Почти сразу сбоку открылось смотровое окошечко, и оттуда блеснул раскосый глаз. Затем глаз скрылся, лязгнула щеколда, и варг мягко просочился в распахнувшуюся калитку. За оградой обнаружился двор, где среди мачтовых сосен припал к земле бревенчатый сруб, по бокам которого тянулись вольеры, забранные сеткой.
Пожилая женщина, шаркая опухшими ногами, втиснутыми в резиновые сапоги, двигалась вдоль решеток, заполняя миски варевом из огромного жестяного ведра. Ах, вы, мои маленькие, ах, вы мои ласковые, — приговаривала она при этом. Варги жмурили глаза, нервно разевали пасти и виляли хвостами.
Дюша соскочил с варга и на неверных ногах сделал несколько шагов.
— Хороши, да? — с гордостью проговорил урук-хай.
— Ага, — осторожно согласился Дюша, — скажите, а это и вправду филоцины?
— Чего?
— Ну, сумчатые волки.
— А, да. Сумчатые. Удобно, да?
Урук— хай внезално запустил руку волку в брюхо -выглядело это жутковато, но рука тут же появилась наружу, в ней была походная сумка.
— Аптечку можно носить. Провизию, все такое. Ладно, иди жрать.
Он хлопнул варга по холке, и тот, подпрыгивая и игриво припадая на передние лапы, подбежал к женщине с ведром.
— Но они же были гораздо меньше, — пробормотал Дюша, — с овчарку. А эти…
— Ну, у Сарумана на то были тысячи лет, — заметил Боромир, спрыгивая со своего варга.
Он вздохнул, озирая питомник.
— Он, видимо, прирожденный селекционер. Этих вон каких вывел. Крепеньких, здоровых…
— Кого?
— Да урук-хаев же, — шепотом пояснил Боромир, — впрочем, Саурон работал с волками и орками. И тоже достиг неплохих результатов.
— А ну шевелитесь, — сказал продукт Сарумановой селекции, — или так и будете во дворе торчать?
Видимо, урук-хаи в быту были неприхотливы: на потолке — голая лампочка, по стенам — двухъярусные койки, над одной из них — видимо, койкой старшого — прикноплена картинка с голой женщиной. На дощатом столе громоздилась горка жестяных мисок и дымилось в ведре варево — кажется, точно то же, что и в мисках у варгов. Что ж, подумал Дюша, по крайней мере, это честно.
— Жрать хочешь? — понимающе спросил урук-хай, проследив за его взглядом.
Дюша замотал головой, при этом непроизвольно сглотнув.
— Чистоплюй, да? Культурный? Садись вон туда, культурный, и жди. И вы тоже, голуби.
Дюша следил за тем, как урук-хай извлек из кармана жилетки мобильник и деловито жал на кнопки костистыми пальцами.
— Где? На лекции? Ладно, как закончит, скажите ему, что мы отловили одного. Редкий экземпляр, да. Он знает. И еще двое, но эти попроще. Нуменорец обыкновенный, запомнили? Местная разновидность.
Он демонстративно смерил взглядом раскосых глаз Арагорна с Боромиром.
— Раскраска типичная. Вообще заурядные особи, но в приличном состоянии.
— И на том спасибо, — печально ответил Боромир.
Он вытянулся на койке и с наслаждением пошевелил ступнями в грязных носках.
— Мы не гоблины какие-нибудь, — сказал урук-хай, опуская лапу с мобильником, — мы с понятием.
— Я могу маме позвонить? — Арагорн искательно улыбаясь, заглянул в глаза урук-хаю.
— Ты меня совсем за дурака держишь, да?
— Я ж ей ничего… только, что жива. А то она там с ума сходит!
— Ладно, — пожал плечами урук-хай, — звони. Скажи своей маме, что пока жива. Мама — это святое. Но учти, вякнешь лишнее, шею сверну.
— Я… никогда…
Дюша уныло наблюдал, как Арагорн судорожно тычет пальцами в кнопки. Что-то такое связанное с мобилой… да… эсэмэски эти… значит, они приходили от Саурона… иди, мол, туда-то и туда-то, и будет у тебя такое замечательное приключение… Ему, выходит, и правда это кольцо заразное нужно, иначе зачем бы он… он убил человека, думал Дюша, на моих глазах, считай, убил, и я ничего не мог сделать, и Боромир ничего не мог сделать, и никто. И тот, со сверкающим мечом. А сейчас кольцо захочет Саруман, это уж наверняка, паршивое колечко, может, даже и не золотое вовсе, дешевая юве-лирка, куплено в дешевой ювелирке, и все это значит… черт, где-то должен же быть этот вонючий Ородруин! Потому что этому кольцу только туда и дорога — иначе они не успокоятся, все эти маги и майяры и кто там они еще. И Галадриэль сука — могла бы и своих эльфийских боевиков поставить, прикрыть нас хоть как-то, она-то знала, что к чему… Потому что, если Саурону нужно кольцо уже сейчас, это значит… это значит…
Что оно уже набрало силу!
Он осторожно похлопал себя по карманам — мобильник был на месте.
Урук— хаи умеют пользоваться мобильниками, а гоблины -нет. Из чего, подумал Дюша, следует, что Саруман все-таки более одаренный селекционер, чем Саурон. Впрочем, может, тому вовсе и не нужны умные гоблины…
— Да, мама, — тем временем тихонько подвякивал Арагорн под пристальным наблюдением урук-хая, — нет, мама… ну, заигрались… да знаю, знаю, что не доведет до добра! Я, мама, больше не буду, чес-слово. Последний раз… Ничего, только палец болит. Собачка укусила. Да, привитая. Нет, хозяйская. Нет, я сама виновата. Не волнуйся.
Дюша тем временем тихонько извлек мобильник из кармана. Мобильник таращился слепым экраном. Когда он в последний раз его заряжал? Хрен его знает, уж не вчера, точно.
— Что, — с удовольствием заметил урук-хай, казалось, стоявший к нему спиной, — накрылась твоя мобила?
Он отобрал мобильник у Арагорна и сунул в карман жилетки.
— Или, думаешь, мы такие идиоты, да?
— Ну, — устало сказал Дюша, — на лице-то не написано. Боромир тоненько высвистывал на койке. Он спал. И как он может спать, удивлялся Дюша, это, наверное, из-за вялотекущей шизофрении…
— А что вы собираетесь с нами делать? — спросил он как можно более нейтральным тоном.
Комплекс заложника рисовал ему бравого урук-хая в относительно выгодном свете. Во всяком случае, по сравнению с гоблинами.
— А не твоя забота, — сказал урук-хай миролюбиво, — ты никто. Грызун. Мясо. Если ты Саруману не нужен, мы тебя варгам скормим.
Дюша покосился на стоящее на столе варево и вновь непроизвольно сглотнул.
— Да-да, — кивнул бугорчатым черепом урук-хай, — вот именно.
Дюша вдруг отчетливо ощутил, какой он маленький и одинокий. То есть Арагорн тут и Боромир, но, в сущности, им до него, до Дюши, особого дела нет. И случись что, они будут дрожать за свою шкуру, а вовсе не за его, Дюшину. Задолго до Дюши на эту тему исчерпывающе написал Сартр, но Дюша Сартра не дочитал, потому что тот показался ему уж слишком депрессивным.
В жилетке урук-хая раздалось «то-реадор, сме-елее в бой!», и Дюша непроизвольно вздрогнул.
— Да, — говорил тем временем урук-хай, казалось, став ниже ростом, — да, хозяин. Да. Понял. Все будет в лучшем виде, хозяин.
Он вновь спрятал телефон и лениво ударил Боромира по пяткам рукояткой ятагана.
— Шевелись, цивил! Пора двигать.
— А? — Боромир поднял голову, уставившись мутными со сна глазами. Потом, видимо, сообразив, кто он и где он, спустил ноги с койки и сел.
— Куда вы нас? — Дюша старался, чтобы голос его звучал как можно более мужественно.
— Так к Саруману же, — пояснил урук-хай, — на варгах до окружной, а там тачка подвалит. Шеф озаботился. Так что доставим вас в лучшем виде.
— А… куда?
— Не твое дело, кролик. А вообще-то в Изенгард, куда ж еще?
— А-а, — кивнул Дюша, — а где Изенгард?
— Приедем, дорогой, увидишь.
Урук— хай сунул корявые пальцы в рот и издал жуткий пронзительный свист, и в ответ этому свисту по дощатому крыльцу барака зацокали когти филоцинов.

***
Какое— то время Генка вырывалась, пытаясь укусить ладонь. По понятным причинам это не удавалось. Ладонь вообще не так-то просто укусить.
— Тише, тише, хоббит, — успокаивающие произнес нападавший.
Локтем он ловко прижал Генкин топорик, который та пыталась воткнуть ему в ребро, — я свой, свой. Я пришел вам помочь.
— Гэндальф, — сообразила Генка вслух, поскольку нападавший убрал ладонь, чтобы дать ей продышаться.
— Какой я, к назгулам, Гэндальф? Я Берен.
— Ой, — сказала Генка, — это же не по игре!
— А где ты видишь игру? — удивился нападавший.
Генка мрачно оглядела его. И вправду вроде Берен. То есть, ну, не Гэндальф.
Она всхлипнула.
— Дюшу увезли гоблины, — сказала она, — и остальных тоже.
— Знаю, — сумрачно согласился Берен, — это Саурон. Когда он поймет, что кольца нет, он вернется за тобой. Уходить надо, хоббит!
— Почему вы все время называете меня хоббитом? — возмутилась Генка.
— А кто же ты еще? — удивился Берен, — я, впрочем, никогда с ними не сталкивался, так что, может, и не хоббит… Ладно, пошли, надо выбираться отсюда.
— А Дюша? Как же Дюша? Надо спасать Дюшу!
— Самим надо спасаться в первую очередь, — сказал Берен, — а потом выяснить, где Ородруин, и сбросить туда кольцо.
— И спасти Дюшу?
— Боюсь, — печально сказал Берен, — это уже невозможно.
— Как невозможно! — Генка сверкнула глазами, — что значит невозможно? Если мы не спасем Дюшу, я… да я это кольцо… да я его… я его проглочу, ясно тебе? Нет, я его надену! Я вам всем устрою!
— Куда их повезли, ты знаешь? Я тоже нет.
— Что ж ты не спас его сам, если ты такой крутой? Положил бы всех орков… Ты же вроде профессионал — как раз по оркам, нет?
— Профессионал, — мрачно подтвердил Берен, — потому Гэн-дальф меня и попросил подключиться. Только я вас до Лориэна пас, а потом потерял — Галадриэль, зараза, когда следы ваши путала, перестаралась. Пока я разобрался с этой их эльфийской магией, пока тачку ловил, то-се… В общем, когда вышел на вас, эти уже отъехали. Только я и видел, что забортные огни мигнули. Я, понятно, сразу сюда… Мало ли, думаю…
Он замолк, напряженно прислушиваясь.
Шорох, звук липких тяжелых шагов, скрип ступенек…
— Ой, а я думала, это вы, — шепотом сказала Генка.
— Нет.
Шаги медленно приближались. Берен захлопнул дверь и встал рядом с ней, взявшись за рукоять меча. Генка слышала, как кто-то прошлепал мимо двери, задержался на миг, потом двинулся дальше.
— Какое-нибудь местное привидение, наверное, сказал Берен.
— А тут есть привидения?
— А то! Чего ты хочешь — такое место. Во-первых, морг и все такое, во-вторых, тут казематы были в незапамятные времена — их при Сталине вашем бетоном залили, все пять этажей вглубь. На всякий случай, чтобы подкоп к Кремлю нельзя было сделать, ясно?
— Ясно.
— Тогда пошли.
Он, по— прежнему сжимая рукоять меча, решительно распахнул дверь, выглянул в коридор, потом махнул рукой.
— Все чисто, шевелись.
В коридоре действительно было чисто — то есть никого не видно. Потому что темно. Генка поежилась.
— Может, — прошептала она, — они ничего плохого не делают. Только пугают. Хобби у них такое.
— Надеюсь, — сухо сказал Берен.
Он огляделся, хотя, с точки зрения Генки, в такой темнотище это было совершенно бесполезным занятием, потом сказал:
— Ага! Вот сюда!
И решительно направился к дальней двери. Генка последовала за ним. Дальние шаги дошли до конца коридора, развернулись и тоже потянулись следом. Шлеп, шлеп…
— Скорее, — жалобно пискнула Генка, — оно нас догоняет.
— Сейчас! — Берен ударил рукояткой меча в дверь. Удар оказался неожиданно силен — дверь взвизгнула и отворилась. За ней обнаружилась еще одна комната, заставленная пыльными шкафами, но с окном побольше и пониже и с решеткой потолще. Окно было полукруглым, в нем качались кусты сирени, которая сейчас, в летних сумерках, казалась черной.
— Топор давай!
— Чего?
— Топор давай, говорю!
В спину ощутимо дохнуло холодом.
Похоже, они вовсе не такие безобидные, местные привидения. Решетка отскочила сразу и целиком. Со второго удара во двор брызнул сноп осколков. Следом полетела гнилая оконная рама.
— Порядок, — сказал Берен, — давай вылезай, пока оно нас не зацепило!
Генка торопливо перелезла через подоконник, пыльный до безобразия — даже сейчас видно. Следом, красиво сгруппировавшись, прыгнул Берен.
Да, подумала Генка, это не Дюша. И тут же спохватилась.
— Берен, миленький, а давай позвоним в милицию. Или в МЧС! Ну, хотя б куда-то позвоним!
Видно было, как в разбитом окне, словно натыкаясь на невидимую преграду, клубится что-то белое, прозрачное…
— Нас арестуют, -сказал Берен, — что вполне естественно. Проверят документы, задержат до выяснения. Ты этого хочешь?
Генка замотала головой.
Во дворе стоят прозрачные утренние сумерки, в небе медленно гаснут звезды. Держится только одна — особенно яркая.
— Звезда Элендила, — вздохнул Берен. — Ладно, — он покосился на свой меч и прикрыл его полой длинного плаща, — попробуем вытащить твоего Дюшу, если он еще жив. Тут где-нибудь поблизости интернет-кафе есть? Круглосуточное?
— А… зачем? — недоумевает Генка.
— Во-первых, вымыться тебе где-то надо, — говорит Берен, с неприязнью оглядывая ее, — во-вторых, у меня на форуме Эгладора есть один контакт. Может, до них что-то уже дошло такое…
— Боромир-то засветился, — деловито говорит Генка.
Если честно, она чувствует некоторое облегчение. Приятно передать себя в руки профессионала — хоть парикмахера, хоть партизана-диверсанта — и больше ни о чем не беспокоиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27