Если бы не решительное противодействие Строгова и не его авторитет ученого, первым обнаружившего «жемчужную слизь» на поверхности загадочной живой скалы, медленно передвигавшейся по дну бухты по направлению к берегу, с объектом давно было бы покончено… Строгову помогло какое-то время сдерживать алчность компании еще и то, что у «Инпланет» возникла проблема с донорами.
Для производства новых жемчужин постоянно требовался свежий человеческий материал, но, как только руководство «Инпланет» решило эту проблему, организовав на Земле широкую кампанию по привлечению туристов на Арому, часть которых затем бесследно исчезала, вновь встал вопрос о вскрытии скалы.
Маслинов надеялся найти внутри этого подводного каменного исполина неограниченный источник слизи и поставить производство драгоценного жемчуга на поток. Он не желал больше считаться с мнением профессора Строгова, полагавшего, что грубым вмешательством можно вообще уничтожить скалу и лишиться всего.
Картина производства легендарного аромского жемчуга, если бы она предстала перед глазами постороннего наблюдателя, повергла бы его в ужас.
Но она хранилась за прочными стальными дверями, недоступная для посторонних глаз, в секретных лабораториях комплекса.
Лучше всего жемчуг развивался, если слизь, сразу же после извлечения со дна моря, помещалась непосредственно в человеческий костный мозг.
На металлических столах, напоминавших столы Для разделки туш, которые используют на бойнях, лицом вниз со вскрытым позвоночником лежали заранее подготовленные доноры, оглушенные наркозом.
При этом никто из так называемого «медицинского» персонала, допущенного к этой секретной операции, не заботился о соблюдении гигиены. Пациентам в любом случае предстояло погибнуть через пару месяцев, а заражение посторонними микроорганизмами в период воздействия слизи на человека попросту исключалось, поскольку слизь очень быстро подавляла все инородные микробы в донорском организме.
Вначале для производства использовали безнадежно больных людей, оказывая им даже некоторую помощь, продлевая жизнь на какой-то, пусть и небольшой срок, но, как это обычно бывает, человеческая жадность взяла верх над всеми прочими соображениями…
Одна аромская жемчужина стоила на черном рынке сотни миллионов кредосов, и вскоре под нож пошли уже вполне здоровые люди…
В этом месте записи в дневнике Гранта впервые прервались комментариями самого автора, который до сих пор старался лишь сухо и как бы отстраненно излагать голые факты.
«Поверьте, я знаю, о чем пишу, мне удалось побеседовать даже с теми, кто лежали на подобном столе и остались живы только потому, что эскулапы из „Инпланет“ не успели убить этих людей. Возмездие пришло раньше. Наверно, именно в тот момент, когда убийцы из „Инпланет“ подняли руку на здоровых людей компании, а заодно и всей человеческой популяции на Ароме, был подписан приговор. Я не верил в бога, но ни один человек на моем месте не мог бы остаться атеистом после того, что произошло.
Можно спорить о существовании бога, но мало кто станет отрицать то, что человеческие поступки в определенной степени предопределяют судьбу того, кто их совершает. И именно здесь, на Ароме, это стало для меня совершенно очевидным фактом.
За день до начала катастрофы, когда уже было принято решение начать глубоководное бурение живой скалы, я вновь увидел бесследно исчезнувшего отца Ефросима… Новая галлюцинация? Именно так я вначале и подумал. Но это была не галлюцинация, а впрочем, какая разница? Разве форма имеет какое-то значение? Значение имеет лишь то, что меня предупредили о грядущей катастрофе за сутки до ее начала. Почему? Этого я не знаю, возможно, лишь для того, чтобы я смог написать эти строки.
Как бы там ни было, я поверил отцу Ефросиму и на следующее утро, вместо того чтобы отправиться на работу, погрузил в мобиль наши нехитрые семейные пожитки. Детей у нас пока еще не было, а Ирину не пришлось уговаривать — она подчинилась мне безоговорочно сразу, она всегда мне подчинялась и считала, что долг жены следовать за мужем даже тогда, когда он сходит с ума, — так она думала в тот момент, когда мы покинули город и направились прямиком в пустыню, навстречу собственной гибели…»
К началу операции по глубоководному бурению «жемчужной скалы» — как ее теперь называли в официальных документах компании — оба главных виновника развернувшихся на Ароме событий, академик Ларин и профессор Строгое, находились на борту судна «Алазан», рано утром отошедшего от причала «Черной гавани».
Я нередко задумывался над тем, почему человеческая совесть так часто опаздывает со своими предупреждениями? Почему сошедший потом с ума американский летчик не подумал о грядущей расплате, прежде чем нажать кнопку, освободившую захваты атомной бомбы, уничтожившей сотни тысяч ни в чем не повинных людей? Почему Берия, умолявший своих палачей о пощаде, не подумал о том, что его ждет, когда отправлял на расстрел невинных?
Наверно, потому, что возмездие чаше всего не проявляется так очевидно, как в этих случаях. Многие из злых гениев человечества ушли из жизни вполне благополучно, закончив свои дни в собственной постели… Но все ли мы знаем об их последних днях? И о том, что творилось у них в голове перед тем, как отправиться туда, где прибытия палачей давно ждали их жертвы?
Во всяком случае, двое ученых, находившихся на борту «Алазана», не думали о расплате и наверняка даже не предполагали, что совершают еще одно страшное злодеяние. Они думали о блестящем завершении своего научного эксперимента и беспокоились лишь о том, чтобы глубоководное бурение не повредило источник несметного богатства и беспредельной власти компании «Инпланет».
«Алазан» — самое большое судно в реестре флота компании на Ароме, представлял собой однопалубный катамаран, в центре которого разместилась мощная буровая установка, способная своим алмазным буром пробить отверстие в породе любой прочности на глубине до ста метров.
Больше и не требовалось. К моменту начала этого последнего эксперимента живая скала переместилась почти к самому берегу «Черной гавани» и оказалась на прибрежном мелководье.
Толщина ее каменной оболочки составляла всего несколько метров, дальше, если верить показаниям сканеров, шла жидкая субстанция — и ученые надеялись, что все эти сотни тонн жидкости окажутся чистейшей «жемчужной слизью».
Они собирались проделать в оболочке скалы небольшое отверстие, не более десяти сантиметров в диаметре, ввести в него титановую трубу, заканчивающийся гибким шлангом, способным подавать добытую из глубины жидкость непосредственно на берег.
Они забыли лишь об одном — о том, что находятся на чужой планете и имеют дело с загадочным живым объектом. Забыли или просто старались не думать об этом? Испытывали ли они страх в тот момент, когда бур коснулся живого каменного тела?
Если верить рассказу единственного уцелевшего участника этой операции, приступ непонятного страха скрутил всех, кто находился на борту «Алазана». Океан вокруг судна забурлил, словно под его килем заработал гигантский гейзер, алмазный бур не успел сделать и нескольких оборотов, как скала раскрылась, словно две половинки гигантского грецкого ореха, и ее содержимое выплеснулось в океан.
Огромная воронка образовалась на том месте, где только что был корабль, и вопль ужаса находившихся на его борту людей долетел до самого берега… Лишь один из них уцелел, и я предпринял целое расследование, чтобы выяснить, почему уцелел именно он, но так ничего и не выяснил.
В большинстве случаев тайные причины, управляющие человеческой судьбой, или «кармой», как называют квинтэссенцию нашей судьбы древние философы, остаются для нас непонятными.
Какие бы силы ни управляли проявлением непонятных чудес, время от времени врывающихся в реальность нашей жизни, одного из членов команды «Алазана», простого механика, никоим образом не связанного с проектом «Жемчужная слизь», волна выбросила на берег, и полчища призрачных монстров, оставшихся на берегу после того, как схлынула эта чудовищная волна, разрушившая ангар и всю пристань, не тронули его.
Обтекая со всех сторон тело лежавшего без сознания человека, они двинулись к городу, и я видел картину этого ужасного шествия собственными глазами…
К этому моменту наш мобиль находился на расстоянии двух километров от города, но в том месте высокая гряда холмов открывала перед нами широкую панораму царившего внизу ужаса.
Нельзя сказать, чтобы все жители города безропотно отдали себя на заклание чудовищным тварям, вышедшим из моря. Некоторые сопротивлялись, используя вместо оружия все, что подворачивалось под руку. Это было первым и последним нападением морских призраков при свете солнца. Позже они научились летать и действовать только ночью — они вообще очень быстро учились. Но в тот момент солнечные лучи, проходя сквозь их призрачные тела, освещали корчившихся внутри чудовищ, еще живые тела людей. И я до сих пор не понимаю, зачем они это делали? Зачем заглатывали несчастных? У них не было даже желудка, а после того как человек умирал, — они выплевывали мертвое тело и бросались в погоню за новой жертвой…
Именно поэтому вся набережная, на месте основной трагедии, позже, когда трупы разложились под солнцем, оказалась усыпанной валом человеческих костей. Что это было, возмездие? Желание избавить планету от непрошеных гостей, нарушивших ее, неведомые нам законы? Не знаю… Но мне почему-то кажется, что это была расплата за совершенные людьми злодеяния.
Много времени простояли мы на нашем наблюдательном посту неподвижно, скованные ужасом, не в силах сдвинуться с места. Когда вал чудовищ, идущих по улицам городка сплошным потоком, миновал последние строения пригорода и выплеснулся в пустыню, преследуя беспорядочно бегущую толпу, в которой оставались теперь в основном дети, женщины и старики, а также те из мужчин, у кого не хватило мужества сопротивляться хлынувшему из моря бедствию, Ирина дернула меня за руку, заставив вернуться в реальный мир.
— Мы не сможем им помочь. Если эти люди доберутся до нас, они выбросят нас из машины и, возможно, убьют. Они совершенно обезумели.
Ирина была права. Я вспомнил о своем неродившемся сыне, которому обязан был сохранить жизнь, и включил двигатель.
Вскоре ужасная картина побоища скрылась из наших глаз.
ГЛАВА 23
Почувствовав усталость, Ротанов на какое-то время был вынужден оторваться от экрана, но так и не рискнул спуститься вниз. Все время ему казалось, что его бесценная находка куда-нибудь исчезнет, и потому уже через пару минут он вернулся к чтению.
«…Какое-то время я боялся, что люди, бежавшие из города, нагонят нас. Те, кто в момент нападения находились далеко от пристани, успели вывести из гаражей свои кары и, побросав в них самое необходимое, на полной скорости бросились прочь из города.
Их машины были новее и мощнее моей, но оказалось, что божье провидение еще раз явило мне свою благосклонность, надоумив пару лет назад купить именно эту старенькую вездеходную машину, способную легко преодолевать песчаное бездорожье.
Конечно, я купил ее не потому, что обладал даром предвидения, просто она была старее других машин и поэтому стоила дешевле.
Зато теперь мы стали свидетелями того, как новые блестящие машины, едва сойдя с асфальта, застревали в песке одна за другой. Люди вынуждены были бросать их и продолжать путь пешком. Мы все еще находились достаточно далеко от них, но все же, не желая рисковать, я свернул в сторону от прямого пути, ведущего к горам, которого старались придерживаться беглецы. Вскоре мы остались одни в необъятной, несущей смерть пустыне. Казалось, ничто уже не спасет нас, солнце настолько раскалило корпус машины, что пришлось остановиться и переждать самые страшные часы полуденной жары в тени какого-то бархана.
Мы успели взять с собой самое необходимое, и сейчас не испытывали нужды хотя бы в воде, но она застревала у меня в горле. Я не мог не думать о тех, кому повезло меньше, о тех, кто, обессилев, погибает сейчас под раскаленным солнцем.
Возможно, кто-то осудит меня, наверно, мне следовало повернуть обратно и попытаться помочь хотя бы немногим.
Хотел бы я увидеть этих судей на моем месте… Я думал о своей беременной жене и нашем неродившемся сыне. Их я обязан был защитить и спасти в первую очередь, и как только полуденная жара спала, мы поехали дальше.
Я не сомневаюсь, что все, что я сделал раньше, и все, что делал сейчас, — не было случайностью, потому что цепочка внешне выглядевших случайными событий, таких, как покупка песчаного вездехода, изменение маршрута и даже вынужденная остановка в пустыне, — все это в конце концов привело нас к этому дому, в котором вы читаете мое послание.
И, раз уж вы оказались здесь, вы, так же, как я, поняли, что это необычный дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56