– Спасите, леди! – пискнула съёжившаяся девчонка. – А если он меня как эту… ножиком пырнёт?
– Это её не Гуго, – фыркнула Фиона, наблюдая, как тот в два счёта разломал склёпанный из дрянной меди ошейник и бросил на стол. – Этот если рубанёт… Неизвестно, какие душераздирающие подробности своего мнения о любовнике выдала бы волшебница, но в это время всех охватило невесомое, лёгкое и пьянящее чувство. Откуда-то сверху заискрился нежный свет, и каждый ощутил в прыгнувшем сердце щемящую радость. Зато Гуго, фыркнув смущённо, тут же отскочил к креслу и нырнул в брюки, словно отчаянно резвая мышь в спасительную норку.
– Привет, мам, – с облегчением выдохнул он, уже затягивая ремень. Волшебница с лёгкой улыбкой отвесила куда-то вверх тонкий намёк на книксен, а Сабрина от восторга закружилась по комнате, задрав руки и приплясывая – словно под летним дождиком. Через несколько мгновений ощущение присутствия погасло, и лишь малышка засмеялась звонким колокольчиком.
– Что это было, леди Абигайль? Такая прелесть… Фиона, всё ещё улыбаясь, переместила на неё взор смеющихся зелёных глаз.
– Королева обратила сюда свой взор, – она сделала пару шагов, посмотрела на лежащее посреди ковра тело и вздохнула. – Кстати, Гуго, её величество выразили желание, чтобы завтра ей представили Патрисию – живую и невредимую. Демонстративно простецки почесав в затылке, парень всё же отметил, что отправлять души на Тропу Отчаяния ему как-то привычнее. А вот наоборот…
– Тебе маменька своё пожелание высказала, ты и отдувайся. Волшебница призадумалалсь, взглянула в дождливую темноту за окном, а затем прищёлкнула пальцами.
– Ага! Полночь ещё не наступила, и двуглавый пёс ещё не повёл души умерших вниз по тропе… Гуго, я приоткрою дверцу туда и подержу пока. А уж смотаться и притащить обратно свою кузину придётся тебе. Пожав плечами, принц философски заключил, что всё верно – каждый занимается своим делом. Женщины загадывают капризы, а мужчины переворачивают мир вверх дном в попытках их исполнить. Накинув поверх рубашки лёгкую кожаную куртку, он сходил за мечом. А когда вернулся, вместо гостиничной кровати уже колыхалась изрядных размеров дырища в никуда. По краям колыхалась туманная то ли бахрома, то ли дымка, а ощущеньице от осознания, куда это калитка, оказалось просто жутким. Неяркий, словно серый свет тускло лился оттуда. Тянуло жутким холодом, а ещё каким-то едким и острым запахом.
– Дорогой, только сильно не хулигань там, – Фиона чмокнула его в нос. Пальцем изобразив Сабрине жест – а отвороти-ка носик – принц поцеловал в ответ свою принцессу. Да так, что сладко закружилось в голове и волшебница чуть ли не вслух пожалела, что поблизости нет уютной кроватки на двоих.
– Жди меня, Фи… – и он одним прыжком отправился в неведомые бездны подземного мира.
Минуты текли за минутами, и только тут ошеломлённая Сабрина смогла более-менее членораздельно говорить. Уж слишком много свалилось на неё за какие-нибудь двое суток.
– Леди, это и есть тот ваш, гм, друг? За которого вы даже богам морды на задницы натянете?
– Вообще-то, последнего я не утверждала, – Фиона скосила глаза на девчонку, фыркнула смешливо, а сама присела у поверженного тела и принялась накладывать нужное заклинание. – Но это он, не сомневайся.
– Я его боюсь, у него глаза убийцы, – Сабрина поёжилась и присела на корточки рядом. Коснулась пальцем бледной, словно восковой щеки мёртвой. – Красивая. Кто это?
– Принцесса Патрисия, дочь проклятого короля, – с неудовольствием Фиона отметила, что покойница при жизни и впрямь блистала необычной, непривычной глазу красотой. – И бояться Гуго не надо. Если он что-то делает, то делает правильно. А если захочет тебя прирезать, то забояться ты просто не успеешь… Видимо, что-то у Гуго начало получаться, ибо под воздействием заклинания замершее на ковре тело стало постепенно полупрозрачным, а затем и вовсе струйкой серого дыма утекло в проход.
– Вот так и наша жизнь. Водою между пальцев, иль струйкой дыма в небеса,
– лирически заключила Фиона, отбросив в сторону кинжал. Подняла одежды принцессы, деликатно принюхалась. – Хм, надо будет рецептик духов выклянчить. И только сейчас Сабрина отважилась задать вопрос, что вертелся у неё на язычке.
– А почему этот Гуго назвал маменькой Королеву? – последнее слово она произнесла, почти выдохнула с таким нежным обожанием, что Фиона удивлённо вскинула вверх бровки. И ты, малышка, уже чувствуешь её Силу? Эге, видать, и правда пора приходит…
– Да она его мать и есть, – улыбнулась волшебница, обнаружив в складках накидки Патрисии потайные кармашки и забавляясь найденным там милым девичьим мелочам вроде пропитанного магическим ядом стилета или крохотного пузырька с толчёным корнем мерля. Сабрина соображала долго и тщательно. Так, что над детским ещё носиком сошлись две складочки.
– Не знаю, смогу ли я с ним подружиться, леди. Вы говорите – он лучше всех… не знаю. Подойдя ближе к тускло мерцающему провалу на ту сторону небытия, Фиона аккуратно заглянула туда, хмыкнула, затем вернулась на середину комнаты. Одним взглядом заставила непонятно как вновь загореться прогоревшие и затрещавшие было свечи.
– Я заметила, малышка, ты любишь лошадей? Девчушка смущённо улыбнулась.
– О да, леди. Они сильные, умные, никогда не предадут. Покачавшись чуть на носках, волшебница опустилась рядом с нею на ковёр.
– Примерно так и здесь. Найди подход – и он унесёт тебя дальше, чем даже эльфийский конь. Недоверчиво улыбнувшись, Сабрина со вздохом погладила свою шею и заметила:
– Непривычно даже как-то – без ошейника. Но ведь мужчины не лошади, леди?
– Верно, малышка, верно. Они куда лучше – только выбирай правильно. И потом не забывай вовремя кормить и указывать путь. Сабрина вовремя сообразила, что «кормить» означает вовсе не сено или овёс, и благоразумно попридержала язычок. А если вдуматься, то «кормить» это даже нечто большее, чем постельные утехи. А если вдуматься ещё…
– Я… попробую с ним подружиться. Фиона потрепала по её темноволосой макушке и, приблизившись почти лицом к лицу, блеснула колдовскими зелёными глазами.
– Возможно, он позволит тебе покататься на себе. А возможно, и нет. И я заранее знаю, что пожалею о том, что выбрала именно тебя. Ведь когда ты узнаешь Гуго получше, ты попытаешься отбить его у меня. И тогда я сверну тебе твою цеплячью шейку на пару оборотов – с превеликим удовольствием. Схватившись ладошками за горло, Сабрина втянула голову в ещё детские плечи, словно её уже откручивали или этот жест мог чем-нибудь помочь. Испуганно стрельнула глазёнками – сколько тут шутки, а сколько реальной угрозы? Но, увидев прямо перед собой прекрасные глаза волшебницы, немного расслабилась. Внимательно всмотрелась. А затем слабо улыбнулась.
– Я поняла, леди. Но вы считаете, что за подобного ему мужчину можно побороться?
– Я бы дралась до конца – победа или смерть, – шепнула Фиона и отодвинулась. Ибо из прохода в загробный мир послышался шум, ругань Гуго и чьё-то нестерпимо высокое завывание. Ещё несколько мгновений, и оттуда вышел он сам – но боги, в каком виде! Щеголеватые прежде куртка и штаны из песочно-рыжей с бахромой кожи оказались изодраны в клочья и прожжены во многих местах. На левой щеке красовались свежие царапины, а сам весь изрядно покрыт то ли гарью, то ли пылью. На плече его кулём, на удивление покорно висела принцесса Патрисия и, судя по её виду, боялась лишний раз даже вздохнуть. А в правой руке нестерпимо блистал меч, роняя на ковёр огненные капли и оставляя на нём немилосердно чадящие проплешины. Весьма бесцеремонно сбросив свою добычу, Гуго вернулся к проходу. За серой дымкой ещё видно было, как он отвесил кому-то такого немилосердного пинка, что разочарованно визжащее нечто поспешило удрало подальше.
– Закрывай, Фи, – буркнул он, одним прыжком вернувшись в комнату и сторожко поглядывая в проход. А двуручник держал на полузамахе, и Сабрина поймала себя на ощущении, что не завидует тому, кто надумал бы вылезти из дыры следом за принцем. Тут вскочившая на ноги волшебница выдохнула короткое, громом ударившее по ушам заклинание, да ещё и припечатала сверху солёным словцом. Проход немедля схлопнулся. Миг-другой всё вокруг подрагивало и шло рябью, но в конце концов только истерзанные останки ни в чём не повинной кровати напоминали, что тут происходило. Подумав чуть, Фиона быстро достала из своей сумки пузырёк и подставила под стекающие с меча огоньки. Видимо, сопроводила своё действие и неким заклинанием, потому что сосуд стал наполняться, сияя яркой звездой в ладони. Ещё чуть – и весь огонь оказался внутри, а клинок вновь заблистал обычным тусклым мерцанием стали.
– Подарю Сибелису – пускай изучает на досуге, – проворчала явно довольная Фиона, вертя и разглядывая в пальцах добычу. И тут же ловко отстранилась, едва Гуго захотел на радостях запечатлеть на ней свой поцелуй (или что там ещё) победителя.
– Э-э, нет, грязнуля! И вообще – что там произошло? Принц сконфуженно хмыкнул, оглядев себя и оценив степень своей чистоты.
– Кстати, Фиона – а как бы и нам такого двуглавого пёсика завести? Я ему голову с плеч, а у него тут же новая отрастает. Представляешь? А вместо крови
– жидкий огонь! Подбоченившаяся волшебница скептически оглядела его.
– А щёку кто разодрал? Только не говори, что тот бедный пёсик! Принц ухмыльнулся и осторожно потрогал едва присохшие царапины.
– Нет, это кузина. Не хотела оттуда выбираться. Пришлось отшлёпать. Все взгляды скрестились на лежащей на полу принцессе, которая слабо шевелилась и весьма мрачно поглядывала в ответ.
– На, прикройся, бесстыдница, – Сабрина подняла полупрозрачную одежду и подала ей – она уже примерно начала соображать. Что принцесса весьма скоро станет золушкой. И что такая красотка как Патрисия, пожалуй, захочет и сама набросить уздечку на Гуго. Уж если принц – сын самой Королевы, да ещё и запросто рубит головы таким чудищам, о которых перед сном и вспоминать-то не хочется… такого парня надо держаться. Глаза поверженной Патрисии блеснули – да так, что Фиона, шагнув вперёд, всерьёз вознамерилась применить свою зловредную магию. Но та быстро показала пустые ладони в знак мирных намерений.
– Тебя, рыжая, я знаю – принцесса Фиона. У Родрика есть твой портрет вместе с какой-то белобрысой стервой, нарисованный ею самой –шпионы короля расстарались и где-то добыли. Он всё приговаривает «врагов надо знать в лицо»
– но, по-моему, кто-то из вас вдохновляет его на неплохие стихи. Она чуть отклонилась в сторону и выглянула из-за платья волшебницы.
– Но тебя, парень, среди своих родственников я что-то не припомню. Видя, что Гуго сердито отмалчивается, Фиона с кислой физиономией процедила:
– Много лет назад замок Келемон был захвачен вашими. В то время там гостила королева Изольда, и как самая красивая женщина, она досталась… На осунувшемся лице Патрисии нарисовалось такое изумление, что Фиона поперхнулась и умолкла. А та встала, ничуть не стесняясь своей прелестной наготы, и шагнула ближе.
– Так значит, покойный дядюшка Дерек успе… Но тут заговорил Гуго, и такая скрытая ярость взметнулась в его голосе, что кузина замолкла на полуслове. Струхнув, она спряталась обратно за Фиону и теперь, привстав на цыпочки, осторожно выглядывала из-за её плеча.
– Если кто ещё раз помянет это имя в моём присутствии, то от гнева моего не спасёт даже заступничество Королевы, – он обвёл взглядом девиц. – У меня есть только матушка. И я принадлежу по праву рождения только её древнему роду де Руа. Это понятно? Патрисия, судорожно сглотнув, быстренько кивнула. Фиона ласково потрепала Гуго по плечу, а Сабрина вдруг нестерпимо остро почувствовала, что ей срочно надо в кустики.
– Вообще-то, я приехал сюда с твёрдым намерением извести под корень королевский род ван Херманна, – Гуго дёрнул щекой и ласково потёрся о ладонь волшебницы на своём плече. – Но если матушка – нет, Королева – хочет увидеть тебя прежде чем окончательно решить твою судьбу, не дело Воину обсуждать приказы. Принцесса взялась за своё одеяние с таким задумчивым лицом, что если бы она видела себя со стороны, то… задумалась бы ещё больше. Но в конце концов, Патрисия тугодумием не отличалась. Кое-как вынырнув из ворота накидки или как там оно называется, она парой жестов оправила складки.
– У меня две просьбы к вам, барон де Руа, – и реверансу её позавидовала бы даже старая чопорная наставница по этикету. Гуго с Фионой переглянулись, и волшебница пожала плечами.
– Первая. Король и старший принц причинили мне столько зла и боли, что я уже много лет даже в мыслях не называю их своим отцом и братом. Мне – как дочери и сестре, как принцессе, – она запнулась на миг. – И как женщине. Так вот – я хочу лично увидеть смерть обоих мерзавцев.
– Как женщине? – Сабрина чуть не разревелась – так резанули её эти слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41