— Разумеется. Проявку нужно осуществлять как можно скорее, поскольку пленка в аномальных зонах имеет тенденцию засвечиваться. Анджей мне поможет. Где он, кстати?
Лера как-то сразу погасла и молча кивнула на дверь.
— Ладно. — Шерстобитов выложил на стол планшет, сделал какую-то пометку, — Эту я, вроде, обозначил. Но там еще одна была — только край промерить успел. Похоже, перекрываются они. Нужно будет еще раз все прощупать.
— Только не в одиночку, — вмешался Меланюк.
— Да! — спохватилась Варвара, — Мишка говорил, он человека ночью видел.
— Точно — человека? — переспросил Шерстобитов.
— Да уж не пришельца. Ходил по деревне и на наш двор заглядывал.
— Турист какой-нибудь, — разочарованно отмахнулся Шерстобитов, — или местный. Промысловик, скажем. Грибник. Охотник… Ладно, мне пора.
Он выбрался из-за стола и деловито направился в соседнюю комнату.
Варька, уперев ладонь в подбородок, наблюдала за ним. На сердце у нее было тяжко.
— Вы тоже видели, Игорь Оскарович? — тихонько поинтересовалась она, — объект, напоминающий гантелю?
Тот пожал плечами.
— Это просто раздражение окончаний зрительного нерва, вот и все. Если долго таращиться во тьму и не такое увидишь.
— Хоть гирю, хоть гантелю, — подсказал Пудик.
— Точно. Он же очень напряженно смотрел, Вадим. Рано или поздно в такой ситуации начинаешь видеть нечто. Причем, именно боковым зрением. Мерцание на краю сетчатки.
— А вы?
— А я вижу только то, что есть. Я смотрел, чтобы он в яму не упал. Ухабов там много.
— А если он проявит свои пленки и там…
— Рефлекс? На рассвете воздух может образовать линзу. Из-за перепада температуры. Вот вам и рефлекс.
Он тоже поднялся из-за стола.
— Пойду, почитаю. Забавно — журналы и не такие уж старые. От силы лет десять, а уже совсем другая эпоха.
— Ага, — согласился Пудик, — речь Брежнева на каком-то съезде ЦК КПСС.
— Скорее, Андропова. Ладно, вы тут без меня…
И зачем было ехать сюда — гадала Варвара, — чтобы читать старые журналы?
Она украдкой шмыгнула носом и вздохнула. Не надо было вообще сюда ехать. Тайная надежда на чудо, живущая в душе у каждого, самого здравомыслящего человека, похоже вновь завела в какие-то непролазные гнилые дебри. Ведроподобный пришелец, тоже мне!
— А я видел, — неожиданно сказал Артем.
— Да? — Лера опять оживилась, — Пришельцев?
Варвара поднялась и начала убирать со стола. Остатки Пудиковой гречневой каши застыли бурой коркой на дне кастрюли.
— Просто костер. Вчера вечером, на мысу. Я хворост собирал, а там еще валун, большой такой, ну, ты видела — я на него и залез. Я еще подумал — красиво как! Море спокойное, темное, а от костра в воде плывет такое отражение, ну, дорожкой… вот…
— И никому не сказал? — удивлялась Лера.
— Полюбовался и забыл. Подумаешь, костер.
— Наверняка, тоже туристы, — Лера оправила прядку. — Может, сходим, проведаем? Вечерком, а?
— Поглядим, — неопределенно отозвался Пудик, — это как начальник. Вот выйдет, спросим. Похоже, кто-то его очень достал.
Из— за двери доносились голоса. Шерстобитов говорил тихо, размеренно, Анджей что-то раздраженно отвечал. Смолкли, потом раздались быстрые шаги -Анджей, весь красный, выскочил из комнаты, хлопнул дверью, не глядя на остальных, обогнул стол и вылетел во двор. Из-за распахнутого окна было слышно, как он яростно щелкает колесиком зажигалки.
Похоже, он скоро вообще там и поселится, во дворе. Да, — размышляла Варвара, — это вам не Меланюк. У этого, понимаешь, гонор.
Шерстобитов неторопливо вышел из комнаты, неторопливо подвинул табурет, сел за стол, сосредоточенно принялся доедать свою кашу. Она давно остыла, но Шерстобитов не отреагировал. Он вообще не реагировал на такие мелочи.
— Эк ты его! — сочувственно проговорил Пудик. В его прищуренных глазах, впрочем, Варька никакого сочувствия не уловила. Один голый интерес.
— Немного прояснил субординацию, — объяснил тот.
Пудик почесал пятерней круглый затылок.
— Ну и как вы будете взаимодействовать в рабочем порядке? Вы ж, я смотрю, собачитесь все время?
— Уж как-нибудь разберусь.
— Да оставь ты его, — пожал плечами Пудик, — пусть себе бесится… Мы вот с Артемом пойдем. Верно, Темка?
Артем молча кивнул. Наконец-то он оказался полезным.
— Чего мы такого не сумеем, что он умеет? Землю в пробирочки сыпать?
Шерстобитов помолчал, видимо, взвешивая, потом сказал:
— Ладно… поглядим…
— А заодно поглядим, что за костер такой, — согласился Пудик, — Все равно в ту сторону пойдем, нет? И чтоб к нашему приходу обед был готов, слышите, бабы?
— Я тоже хочу, — встряла Варвара.
Лера промолчала. Наверное, надеется, что, пока все остальные будут грязь месить в поисках стоянки пришельцев, она как-нибудь утрясет все с Анджеем? Ну-ну…
— Тогда хоть посуду после завтрака вымой, — смилостивился Пудик.
Варвара с тоской глядела на пригоревшую кастрюлю.
— А ты ее на бережку, мать. Ты ее песочком. Раз — и все.
— Я помогу, — неожиданно вызвался Артем, который все это время искоса и обеспокоено на нее поглядывал.
Варвара молча пожала плечами.
— А давайте, я с Артемом схожу, — вдруг оживилась Лера.
Ей надо, чтобы все вокруг нее вертелись, подумала Варвара, иначе она заболеет и умрет. Впрочем, мне-то что. Пусть себе Артем порадуется.
Но Артем, уперев взгляд в дощатый пол, пробормотал:
— Нет, мы вместе… Я быстренько.
Лера выразительно пожала плечами и отвернулась.
— Вместе, так вместе, — благожелательно кивнул Пудик, — Да ты не торопись. Все равно пока соберемся…
Наверняка изучает, — подумала Варвара, — эти… конфликты в микрогруппе в замкнутых условиях. Ох, сколько матерьялу!
— Пока соберемся… — механически повторил Шерстобитов. Он думал о другом.

***
На серый песок наползали мелкие волны. С моря тянуло холодом.
— Ты вот мне Темка, скажи… Я что, совсем некрасивая?
— Ну откуда я знаю? — сказал Артем, отводя глаза, — мы ж с тобой вон сколько лет знакомы. Я тебя с этой стороны как-то и не рассматривал.
— Значит, некрасивая.
— Ну, — Артем в затруднении постучал пальцем по переносице, — честно?
— Честно, — уныло подтвердила Варвара, в глубине души надеясь, что Темка все же не настолько честный.
— Подать ты себя не умеешь. Вот погляди на Леру…
Варвара поджала губы.
— Вы, вроде, в одинаковых условиях сейчас, но у тебя свитер мешком висит, а у нее по фигуре.
— Это я видела, — кисло сказала Варька.
— Все видели, — печально подтвердил Артем, — в этом все и дело.
— Так ты, Темка, думаешь, что если я одену свитер по фигуре и майку с вырезом, и буду сидеть нога на ногу, и всем говорить ах, как интересно!, так сразу и стану привлекательной?
Артем вздохнул и снова поглядел вбок.
— Ну, может, и не сразу… попрактиковаться надо.
— Меня же никто не слышит никогда. По два раза повторять приходится. А она, только рот открывает, все к ней тут же поворачиваются — что, наша радость? что ты хочешь сказать?
— Даже ты, — проницательно заметил Артем.
— Даже я, — подтвердила Варька.
— Чего ж ты тогда поехал за ней? Если все так безнадежно?
Артем вздохнул.
— Я подумал — а вдруг… Там она на меня и не смотрела. А тут мы как-то теснее…
Бедный Темка! Неужто он надеется, что лучше выглядит при близком рассмотрении?
— Трудности сближают. Совместно пережитые приключения. Тебе спасти ее надо. От ужасной опасности. Вон, какой-то беглый укголовник поблизости бродит. И вообще…
Они сидели на мостках, свесив ноги. На вычищенной кастрюле кое-где остались бурые горелые пятна.
— Беглые уголовники, я думаю, в большие города подаются… там затеряться легче.
— Многовато тут народу, — Варвара задумчиво накручивала на палец прядь волос, — не находишь? Девица эта появилась, ветеринар, еще кто-то… вот тебе и глухое место!
— Во всем должна быть логика, — терпеливо сказал Артем, — Авелина к родителям на каникулы приехала, Отелло этот за ней потащился…
Он вздохнул, видимо, ситуация что-то ему напомнила.
— А третий?
— Да, — задумался Артем, — третий… это вопрос, конечно. Но в пределах разрешимого.
— Брат этот угрюмовский еще… Странный такой.
— А, — сказал Артем, — Федор! Чего тут странного — он сторожем на рыбзаводе работает. Самый обыкновенный алкаш… ему Иван даже зарплату не выплачивает. Только к зиме и рассчитывается, когда тот в Чупу уезжает.
— Ты, Темка, типичный кабинетный ученый — все обо всех знаешь, а со двора ни ногой.
— Меланюк рассказал. Он же знает местных.
— И чего его сюда тянет? — вздохнула Варвара. — Дыра дырой.
— Может, — задумчиво сказал Артем, — ему тут когда-то было хорошо.
— А по-моему, поганое место. Ты только погляди; стоило нам сюда попасть, как все пошло кувырком — вон, даже Анджей с Лерой рассорились.
— Не понимаю, при чем тут место. Это Анджею вожжа под хвост попала, словно нарочно всех дразнит. Они и с Вадимом, вон, поцапались.
— Нет, — уперлась Варвара, — этот дом… он несчастье приносит. Я с самого начала что-то такое почувствовала.
— Брось. Это ты сейчас так говоришь.
— Весь поселок этот… люди его оставили. А эти… Угрюмовы… и нас хотят отсюда выжить. А почему?
— Да понятия я не имею, почему, — пожал плечами Артем. — А вообще-то, знаешь, может ты и права… Речка здешняя знаешь как называется? Кереть. Как полагают, от керевода произошло, рыболовной снасти — вепсы у финнов заимствовали. Но ведь у тех же финнов керст — это гроб. И древнерусское керста, кирста означает гроб, могила. В Олонецкой и Архангельской губернии до сих пор так говорят.
Уж такой он, Темка, умный! И все зря, — сокрушалась про себя Варвара, а вслух сказала:
— Вот видишь.
— Что — видишь? Шерстобитов сказал бы, что тут издревле имела место мощная аномальная зона, и это как-то в названии местности закрепилось. Вокруг таких мест всегда какие-то поверья складываются.
— Я и говорю.
— Лишнее подтверждение его теории. Теперь он не успокоится, пока пришельцев не отыщет. Хотя, если честно, я думаю, если бы они хотели, давно бы дали себя найти. Они, может, вообще давно уже тут окопались — притворяются людьми.
— Так просто не окопаешься, — резонно возразила Варвара, — документы нужны, справки, прописка…
— Кино, что ли, не смотришь? Документы у них в порядке. Обычных наших граждан документы — которых они убили… или к себе забрали. А сами приняли их облик. А если мы разгадаем их страшную тайну, нас уберут. И тоже своих вместо нас подставят.
— Хватит меня пугать, Темка, и так тошно!
— Но ведь логично, согласись. Видишь Катерину? Вот тебе и пришелец. А что? Живут они уединенно, на отшибе. Никто их близко не знает, никто подмены не заметит. Сама видишь, приезжих они сторонятся… Ты думаешь, она стирать идет? Это не таз с бельем у нее в руке, это радар. А белье так, для прикрытия.
— Ладно, — сердито сказала Варвара, — хватит дурака валять. Добрый день.
— День добрый, — тихонько отозвалась Катерина.
Она опустилась на колени, вывалив на мостки груду белья, выбрала оттуда простыню и, склонившись, стала полоскать ее в воде. Юбка облепила круглые ягодицы — Артем виновато отвел взгляд. Фигура ладная, крепкая, ничем не хуже, чем у эмансипированной дочери.
Выполоскав полотнище, женщина с неожиданной силой отжала его, бросила на мостки, взялась за следующее. Постепенно груда белья в тазу уменьшилась, а на мостках — увеличилась. Катерина распрямилась, держась ладонью за спину, отбросила со лба выбившуюся из-под платка светлую прядку.
— Намаялась… — пожаловалась она негромко скорее самой себе, чем им, — вот, в той же Чупе у баб машины эти стиральные — заложишь белье и гоняй чаи сколько хочешь. А тут — крутись без конца…
— Так вы бы в Чупу перебрались, — посочувствовала Варвара.
Та вздрогнула и, вновь упершись взглядом в мокрые доски, поспешно ответила:
— Нам и тут хорошо…
— Не скучно?
— Не, — отозвалась она, — летом скучать времени нет… огород, потом черника пойдет, брусника, клюква… Зимой вот, тоскливо немножко.
— Да уж.
— А что делать-то? Не хочет Иван в город. Чего, говорит, там не видел… вот, Альку удалось пристроить… так опять же, куда девке без глазу? Иван говорит, больше не пущу! А вы бы ехали отсюда… Тоска тут одна, ничего больше. И этот, который все с какими-то железками бегает, вы ему скажите — не Божеское это дело! К добру не приведет.
Она с силой выкрутила последнюю простыню, сгребла белье в охапку, кинула в таз, уперев его в крутое бедро и, придерживая рукой, направилась к сходням.
— Ты куда это смотришь? — поинтересовалась Варвара.
— Туда и смотрю, — честно ответил Артем. — Красивая, — вздохнул он тихонько. — А вон и отец Федор пожаловал. Ты гляди, это он ее караулит!
Федор сидел на берегу, на выброшенной на берег коряге — при виде Катерины он поднялся, отбросил окурок в траву и заступил ей дорогу.
— Слышь, баба, — сказал он хрипло, — кобель-то опять выл всю ночь кряду…
Катерина отчетливо вздрогнула, прижала к себе таз обеими руками, попыталась, было, обойти мужнина брата стороной, но тот вновь шагнул ей навстречу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15