Воевал в Афганистане, Ираке, Таджикистане, по некоторым данным, был причастен к совершению террористических вылазок в Израиле.
1992-1993 гг. – воевал в составе арабских коммандос.
В 1993 г. в боях за Кабул Хаттаб получил серьезное ранение.
1993-1995 гг. – возглавлял «спецподразделение» в Таджикистане, где от взрыва гранаты потерял несколько пальцев, за что и получил кличку Ахмед Однорукий.
В 1994-1995 гг. приступил к формированию двух групп коммандос, в основном из египтян и саудовцев, для чеченской войны. В Чечню прибыл в 1994 году в составе группы боевиков, прибывших в Россию из стран Ближнего Востока.
В апреле 1996 г. организовал засаду и расстрелял караван федеральных войск у селения Шатой.
В конце 1997 года – напал на часть 136-й мотострелковой бригады в городе Буйнакске (эта акция служила своеобразной пробой сил перед будущей агрессией в Дагестане).
После первой чеченской войны заявил, что «продолжит джихад до полной победы над неверными». Создал в горных районах Чечни сеть специализированных лагерей по подготовке террористов. Основная база находилась в районе селения Сержень-Юрт.
В середине 1998 г. Хаттаб нашел общий язык с Шамилем Басаевым на почве совместной мечты – создания исламского имамата на территории всего Северного Кавказа.
В сентябре 1999 г. совместно с боевиками Басаева, «бойцы» Хаттаба вторглись на территорию Дагестана, где потерпели серьезное поражение.
В январе 2000 года Хаттаб заявил агентству Рейтер, что боевики не только не прекратят сопротивление, но и готовы к диверсиям на территории России.
В марте 2000 г. Хаттаб устроил засаду под Жани-Ведено, где погибли, по разным данным, от 25 до 40 омоновцев.
В декабре 2000 года Хаттаб заявил по арабскому телевидению «Аль-Джазира», что будет помогать палестинскому народу.
В феврале 2001 года участвовал в похищении американца Кеннета Глака.
Являлся заказчиком совершенных 24 марта 2001 г. терактов в Минводах, Ессентуках и Черкесске.
Ликвидирован в ходе специальной операции ФСБ России.>или Одноногого[3]<$F[3] Одноногий – кличка известного террориста Шамиля Басаева.
Ш.Басаев родился в 1965 году в высокогорном Веденском районе в обычной чеченской семье. Ничего примечательного в его детстве не было: средняя школа, безработица, безденежье, служба в армии, где Басаев служил в ВВС, в пожарной команде батальона аэродромного обслуживания. Демобилизовавшись, Шамиль вместе со своим младшим братом Шервани приехал в Москву, где поступил в Московский институт инженеров землеустройства (МИИЗ). Учеба утомляла Басаева и он быстро попал в орбиту набиравшей силу в конце восьмидесятых годов ХХ века в Москве «чеченской общины», забросил науку землеустройства и в 1988 году его с треском отчислили «за академическую неуспеваемость». Из Москвы он, разумеется, не уехал, активно включившись в бизнес «чеченской общины» и став соучредителем одного из многочисленных в те годы полукриминальных торгово-посреднических ТОО.
В этом смысле дальнейшая карьера Шамиля Басаева роднит его с другой заметной фигурой «чеченского вооруженного сопротивления» – бывшим начальником Департамента госбезопасности (ДГБ) Султаном Гелисхановым. Оба они имели несомненные связи с национальной мафией в Москве и других крупных городах России и сумели за период конца восьмидесятых – начала девяностых годов ХХ века сколотить собственное приличное состояние, позволяющее и Басаеву, и Гелисханову принимать самостоятельные решения, в том числе и в политике.
В конце 1991 года Басаев вернулся в Чечню и включился в политическую жизнь республики, закончившуюся победой Джохара Дудаева. Выходцы из горных районов однозначно поддержали генерала авиации, который делал вид, что понимает их нужды. Речь шла в первую очередь о быстром и радикальном заработке, который позволил бы прокормить практически голодавшие в результате безработицы большие семьи горцев.
Основным бизнесом приблизившегося к Дудаеву Шамиля Басаева стало оружие. В тот период Чечня и Ингушетия превратились в огромный оружейный базар. На рынках республики открыто продавалось практически любое вооружение, которое доставлялось в республику даже с Дальнего Востока. Именно способность Басаева быстро и эффективно обеспечить отряды Конфедерации народов Кавказа необходимым оружием стала решающим фактором при назначении его на пост командующего войсками КНК. За него поручился Дудаев, который гарантировал финансирование деятельности Басаева на посту командующего.
Через пять дней после начала войны в Абхазии Шамиль Басаев приехал в Гудауту с первым отрядом конфедератов. Его пребывание в Абхазии со временем обросло множеством мифов, которые в большинстве своем распускались либо им самим, либо его ближайшим окружением. В частности, утверждалось, что чеченцы составляли основную массу добровольцев и что для чеченских конфедератов это было первым боевым крещением.
Это ложь. Основу войск КНК составляли кабардинцы и адыгейцы – родственные абхазам народы, откликнувшиеся на призыв о помощи. Численность чеченского отряда никогда не превышала 500 человек, однако он часто сменялся, и таким образом Дудаеву и Басаеву удалось пропустить через абхазский конфликт до десяти тысяч чеченцев, получивших опыт реальной войны. Большинство профессионалов-чеченцев, провоевавших всю грузино-абхазскую войну на постоянной основе, до этого уже участвовали в войне в Карабахе на азербайджанской стороне.
В январе 1993 года на совместном заседании президентского совета и парламента КНК Шамиль Басаев был назначен командующим экспедиционным корпусом КНК в Абхазии. Владислав Ардзинба затем утвердил его своим указом в должности заместителя министра обороны. Басаеву вменялось в обязанности «координировать, объединять, направлять в нужное русло и контролировать прибывающий поток добровольцев», то есть – заниматься административной работой. Сам Шамиль впоследствии был вынужден признать, что его полномочия распространялись только на горских добровольцев и то некоторые отряды (например, юго-осетинский) ему подчинялись только по принуждению. Непосредственно чеченский отряд в составе абхазской армии возглавил и провел через войну другой полевой командир – Хамзат Ханкаров, ставший впоследствии директором так называемого Информцентра КНК в Абхазии.
Чеченцев в Абхазии недолюбливали. Отряд Ханкарова был практически неуправляем и зачастую не подчинялся приказам вышестоящего командования. Основные руководящие посты в абхазской армии заняли адыги (так называют этнически близких друг другу кабардинцев, черкесов и адыгейцев). В частности, министром обороны стал кабардинский полковник-"афганец" Солтан Сосналиев, а начальником штаба армии – адыгеец Амин Зехов. Конфликт между «западным» (адыгским) и «чеченским» крыльями КНК на уровне армии перерос в отстранение протеже Дудаева Шамиля Басаева от реального планирования боевых операций. Однако, формально Басаев считался одно время «командующим гагринским фронтом». Но планировал и осуществлял операцию по освобождению Гагры не он. Собственно говоря, именно Хамзат Ханкаров стал реальным героем абхазской войны, а последующие действия Басаева были направлены в основном на то, чтобы присвоить себе его лавры, что частично Шамилю удалось.
Басаев всегда последовательно и жестко занимал сторону Джохара Дудаева в любых внутричеченских конфликтах. Он не мог, однако, опираться на «абхазских ветеранов», которые куда больше доверяли Ханкарову, а не ему.
Перелом наступил в декабре 1993 года, когда значительная группа полевых командиров, в том числе бывший председатель комитета парламента Чечни по вопросам безопасности полковник Ибрагим Сулейменов, бывший начальник ОМОНа Салман Чечаев, командир полка спецназа Руслан Гелаев, комендант Шалинского танкового полка Сайпутдин Исаев и Хамзат Ханкаров, потребовала от Дудаева назначить своих людей на посты премьер-министра и министра обороны. Эти должности в тот период совмещал сам Джохар, а мятежники предлагали на пост премьера главного нефтяного магната Албакова. Абхазские ветераны приняли сторону Ханкарова и составили костяк вооруженной оппозиции Дудаеву.
Генерал был вынужден пойти на уступки. Он не уступил «молодежи» министерские посты, но частично откупился. Это вывело из себя начальника ДГБ Султана Гелисханова и Шамиля Басаева, также претендовавших на часть «нефтяного пирога». Конфликт вышел на новый виток и закончился только через год расправой с группой взятого в плен Ибрагима Сулейменова и штурмом города Аргун, в котором засели наиболее упорные Лабазанов и финансируемые московской «чеченской общиной» криминальные отряды родственника Ибрагима – Николая «Хозы» Сулейменова. В этом бою погиб от выстрела в спину Хамзат Ханкаров. Смерть Ханкарова посчитали трагической случайностью и Шамиль Басаев стал главным и единственным «абхазским ветераном» и вторым по значимости (после Султана Гелисханова) торговцем оружием с самостоятельными источниками финансирования.
Братья Басаевы родились не в Ведено, как принято считать, а в Дышне-Ведено – хуторе, расположенном напротив «большого» Ведено, на другом берегу реки Хулхулау. Этот хутор вырос из слободы русских перебежчиков, строивших для имама Шамиля в период кавказской войны оборонительные укрепления вокруг столицы имамата и европейский дом, в котором жил сам имам. Таким образом, Басаевы – потомки этнических русских, «принятых в чеченство». Фамилия Басаевых с равной частотой встречается также и у осетин. Таким образом, особой родовитостью братья Басаевы не отличались. Единственная выгода из происхождения была принадлежность Басаевых к самому многочисленному и весьма влиятельному тейпу Беной, который распространен по всей территории Чечни и образует хутора с характерными названиями и кварталы в городах. Но и здесь Басаевым не повезло с происхождением – они родились не в селе Беной-Ведено, а на хуторе «нохчийн орсаш» – «чеченских русских».
Впоследствии контроль над Веденским районом Чечни стал для Басаева основой его безопасности.
После окончания первой чеченской войны Шамиль добился назначения своего брата Шервани префектом Веденского района и путем репрессий заставил население подчиняться его власти. Префектом Веденского района был тогда 56-летний сосед Басаевых (он жил в Дышне-Ведено на Ветеринарной улице, дом 4) Амир Загаев. По распоряжению Шамиля Басаева его арестовали и вывезли в селение Махкеты в дом Зелимхана Яндарбиева, где «военно-полевой суд» из пяти человек под председательством Шамиля за несколько минут осудил Амира Загаева за «шпионаж» и приговорил к расстрелу. Префектом района стал Шервани Басаев.
Расстрел Амира Загаева имел для братьев Басаевых неожиданные последствия. Дело в том, что прозагаевские структуры ухватились за этот беззаконный акт и стали тиражировать информацию о якобы садистском умерщвлении Загаева путем расчленения на центральной площади Ведено. Чтобы оправдаться, Шамиль Басаев приказал показать по чеченскому телевидению видеозапись суда и расстрела старика, чем спровоцировал серьезный конфликт.
Старший сын казненного Амира Загаева объявил Басаевым «чир» (кровную месть), во всеуслышание заявив, что его отец казнен без всяких доказательств его вины. В ответ Басаевы стали распространять слухи, что старик якобы устанавливал в горах «маяки» для российской авиации. Особое раздражение родственников Загаева вызвала демонстрация суда по телевидению: это обесчестило фамилию Загаевых. Басаевы собрали делегацию старейшин тейпа Беной и, согласно обычаям, отправили ее к младшему Загаеву, который вел образ жизни абрека, с предложениями мира. Тот отказался, хотя суммы откупа, предлагавшиеся от имени Шамиля, достигли 2 миллионов долларов.
Через год младший Загаев с сообщниками штурмом захватили в центре Грозного здание правительства и взяли в заложники Шервани Басаева – на тот момент главу департамента нефтяной промышленности. Через несколько часов Загаев отпустил Шервани, по всем правилам «вайнахского этикета» извинившись за вынужденное похищение, но напомнив о кровной мести. Конфликт исчерпан не был.
После Буденновска Басаев стал в глазах многих чеченцев былинным героем. Но не за военные качества налета на беззащитный город в Ставрополье, а за минимальные для такой операции потери. Родственники оставшихся в живых боевиков просто боготворили его, поскольку на подобный исход никто не надеялся. Перед началом рейда всех его участников заранее отпели по исламским традициям как «шахидов» (погибших за веру), и их «воскрешение» сделало Шамиля полубогом даже для тех, кто ранее его недолюбливал.
Вторая фаза войны в Чечне стала для Басаева неудачной. После тяжелого ранения он потерял ногу, федеральные войска уничтожили большую часть его отряда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
1992-1993 гг. – воевал в составе арабских коммандос.
В 1993 г. в боях за Кабул Хаттаб получил серьезное ранение.
1993-1995 гг. – возглавлял «спецподразделение» в Таджикистане, где от взрыва гранаты потерял несколько пальцев, за что и получил кличку Ахмед Однорукий.
В 1994-1995 гг. приступил к формированию двух групп коммандос, в основном из египтян и саудовцев, для чеченской войны. В Чечню прибыл в 1994 году в составе группы боевиков, прибывших в Россию из стран Ближнего Востока.
В апреле 1996 г. организовал засаду и расстрелял караван федеральных войск у селения Шатой.
В конце 1997 года – напал на часть 136-й мотострелковой бригады в городе Буйнакске (эта акция служила своеобразной пробой сил перед будущей агрессией в Дагестане).
После первой чеченской войны заявил, что «продолжит джихад до полной победы над неверными». Создал в горных районах Чечни сеть специализированных лагерей по подготовке террористов. Основная база находилась в районе селения Сержень-Юрт.
В середине 1998 г. Хаттаб нашел общий язык с Шамилем Басаевым на почве совместной мечты – создания исламского имамата на территории всего Северного Кавказа.
В сентябре 1999 г. совместно с боевиками Басаева, «бойцы» Хаттаба вторглись на территорию Дагестана, где потерпели серьезное поражение.
В январе 2000 года Хаттаб заявил агентству Рейтер, что боевики не только не прекратят сопротивление, но и готовы к диверсиям на территории России.
В марте 2000 г. Хаттаб устроил засаду под Жани-Ведено, где погибли, по разным данным, от 25 до 40 омоновцев.
В декабре 2000 года Хаттаб заявил по арабскому телевидению «Аль-Джазира», что будет помогать палестинскому народу.
В феврале 2001 года участвовал в похищении американца Кеннета Глака.
Являлся заказчиком совершенных 24 марта 2001 г. терактов в Минводах, Ессентуках и Черкесске.
Ликвидирован в ходе специальной операции ФСБ России.>или Одноногого[3]<$F[3] Одноногий – кличка известного террориста Шамиля Басаева.
Ш.Басаев родился в 1965 году в высокогорном Веденском районе в обычной чеченской семье. Ничего примечательного в его детстве не было: средняя школа, безработица, безденежье, служба в армии, где Басаев служил в ВВС, в пожарной команде батальона аэродромного обслуживания. Демобилизовавшись, Шамиль вместе со своим младшим братом Шервани приехал в Москву, где поступил в Московский институт инженеров землеустройства (МИИЗ). Учеба утомляла Басаева и он быстро попал в орбиту набиравшей силу в конце восьмидесятых годов ХХ века в Москве «чеченской общины», забросил науку землеустройства и в 1988 году его с треском отчислили «за академическую неуспеваемость». Из Москвы он, разумеется, не уехал, активно включившись в бизнес «чеченской общины» и став соучредителем одного из многочисленных в те годы полукриминальных торгово-посреднических ТОО.
В этом смысле дальнейшая карьера Шамиля Басаева роднит его с другой заметной фигурой «чеченского вооруженного сопротивления» – бывшим начальником Департамента госбезопасности (ДГБ) Султаном Гелисхановым. Оба они имели несомненные связи с национальной мафией в Москве и других крупных городах России и сумели за период конца восьмидесятых – начала девяностых годов ХХ века сколотить собственное приличное состояние, позволяющее и Басаеву, и Гелисханову принимать самостоятельные решения, в том числе и в политике.
В конце 1991 года Басаев вернулся в Чечню и включился в политическую жизнь республики, закончившуюся победой Джохара Дудаева. Выходцы из горных районов однозначно поддержали генерала авиации, который делал вид, что понимает их нужды. Речь шла в первую очередь о быстром и радикальном заработке, который позволил бы прокормить практически голодавшие в результате безработицы большие семьи горцев.
Основным бизнесом приблизившегося к Дудаеву Шамиля Басаева стало оружие. В тот период Чечня и Ингушетия превратились в огромный оружейный базар. На рынках республики открыто продавалось практически любое вооружение, которое доставлялось в республику даже с Дальнего Востока. Именно способность Басаева быстро и эффективно обеспечить отряды Конфедерации народов Кавказа необходимым оружием стала решающим фактором при назначении его на пост командующего войсками КНК. За него поручился Дудаев, который гарантировал финансирование деятельности Басаева на посту командующего.
Через пять дней после начала войны в Абхазии Шамиль Басаев приехал в Гудауту с первым отрядом конфедератов. Его пребывание в Абхазии со временем обросло множеством мифов, которые в большинстве своем распускались либо им самим, либо его ближайшим окружением. В частности, утверждалось, что чеченцы составляли основную массу добровольцев и что для чеченских конфедератов это было первым боевым крещением.
Это ложь. Основу войск КНК составляли кабардинцы и адыгейцы – родственные абхазам народы, откликнувшиеся на призыв о помощи. Численность чеченского отряда никогда не превышала 500 человек, однако он часто сменялся, и таким образом Дудаеву и Басаеву удалось пропустить через абхазский конфликт до десяти тысяч чеченцев, получивших опыт реальной войны. Большинство профессионалов-чеченцев, провоевавших всю грузино-абхазскую войну на постоянной основе, до этого уже участвовали в войне в Карабахе на азербайджанской стороне.
В январе 1993 года на совместном заседании президентского совета и парламента КНК Шамиль Басаев был назначен командующим экспедиционным корпусом КНК в Абхазии. Владислав Ардзинба затем утвердил его своим указом в должности заместителя министра обороны. Басаеву вменялось в обязанности «координировать, объединять, направлять в нужное русло и контролировать прибывающий поток добровольцев», то есть – заниматься административной работой. Сам Шамиль впоследствии был вынужден признать, что его полномочия распространялись только на горских добровольцев и то некоторые отряды (например, юго-осетинский) ему подчинялись только по принуждению. Непосредственно чеченский отряд в составе абхазской армии возглавил и провел через войну другой полевой командир – Хамзат Ханкаров, ставший впоследствии директором так называемого Информцентра КНК в Абхазии.
Чеченцев в Абхазии недолюбливали. Отряд Ханкарова был практически неуправляем и зачастую не подчинялся приказам вышестоящего командования. Основные руководящие посты в абхазской армии заняли адыги (так называют этнически близких друг другу кабардинцев, черкесов и адыгейцев). В частности, министром обороны стал кабардинский полковник-"афганец" Солтан Сосналиев, а начальником штаба армии – адыгеец Амин Зехов. Конфликт между «западным» (адыгским) и «чеченским» крыльями КНК на уровне армии перерос в отстранение протеже Дудаева Шамиля Басаева от реального планирования боевых операций. Однако, формально Басаев считался одно время «командующим гагринским фронтом». Но планировал и осуществлял операцию по освобождению Гагры не он. Собственно говоря, именно Хамзат Ханкаров стал реальным героем абхазской войны, а последующие действия Басаева были направлены в основном на то, чтобы присвоить себе его лавры, что частично Шамилю удалось.
Басаев всегда последовательно и жестко занимал сторону Джохара Дудаева в любых внутричеченских конфликтах. Он не мог, однако, опираться на «абхазских ветеранов», которые куда больше доверяли Ханкарову, а не ему.
Перелом наступил в декабре 1993 года, когда значительная группа полевых командиров, в том числе бывший председатель комитета парламента Чечни по вопросам безопасности полковник Ибрагим Сулейменов, бывший начальник ОМОНа Салман Чечаев, командир полка спецназа Руслан Гелаев, комендант Шалинского танкового полка Сайпутдин Исаев и Хамзат Ханкаров, потребовала от Дудаева назначить своих людей на посты премьер-министра и министра обороны. Эти должности в тот период совмещал сам Джохар, а мятежники предлагали на пост премьера главного нефтяного магната Албакова. Абхазские ветераны приняли сторону Ханкарова и составили костяк вооруженной оппозиции Дудаеву.
Генерал был вынужден пойти на уступки. Он не уступил «молодежи» министерские посты, но частично откупился. Это вывело из себя начальника ДГБ Султана Гелисханова и Шамиля Басаева, также претендовавших на часть «нефтяного пирога». Конфликт вышел на новый виток и закончился только через год расправой с группой взятого в плен Ибрагима Сулейменова и штурмом города Аргун, в котором засели наиболее упорные Лабазанов и финансируемые московской «чеченской общиной» криминальные отряды родственника Ибрагима – Николая «Хозы» Сулейменова. В этом бою погиб от выстрела в спину Хамзат Ханкаров. Смерть Ханкарова посчитали трагической случайностью и Шамиль Басаев стал главным и единственным «абхазским ветераном» и вторым по значимости (после Султана Гелисханова) торговцем оружием с самостоятельными источниками финансирования.
Братья Басаевы родились не в Ведено, как принято считать, а в Дышне-Ведено – хуторе, расположенном напротив «большого» Ведено, на другом берегу реки Хулхулау. Этот хутор вырос из слободы русских перебежчиков, строивших для имама Шамиля в период кавказской войны оборонительные укрепления вокруг столицы имамата и европейский дом, в котором жил сам имам. Таким образом, Басаевы – потомки этнических русских, «принятых в чеченство». Фамилия Басаевых с равной частотой встречается также и у осетин. Таким образом, особой родовитостью братья Басаевы не отличались. Единственная выгода из происхождения была принадлежность Басаевых к самому многочисленному и весьма влиятельному тейпу Беной, который распространен по всей территории Чечни и образует хутора с характерными названиями и кварталы в городах. Но и здесь Басаевым не повезло с происхождением – они родились не в селе Беной-Ведено, а на хуторе «нохчийн орсаш» – «чеченских русских».
Впоследствии контроль над Веденским районом Чечни стал для Басаева основой его безопасности.
После окончания первой чеченской войны Шамиль добился назначения своего брата Шервани префектом Веденского района и путем репрессий заставил население подчиняться его власти. Префектом Веденского района был тогда 56-летний сосед Басаевых (он жил в Дышне-Ведено на Ветеринарной улице, дом 4) Амир Загаев. По распоряжению Шамиля Басаева его арестовали и вывезли в селение Махкеты в дом Зелимхана Яндарбиева, где «военно-полевой суд» из пяти человек под председательством Шамиля за несколько минут осудил Амира Загаева за «шпионаж» и приговорил к расстрелу. Префектом района стал Шервани Басаев.
Расстрел Амира Загаева имел для братьев Басаевых неожиданные последствия. Дело в том, что прозагаевские структуры ухватились за этот беззаконный акт и стали тиражировать информацию о якобы садистском умерщвлении Загаева путем расчленения на центральной площади Ведено. Чтобы оправдаться, Шамиль Басаев приказал показать по чеченскому телевидению видеозапись суда и расстрела старика, чем спровоцировал серьезный конфликт.
Старший сын казненного Амира Загаева объявил Басаевым «чир» (кровную месть), во всеуслышание заявив, что его отец казнен без всяких доказательств его вины. В ответ Басаевы стали распространять слухи, что старик якобы устанавливал в горах «маяки» для российской авиации. Особое раздражение родственников Загаева вызвала демонстрация суда по телевидению: это обесчестило фамилию Загаевых. Басаевы собрали делегацию старейшин тейпа Беной и, согласно обычаям, отправили ее к младшему Загаеву, который вел образ жизни абрека, с предложениями мира. Тот отказался, хотя суммы откупа, предлагавшиеся от имени Шамиля, достигли 2 миллионов долларов.
Через год младший Загаев с сообщниками штурмом захватили в центре Грозного здание правительства и взяли в заложники Шервани Басаева – на тот момент главу департамента нефтяной промышленности. Через несколько часов Загаев отпустил Шервани, по всем правилам «вайнахского этикета» извинившись за вынужденное похищение, но напомнив о кровной мести. Конфликт исчерпан не был.
После Буденновска Басаев стал в глазах многих чеченцев былинным героем. Но не за военные качества налета на беззащитный город в Ставрополье, а за минимальные для такой операции потери. Родственники оставшихся в живых боевиков просто боготворили его, поскольку на подобный исход никто не надеялся. Перед началом рейда всех его участников заранее отпели по исламским традициям как «шахидов» (погибших за веру), и их «воскрешение» сделало Шамиля полубогом даже для тех, кто ранее его недолюбливал.
Вторая фаза войны в Чечне стала для Басаева неудачной. После тяжелого ранения он потерял ногу, федеральные войска уничтожили большую часть его отряда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23