бежать прочь едва не затоптали своих стражей.
К счастью, бойцы-конфедераты все как один легли ничком, прикрыв головы руками и дожидаясь вспышки, которая, оказывается, миновала. Бывшие пленники уже вырвались на свободу, когда южане стали один за другим приподниматься. В глазах у них читалось только одно: «Когда же она взорвется?»
Римо притормозил и, опустив капитана Пэйджа на траву, крикнул Чиуну:
— Бомба не взорвалась, папочка!
— Еще неизвестно, — откликнулся тот. — Беги, не останавливайся!
К Римо приближалась толпа людей в изорванных синих мундирах, с бледными, словно у привидений, лицами и широко распахнутыми глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— С кем же?
— Я приехал, чтобы сразиться с Шестой виргинской пехотной ротой.
— Но ведь они южане, разве нет?
— Южане, — подтвердил зуав.
— Значит, они на вашей стороне?
— Только не в этой священной войне!
— Значит, вы заодно с Севером?
— Еще чего! Мое сердце принадлежит Дикси.
— А мозги — Смитсоновскому институту! — рявкнул Римо. — Если ты не за северян, то за кого же?
Солдат горделиво выпрямился, обеими руками подхватывая падающую феску.
— Мною двигало желание оставить след в истории!
— Не понимаю.
— Это оттого, что ты пытаешься общаться с набитым дураком, — заявил Чиун, выходя из-за спины Римо. — Эй ты, болван! Какое отношение имеет Франция к творимому вами беззаконию?
— Никакого, кроме того, что мы взяли за образец форму учебного франко-алжирского полка, прошедшего всю Америку в начале шестидесятых годов прошлого века.
— Неужели? — удивился Римо.
— Так оно и было, — ответил зуав. — В начале Гражданской войны обе стороны носили мундиры французского покроя, и лишь на втором году сражений каждая из них ввела собственную униформу. Мы с товарищами предпочитаем форму зуавов. По крайней мере выделяемся из толпы.
— Это уж точно, — заметил Римо, окидывая причудливый костюм скептическим взором.
— А теперь объясни нам, что кроется за всем этим безумием, — потребовал кореец.
Солдат открыл было рот, и в тот же миг со стороны питерсбергского национального поля битвы послышались звуки мушкетной пальбы.
Ученик с учителем посмотрели на запад. Где-то вдали клубился пороховой дым. Залп следовал за залпом, облачка поднимались в воздух, сливаясь друг с другом.
— Куда они стреляют? — спросил Римо.
— Вверх, — ответил Чиун.
Римо, сделав из ладоней козырек, задрал голову.
— Наверху ничего нет, только вертолеты прессы и армии, — сообщил он.
— Наверное, они стреляют по федералам, — предположил зуав.
— А может, по газетчикам, — добавил Римо. Определить, куда стреляют мушкеты, было невозможно. Облачка взмывали вверх, словно стайка обеспокоенных шумных птиц. Пальба не утихала.
— А что, если кто-то пытается вызволить северян, попавших в плен? — проговорил Римо. — Давай сходим туда и посмотрим.
— А как быть с этими шутами? — спросил Чиун, указывая на испуганных зуавов, сгрудившихся в кучку.
— Ты поломал их ружья?
— Я поступил умнее — переломал шомполы, а без них им не зарядить их зловонные мушкетоны.
— Вот и хорошо. На ближайшее время они вышли из игры, — кивнул Римо. — Сидите тихо, мы скоро вернемся, — добавил он, оглядывая зуавов, понуро толпившихся вокруг.
Луизианцы промолчали.
Римо с Чиуном ступили на территорию парка.
— Дождитесь пресс-конференции! — крикнул им вслед кто-то из солдат. — Вот тогда и начнется настоящее сражение!
— Какая еще пресс-конференция? — спросил Римо.
— Он дурак и городит всякую чушь, — насмешливо отозвался мастер Синанджу.
То тут, то там вдоль Кратер-роуд прохаживались патрули, наблюдавшие за главным въездом на поле битвы. Все без исключения одеты в серую форму Конфедерации и плоские фуражки — теперь Римо знал, что северяне предпочитают точно такие же, только синие.
Мастера Синанджу легко миновали караул. Никто и не догадывался, что сквозь их ряды, словно гонимый ветром туман, просочились два самых опасных человека, когда-либо ступавших по земле.
Несколько минут спустя они вышли на открытое пространство, откуда был виден знаменитый кратер.
Кратер находился на равнине, а за ним возвышался холм. Холм утопал в густой зелени, кратер же, вырытый взрывом более сотни лет назад, только-только покрывался скудными лоскутами травы. Длина его составляла примерно сто пятьдесят футов, ширина — около полусотни, глубина — футов пятнадцать. Римо ожидал увидеть что-нибудь круглое, похожее на след упавшего метеорита, но этот кратер скорее походил на рваную рану. Здесь расхаживали патрули, окружив углубление, они методично стреляли в небо из мушкетов и пистолетов.
Вскоре вертолеты удалились на почтительное расстояние, и пальба утихла.
— Теперь небось побоятся возвращаться, — проворчал кто-то из солдат.
— Думаешь, это были они?
— Я собственными глазами видел проклятого грызуна. Его уши были намалеваны на боку этой новомодной машины.
— Что-то я не заметил.
— Ты, может, и не заметил, но он там был.
— Они нипочем не стали бы привозить его на вертолете. Просто не решились бы.
— Уж теперь-то не решатся, это точно. Телевизионщики засняли пальбу на пленку.
— О чем это они? — спросил Римо у Чиуна.
— Понятия не имею. Сейчас узнаем.
Мастер Синанджу спрятал руки в рукавах своего черного кимоно с красной каймой и направился к шеренгам конфедератов.
Первым крохотного старичка в черном заметил капитан Ройял Вутен Пэйдж, командир подразделения виргинской Национальной гвардии, носившего имя Стоунволла.
Старичок выглядел совершенно безобидно. Капитан знал историю Гражданской войны, как подобает истинному сыну Виргинии — то есть назубок. Виргиния была сердцем и душой довоенного Юга, а Ричмонд — гордой столицей Конфедеративных Штатов Америки. Виргиния оказалась крупнейшим и самым важным театром боевых действий в яростной кровавой бойне. Капитан Пэйдж знал, что в первые месяцы сражений, пока регулярные армии обеих сторон еще только формировались, вопрос обмундирования решался каждым бойцом лично. В те времена еще не было синих и серых униформ, они появились гораздо позже. Солдаты шли в бой, надев что-нибудь старое — не важно, гражданское или военное. Кто-то носил тюрбаны и фески, порой попадались бравые ребята в шотландских юбках.
Капитан Пэйдж, сменивший шлем гвардейца на широкополую шляпу конфедерата, никак не мог понять, что за форма на приближающемся к нему старичке. Его одеяние чем-то напоминало костюм зуавов, которым некоторое время подражали как южане, так и северяне, но дальше смутного сходства дело не шло. Капитану Пэйджу была хорошо знакома лишь одна деталь — красная кайма, поэтому, когда маленький незнакомец приблизился к нему вплотную, он осведомился:
— Артиллерия, сэр?
— Плевать я хотел на артиллерию.
Пэйдж вздрогнул, как будто его укололи шпилькой.
— Истинному сыну Юга не пристало произносить такие слова, — заявил он.
— Я прибыл с севера.
Только теперь капитану удалось хорошенько разглядеть миндалевидные глаза незнакомца.
— На мой взгляд, вы больше напоминаете жителя восточных стран.
— Не вы ли командуете этим легионом?
— Сама судьба возложила эту ношу на мои измученные заботами плечи. Позвольте представиться: капитан Пэйдж к вашим услугам, сэр.
— Я — Чиун, главнокомандующий Синанджу.
— Впервые слышу о таких войсках, сэр.
— Я служу императору этой страны, который послал меня в вашу провинцию обсудить условия.
Пэйдж растерянно моргнул.
— Вы имеете в виду условия сдачи?
— Да.
— Не кажется ли вам, что начинать мирные переговоры малость рановато? В сущности, битва за эти многострадальные земли еще не начиналась.
Справа от капитана послышался голос:
— Сражение окончено, приятель. Вас попросту не успели известить.
Пэйдж повернул голову. У него за спиной стоял человек в гражданском. Может быть, кто-то и согласился бы признать футболку и слаксы военной формой, но только не капитан Пэйдж.
— С кем имею честь?..
— Римо.
— Что это — имя или фамилия?
— Если не ошибаюсь, это форма Национальной гвардии, — отозвался Римо.
— Совершенно верно.
— А что за шляпа у вас на голове?
— Мои предки называли ее «шапе».
— По-французски это значит «шляпа», — шепнул Чиун.
— Сам знаю, — отозвался Римо. — Как же вас угораздило затесаться в ряды этих опереточных солдатиков? — спросил он, обращаясь к капитану.
— Я командую ими, сэр. А вы кто такой, чтобы оспаривать мои полномочия?
— Вашингтон желает знать, что здесь происходит.
— Юг вновь поднимается. У вас что, глаз нет?
— Есть. И мозги в придачу. Насколько я пони маю, эта заварушка началась из-за перестрелка между людьми, играющими в Гражданскую войну.
— Весьма прискорбное заблуждение. Мы ведем борьбу за честь и достоинство Виргинии, войну, в которой предатели-ренактеры оказались по ту сторону баррикад. Противник прибудет точно в полдень, но мы не уступим ему и пяди священной земли, которую обо роняли еще наши доблестные пращуры.
— Какой еще противник?
— Я не стану осквернять свои уста его грязным именем, — ответил капитан.
— На вашем месте я бы не упрямился, — предостерег его Римо. — Дядюшка Сэм страсть как не любит, когда ему возражают.
— Значит, вы — люди Дядюшки Сэма?
— Разве я не упомянул про Вашингтон?
— Совершенно разные вещи.
Римо нахмурился:
— С каких это пор?
— С тех самых, когда Сэм пустил по ветру казну Старого Доминиона и поклялся разорить наш благословенный штат.
— Я так и знал, — ввернул Чиун.
Римо поднял руку.
— Минутку! Здесь что-то не так. Кто пустил казну по ветру?
— Нечестивое воинство Дяди Сэма.
— Какого Дяди Сэма? Который носит козлиную бородку и звездно-полосатый цилиндр?
— Нет.
Римо с Чиуном переглянулись.
— У меня ум за разум заходит, — пожаловался ученик.
— У тебя нет ни того, ни другого, — презрительно отозвался Чиун.
Римо повернулся к капитану и задал вопрос, на первый взгляд не имевший ни малейшего отношения к предыдущим:
— Нет ли у вас поблизости телефона?
— Зачем?
Римо уже готовил достойный ответ капитану — собирался было покрепче вцепиться ему в горло, как вдруг над их головами с ревом пронесся черный вертолет.
Все трое подняли глаза. Вертолет описал петлю и завис над кратером.
Между стойками его шасси болтался большой округлый предмет вроде бы из полированной стали.
— Что за чертовщина? — недоуменно пробормотал капитан Пэйдж.
— Похоже на бомбу, — многозначительно произнес Чиун.
Что-то мне не доводилось видеть такие бомбы, — заметил Римо. — Штуковина сплошь покрыта стеклянными линзами.
Действительно, загадочный предмет более всего походил на старомодный батискаф, только вместо иллюминаторов у него были линзы из тускло-желтого стекла.
— А мне эта штука напоминает светофор, — произнес капитан Пэйдж.
— У светофора три цвета: красный, желтый и зеленый. Здесь же — только желтый.
Неожиданно линзы ожили, вспыхнув сочно-желтым светом.
— Желтый, как правило, означает предупреждение, — заметил Пэйдж.
— Да, если речь идет о дорожном светофоре, — отозвался Римо. — Но тут не светофор, и неизвестно, что мог бы означать этот желтый сигнал.
— Точно бомба, — повторил Чиун, беспокойно поглаживая свою жиденькую бороденку.
— Бомбы не светятся, — возразил Римо. — Они взрываются.
Светящийся желтый шар все еще висел под шасси вертолета. Амплитуда его колебаний постепенно уменьшалась.
— А может, они еще и падают? — осведомился Чиун.
— Конечно. Старые авиационные бомбы. Но это не бомба. Эта болванка больше похожа на пасхальное яйцо или игрушку с рождественской елки.
Внезапно послышался отрывистый щелчок отстреленного троса, и стальной предмет полетел вниз.
— Все в укрытие, ребята! — скомандовал капитан Пэйдж. — Воздушная тревога! Все в укрытие! — И распластался на земле.
Римо, подхватив капитана, зажал его под мышкой и с непостижимой скоростью помчался вслед за мастером Синанджу, чтобы за те секунды, что оставались до падения шара, оказаться как можно дальше от опасного места.
Внезапно за их спинами все стало пронзительно-желтым, словно полыхнувшее солнце.
Глава 6
Взрыва не произошло. Во всяком случае, чудовищная вспышка оказалась совершенно беззвучной. Небосвод, насколько мог видеть глаз, окрасился в цвет лепестков подсолнечника; зеленая трава на мгновение стала синей. Деревья тоже изменили окраску, но листья на ветвях даже не шелохнулись. Не было ни ударной волны, ни скрежета раскаленной картечи, ни воплей раненых и умирающих.
Если не считать внезапной желтой вспышки, ничего особенного не происходило.
До тех пор, пока из кратера не хлынули люди.
С искаженными от ужаса лицами они мчались так, словно за ними гнался дьявол. Они были безоружны и носили синие мундиры плененного Первого массачусетского кавалерийского эскадрона. Судя по всему, предмет, упавший в кратер, испугал их до такой степени, что они в диком, безумном стремлении бежать прочь едва не затоптали своих стражей.
К счастью, бойцы-конфедераты все как один легли ничком, прикрыв головы руками и дожидаясь вспышки, которая, оказывается, миновала. Бывшие пленники уже вырвались на свободу, когда южане стали один за другим приподниматься. В глазах у них читалось только одно: «Когда же она взорвется?»
Римо притормозил и, опустив капитана Пэйджа на траву, крикнул Чиуну:
— Бомба не взорвалась, папочка!
— Еще неизвестно, — откликнулся тот. — Беги, не останавливайся!
К Римо приближалась толпа людей в изорванных синих мундирах, с бледными, словно у привидений, лицами и широко распахнутыми глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36