Но страх сильнее ярости, и когда машина, наконец, остановилась, Грофилд был на грани паники. Если бы он мог броситься наутек, бросился бы. Мог бы молить о пощаде, молил бы. Если мог бы плакать, заплакал бы.
Его коснулись чьи — то руки. Грофилд ощутил это. Все его органы чувств были в полном порядке. Нарушилась только обратная связь, по которой команды передаются от мозга к телу. Он был в полном сознании, но совершенно беспомощен, а это самое скверное из всех мыслимых состояний.
Его не очень ласково выволокли из машины. Неужто похоронят заживо? Страх, охвативший Грофилда при этой мысли, придал ему сил, и он сумел издать стон — такой тихий и визгливый, что страх усилился еще больше. Неужели это его голос?
Его куда — то понесли по неровной земле, потом втащили в дом. Поступь носильщиков стала легче, ноги затопали по деревянному полу.
Потом Грофилда кинули на что — то мягкое и скрипучее. Наверное, на старый диван. Как ему хотелось видеть, как хотелось открыть глаза. Он старался изо всех сил, и в конце концов веки чуть разомкнулись. В образовавшуюся щелку проникла полоска света, но этого было явно недостаточно, чтобы что — то разглядеть.
— Ага, привезли, — послышался незнакомый голос.
— Это было нетрудно, — ответил врач.
— Скоро ли можно будет допросить его?
— Довольно скоро, минут через десять. Он уже начал приходить в себя.
Большой палец снова проворно скользнул по веку, и Грофилд обрел зрение. Над ним нависло лицо. Кто — то пытливо разглядывал его. Теперь Грофилд видел более — менее отчетливо и смог определить, что эта широкоскулая физиономия, на которой чернели густые усы, принадлежит человеку средних лет.
— А может, и того раньше, — сказал физиономия голосом доктора.
— За вами не следили? — спросил незнакомый голос. В отличие от голосов водителя и доктора, этот звучал без франко — канадского акцента. Но какой — то акцент все — таки присутствовал. Выговор был картавый, но не французский. Может, немецкий? Нет, тоже не то.
Доктор снова пустил в ход большой палец, прикрыл глаза Грофилда и, судя по звуку его голоса, отвернулся и отошел.
— Разумеется, нет. Альберт свое дело знает.
Имя Альберт доктор произнес на французский лад — Альбер.
Так звали медвежонка из какой — то детской книжки.
Грофилд был готов их расцеловать — и Альбера, и доктора, и обладателя незнакомого голоса. Расцеловать, стиснуть в объятиях и одарить сигарами. Значит, он не умрет! Убивать его они не собираются! Он был лишь временно обезжизнен, и они сделали это только затем, чтобы без лишнего шума привезти его сюда и кое о чем расспросить.
Спрашивайте же! Грофилд испытывал к ним такую безграничную благодарность, что был готов рассказать все.
Он жив, и пускай себе спрашивают, что хотят. В конце концов, какое ему дело до всей этой возни. Спрашивайте! Спрашивайте! Он ждет не дождется, когда кончится действие наркотика, чтобы дать ответы на любые вопросы.
Тем временем голоса отдалились, и Грофилд уже не мог раэобрать, о чем идет речь. Трое собеседников по — прежнему были в комнате, но не рядом с ним. И говорили они полушепотом. Эти люди, несомненно, понимали, что Грофилд слышит их, что он в сознании. Вероятно, им надо было посекретничать. Пусть себе шепчутся, он их вполне понимает и не обижается. Он ведь жив, не так ли? Чего же еще желать? Да, он определенно жив. И тело уже мало — помалу начало подтверждать этот вывод. Руки и ноги заболели, как болят обмороженные пальцы, когда отогреваются. Боль, правда, сосредоточилась не в пальцах, а в локтях, коленках, плечах, щиколотках и запястьях, в суставах пальцев, шее и крестце — короче, во всех сухожилиях. Их ломало и крутило все сильнее. Жизнь возвращалась и мстила за свое временное изгнание. Грофилд застонал. Это не входило в его планы, он предпочел бы не нарушать тишину, но все — таки застонал. И в ответ услышал голос доктора из дальнего угла:
— Ага, очухался. — Голос становился громче. Наверное, доктор шел в сторону Грофилда. — Вы снова с нами, мистер Грофилд?
Раздались три выстрела. Кто — то заорал. Кто — то чертыхнулся. Потом треск. Наверное, это рухнула выломанная дверь. Снова пальба. Что — то вонзилось в диванную подушку возле левого уха Грофилда. Донеслись вопли и возгласы, новые выстрелы и топот бегущих ног. Чей — то пронзительный крик, потом — звук тяжелого падения.
Грофилд мог только лежать и слушать. Он дал себе клятву, что если только снова обретет власть над собственным телом, то врежет по зубам первым десяти мужикам, которые попадутся ему навстречу. Нет, черт возьми, с него довольно!
Глаза Грофилда открылись. Веки поползли вверх медленно, неохотно, но в конце концов поднялись, и он увидел просторную комнату в деревенском доме, полную очагов и лосиных голов на стенах, заставленную ветхой мебелью. В воздухе висела пороховая гарь. Та часть комнаты, которую он мог видеть, была пуста. Вопли и выстрелы теперь доносились откуда — то издалека. Послышался гвалт, хлопанье дверей; заскрипели шины сорвавшегося с места автомобиля.
Грофилд пошевелил руками. Они едва двигались и не могли совершать никакой полезной работы. Грофилд попробовал наладить отношения с собственными ногами и в конце концов был вознагражден усилением боли в коленях. Тело саднило так, словно его искусал пчелиный рой.
Но все — таки ноги двигались, пусть и очень вяло. Он переместил их чуть левее, подальше от спинки дивана и поближе к полу, и наконец получил в награду шлепок — это его левая нога свалилась с дивана на доски. Правая была не так проворна, но в конце концов и она, покинув пределы дивана, устремилась вниз. Впрочем, из — за позы, в которой лежал Грофилд, правая нога так и повисла на полпути к полу. Состояние улучшалось с каждым мгновением. Действие наркотика, каков бы он ни был, слабело все быстрее и быстрее. Боль и онемение тоже проходили.
Удастся ли сесть? Грофилд пошевелил руками, опять без особого успеха. Потом ухватился за спинку дивана и чуть подтянулся. Где — то на границе между сидячим и лежачим положениями он потерял равновесие и пережил неприятное мгновение, но вот оно осталось в прошлом, и Грофилд сел. Прежде чем приступить к главной операции, вставанию, он решил устроить короткий привал, но тут дверь справа открылась, и вошли три человека с пистолетами в руках. Доктора среди них не было.
Грофилд слишком устал и даже не задался вопросом, что намерена сделать с ним эта шайка. Посреди комнаты на полу лежал ничком какой — то человек, дверь в противоположной стене косо висела на сорванных петлях, за ней открывался вид на холодные неприветливые горы. Грофилд понятия не имел, где он, кто эти люди и чего они хотят. Он сроду не был так беспомощен и считал, что надо покориться судьбе: если бороться бесполезно, чего ж бороться — то?
Один из вошедших тотчас направился к зияющей наружной двери, второй — к распростертому на полу телу, а третий подошел к Грофилду. Подняв глаза, Грофилд с удивлением увидел, что это Кен.
— Вы в порядке? — спросил Кен.
— Меня одурманили, но это уже проходит, — ответил Грофилд.
— Хорошо, — Кен спрятал пистолет и подошел к своему напарнику, которого Грофилд не знал. — Что с этим?
— Мертв, — ответил незнакомец. Он уже вытащил у покойника бумажник и теперь рылся в нем. — Водительское удостоверение на имя Альбера Бодри. — Имя Альбер он произнес на английский лад: Альберт.
— Никогда не слыхал, — сказал Кен. — Давай посмотрим на его физиономию.
Незнакомец перевернул труп на спину, и они принялись разглядывать лицо.
— Не знаю его, — сказал незнакомец.
— Я тоже, — ответил Кен. Он посмотрел на дверь, но третий парень (тоже незнакомый) уже вышел на улицу, поэтому Кен повернулся к Грофилду. — Вы можете держаться на ногах?
— Не знаю.
— У вас была возможность рассмотреть этого парня?
— У меня не было возможности вообще никого рассмотреть. Меня вывели из строя в первую же минуту. Кен покачал головой. — Знали бы вы, как я ненавижу работать с любителями.
— Так увольте меня, — ответил Грофилд. — Валяйте, я это переживу.
— Забудьте, Грофилд, и не обижайтесь. Подойдите сюда, взгляните. Вы узнаете этого человека?
— Мы с вами вроде бы обращались друг к другу просто по имени, — сказал Грофилд, пытаясь подняться на ноги. Незнакомец подошел, помог ему встать и взял под руку, чтобы Грофилд не упал.
— Это было давно, когда вы помогали нам, — ответил Кен. Подойдите сюда.
Грофилд поплелся вперед, поддерживаемый незнакомцем, и уставился в лицо мертвеца.
— Он налетел на меня, когда я выходил из универмага Холта Ренфрю, — сказал он. — Тогда — то он меня и одурманил.
— А раньше вы его видели?
— Нет.
— Вы слышали их разговоры?
— Конечно. Я не терял сознания, просто не мог двигаться.
— Вы поняли, на кого они работают и чего хотят?
— Нет. Им просто надо было допросить меня.
— Допросили?
— Не успели. Вы слишком рано заявились сюда. Кен сердито кивнул и оглядел комнату.
— Чей это сверток?
В свертке были обновки Грофилда. Сейчас он валялся возле выбитой двери. Грофилд взглянул на него и сказал:
— Не знаю. Их, наверное.
— Грязный лжец, — заявил Кен. — Это ваш тюк. Вы замышляли бегство.
— Кто говорит, что он мой?
— Я говорю, приятель, — с улыбкой ответил незнакомец, поддерживавший Грофилда под руку. — Я видел, как ты все это покупал.
Грофилд взглянул на него.
— О — о... — вздохнул он и тут же впал в ярость. — Так если ты тащился за мной, будто хвост, почему же позволил им схватить меня?
— Я за тобой не тащился, — ответил незнакомец. — Просто заглянул в магазин, увидел, чем ты занимаешься, и ушел.
— Мы ждали, когда же вы сделаете свой ход, — пояснил Кен.
— Хотели немножко отпустить поводок, а потом снова подтянуть. — Да вы просто садисты.
— Мы просто хотим, чтобы вы все себе уяснили, — сказал Кен. — На какое — то время вы стали нашей собственностью. — Он погрозил Грофилду. — Только попробуйте удрать еще раз. Тотчас упакуем вас и отправим на родину, чтобы передать суду за ограбление броневика.
Грофилд пожал плечами.
— Ладно, я у вас в мешке. — То — то и оно. Поехали в гостиницу.
— Поехали.
Они вышли на улицу. Незнакомец по — прежнему поддерживал в Грофилде способность к хождению прямо.
— А как мой узелок? — спросил Грофилд.
— Оставим его здесь, — ответил Кен. — Мы предпочитаем, чтобы вы носили казенную одежду.
— Да уж надо думать.
— Это вам же пойдет на пользу, — бодренько сказал незнакомец. — Будь вы одеты в свои обновки, мы бы вас нипочем не спасли.
— Спасли, — повторил Грофилд. — Значит, теперь это так называется.
Они повели его к машине.
Глава 8
Выхода не было. Пока они возвращались в Квебек, Грофилд пытался разобраться в создавшемся положении и вынужден был неохотно смириться с ним. Выхода не было. Придется попробовать раздобыть сведения, которые хотят получить Кен и его дружки, и при этом смотреть в оба, чтобы та, вторая, шайка не похитила его опять, да еще делать все возможное, чтобы Марба и генерал Позос не догадались о его связях с американским правительством. В театре это называлось бы плутовской сценкой, и ее надо сыграть просто потому, что ничего другого не остается. Он в ловушке.
За рулем сидел второй незнакомец, а первый устроился рядом с ним. Грофилд притулился сзади вместе с Кеном. До самого города они почти не разговаривали. На этот раз машина въехала в Квебек с северо — востока, спустившись с мрачных заснеженных гор, окружавших город с севера. Когда они оказались среди редких домов на окраине, Кен сказал:
— Вы уже видели Генри Карлсона?
— Он сидел у меня в номере, когда я проснулся. Хотел узнать, зачем ко мне приходила Вивьен Камдела. Кен настороженно посмотрел на него.
— Она к вам приходила?
Грофилд отчитался перед Кеном за прожитый день. Когда он иссяк, Кен сказал:
— Это хорошо. У вас появилась лазейка. Либо эта женщина вернется, либо придет кто — нибудь другой. Не давайте им понять, что вам известно об их связи с полковником Рагосом... — А это еще кто?
— Президент Ундурвы, — напомнил ему Кен. — Ваш приятель Марба оттуда.
— А... да, верно.
— Требуйте встречи с их предводителем. Рано или поздно вас отведут к Марбе, а дальше будете действовать по обстоятельствам.
— Я предпочитаю руководствоваться сценарием, ну да ладно.
— А пока мы постараемся выяснить, что за шайка пыталась вас захватить.
— Хорошо бы.
— И не допустить нового покушения.
— Это еще лучше.
Спустя несколько минут машина подъехала к гостинице, но остановилась чуть дальше, на Оружейной площади. Город уже окутали короткие зимние сумерки, и “Шато Фронтенак” на другой стороне улицы сиял сказочными янтарными и зелеными огнями.
— Сначала мы проверим ваш номер, — сказал Кен. — На тот случай, если вас там поджидают. Прогуляйтесь вокруг квартала, а потом входите.
— Хорошо.
Действие наркотика почти прекратилось, но Грофилд еще нетвердо держался на ногах. Холодный ветер ударил ему в лицо, одновременно и взбодрив, и заставив зябко поежиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Его коснулись чьи — то руки. Грофилд ощутил это. Все его органы чувств были в полном порядке. Нарушилась только обратная связь, по которой команды передаются от мозга к телу. Он был в полном сознании, но совершенно беспомощен, а это самое скверное из всех мыслимых состояний.
Его не очень ласково выволокли из машины. Неужто похоронят заживо? Страх, охвативший Грофилда при этой мысли, придал ему сил, и он сумел издать стон — такой тихий и визгливый, что страх усилился еще больше. Неужели это его голос?
Его куда — то понесли по неровной земле, потом втащили в дом. Поступь носильщиков стала легче, ноги затопали по деревянному полу.
Потом Грофилда кинули на что — то мягкое и скрипучее. Наверное, на старый диван. Как ему хотелось видеть, как хотелось открыть глаза. Он старался изо всех сил, и в конце концов веки чуть разомкнулись. В образовавшуюся щелку проникла полоска света, но этого было явно недостаточно, чтобы что — то разглядеть.
— Ага, привезли, — послышался незнакомый голос.
— Это было нетрудно, — ответил врач.
— Скоро ли можно будет допросить его?
— Довольно скоро, минут через десять. Он уже начал приходить в себя.
Большой палец снова проворно скользнул по веку, и Грофилд обрел зрение. Над ним нависло лицо. Кто — то пытливо разглядывал его. Теперь Грофилд видел более — менее отчетливо и смог определить, что эта широкоскулая физиономия, на которой чернели густые усы, принадлежит человеку средних лет.
— А может, и того раньше, — сказал физиономия голосом доктора.
— За вами не следили? — спросил незнакомый голос. В отличие от голосов водителя и доктора, этот звучал без франко — канадского акцента. Но какой — то акцент все — таки присутствовал. Выговор был картавый, но не французский. Может, немецкий? Нет, тоже не то.
Доктор снова пустил в ход большой палец, прикрыл глаза Грофилда и, судя по звуку его голоса, отвернулся и отошел.
— Разумеется, нет. Альберт свое дело знает.
Имя Альберт доктор произнес на французский лад — Альбер.
Так звали медвежонка из какой — то детской книжки.
Грофилд был готов их расцеловать — и Альбера, и доктора, и обладателя незнакомого голоса. Расцеловать, стиснуть в объятиях и одарить сигарами. Значит, он не умрет! Убивать его они не собираются! Он был лишь временно обезжизнен, и они сделали это только затем, чтобы без лишнего шума привезти его сюда и кое о чем расспросить.
Спрашивайте же! Грофилд испытывал к ним такую безграничную благодарность, что был готов рассказать все.
Он жив, и пускай себе спрашивают, что хотят. В конце концов, какое ему дело до всей этой возни. Спрашивайте! Спрашивайте! Он ждет не дождется, когда кончится действие наркотика, чтобы дать ответы на любые вопросы.
Тем временем голоса отдалились, и Грофилд уже не мог раэобрать, о чем идет речь. Трое собеседников по — прежнему были в комнате, но не рядом с ним. И говорили они полушепотом. Эти люди, несомненно, понимали, что Грофилд слышит их, что он в сознании. Вероятно, им надо было посекретничать. Пусть себе шепчутся, он их вполне понимает и не обижается. Он ведь жив, не так ли? Чего же еще желать? Да, он определенно жив. И тело уже мало — помалу начало подтверждать этот вывод. Руки и ноги заболели, как болят обмороженные пальцы, когда отогреваются. Боль, правда, сосредоточилась не в пальцах, а в локтях, коленках, плечах, щиколотках и запястьях, в суставах пальцев, шее и крестце — короче, во всех сухожилиях. Их ломало и крутило все сильнее. Жизнь возвращалась и мстила за свое временное изгнание. Грофилд застонал. Это не входило в его планы, он предпочел бы не нарушать тишину, но все — таки застонал. И в ответ услышал голос доктора из дальнего угла:
— Ага, очухался. — Голос становился громче. Наверное, доктор шел в сторону Грофилда. — Вы снова с нами, мистер Грофилд?
Раздались три выстрела. Кто — то заорал. Кто — то чертыхнулся. Потом треск. Наверное, это рухнула выломанная дверь. Снова пальба. Что — то вонзилось в диванную подушку возле левого уха Грофилда. Донеслись вопли и возгласы, новые выстрелы и топот бегущих ног. Чей — то пронзительный крик, потом — звук тяжелого падения.
Грофилд мог только лежать и слушать. Он дал себе клятву, что если только снова обретет власть над собственным телом, то врежет по зубам первым десяти мужикам, которые попадутся ему навстречу. Нет, черт возьми, с него довольно!
Глаза Грофилда открылись. Веки поползли вверх медленно, неохотно, но в конце концов поднялись, и он увидел просторную комнату в деревенском доме, полную очагов и лосиных голов на стенах, заставленную ветхой мебелью. В воздухе висела пороховая гарь. Та часть комнаты, которую он мог видеть, была пуста. Вопли и выстрелы теперь доносились откуда — то издалека. Послышался гвалт, хлопанье дверей; заскрипели шины сорвавшегося с места автомобиля.
Грофилд пошевелил руками. Они едва двигались и не могли совершать никакой полезной работы. Грофилд попробовал наладить отношения с собственными ногами и в конце концов был вознагражден усилением боли в коленях. Тело саднило так, словно его искусал пчелиный рой.
Но все — таки ноги двигались, пусть и очень вяло. Он переместил их чуть левее, подальше от спинки дивана и поближе к полу, и наконец получил в награду шлепок — это его левая нога свалилась с дивана на доски. Правая была не так проворна, но в конце концов и она, покинув пределы дивана, устремилась вниз. Впрочем, из — за позы, в которой лежал Грофилд, правая нога так и повисла на полпути к полу. Состояние улучшалось с каждым мгновением. Действие наркотика, каков бы он ни был, слабело все быстрее и быстрее. Боль и онемение тоже проходили.
Удастся ли сесть? Грофилд пошевелил руками, опять без особого успеха. Потом ухватился за спинку дивана и чуть подтянулся. Где — то на границе между сидячим и лежачим положениями он потерял равновесие и пережил неприятное мгновение, но вот оно осталось в прошлом, и Грофилд сел. Прежде чем приступить к главной операции, вставанию, он решил устроить короткий привал, но тут дверь справа открылась, и вошли три человека с пистолетами в руках. Доктора среди них не было.
Грофилд слишком устал и даже не задался вопросом, что намерена сделать с ним эта шайка. Посреди комнаты на полу лежал ничком какой — то человек, дверь в противоположной стене косо висела на сорванных петлях, за ней открывался вид на холодные неприветливые горы. Грофилд понятия не имел, где он, кто эти люди и чего они хотят. Он сроду не был так беспомощен и считал, что надо покориться судьбе: если бороться бесполезно, чего ж бороться — то?
Один из вошедших тотчас направился к зияющей наружной двери, второй — к распростертому на полу телу, а третий подошел к Грофилду. Подняв глаза, Грофилд с удивлением увидел, что это Кен.
— Вы в порядке? — спросил Кен.
— Меня одурманили, но это уже проходит, — ответил Грофилд.
— Хорошо, — Кен спрятал пистолет и подошел к своему напарнику, которого Грофилд не знал. — Что с этим?
— Мертв, — ответил незнакомец. Он уже вытащил у покойника бумажник и теперь рылся в нем. — Водительское удостоверение на имя Альбера Бодри. — Имя Альбер он произнес на английский лад: Альберт.
— Никогда не слыхал, — сказал Кен. — Давай посмотрим на его физиономию.
Незнакомец перевернул труп на спину, и они принялись разглядывать лицо.
— Не знаю его, — сказал незнакомец.
— Я тоже, — ответил Кен. Он посмотрел на дверь, но третий парень (тоже незнакомый) уже вышел на улицу, поэтому Кен повернулся к Грофилду. — Вы можете держаться на ногах?
— Не знаю.
— У вас была возможность рассмотреть этого парня?
— У меня не было возможности вообще никого рассмотреть. Меня вывели из строя в первую же минуту. Кен покачал головой. — Знали бы вы, как я ненавижу работать с любителями.
— Так увольте меня, — ответил Грофилд. — Валяйте, я это переживу.
— Забудьте, Грофилд, и не обижайтесь. Подойдите сюда, взгляните. Вы узнаете этого человека?
— Мы с вами вроде бы обращались друг к другу просто по имени, — сказал Грофилд, пытаясь подняться на ноги. Незнакомец подошел, помог ему встать и взял под руку, чтобы Грофилд не упал.
— Это было давно, когда вы помогали нам, — ответил Кен. Подойдите сюда.
Грофилд поплелся вперед, поддерживаемый незнакомцем, и уставился в лицо мертвеца.
— Он налетел на меня, когда я выходил из универмага Холта Ренфрю, — сказал он. — Тогда — то он меня и одурманил.
— А раньше вы его видели?
— Нет.
— Вы слышали их разговоры?
— Конечно. Я не терял сознания, просто не мог двигаться.
— Вы поняли, на кого они работают и чего хотят?
— Нет. Им просто надо было допросить меня.
— Допросили?
— Не успели. Вы слишком рано заявились сюда. Кен сердито кивнул и оглядел комнату.
— Чей это сверток?
В свертке были обновки Грофилда. Сейчас он валялся возле выбитой двери. Грофилд взглянул на него и сказал:
— Не знаю. Их, наверное.
— Грязный лжец, — заявил Кен. — Это ваш тюк. Вы замышляли бегство.
— Кто говорит, что он мой?
— Я говорю, приятель, — с улыбкой ответил незнакомец, поддерживавший Грофилда под руку. — Я видел, как ты все это покупал.
Грофилд взглянул на него.
— О — о... — вздохнул он и тут же впал в ярость. — Так если ты тащился за мной, будто хвост, почему же позволил им схватить меня?
— Я за тобой не тащился, — ответил незнакомец. — Просто заглянул в магазин, увидел, чем ты занимаешься, и ушел.
— Мы ждали, когда же вы сделаете свой ход, — пояснил Кен.
— Хотели немножко отпустить поводок, а потом снова подтянуть. — Да вы просто садисты.
— Мы просто хотим, чтобы вы все себе уяснили, — сказал Кен. — На какое — то время вы стали нашей собственностью. — Он погрозил Грофилду. — Только попробуйте удрать еще раз. Тотчас упакуем вас и отправим на родину, чтобы передать суду за ограбление броневика.
Грофилд пожал плечами.
— Ладно, я у вас в мешке. — То — то и оно. Поехали в гостиницу.
— Поехали.
Они вышли на улицу. Незнакомец по — прежнему поддерживал в Грофилде способность к хождению прямо.
— А как мой узелок? — спросил Грофилд.
— Оставим его здесь, — ответил Кен. — Мы предпочитаем, чтобы вы носили казенную одежду.
— Да уж надо думать.
— Это вам же пойдет на пользу, — бодренько сказал незнакомец. — Будь вы одеты в свои обновки, мы бы вас нипочем не спасли.
— Спасли, — повторил Грофилд. — Значит, теперь это так называется.
Они повели его к машине.
Глава 8
Выхода не было. Пока они возвращались в Квебек, Грофилд пытался разобраться в создавшемся положении и вынужден был неохотно смириться с ним. Выхода не было. Придется попробовать раздобыть сведения, которые хотят получить Кен и его дружки, и при этом смотреть в оба, чтобы та, вторая, шайка не похитила его опять, да еще делать все возможное, чтобы Марба и генерал Позос не догадались о его связях с американским правительством. В театре это называлось бы плутовской сценкой, и ее надо сыграть просто потому, что ничего другого не остается. Он в ловушке.
За рулем сидел второй незнакомец, а первый устроился рядом с ним. Грофилд притулился сзади вместе с Кеном. До самого города они почти не разговаривали. На этот раз машина въехала в Квебек с северо — востока, спустившись с мрачных заснеженных гор, окружавших город с севера. Когда они оказались среди редких домов на окраине, Кен сказал:
— Вы уже видели Генри Карлсона?
— Он сидел у меня в номере, когда я проснулся. Хотел узнать, зачем ко мне приходила Вивьен Камдела. Кен настороженно посмотрел на него.
— Она к вам приходила?
Грофилд отчитался перед Кеном за прожитый день. Когда он иссяк, Кен сказал:
— Это хорошо. У вас появилась лазейка. Либо эта женщина вернется, либо придет кто — нибудь другой. Не давайте им понять, что вам известно об их связи с полковником Рагосом... — А это еще кто?
— Президент Ундурвы, — напомнил ему Кен. — Ваш приятель Марба оттуда.
— А... да, верно.
— Требуйте встречи с их предводителем. Рано или поздно вас отведут к Марбе, а дальше будете действовать по обстоятельствам.
— Я предпочитаю руководствоваться сценарием, ну да ладно.
— А пока мы постараемся выяснить, что за шайка пыталась вас захватить.
— Хорошо бы.
— И не допустить нового покушения.
— Это еще лучше.
Спустя несколько минут машина подъехала к гостинице, но остановилась чуть дальше, на Оружейной площади. Город уже окутали короткие зимние сумерки, и “Шато Фронтенак” на другой стороне улицы сиял сказочными янтарными и зелеными огнями.
— Сначала мы проверим ваш номер, — сказал Кен. — На тот случай, если вас там поджидают. Прогуляйтесь вокруг квартала, а потом входите.
— Хорошо.
Действие наркотика почти прекратилось, но Грофилд еще нетвердо держался на ногах. Холодный ветер ударил ему в лицо, одновременно и взбодрив, и заставив зябко поежиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21