– Те двое времени даром не теряют.
Тут противоборство Лекса и командора завершилось, и Свенссон, все еще косясь на недавнего противника, обнял Энжел. Но все трое не могли отвести взгляд от Деймона с Айриной. Когда парочка заметила, что на них смотрят, на Айрине уже не было верхней части комбинезона; спохватившись, Деймон оторван от себя девушку и стал натягивать комбинезон обратно.
– Кто-нибудь объяснит мне, тугодуму, что тут происходит? – спросил Свенссон.
Деймон управился с комбинезоном подруги и радостно сообщил:
– Это Айрина.
– Ага, – глубокомысленно изрекли трое, ни один из которых не демонстрировал признаков понимания.
Тогда попыталась объяснить Айрина.
– Это Деймон, – сказала она.
– Ах, вот оно что… – протянула Энжел, и к ней тут же повернулись озадаченные лица мужчин, молчаливо требующие объяснения.
– Это Деймон и Айрина, – веско сказала она.
И все стало на свои места.
* * *
– А где пульт, который я тебе дал? – спросил Свенссон у Деймона.
– Там… Я нажал кнопку, а потом его бросил.
– Ты нажал кнопку?!
– Да.
– Десять тысяч ядреных каракатиц! – взвыл командор. – Энжел, мы застряли на этом острове до конца текущей археологической эры! Наутилус, мать твою, помпилус! Подлодка уплыла!
Энжел ласково погладила викинга по щеке.
– Дурачок, как она могла уплыть без нас?
– Там же кодовый сигнал прошел…
– Никуда он не прошел. У меня с собой простенький глушитель. Я диву даюсь, как вы до сих пор еще плаваете с такой примитивной техникой.
Свенссон не нашелся, что ответить, и спросил:
– А что это за парень, с которым мы чуть друг другу шеи не свернули?
– Это Лекс. Полугайанин, полунейтрал.
Свенссон протянул Лексу широкую ладонь.
– Прости, дружище, за прием. Я думал, передо мной враг.
– Ничего, – пожал плечами Лекс. – Зато я знаю, что врагу в твоих объятиях пришлось бы несладко.
– Ты, между прочим, неплохо дерешься.
– Не лучше, чем ты.
Свенссон усмехнулся.
– Восемь лет занимаюсь рукопашным боем. Стараюсь не терять форму. А ты чем занимался?
Лекс наморщил лоб.
– Да в общем-то, ничем. Мне с дискеты загрузили память, и я научился драться. Не знаю, что там было.
Свенссон стоял бы, задумчиво пощипывая бородку, до тех пор, пока не кончились волосы в бороде, но Энжел вывела его из раздумий:
– Это клон. Вся память у него сохранилась от предшественника, даже моторная.
– Должно же быть какое-то преимущество у живущего вторую жизнь? – усмехнулся Лекс.
– Час от часу не легче, – вздохнул командор. – Мы тут одну жизнь прожить никак не можем, а кое-кто уже по второму разу срок мотает.
* * *
Глубоководный-9 был самым скрытным подводным поселением. Этот плавучий пузырь ста метров в диаметре дрейфовал в подводном положении вместе с океанскими течениями, избегая морских путей, по которым следовали корабли кибернетиков. Обнаружить его могли либо случайно, либо перехватив кого-то из капитанов, входивших в братство «морских охотников», которые снабжали колонию припасами извне. Но оказавшись среди морских поселенцев, Энжел взялась за смену протоколов безопасности, что позволило исключить возможность получения кибернетиками данных с захваченного пиратского корабля.
Пока экипаж «Гадкого утенка» занимался разгрузкой провианта (подводная колония снабжалась едой, медикаментами и другими припасами из Маленькой Лужи), Деймон и Айрина отправились гулять по колонии. Им так много нужно было сказать друг другу!
Они остановились в одном из коридоров, шедших вдоль стенок наружной капсулы. Сквозь толстое стекло виднелись стайки рыб, поблескивавшие чешуей в свете укрепленных снаружи прожекторов. Подводная станция жила тихой размеренной жизнью, так соответствующей жизни моря. Деймон подумал, что это идеальное место для того, чтобы жить, забыв обо всех опасностях, запретах и ужасах большого мира. Здесь, под толщей воды, их не достанет ни железная холодная рука кибергорода, ни прикидывающееся мягким и теплым, а на деле цепкое и безжалостное гайанское щупальце. Здесь можно было провести всю жизнь, наслаждаясь свободой и счастьем быть вместе.
– Рина, я так скучал по тебе! Я не могу без тебя. Я понял это долгими бессонными ночами в недрах каменной пещеры небоскреба. Я шел к тебе, шел ради тебя через все эти преграды и барьеры. Мне было наплевать на опасность попасться в руки киборгов – лишь бы быть рядом с тобой! Скажи, ты все еще любишь меня?
Айрина улыбнулась, и глаза ее влажно заблестели.
– О чем ты спрашиваешь? Как я могу не любить тебя? Ты – мой мужчина.
Они обнялись и долго стояли в тишине. Возможно, в эту минуту они были счастливейшими людьми в мире. Особенно если учесть, что по-настоящему счастливых людей осталось немного. Проплывавшие за иллюминатором рыбы молча открывали рты, как будто в их рыбьих душах возникало благоговение перед чудом всепобеждающей любви. Хотя на самом деле они глотали планктон.
– Мы останемся жить здесь или поселимся в Миргарде? – спросил Деймон.
– Ты знаешь, я пока не могу привыкнуть к такому огромному количеству воды, – призналась Айрина. – Давай для начала поживем в бухте. Там мне будет легче свыкнуться. А потом, возможно, будем жить здесь. Ведь у нас вся жизнь впереди, правда?
– Конечно, – улыбнулся Деймон, ласково проводя рукой по ее волосам. – У нас только началась новая, чудесная жизнь. А к старой мы уже никогда не вернемся.
– Верно, – согласилась Айрина. – Началась новая жизнь, и назад мы не вернемся. Никогда не вернемся…
Она повторила эти слова несколько раз про себя – как неуверенный школьник, зубрящий труднодоступный материал. Мысль о том, чтобы навсегда остаться среди «морских охотников», не вызывала у нее такой радости, как у Деймона.
Глава 3
ОБЛАВА В ЛЯГУШАТНИКЕ
Противостояние гайан и кибернетиков оставляло массу возможностей ловить рыбку в мутной воде, и ловкие капитаны «вольных охотников» научились этим пользоваться. Запасы продовольствия, горючего, боеприпасов, технического оборудования, захваченные во время набегов, позволяли подводным колониям ни в чем не испытывать недостатка.
Многие понимали, что положение изменится, когда кибернетики примут решительные меры по охране своих морских коммуникаций. Но как быть, если колонии не в состоянии обеспечить себя всем необходимым? Пищу и топливо еще можно было производить, но о военных припасах и электронном оборудовании даже не приходилось говорить. Подводным пиратам ничего не оставалось, как добывать все необходимое путем грабежа.
У Лекса со Свенссоном как-то состоялся разговор на эту тему.
– Меня настораживает ваша беспечность, – сказал Лекс. – Вы ведете себя так, будто подобное положение вещей будет сохраняться вечно. Как насчет того, чтобы поискать выход, командор?
– Ты думаешь, если не искать выход, то он сам не найдется? А как же Великий Случай, правящий миром? – хмыкнул Свенссон. – И потом, от бесплодных поисков пропадает жажда жизни. А мы уже много лет ищем этот чертов выход. Какой, по-твоему, прогноз на ближайшие полсотни лет? Кто станет царем горы?
– Не знаю, – ответил Лекс. – Но наша планета с враждебными государствами на ней напоминает мне банку с пауками. Всех мелких уже съели, остались два самых жирных, которые будут драться до последнего.
– Образно и наглядно, – одобрил Свенссон. – Причем и те, и другие не собираются завоевывать победу любой ценой, но в то же время само существование противника считают угрозой для себя. Это приводит нас, выражаясь туманным языком историков, к затяжному вялотекущему конфликту. Свидетелями нескольких раундов мы уже были. Так вот, для нас, нейтралов, главное – повысить интенсивность конфликта.
– Не понимаю.
– Дело вот в чем, – объяснил Свенссон. – Пока они воюют вполсилы, они будут пытаться загребать жар чужими руками и привлекать на свою сторону всех, кого только смогут. И мы станем в этой игре теннисным мячиком, который летит туда, куда направлен удар. А вот если двое гладиаторов сцепятся насмерть, тогда про нас забудут. И под шумок мы сможем урвать по кусочку и от тех, и от других.
– Морские пираты? Авантюристы, джентльмены удачи? – пожал плечами Лекс. – Но это значит жить сегодняшним днем и не думать о будущем.
Свенссон развел руками.
– Если нам удастся ухватить побольше запасов, мы сможем основать еще несколько колоний. В перебежчиках недостатка не будет. Чем нас больше, тем сильнее мы будем.
– Это верно, но мне кажется, надо действовать с иной целью. Сейчас наши акции выглядят со стороны как простое пиратство. Пусть эти мастодонты бодаются между собой, считая нас всего лишь пиратами, с которыми можно разобраться как-нибудь на досуге – ведь наши нападения будут им как комариные укусы. А вот когда они расползутся по своим берлогам, зализывая раны после очередной стычки, и решат взяться за нас всерьез, вот тогда мы заявим о своей истинной цели.
– Какой же?
– Мы должны стать третьей силой, сыграть роль балансира, не дать нашему миру развалиться на два противоборствующих лагеря. Для этого мы должны быть достаточно сильны и достаточно хитры, – твердо сказал Лекс.
– Интересный план, – хмыкнул Свенссон. – Ты знаешь, как его осуществить?
– У нас слишком мало возможностей, – нахмурился Лекс. – Ведь даже топливо и ракеты приходится воровать у противника…
– Ты что-нибудь придумаешь, я уверен, – подбодрил его Свенссон.
* * *
Нельзя сказать, что Глубоководный и Миргард чем-то принципиально отличались по внутреннему устройству, но Деймону, как и Айрине, приятнее было осознавать, что он находится не в маленьком шарике, парящем над трехкилометровой бездной, а на платформе, крепко стоящей на земле под тонким слоем воды. Хотя заметить это было трудно: прозрачные стенки купола, покрытые водорослями и ракушками, почти ничего не давали разглядеть, только лишь во внутренних аквариумах представали взгляду рыбы и медузы; прогулки с аквалангами для обитателей купола были возможны только во «внутреннем дворике», за исключением тех, кто работал на плантациях и подводных бурильных станциях; а выбираться на сушу или просто подниматься на поверхность бухты запрещалось в целях маскировки.
Деймон, привыкший за время жизни в кибергороде к маленьким помещениям и искусственному свету, вполне освоился в подводном поселении, а вот Айрине приходилось тяжеловато. Она скучала по небу, солнечному свету, чистому воздуху и просторам. В Миргарде они поселились в крохотной комнатушке по соседству с семьей, состоящей из шести человек; комнату выделил Ньюкомб по просьбе Свенссона, и семья Игоря Чистова была вынуждена уступить молодой паре одну из своих комнат и потесниться в оставшихся двух. Несмотря на это, старожилы отнеслись к новым соседям радушно, даром что в маленьких трапециевидных комнатках с вечно сырым потолком не хватало места, чтобы собраться всей семьей на чай.
Первые дни после встречи Айрина и Деймон не расставались ни на минуту, даже боялись разжать объятия. Постепенно опьянение друг другом прошло, и они включили в свою жизнь помимо любви и нежности другие вещи. Айрина устроилась в подводные фермеры и проводила долгие часы на плантациях, выращивая водоросли. Деймон рассказал Ньюкомбу о своих технических навыках, и тот определил его в ремонтную бригаду Теперь Дэм бродил по всему куполу, ремонтируя неисправную электронику, и благодаря этому познакомился чуть ли не со всеми обитателями Маленькой Лужи. Все уже были наслышаны про «парня, который подцепил гайанку», и Деймон устал от расспросов и решил, как только вернется Свенссон, попроситься к нему в команду. Правда, тогда вставал вопрос, как быть с Айриной – ей на подводной лодке было бы еще тяжелее, чем на станции.
Относительно Айрины Дэм начинал чувствовать себя неловко. Он прекрасно понимал, что его любовь не оправдание для эгоизма, а то, что удерживать ее рядом с собой – эгоизм, ему казалось с первых же дней. Он-то вынужден жить в крохотных помещениях с облезлыми стенами, дышать спертым воздухом и есть безвкусную пищу из водорослей на завтрак, обед и ужин; он отщепенец, бежавший из кибергорода, и для него нет пути назад. Но Айрина могла бы вернуться в свою страну, и глядя на то, с каким трудом она переносит новые условия жизни, Деймон загорался желанием отослать ее обратно.
«В конце концов, любовь не вечна, – говорил он сам себе. – Ну, год, ну, два, а потом? Если даже она не зачахнет в этой среде, через два года у нее останется только банальная привязанность ко мне и сильнейшая тоска по более комфортным условиям жизни, которая будет отравлять ее существование. Ради нее самой я должен уговорить ее вернуться». Но завести подобный разговор было выше его сил. Как только он представлял себе, что ее не будет рядом, в нем защемляло какую-ту струну, и он зарывался лицом в ее густые волосы, шепча: «Мы всегда будем вместе! Вечно! Нас никто не сможет разлучить!» За эту слабость Деймон начал себя ненавидеть, но ничего не мог поделать;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Тут противоборство Лекса и командора завершилось, и Свенссон, все еще косясь на недавнего противника, обнял Энжел. Но все трое не могли отвести взгляд от Деймона с Айриной. Когда парочка заметила, что на них смотрят, на Айрине уже не было верхней части комбинезона; спохватившись, Деймон оторван от себя девушку и стал натягивать комбинезон обратно.
– Кто-нибудь объяснит мне, тугодуму, что тут происходит? – спросил Свенссон.
Деймон управился с комбинезоном подруги и радостно сообщил:
– Это Айрина.
– Ага, – глубокомысленно изрекли трое, ни один из которых не демонстрировал признаков понимания.
Тогда попыталась объяснить Айрина.
– Это Деймон, – сказала она.
– Ах, вот оно что… – протянула Энжел, и к ней тут же повернулись озадаченные лица мужчин, молчаливо требующие объяснения.
– Это Деймон и Айрина, – веско сказала она.
И все стало на свои места.
* * *
– А где пульт, который я тебе дал? – спросил Свенссон у Деймона.
– Там… Я нажал кнопку, а потом его бросил.
– Ты нажал кнопку?!
– Да.
– Десять тысяч ядреных каракатиц! – взвыл командор. – Энжел, мы застряли на этом острове до конца текущей археологической эры! Наутилус, мать твою, помпилус! Подлодка уплыла!
Энжел ласково погладила викинга по щеке.
– Дурачок, как она могла уплыть без нас?
– Там же кодовый сигнал прошел…
– Никуда он не прошел. У меня с собой простенький глушитель. Я диву даюсь, как вы до сих пор еще плаваете с такой примитивной техникой.
Свенссон не нашелся, что ответить, и спросил:
– А что это за парень, с которым мы чуть друг другу шеи не свернули?
– Это Лекс. Полугайанин, полунейтрал.
Свенссон протянул Лексу широкую ладонь.
– Прости, дружище, за прием. Я думал, передо мной враг.
– Ничего, – пожал плечами Лекс. – Зато я знаю, что врагу в твоих объятиях пришлось бы несладко.
– Ты, между прочим, неплохо дерешься.
– Не лучше, чем ты.
Свенссон усмехнулся.
– Восемь лет занимаюсь рукопашным боем. Стараюсь не терять форму. А ты чем занимался?
Лекс наморщил лоб.
– Да в общем-то, ничем. Мне с дискеты загрузили память, и я научился драться. Не знаю, что там было.
Свенссон стоял бы, задумчиво пощипывая бородку, до тех пор, пока не кончились волосы в бороде, но Энжел вывела его из раздумий:
– Это клон. Вся память у него сохранилась от предшественника, даже моторная.
– Должно же быть какое-то преимущество у живущего вторую жизнь? – усмехнулся Лекс.
– Час от часу не легче, – вздохнул командор. – Мы тут одну жизнь прожить никак не можем, а кое-кто уже по второму разу срок мотает.
* * *
Глубоководный-9 был самым скрытным подводным поселением. Этот плавучий пузырь ста метров в диаметре дрейфовал в подводном положении вместе с океанскими течениями, избегая морских путей, по которым следовали корабли кибернетиков. Обнаружить его могли либо случайно, либо перехватив кого-то из капитанов, входивших в братство «морских охотников», которые снабжали колонию припасами извне. Но оказавшись среди морских поселенцев, Энжел взялась за смену протоколов безопасности, что позволило исключить возможность получения кибернетиками данных с захваченного пиратского корабля.
Пока экипаж «Гадкого утенка» занимался разгрузкой провианта (подводная колония снабжалась едой, медикаментами и другими припасами из Маленькой Лужи), Деймон и Айрина отправились гулять по колонии. Им так много нужно было сказать друг другу!
Они остановились в одном из коридоров, шедших вдоль стенок наружной капсулы. Сквозь толстое стекло виднелись стайки рыб, поблескивавшие чешуей в свете укрепленных снаружи прожекторов. Подводная станция жила тихой размеренной жизнью, так соответствующей жизни моря. Деймон подумал, что это идеальное место для того, чтобы жить, забыв обо всех опасностях, запретах и ужасах большого мира. Здесь, под толщей воды, их не достанет ни железная холодная рука кибергорода, ни прикидывающееся мягким и теплым, а на деле цепкое и безжалостное гайанское щупальце. Здесь можно было провести всю жизнь, наслаждаясь свободой и счастьем быть вместе.
– Рина, я так скучал по тебе! Я не могу без тебя. Я понял это долгими бессонными ночами в недрах каменной пещеры небоскреба. Я шел к тебе, шел ради тебя через все эти преграды и барьеры. Мне было наплевать на опасность попасться в руки киборгов – лишь бы быть рядом с тобой! Скажи, ты все еще любишь меня?
Айрина улыбнулась, и глаза ее влажно заблестели.
– О чем ты спрашиваешь? Как я могу не любить тебя? Ты – мой мужчина.
Они обнялись и долго стояли в тишине. Возможно, в эту минуту они были счастливейшими людьми в мире. Особенно если учесть, что по-настоящему счастливых людей осталось немного. Проплывавшие за иллюминатором рыбы молча открывали рты, как будто в их рыбьих душах возникало благоговение перед чудом всепобеждающей любви. Хотя на самом деле они глотали планктон.
– Мы останемся жить здесь или поселимся в Миргарде? – спросил Деймон.
– Ты знаешь, я пока не могу привыкнуть к такому огромному количеству воды, – призналась Айрина. – Давай для начала поживем в бухте. Там мне будет легче свыкнуться. А потом, возможно, будем жить здесь. Ведь у нас вся жизнь впереди, правда?
– Конечно, – улыбнулся Деймон, ласково проводя рукой по ее волосам. – У нас только началась новая, чудесная жизнь. А к старой мы уже никогда не вернемся.
– Верно, – согласилась Айрина. – Началась новая жизнь, и назад мы не вернемся. Никогда не вернемся…
Она повторила эти слова несколько раз про себя – как неуверенный школьник, зубрящий труднодоступный материал. Мысль о том, чтобы навсегда остаться среди «морских охотников», не вызывала у нее такой радости, как у Деймона.
Глава 3
ОБЛАВА В ЛЯГУШАТНИКЕ
Противостояние гайан и кибернетиков оставляло массу возможностей ловить рыбку в мутной воде, и ловкие капитаны «вольных охотников» научились этим пользоваться. Запасы продовольствия, горючего, боеприпасов, технического оборудования, захваченные во время набегов, позволяли подводным колониям ни в чем не испытывать недостатка.
Многие понимали, что положение изменится, когда кибернетики примут решительные меры по охране своих морских коммуникаций. Но как быть, если колонии не в состоянии обеспечить себя всем необходимым? Пищу и топливо еще можно было производить, но о военных припасах и электронном оборудовании даже не приходилось говорить. Подводным пиратам ничего не оставалось, как добывать все необходимое путем грабежа.
У Лекса со Свенссоном как-то состоялся разговор на эту тему.
– Меня настораживает ваша беспечность, – сказал Лекс. – Вы ведете себя так, будто подобное положение вещей будет сохраняться вечно. Как насчет того, чтобы поискать выход, командор?
– Ты думаешь, если не искать выход, то он сам не найдется? А как же Великий Случай, правящий миром? – хмыкнул Свенссон. – И потом, от бесплодных поисков пропадает жажда жизни. А мы уже много лет ищем этот чертов выход. Какой, по-твоему, прогноз на ближайшие полсотни лет? Кто станет царем горы?
– Не знаю, – ответил Лекс. – Но наша планета с враждебными государствами на ней напоминает мне банку с пауками. Всех мелких уже съели, остались два самых жирных, которые будут драться до последнего.
– Образно и наглядно, – одобрил Свенссон. – Причем и те, и другие не собираются завоевывать победу любой ценой, но в то же время само существование противника считают угрозой для себя. Это приводит нас, выражаясь туманным языком историков, к затяжному вялотекущему конфликту. Свидетелями нескольких раундов мы уже были. Так вот, для нас, нейтралов, главное – повысить интенсивность конфликта.
– Не понимаю.
– Дело вот в чем, – объяснил Свенссон. – Пока они воюют вполсилы, они будут пытаться загребать жар чужими руками и привлекать на свою сторону всех, кого только смогут. И мы станем в этой игре теннисным мячиком, который летит туда, куда направлен удар. А вот если двое гладиаторов сцепятся насмерть, тогда про нас забудут. И под шумок мы сможем урвать по кусочку и от тех, и от других.
– Морские пираты? Авантюристы, джентльмены удачи? – пожал плечами Лекс. – Но это значит жить сегодняшним днем и не думать о будущем.
Свенссон развел руками.
– Если нам удастся ухватить побольше запасов, мы сможем основать еще несколько колоний. В перебежчиках недостатка не будет. Чем нас больше, тем сильнее мы будем.
– Это верно, но мне кажется, надо действовать с иной целью. Сейчас наши акции выглядят со стороны как простое пиратство. Пусть эти мастодонты бодаются между собой, считая нас всего лишь пиратами, с которыми можно разобраться как-нибудь на досуге – ведь наши нападения будут им как комариные укусы. А вот когда они расползутся по своим берлогам, зализывая раны после очередной стычки, и решат взяться за нас всерьез, вот тогда мы заявим о своей истинной цели.
– Какой же?
– Мы должны стать третьей силой, сыграть роль балансира, не дать нашему миру развалиться на два противоборствующих лагеря. Для этого мы должны быть достаточно сильны и достаточно хитры, – твердо сказал Лекс.
– Интересный план, – хмыкнул Свенссон. – Ты знаешь, как его осуществить?
– У нас слишком мало возможностей, – нахмурился Лекс. – Ведь даже топливо и ракеты приходится воровать у противника…
– Ты что-нибудь придумаешь, я уверен, – подбодрил его Свенссон.
* * *
Нельзя сказать, что Глубоководный и Миргард чем-то принципиально отличались по внутреннему устройству, но Деймону, как и Айрине, приятнее было осознавать, что он находится не в маленьком шарике, парящем над трехкилометровой бездной, а на платформе, крепко стоящей на земле под тонким слоем воды. Хотя заметить это было трудно: прозрачные стенки купола, покрытые водорослями и ракушками, почти ничего не давали разглядеть, только лишь во внутренних аквариумах представали взгляду рыбы и медузы; прогулки с аквалангами для обитателей купола были возможны только во «внутреннем дворике», за исключением тех, кто работал на плантациях и подводных бурильных станциях; а выбираться на сушу или просто подниматься на поверхность бухты запрещалось в целях маскировки.
Деймон, привыкший за время жизни в кибергороде к маленьким помещениям и искусственному свету, вполне освоился в подводном поселении, а вот Айрине приходилось тяжеловато. Она скучала по небу, солнечному свету, чистому воздуху и просторам. В Миргарде они поселились в крохотной комнатушке по соседству с семьей, состоящей из шести человек; комнату выделил Ньюкомб по просьбе Свенссона, и семья Игоря Чистова была вынуждена уступить молодой паре одну из своих комнат и потесниться в оставшихся двух. Несмотря на это, старожилы отнеслись к новым соседям радушно, даром что в маленьких трапециевидных комнатках с вечно сырым потолком не хватало места, чтобы собраться всей семьей на чай.
Первые дни после встречи Айрина и Деймон не расставались ни на минуту, даже боялись разжать объятия. Постепенно опьянение друг другом прошло, и они включили в свою жизнь помимо любви и нежности другие вещи. Айрина устроилась в подводные фермеры и проводила долгие часы на плантациях, выращивая водоросли. Деймон рассказал Ньюкомбу о своих технических навыках, и тот определил его в ремонтную бригаду Теперь Дэм бродил по всему куполу, ремонтируя неисправную электронику, и благодаря этому познакомился чуть ли не со всеми обитателями Маленькой Лужи. Все уже были наслышаны про «парня, который подцепил гайанку», и Деймон устал от расспросов и решил, как только вернется Свенссон, попроситься к нему в команду. Правда, тогда вставал вопрос, как быть с Айриной – ей на подводной лодке было бы еще тяжелее, чем на станции.
Относительно Айрины Дэм начинал чувствовать себя неловко. Он прекрасно понимал, что его любовь не оправдание для эгоизма, а то, что удерживать ее рядом с собой – эгоизм, ему казалось с первых же дней. Он-то вынужден жить в крохотных помещениях с облезлыми стенами, дышать спертым воздухом и есть безвкусную пищу из водорослей на завтрак, обед и ужин; он отщепенец, бежавший из кибергорода, и для него нет пути назад. Но Айрина могла бы вернуться в свою страну, и глядя на то, с каким трудом она переносит новые условия жизни, Деймон загорался желанием отослать ее обратно.
«В конце концов, любовь не вечна, – говорил он сам себе. – Ну, год, ну, два, а потом? Если даже она не зачахнет в этой среде, через два года у нее останется только банальная привязанность ко мне и сильнейшая тоска по более комфортным условиям жизни, которая будет отравлять ее существование. Ради нее самой я должен уговорить ее вернуться». Но завести подобный разговор было выше его сил. Как только он представлял себе, что ее не будет рядом, в нем защемляло какую-ту струну, и он зарывался лицом в ее густые волосы, шепча: «Мы всегда будем вместе! Вечно! Нас никто не сможет разлучить!» За эту слабость Деймон начал себя ненавидеть, но ничего не мог поделать;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39