Каким-то образом она уловила, что хочет сделать человек с пулеметом, и ее сознание, словно по направляющему лучу, перенеслось в его тело. Но, в отличие от того, когда девушка колдовала, сейчас она не могла воздействовать на объект, в который внедрилась, не могла по собственной воле заставить его шевельнуть хотя бы пальцем. Это было выше ее сил. Она не могла предотвратить того, что должно было произойти…
Ее охватило отчаяние от этого бессилия. И тогда она сосредоточила внимание на Иване и в следующий момент оказалась в его теле. Целая гамма новых ощущений нахлынула на нее, сбивая с толку. В любое другое время девушка попыталась бы разобраться в том, что происходит в душе у любимого человека, но в этот момент надо было действовать быстро и решительно. Тем более что нечто пыталось вытолкать ее обратно…
На мгновение промелькнул страх, что она не сможет воздействовать на него. Девушка напрягла всю свою волю и… В ту секунду, когда палец убийцы завершил свой движение, она резко бросила тело Ивана вниз и в сторону, уводя его от пуль. И в тот же миг нечто выкинуло ее из сознания Вострякова…
Она очнулась и увидела склонившегося над ней Мохова со стаканом воды в руке.
— Вам худо, Даша? — поинтересовался он, обеспокоенно глядя на нее. — Что случилось?
— Ничего, мне уже лучше, — ответила она. — Спасибо!
— Хлебнешь водички?
— Нет, не надо.
— Ну, гляди сама.
Мохов вернулся на свое обычное место и поставил стакан рядом с графином, стоявшим на столе, потом посмотрел на нее.
— Ну, ты меня сильно напугала! Побледнела, глаза остекленели… Думал, все, конец тебе приходит…
От волнения Мохов даже не заметил, как перешел с ней на «ты». Девушка отметила это чисто автоматически, но возражать не стала. Она чувствовала себя слишком слабой и была благодарна этому мужчине за его беспокойство об ее состоянии. Дарья не ожидала, что начальник районного ГПУ способен на проявление простых человеческих чувств, тем более что она была дочерью подозреваемого. ГПУ в ее сознании всегда ассоциировалось с чем-то страшным. От соседей-кулаков девушка много раз слышала рассказы об ужасных делах, творящихся в стенах этого ведомства.
— Подожди меня здесь, — сказал Мохов и вышел из комнаты…
Вернулся он в сопровождении молодого парня в форме.
— Степан проводит тебя к отцу. — Начальник районного ГПУ улыбнулся. — Было очень приятно пообщаться с тобой, Даша. Помни о том, что я тебе тут сказал. А мы, в свою очередь, постараемся во всем разобраться.
— Спасибо, — поблагодарила она его, вставая.
Он встал и лично проводил ее до двери. Когда девушка ушла, он вернулся на свое место и задумался, прокручивая в мыслях все, что произошло в его кабинете, стараясь не упустить ни одной мелочи. Ему почему-то казалось, что есть взаимосвязь между покушением на Ивана и тем, что случилось с девушкой. Здесь произошло нечто странное, чему он сам был свидетелем. Потому что в тот момент, когда он наклонился над Дарьей со стаканом в руке, он вдруг увидел отчетливую картинку. После этого у него появилось предчувствие, что сегодня его еще ожидают плохие новости…
Свидание с отцом не принесло облегчения. Степан Прокопьевич совсем упал духом, хотя старался и не показывать этого дочери. Но Дарья хорошо чувствовала настроение своего отца. Он не верил, что выйдет отсюда, и, вероятно, тому были свои причины. Она не знала, какие мысли бродят в его голове, ощущала только, что его настрой как-то связан с прошлым. Глядя на небритое, осунувшееся лицо отца, девушка подумала, что, в сущности, она практически ничего о нем не знает. Вспомнилось то, что говорила ей бабка Василиса незадолго до своей смерти. Если это было правдой, то у Степана Прокопьевича были основания для такого настроения. Люди, работавшие в ГПУ, хорошо знали свое дело. Значит, ей надо было их опередить…
— Батя, я вытащу тебя отседова, — пообещала она отцу.
Степан Прокопьевич горько усмехнулся.
— Как ты могешь это сделать?
— Могу, — твердо ответила Дарья.
В ее голосе было столько уверенности, что отец посмотрел совсем по-другому на свою дочь. Это была уже не та маленькая девочка, которую он когда-то держал на своих загрубевших от работы руках, которая с детской непосредственностью радовалась, когда он привозил ей из станицы какой-нибудь гостинец. Теперь перед ним стояла высокая, красивая девушка. В ее взгляде читалась твердая решимость. Она знала, что говорила…
— Я знаю, кто это сделал. Фролов, Курков и Бородин…
— Я догадывался, — кивнул головой Степан Прокопьевич. — Они гутарили со мной накануне об энтом, но я отказался… Вишь, дочка, как оно получилось…
— Я заставлю их признаться! — заявила Дарья.
— Как?.. Оне — казаки дюжие, тебе с ими не справиться.
— Я знаю, как…
Степан Прокопьевич пристально посмотрел в глаза Дарье.
— Дашка, не шуткуй с энтими вещами, это — штука опасная!
— Что? — не поняла та.
— Я ить догадывался, что старая передала-таки тебе свое колдовство… Брось ты это, дочка, колдовство не доведет до добра!
— Почему ты так думаешь?
Степан Прокопьевич взял ее за руку.
— Послухай, дочка, я много годков прожил бок о бок со своей тещей и могу ответственно заявить тебе, что от ее занятия завсегда одни неприятности получались. Из-за энтого и из родного хутора пришлось убегать… Брось, не связывайся! Даст Бог, во всем разберутся и выпустят. Не бери из-за меня грех на душу, Христом Богом молю!
Дарья покачала головой.
— Поздно, батя…
В его глазах промелькнул страх.
— Эх, Дашка, Дашка! Что ж ты наделала!.. Погубила свою душеньку!..
Она погладила его по руке, ее переполняла глубокая нежность к этому человеку, для которого она навсегда осталась маленькой девочкой.
— Ты не понимаешь, батя… У меня нет другого выхода. Только так я смогу пособить тебе… Не волнуйся, все будет хорошо…
— Заканчивайте свиданку! — услышали они голос конвоира.
Отец засуетился. Ему многое хотелось сказать дочке, но времени уже не осталось. Он поцеловал ее на прощание, глаза странно заблестели.
— Поцелуй за меня, мать, — сказал он ей напоследок. — Береги ее, чую, боле мы не свидимся…
Он говорил правду. Дарья тоже чувствовала, что это — последняя их встреча. Сердце отказывалось в это верить, но разум кричал, что это — правда. Она смотрела вслед отцу, идущему с руками, заложенными за спину, стараясь запомнить каждый жест, каждую черточку этого до боли родного ей человека…
Выйдя из стен ГПУ, Дарья подалась в батрачком. Комитет располагался в райкоме комсомола. Она остановила коней у одноэтажного домика, в котором находился райком, и вошла внутрь. Ей пришлось долго расспрашивать людей, пока ей не указали на молодого парня, который и возглавлял батрачком.
Дмитрий (так его звали) внимательно выслушал девушку и сказал:
— Мне очень жаль, но я ничем помочь тебе не смогу. Не только двух, даже одного работника свободного нету, все заняты. Сама понимаешь, рабочая пора ишо не кончена, по договору ни один из них не могет покинуть своего работодателя. Ежели, конечно, тот сам не нарушит его.
Дарья поняла, что тот действительно не может (или не хочет) помочь ей, поблагодарила за внимание и вышла. В дверях она столкнулась с Яшкой Рыжим, приехавшим в райком по своим делам.
— Здорово, Дарья! — поздоровался он с ней. — Какими ветрами тебя занесло сюды? Никак в комсомол вступить хочешь? Так подошла бы ко мне, мы бы энтот вопрос быстро уладили…
— Да нет, я здесь по своим делам, — поспешила отвязаться от него девушка…
Дарья Яшке нравилась. Она была одной из тех немногих девушек, которые устояли под его напором. Предпринимать более решительные действия парень побаивался, пока она встречалась с Иваном. Но теперь, когда они расстались, у Яшки появился шанс, и он собирался его использовать. В последнее время желание обладать этой красивой девушкой довлело над его сознанием, не давая спокойно спать. Собственно говоря, появилось оно давно, а сейчас просто усилилось, доводя его буквально до исступления каждый раз, когда он видел ее…
— Не знаешь, чего приходила эта девушка? — поинтересовался Яшка у одного из своих приятелей.
— Димку Стогова разыскивала, — ответил тот.
Яшка хлопнул его по плечу и отправился на поиски Стогова. Его он разыскал рядом с девушкой, печатавшей на пишущей машинке какой-то документ.
— Здорово, Дмитрий! — поприветствовал Яшка его.
— Здравствуй, Яков, — ответил тот.
— Здравствуй, Мариночка! — лицо Яшки расплылось в широчайшей улыбке при виде симпатичной молоденькой машинистки. — А ты с каждным днем все хорошеешь и хорошеешь!..
— Ну, что вы, право, Яков Игнатьич! — смутилась та и покраснела.
— Не возражаешь, ежели я заберу ненадолго Дмитрия? У нас с ним мужской разговор…
— Конечно, Яков Игнатьич!
Яшка отвел председателя батрачкома в сторону и поинтересовался:
— Димка, чего к тебе приходила Дарья?
— Гришина, что ль?
— Она самая.
— Да работники ей в хозяйство нужны были.
— Ну, и как?
— Как, как?.. Нету сейчас свободных людей, ты ж сам знаешь!
— Понятно… Что ж, спасибочки за информацию.
Стогов пожал плечами и вернулся к машинистке. Ему был непонятен интерес Яшки к проблемам этой девушки. Конечно, Гришины никогда не обижали своих работников, но все же они были кулаками, значит, по его мнению, не заслуживали такого внимания. Впрочем, у Яшки могли быть свои интересы, в его дела он не лез…
XII
После того, как он лично закрыл глаза Давыдову, Иван развил бурную деятельность. Первым делом он послал коннонарочного в станицу с сообщением к Мохову. Потом собрал своих единомышленников: Атаманчукова, Беспалого и других. Они организовали погоню, которая, правда, не дала никаких результатов. По горячим следам нагнали коня, но седока на нем не было. Ничего не дало и прочесывание леса. Фролов как сквозь землю канул…
Потом приехал Мохов со своими оперативниками. Иван рассказал ему, что произошло. Начальник районного ГПУ выслушал внимательно его рассказ, не упуская ни одной мелочи.
— Эх, Семен, Семен! — сказал он, качая головой. — Это ж надо было допустить такую ошибку!.. Н-да!.. Почему он со мной не согласовал?
— Думаю, торопился дюже, — предположил Иван.
— Торопился… Спешка хороша только при ловле блох! И Фролова упустили, и себя под пули подставили. А ить, вроде, неглупой казак был, не первый год в начальниках милиции ходил.
— Да ладно, чего уж там! — сказал Иван, который чувствовал и свою долю вины в случившемся. — Давай лучше думать, чего делать дальше.
— Чего делать? — Мохов потер виски кончиками пальцев. — Значит так… Мои люди установят наблюдение за хатами его родни в других хуторах, а ты со своими орлами, в свою очередь, понаблюдай за его хатой. Вдруг объявится?.. С кем ишо тесно общался Фролов?
— С покойным Бородиным и Курковым.
— За хатой Куркова тоже установите наблюдение. Кстати, к этому делу он имеет какое-нибудь отношение?
Иван пожал плечами.
— Да вроде нет. Кирзачев сказал, что не видал с ними Куркова, сам он тоже утверждает, что в последний раз виделся с ними вчера.
— Ну, ладно. Но с него глаз тоже не спущайте. Ежели чего, до разу сообщай мне, а я буду держать тебя в курсе дел. Будьте предельно осторожны, при себе всегда имейте оружие.
Мохов задумался на некоторое время, потом сказал:
— Ну, это, пожалуй, все… Пойдем, осмотрим его хату.
Они пошли к Фроловым. Жена и сыновья Тита сидели в хате, их охраняли ребята Ивана, чтобы те чего-нибудь не задумали сделать. Четверо парней, похожих на своего отца, были угрюмы, но сидели тихо. Одна лишь Наталья Григорьевна что-то бормотала себе под нос и глядела на чужаков в своей хате зверем.
Мохов оглядел комнату и поинтересовался, обернувшись к Ивану:
— Их уже допросили?
— Да, — ответил тот. — Все в один голос утверждают, что Тит сошел с ума. Он, говорят, ишо ночью начал чудить, ему все время слышались какие-то голоса, он перебил всех курей и кошку заодно, опосля чего, вроде, успокоился.
— Ну, это отговорка! — возразил Мохов. — Все враги Советской власти чокнутые, никак не хотят понять, что наша власть уже крепко стоит на ногах, что ее уже не свалить… Этих заберем с собой, допросим у нас хорошенько, — он показал своему сотруднику на родных Тита. — Могете приступать к обыску, а мы ишо поглядим на базу…
В этот момент на улице послышались истошные крики, прогремел одинокий выстрел. Переглянувшись, Мохов и Иван выбежали на улицу, чтобы узнать, что там происходит.
А происходило следующее. Родня Бородина и Ушакова, узнав, что Фрола и Демида убил Тит Фролов, в полном составе явились к его хате, чтобы по-своему разобраться с семьей убийцы. Часовой, которому и так несладко приходилось от напирающей толпы любопытных хуторян, сразу понял, что те явились не с добрыми намерениями. Он попытался остановить их, но кто может справиться с разъяренными женщинами! Его просто смели, затоптали, а немногочисленные мужчины из родни Ушакова вдобавок несколько раз крепко приложили его кулаками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27