По ней изредка пробегали радужные линии. Войско Тьмы, что это за бесовщина? Я взглянул истинным зрением и обнаружил окружающий меня ажурный сетчатый шар, прочно связанный неизвестными мне узлами. Шрацблат! Я открыл рот, чтобы произнести первую связующую фразу заклинания, но в последний момент передумал.
– Что это?
Урсай хмыкнул.
– Ты что же, не собираешься сжигать меня Белым Пламенем? – спросил он с иронией после недолгого молчания. Проклятие, я так и думал – он все знает. Странно, но я даже почувствовал некоторое облегчение. По крайней мере, я старался что-то сделать, не моя вина, что не получилось, а теперь можно расслабиться и ничего не делать – все равно от меня уже ничего не зависит. Интересно только, что же он задумал? И почему я до сих пор жив?
– Что это? – повторил я, для верности ткнув пальцем в незнакомое заклинание, а то вдруг не поймет, о чем я спрашиваю.
– Запасной вариант, – ответил Урсай, выпрямляясь, – на тот самый случай, если ты вдруг заартачишься. Не думал, что пригодится, но ты меня приятно удивил. Зная тебя, не думаю, что ты сделал это в результате тонкого расчета, скорее всего, тебе просто повезло. Впрочем, это ничуть тебя не очерняет: удача, точнее, везучесть человека – тоже немаловажная черта, иногда способная заменить пытливый разум и тренированное тело. Впервые за время нашего знакомства ты не оставил мне иного выхода, кроме как убить тебя, но именно сейчас – опять же впервые – я тебя убить не могу.
Я чуть не выпалил: «Почему?»
– Нет, – сказал Урсай, стрельнув в меня взглядом, – физически – могу, и запросто, но это коренным образом нарушит мой план, который сейчас близится к завершению, и, увы, одной из ключевых фигур в нем являешься ты как источник энергии для моего заклинания. Одной из функций того узора, что ты так некстати заприметил, является передача энергии с твоего канала в мой узор. Дело в том, что если мой узор начнет работать правильно, то очень скоро я сам уже не смогу снабжать его энергией… по некоторым причинам.
Озарение молнией сверкнуло у меня в голове.
– Поток времени, – сказал я, – вы так и не оставили свою идею с бегством.
Урсай нахмурился.
– Это не бегство! Это – обходной маневр. Мы – я имею в виду себя и этот ваш дурацкий сонм белых магов – сейчас в безвыигрышной ситуации. Белые победить меня не могут. Точнее, могут, если я дам им время собраться вокруг меня и провести подготовительные действия. Разумеется, ничего подобного я делать не собираюсь. Я тоже не могу победить их всех. Я планировал обучить определенное количество людей, посвятив их Тьме, и таким образом привести в равновесие вашу перекосившуюся магическую систему. Увы, на этом плане пришлось поставить крест. Я не могу все время таскать своих учеников за собой и обеспечивать им охрану, а, оставаясь без меня, они становятся легкой добычей для светляков.
Я удивился – почему «легкой добычей»? Свез бы их всех в свой замок. Или, наоборот, раскидал по всяким пустыням и безлюдным островам.
– Развозить их по недоступным местам бессмысленно. – (Я вздрогнул, он что, мысли читать научился?) – Во всем Таоре нет сейчас людей, черпающих силу из Изначальной Тьмы, и как только таковой появляется, светляки его моментально засекают при первом же обращении к силе. Засекают, находят и убивают.
– А в замке… – подал я голос.
Урсай сверкнул очами.
– Замка больше нет! Они нашли его. Я полагал, что эти навозные черви про него пронюхают, но не думал, что так быстро. Находясь там, я мог бы его оборонять сколь угодно долго от сколь угодно большой армии. Но меня там не было! Зато были три моих ученика, и они испугались, когда Белый Круг начал атаку. Они умудрились освободить демона, и это очень грустно. Потому что Белым, в конце концов, демона удалось изгнать, хоть это стоило им неимоверных усилий. Для меня потеря демона, увы, оказалась невосполнимой – сколько я ни пытался призвать достаточно могущественную сущность с дальних планов, у меня ничего не вышло. Из чего следует два вывода: первый – что я теперь не могу долго оставаться на одном месте, а второй – магия слабеет. Как я и полагал.
Последние слова заставили меня встрепенуться.
– Ваша магия? Почему?
– Я не сказал, что моя, кретин. Магия вообще слабеет. Потому что равновесие нарушено. Вся магия в нашем мире – от Изначальных Сил. Когда перевеса нет, когда Изначальные Силы в мире примерно равны, присутствие магии постоянно растет. Но теперь Изначальной Тьмы в Таоре почти нет, и Изначальный Свет тоже потихоньку уходит. А вместе с ними уходит и магия. Поначалу, в первые дни, я полагал, что сам подрастерял форму – раз за разом я терпел неудачу, пытаясь пробить портал в Поле Тишины у своего замка – мне не хватало энергии, хотя я и вкладывал в портал весь поток, к которому я имею доступ. В отчаянии я воспользовался Печатью Хаоса, хотя прибегать в одиночку к столь мощным заклинаниям сродни прыжкам через пропасть с завязанными глазами. Печать Хаоса собирает стихийную силу из всех ее мельчайших проявлений – все обрывки сил, разбросанные в пространстве, сливаются в один мощнейший поток, который делает ее обладателя равным богу. Я собрал веками копившуюся силу почти со всего Амара – в прошлые времена этого хватило бы, чтобы весь Таор разнести в пыль и собрать обратно! А сейчас – едва хватило на успешное завершение не самого энергоемкого заклинания. Тогда я понял, что происходит: форму потерял не я, форму потерял сам мир. Ты знаешь, что стихийная магия нынче не в почете? Что ОСС неожиданно получил роскошный подарок – единственным источником посторонней энергии теперь является Изначальный Свет? Маги всего Амара, ранее работавшие со стихийными силами, уходят на покой, работать остаются только те, кто не пугается черпать всю нужную энергию из Света, а ты знаешь, какими последствиями чревато частое ее использование. В Эгене и Харате пока все по-прежнему, но это ничего не меняет. Еще раза три-четыре я воспользуюсь Печатью Хаоса, и стихийных сил на Таоре не останется вообще! Меня это в некоторой степени напугало, я забыл давние разногласия, забыл нанесенные мне свежие обиды и пришел к главе ОСС для личной беседы. До меня доходили слухи, что он – человек довольно либеральных взглядов и даже потихоньку продвигает ослабление действующих ныне идиотских запретов. Я даже предположил, что некоторые Светлые догадываются о том, чему получил подтверждение я, и был почти уверен в успехе предстоящих переговоров. Я объяснил этому Мирне, что происходит, что стихийные силы – всего лишь результат взаимодействия Изначального Света и Изначальной Тьмы. Что они близки к полному истощению, и Изначальный Свет также потихоньку покидает Таор. Я думал, он испугается, а он обрадовался! Он сказал, что не видит ничего плохого в том, что магия вообще исчезнет! Такой мощный инструмент, каковым является магия, сказал он, не должен оказываться в руках одного человека, это опасно для общества. А потом поблагодарил меня за хорошую новость. И сказал, что теперь-то он видит жизненную необходимость запрета на запретную магию. Кретин! Пустоголовый болван! – Урсай разъярился не на шутку. – Никогда не любил Светлых в первую очередь за их упертость и ограниченность, но и помыслить не мог, что их глава способен мыслить столь узко! Столь максималистски, словно ему пятнадцать лет, а не четыреста!
В устах подростка последняя фраза звучала довольно странно. Впрочем, если вспомнить, сколько ему лет на самом деле, – еще страннее. Урсай покачал головой, перевел дух и продолжил тоном поспокойнее:
– Я не предполагал подобной реакции и не ожидал последовавшей атаки, поэтому он чуть не застал меня врасплох. Право же, только везение спасло меня в тот раз. Тогда же светляки атаковали мой замок. С одной стороны, они очень удачно воспользовались моментом, потому что я не был в состоянии оказать достойное сопротивление. С другой стороны, когда освободился демон, ордену стало не до меня, и они дали мне возможность отдохнуть и восстановить силы. После того случая я понял, что время – против меня. Можно начать охоту за Светлыми, но это бессмысленно – их слишком много, рано или поздно я ошибусь, и следящий за каждым моим шагом орден не преминет воспользоваться этой ошибкой. Я же один против них и, увы, не всесилен. Я решил вернуться в прошлое – в недавнее, четырехсотлетнее прошлое – и изменить ход истории. Я предотвращу свой бой с армией Тьмы. Мы не будем повторять ошибки Светлых и уничтожать Белый Круг под корень, нет, все цвета магии будут развиваться равномерно, но – под одним контролем. Нашимконтролем. Я полагаю, Светлые достаточно ясно продемонстрировали свою некомпетентность… Ты что-то хочешь сказать?
– Но, учитель, это же невозможно!
– Вот как? И почему же?
– Но вы же сами пытались… нет, дело даже не в этом, просто в книге Сармонта Равийского… – Урсай наклонил голову и одарил меня удивленно-заинтересованным взглядом, я запнулся, но продолжил: – В книге «О природе времени» все же написано: если вы хотите изменить свою скорость относительно скорости Реки Времени, вам нужна опора, не принадлежащая этой реке. Но ведь все, что вы видите вокруг, и все, что не видите, весь Таор, вся наша вселенная – это все принадлежит одному потоку времени. Даже если вы заставите некоторую часть потока течь в другую сторону, это ничего не изменит – в бутылке, текущей по реке, можно исхитриться и заставить воду течь вверх, эта бутылка даже может быть довольно большой, но всю Реку Времени в нее засунуть не удастся никому, даже если его зовут Гор Вседержитель.
Урсай улыбнулся.
– Как ты сказал? Река Времени? Удачное сравнение, право же, жизнь в речном племени тебе определенно пошла на пользу. Также отрадно видеть, что ты не терял времени даром, хотя в последний год обучения возможностей у тебя было намного меньше, чем в первый. Как минимум жажду знаний мне удалось тебе привить, право же, даже жаль, что я не смогу взять тебя с собой. Но я и не собираюсь отправляться в прошлое в физическом теле, немного подумав, ты сам догадаешься почему. Я отправлю в прошлое только свой разум.
– Какая разница? – Я пожал плечами. – Информация принадлежит потоку времени так же, как энергия и материя. Если насчет разума как такового нельзя сказать, что он является информацией, то уж память-то ею является несомненно. А ведь как раз память вам в прошлом и нужна, память, которая принадлежит Реке Времени в той же степени, что и ваше тело.
– Хм. Неплохо. И что ты еще почерпнул из Сармонта? Известно ли тебе, что – пользуясь твоим сравнением – скорость течения Реки Времени по ее ширине неравномерна? Что есть места, где время течет быстрее, и наоборот?
– Да, – волнуясь, ответил я, – и известно также, что разница между скоростями самого быстрого участка и самого медленного не больше скорости основного потока. То есть невозможно двинуться назад по потоку, используя в качестве опоры медленный участок. Даже остаться на месте невозможно, можно лишь очень сильно замедлить свою скорость… сколь угодно сильно замедлить. Это называется парадокс Армины.И то только теоретически, поскольку практически такое заклятие очень энергоемко и очень сложно. Не говоря уже о том, что эти «медленные участки» существуют только в теории, и их еще надо найти. Так что, учитель, вряд ли нечто подобное осуществимо, особенно с учетом ослабления магии… простите.
Урсай смеялся. Пожалуй, путешествие по Реке Времени оказало на его смех благотворное влияние – у меня уже не начинали непроизвольно дрожать руки при его звуках, это был обычный звонкий смех обычного мальчишки. Я даже улыбнулся. Может, не мешать ему – глядишь, превратится в сюсюкающего младенца, чем не вариант?
– Молодец, – сказал Урсай, отсмеявшись, – право же, молодец. А если предположить, что у меня есть опора на берегу?
– Берег?! – воскликнул я. – Что это? Все, что есть на свете, плывет по одной и той же Реке Времени. Вообще все!
– Ну да, ну да, – пробормотал Урсай, – я совсем забыл, что Инструменты Богов сейчас у вас отнесены в разряд того-чего-никогда-не-было-и-не-может-быть.
Я вздрогнул. Я очень мало читал об этих мифических артефактах, но если что-то и можно отнести к «опоре на берегу», то, пожалуй, именно их. Правда, большинство источников отзывалось об Инструментах Богов коротко и емко – «сказка». Только один весьма любопытный трактат (из Урсаевой библиотеки, кстати, зря он думает, что я ничего не читал в первый год обучения – в замке) довольно подробно описывал все известные Инструменты и не менее подробно объяснял, почему они не могут существовать. А еще – ни в какой книге я не читал упоминания о том, что какой-либо Инструмент когда-либо был использован… вот только…
– Вы нашли жезл Тависса?
Урсай вопросительно поднял бровь:
– Ты продолжаешь меня удивлять. Да, в некотором роде, нашел. Сказать точнее, я нашел не жезл Тависса. а его нынешний облик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Что это?
Урсай хмыкнул.
– Ты что же, не собираешься сжигать меня Белым Пламенем? – спросил он с иронией после недолгого молчания. Проклятие, я так и думал – он все знает. Странно, но я даже почувствовал некоторое облегчение. По крайней мере, я старался что-то сделать, не моя вина, что не получилось, а теперь можно расслабиться и ничего не делать – все равно от меня уже ничего не зависит. Интересно только, что же он задумал? И почему я до сих пор жив?
– Что это? – повторил я, для верности ткнув пальцем в незнакомое заклинание, а то вдруг не поймет, о чем я спрашиваю.
– Запасной вариант, – ответил Урсай, выпрямляясь, – на тот самый случай, если ты вдруг заартачишься. Не думал, что пригодится, но ты меня приятно удивил. Зная тебя, не думаю, что ты сделал это в результате тонкого расчета, скорее всего, тебе просто повезло. Впрочем, это ничуть тебя не очерняет: удача, точнее, везучесть человека – тоже немаловажная черта, иногда способная заменить пытливый разум и тренированное тело. Впервые за время нашего знакомства ты не оставил мне иного выхода, кроме как убить тебя, но именно сейчас – опять же впервые – я тебя убить не могу.
Я чуть не выпалил: «Почему?»
– Нет, – сказал Урсай, стрельнув в меня взглядом, – физически – могу, и запросто, но это коренным образом нарушит мой план, который сейчас близится к завершению, и, увы, одной из ключевых фигур в нем являешься ты как источник энергии для моего заклинания. Одной из функций того узора, что ты так некстати заприметил, является передача энергии с твоего канала в мой узор. Дело в том, что если мой узор начнет работать правильно, то очень скоро я сам уже не смогу снабжать его энергией… по некоторым причинам.
Озарение молнией сверкнуло у меня в голове.
– Поток времени, – сказал я, – вы так и не оставили свою идею с бегством.
Урсай нахмурился.
– Это не бегство! Это – обходной маневр. Мы – я имею в виду себя и этот ваш дурацкий сонм белых магов – сейчас в безвыигрышной ситуации. Белые победить меня не могут. Точнее, могут, если я дам им время собраться вокруг меня и провести подготовительные действия. Разумеется, ничего подобного я делать не собираюсь. Я тоже не могу победить их всех. Я планировал обучить определенное количество людей, посвятив их Тьме, и таким образом привести в равновесие вашу перекосившуюся магическую систему. Увы, на этом плане пришлось поставить крест. Я не могу все время таскать своих учеников за собой и обеспечивать им охрану, а, оставаясь без меня, они становятся легкой добычей для светляков.
Я удивился – почему «легкой добычей»? Свез бы их всех в свой замок. Или, наоборот, раскидал по всяким пустыням и безлюдным островам.
– Развозить их по недоступным местам бессмысленно. – (Я вздрогнул, он что, мысли читать научился?) – Во всем Таоре нет сейчас людей, черпающих силу из Изначальной Тьмы, и как только таковой появляется, светляки его моментально засекают при первом же обращении к силе. Засекают, находят и убивают.
– А в замке… – подал я голос.
Урсай сверкнул очами.
– Замка больше нет! Они нашли его. Я полагал, что эти навозные черви про него пронюхают, но не думал, что так быстро. Находясь там, я мог бы его оборонять сколь угодно долго от сколь угодно большой армии. Но меня там не было! Зато были три моих ученика, и они испугались, когда Белый Круг начал атаку. Они умудрились освободить демона, и это очень грустно. Потому что Белым, в конце концов, демона удалось изгнать, хоть это стоило им неимоверных усилий. Для меня потеря демона, увы, оказалась невосполнимой – сколько я ни пытался призвать достаточно могущественную сущность с дальних планов, у меня ничего не вышло. Из чего следует два вывода: первый – что я теперь не могу долго оставаться на одном месте, а второй – магия слабеет. Как я и полагал.
Последние слова заставили меня встрепенуться.
– Ваша магия? Почему?
– Я не сказал, что моя, кретин. Магия вообще слабеет. Потому что равновесие нарушено. Вся магия в нашем мире – от Изначальных Сил. Когда перевеса нет, когда Изначальные Силы в мире примерно равны, присутствие магии постоянно растет. Но теперь Изначальной Тьмы в Таоре почти нет, и Изначальный Свет тоже потихоньку уходит. А вместе с ними уходит и магия. Поначалу, в первые дни, я полагал, что сам подрастерял форму – раз за разом я терпел неудачу, пытаясь пробить портал в Поле Тишины у своего замка – мне не хватало энергии, хотя я и вкладывал в портал весь поток, к которому я имею доступ. В отчаянии я воспользовался Печатью Хаоса, хотя прибегать в одиночку к столь мощным заклинаниям сродни прыжкам через пропасть с завязанными глазами. Печать Хаоса собирает стихийную силу из всех ее мельчайших проявлений – все обрывки сил, разбросанные в пространстве, сливаются в один мощнейший поток, который делает ее обладателя равным богу. Я собрал веками копившуюся силу почти со всего Амара – в прошлые времена этого хватило бы, чтобы весь Таор разнести в пыль и собрать обратно! А сейчас – едва хватило на успешное завершение не самого энергоемкого заклинания. Тогда я понял, что происходит: форму потерял не я, форму потерял сам мир. Ты знаешь, что стихийная магия нынче не в почете? Что ОСС неожиданно получил роскошный подарок – единственным источником посторонней энергии теперь является Изначальный Свет? Маги всего Амара, ранее работавшие со стихийными силами, уходят на покой, работать остаются только те, кто не пугается черпать всю нужную энергию из Света, а ты знаешь, какими последствиями чревато частое ее использование. В Эгене и Харате пока все по-прежнему, но это ничего не меняет. Еще раза три-четыре я воспользуюсь Печатью Хаоса, и стихийных сил на Таоре не останется вообще! Меня это в некоторой степени напугало, я забыл давние разногласия, забыл нанесенные мне свежие обиды и пришел к главе ОСС для личной беседы. До меня доходили слухи, что он – человек довольно либеральных взглядов и даже потихоньку продвигает ослабление действующих ныне идиотских запретов. Я даже предположил, что некоторые Светлые догадываются о том, чему получил подтверждение я, и был почти уверен в успехе предстоящих переговоров. Я объяснил этому Мирне, что происходит, что стихийные силы – всего лишь результат взаимодействия Изначального Света и Изначальной Тьмы. Что они близки к полному истощению, и Изначальный Свет также потихоньку покидает Таор. Я думал, он испугается, а он обрадовался! Он сказал, что не видит ничего плохого в том, что магия вообще исчезнет! Такой мощный инструмент, каковым является магия, сказал он, не должен оказываться в руках одного человека, это опасно для общества. А потом поблагодарил меня за хорошую новость. И сказал, что теперь-то он видит жизненную необходимость запрета на запретную магию. Кретин! Пустоголовый болван! – Урсай разъярился не на шутку. – Никогда не любил Светлых в первую очередь за их упертость и ограниченность, но и помыслить не мог, что их глава способен мыслить столь узко! Столь максималистски, словно ему пятнадцать лет, а не четыреста!
В устах подростка последняя фраза звучала довольно странно. Впрочем, если вспомнить, сколько ему лет на самом деле, – еще страннее. Урсай покачал головой, перевел дух и продолжил тоном поспокойнее:
– Я не предполагал подобной реакции и не ожидал последовавшей атаки, поэтому он чуть не застал меня врасплох. Право же, только везение спасло меня в тот раз. Тогда же светляки атаковали мой замок. С одной стороны, они очень удачно воспользовались моментом, потому что я не был в состоянии оказать достойное сопротивление. С другой стороны, когда освободился демон, ордену стало не до меня, и они дали мне возможность отдохнуть и восстановить силы. После того случая я понял, что время – против меня. Можно начать охоту за Светлыми, но это бессмысленно – их слишком много, рано или поздно я ошибусь, и следящий за каждым моим шагом орден не преминет воспользоваться этой ошибкой. Я же один против них и, увы, не всесилен. Я решил вернуться в прошлое – в недавнее, четырехсотлетнее прошлое – и изменить ход истории. Я предотвращу свой бой с армией Тьмы. Мы не будем повторять ошибки Светлых и уничтожать Белый Круг под корень, нет, все цвета магии будут развиваться равномерно, но – под одним контролем. Нашимконтролем. Я полагаю, Светлые достаточно ясно продемонстрировали свою некомпетентность… Ты что-то хочешь сказать?
– Но, учитель, это же невозможно!
– Вот как? И почему же?
– Но вы же сами пытались… нет, дело даже не в этом, просто в книге Сармонта Равийского… – Урсай наклонил голову и одарил меня удивленно-заинтересованным взглядом, я запнулся, но продолжил: – В книге «О природе времени» все же написано: если вы хотите изменить свою скорость относительно скорости Реки Времени, вам нужна опора, не принадлежащая этой реке. Но ведь все, что вы видите вокруг, и все, что не видите, весь Таор, вся наша вселенная – это все принадлежит одному потоку времени. Даже если вы заставите некоторую часть потока течь в другую сторону, это ничего не изменит – в бутылке, текущей по реке, можно исхитриться и заставить воду течь вверх, эта бутылка даже может быть довольно большой, но всю Реку Времени в нее засунуть не удастся никому, даже если его зовут Гор Вседержитель.
Урсай улыбнулся.
– Как ты сказал? Река Времени? Удачное сравнение, право же, жизнь в речном племени тебе определенно пошла на пользу. Также отрадно видеть, что ты не терял времени даром, хотя в последний год обучения возможностей у тебя было намного меньше, чем в первый. Как минимум жажду знаний мне удалось тебе привить, право же, даже жаль, что я не смогу взять тебя с собой. Но я и не собираюсь отправляться в прошлое в физическом теле, немного подумав, ты сам догадаешься почему. Я отправлю в прошлое только свой разум.
– Какая разница? – Я пожал плечами. – Информация принадлежит потоку времени так же, как энергия и материя. Если насчет разума как такового нельзя сказать, что он является информацией, то уж память-то ею является несомненно. А ведь как раз память вам в прошлом и нужна, память, которая принадлежит Реке Времени в той же степени, что и ваше тело.
– Хм. Неплохо. И что ты еще почерпнул из Сармонта? Известно ли тебе, что – пользуясь твоим сравнением – скорость течения Реки Времени по ее ширине неравномерна? Что есть места, где время течет быстрее, и наоборот?
– Да, – волнуясь, ответил я, – и известно также, что разница между скоростями самого быстрого участка и самого медленного не больше скорости основного потока. То есть невозможно двинуться назад по потоку, используя в качестве опоры медленный участок. Даже остаться на месте невозможно, можно лишь очень сильно замедлить свою скорость… сколь угодно сильно замедлить. Это называется парадокс Армины.И то только теоретически, поскольку практически такое заклятие очень энергоемко и очень сложно. Не говоря уже о том, что эти «медленные участки» существуют только в теории, и их еще надо найти. Так что, учитель, вряд ли нечто подобное осуществимо, особенно с учетом ослабления магии… простите.
Урсай смеялся. Пожалуй, путешествие по Реке Времени оказало на его смех благотворное влияние – у меня уже не начинали непроизвольно дрожать руки при его звуках, это был обычный звонкий смех обычного мальчишки. Я даже улыбнулся. Может, не мешать ему – глядишь, превратится в сюсюкающего младенца, чем не вариант?
– Молодец, – сказал Урсай, отсмеявшись, – право же, молодец. А если предположить, что у меня есть опора на берегу?
– Берег?! – воскликнул я. – Что это? Все, что есть на свете, плывет по одной и той же Реке Времени. Вообще все!
– Ну да, ну да, – пробормотал Урсай, – я совсем забыл, что Инструменты Богов сейчас у вас отнесены в разряд того-чего-никогда-не-было-и-не-может-быть.
Я вздрогнул. Я очень мало читал об этих мифических артефактах, но если что-то и можно отнести к «опоре на берегу», то, пожалуй, именно их. Правда, большинство источников отзывалось об Инструментах Богов коротко и емко – «сказка». Только один весьма любопытный трактат (из Урсаевой библиотеки, кстати, зря он думает, что я ничего не читал в первый год обучения – в замке) довольно подробно описывал все известные Инструменты и не менее подробно объяснял, почему они не могут существовать. А еще – ни в какой книге я не читал упоминания о том, что какой-либо Инструмент когда-либо был использован… вот только…
– Вы нашли жезл Тависса?
Урсай вопросительно поднял бровь:
– Ты продолжаешь меня удивлять. Да, в некотором роде, нашел. Сказать точнее, я нашел не жезл Тависса. а его нынешний облик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64