Сосчитав свои стрелы, киммериец
отстегнул от пояса флягу с вином и, опорожнив единым глотком, отшвырнул ее
в сторону. Пора было отправляться в путь.

Эремиус поднял свой посох. Серебряный набалдашник его был покрыт
множественными царапинами, однако на магические свойства посоха изъяны
подобного рода не влияли и посему беспокоиться магу было особенно не о
чем, тем более что в другой руке он держал светящийся изумрудным светом
Камень Курага. Уже светало, и потому свет Камня казался не таким ярким,
как прежде.
Вспомнив о событиях прошедшей ночи, Эремиус поежился. Неужели Илльяна
действительно пыталась уничтожить его Сокровище? Больше всего в этом его
поражало то обстоятельство, что при этом волшебница была готова
пожертвовать и своим Камнем, наделявшим ее чудовищной силой и властью над
людьми. Разве можно так относиться к дарам Силы?
Эремиус попытался отвлечься от этих неприятных мыслей. В конце
концов, ничего страшного не произошло: он не только сохранил свой Камень,
но и захватил деревню Горячий Ключ, пусть многим из ее жителей и удалось
ускользнуть. В том, что ему удастся нагнать беглецов, Эремиус ничуть не
сомневался.
Эремиус поднес Камень к набалдашнику посоха. Последний засветился
вдруг нестерпимо ярким пламенем; которое собралось в шар и, отделившись от
посоха, стремительно взмыло ввысь, заливая изумрудным сиянием подернутые
утренней дымкой горы.
- Да здравствует наш Великий Мастер! - слились в здравице голоса
людей и рев Трансформ. Вершина горы дрогнула и раскололась на тысячи и
тысячи каменьев, сошедших лавиной в соседнее ущелье.
ВОТ И ПРИШЕЛ КОНЕЦ ЖИЛИЩУ ЭТОГО ТРЕКЛЯТОГО ЖРЕЦА!
Если Иврам жив и поныне, то он, Эремиус, позаботится о том, чтобы
смерть его была такою же страшной и мучительной, как и смерть Илльяны. Не
меньшим мукам следовало подвергнуть и того мальчишку, который помогал
жрецу посыпать людей этим мерзостным порошком!
Если ему удастся настигнуть этих смутьянов, он не отдаст их
Трансформам, но займется ими сам - Трансформы получат их попозже, когда
жизнь уже покинет тела пленников. Он криво усмехнулся. Знали бы они, что
он с ними сделает...
Камень и посох встретились вновь. В темное небо взмыло сразу три
изумрудных шара, остановившихся высоко над деревней. Эремиус резко опустил
посох вниз, и три изумрудные звезды камнем упали наземь.
Над деревней поднялся бурый дым - это горели камни.

Мариам подняла глаза от лица Иврама и посмотреть на восток.
- Мальчишка! - сказала она вдруг.
- Что? - еле слышно пробормотал потрясенный Бора.
- Я говорю о повелителе демонов. Он - капризный мальчишка. Если ему
что-то не нравится, он ломает свои игрушки.
- Что-то я тебя не совсем понимаю, - пробурчал Бора. - О каких это
игрушках ты говоришь? Уж не о нас ли?
Мальчика покачивало от усталости. И тут он почувствовал, как на плечи
его легли нежные и в то же самое время сильные руки, что заставили его
присесть на камень.
- Посиди немного со мной, Бора. Считай, что я пригласила тебя в
гости.
Мальчик услышал звон металла и бульканье наливаемой в чашу жидкости.
Прямо перед его лицом возник кубок, доверху наполненный терпким вином. От
его пряного запаха у мальчика закружилась голова.
- Это всего-навсего поссет. Пей, не бойся.
- Мне нельзя спать. Люди, которые...
- Ты должен поспать. Ты нужен людям сильным и собранным, верно?
Мариам поднесла кубок к губам мальчика и силой заставила его сделать
первый глоток.
Сон сморил Бору прежде, чем он смог опорожнить хотя бы половину
кубка.

Конан прибыл в назначенное место уже на заре. Раина все еще спала,
Десса и Масуф лениво переругивались, Илльяна же, судя по всему, так и
прождала его всю ночь, не смыкая глаз.
Она полностью восстановила силы и даже чудесным образом помолодела
разом лет на десять. Легкой, словно у танцовщицы, походкой она направилась
навстречу ему. От улыбки ее веяло добротой и сердечностью.
- Славно ты вчера потрудился! - сказала она. - На такое и волшебники
вряд ли отважились бы!
Конан не смог сдержать улыбки.
- Спасибо тебе, Илльяна. Но не будем об этом... Лучше скажи мне, что
тебе удалось разузнать о нашем приятеле Эремиусе?
- Что я тебе скажу? Он, так же как и я, во всем - или почти во всем -
зависит от Камня Курага. Само по себе это уже неплохо. Прошлой ночью
что-то угрожало его Камню, - это что-то со мной никак не связано.
- Если мы сможем уничтожить Камень, принадлежащий Эремиусу, мы тем
самым выполним данное нам поручение, не так ли?
- Ну что ты! Так мы можем поступить только в самом крайнем случае!
Камни Курага, или, иначе, Сокровище Курага, - одна из самых таинственных
вещей этого мира. Обратить их в ничто, растереть их в порошок, уподобить
их тем самым обыкновенным булыжникам - означает потерять все то великое и
чудесное, которое они и только они могут даровать миру! Участвуй я в этом,
и я чувствовала бы на себе скверну. Ты понимаешь меня?
Конан решил промолчал, ибо не был горазд работать языком. Кто
действительно чувствовал на себе скверно, так это он - еще бы, ему и в
голову не приходило, что когда-нибудь он может стать помощником
волшебницы. Он бросил на свою спутницу взгляд, полный подозрения. Кто
знает этих колдунов: говорят, они могут преобразиться в одночасье!
Единственное, что им по сердцу, это чары - чары и волшебство.
Илльяна ничуть не удивилась быстрой смене его настроения. Она
испытующе посмотрела на него и тихо добавила:
- Есть на то и иная причина. Если один из Камней будет уничтожен,
второй Камень станет настолько сильным, что с ним не сможет совладать ни
один из живущих в этом мире людей!
- Интересно, откуда только тебе все это известно? - изумился Конан. -
Тебя что, Эремиус этому выучил?
Илльяна мгновенно побледнела. Вспомнив совет Раины никогда не
расспрашивать госпожу о времени, проведенном ею вместе с Эремиусом, он
хотел было попросить у волшебницы прощения за свою дерзость, но она жестом
руки заставила его замолчать.
- Замолчи. В отличие от многих, ты вправе спросить меня и об этом. И
я должна ответить тебе. Да, я научилась этому в ту пору, когда жила с
Эремиусом, но училась я этому сама. Он же намеревался учить меня совсем
иным вещам, - вещам, о которых я предпочитаю не говорить.
Она передернула плечами и тут же пришла в себя.
- Куда мы должны отправиться теперь Конан?
- Мы поедем на Заставу Земана.
- Нам придется открыться командиру. Если мы не назовемся слугами
Мишрака, представляю, каково нам придется!
- Я не вижу в этом ничего страшного. Рано или поздно нам все равно
пришлось бы это сделать. Мы уже в горах, и лошадки нам теперь нужны совсем
другие. Я хочу заехать на Заставу и по иной причине: там будет столько
мужчин, что Десса с удовольствием расстанется с нами, чтобы поселиться там
навек!
Смех Илльяны заставил Раину вскочить на ноги. Северянка озиралась по
сторонам с таким глупым видом, что рассмеялся и сам киммериец.

13
Солнце уже стояло над горизонтом. С каждой минутой тени становились
все длиннее, что придавало саду командующего Заставой Земана особую
прелесть. За розовым кустом, посаженным одним из предшественников капитана
Шамиля, стояли он сам и Якуб.
- Я не уверен в том, что ты рассказал мне все, дружище, - хмуро
глянув на Якуба, буркнул Шамиль.
Якубу оставалось только всплеснуть руками. Похоже, этот дуралей может
только испортить все дело.
- Почему вы считаете меня лжецом? Неужели красавица, о которой я вам
сказал, не стоит этого?
- Интересно, что ты называешь красавицей, парень? Ты говоришь так,
словно я уже видел ее!
Якуб не выдержал:
- Может быть, стоит напомнить тебе, кто ты и кто я? Сколько времени
ты нам служишь? Ты хочешь, чтобы Мугра-Хан узнал об этом разговоре?
Шамиль, вопреки ожиданиям Якуба, повел себя донельзя странно. Он
криво улыбнулся и пожал плечами.
- Я все помню, можешь не сомневаться. Не я стал забывчивым, а ты. Мой
первый помощник Хезаль - ставленник совсем других людей. Если меня по
какой-то причине сместят с поста, командовать Заставой Земана станет
именно он.
- Неужели ты боишься этой породистой болонки?
- О, ты недооцениваешь Хезаля! Больше всего он походит на волка, но
уж никак не на болонку! Так считаю не только я, так же думают и воины! Они
пойдут за ним хоть в огонь!
Хезаль казался со стороны фатоватым сынком знатного сановника,
попавшим в это место службы единственно для того, чтобы побыстрее получить
очередной чин и поскорее занять одну из придворных должностей. Однако
впечатление это и в самом деле было обманчивым. Якуб надолго задумался.
Чем тревожнее будут вести, тем большая армия будет снаряжена для борьбы с
неприятелем и тем самым большее количество людей попадет в распоряжение
правителя Хаумы. Тогда-то правитель и получит то, о чем мечтал столько
лет... Если Шамиль не врет, то Застава Земана в течение неопределенного
времени будет оставаться в руках неприятеля, что само по себе не сулит
ничего хорошего. И тут ему вспомнились слова отца, любившего говорить, что
война - это торг, в котором ошибаются только единожды. Он кашлянул и
посмотрел в глаза Шамилю.
- Можешь считать, что никакого разговора у нас не было. Я предлагаю
тебе следующее: ты поможешь мне справиться с провожатыми Раины, я же
пришлю ее к тебе. Идет?
- Это уже звучит иначе. Какого рода помощь нужна тебе? Люди? Оружие?
Не забывай, что провожатых у нее сразу несколько.
Якуб вздохнул. Как утомило его общение с людьми, подобными Шамилю.
Его избранница Карайя не похожа ни на одного из этих скотов: она
совершенно честна и чиста, она - само совершенство... Не любить ее было
невозможно.
Интересно, как отнесется она к нему после того, как он вернется с
поля боя победителем? Простит ли она его за то, что ради победы ему
пришлось прибегнуть к обману? Якуб затряс головой, пытаясь отогнать
мучившую его уже не первый день мысль.
- В этом мире все можно купить за деньги. Я попытаюсь подкупить ее
спутников, с тем чтобы они оставили ее и навсегда ушли из нашей страны.
Если же спутники ее окажутся чересчур чопорными, мне может понадобиться
помощь твоих ребят. Ты можешь дать мне хотя бы взвод?
- Договаривайся с ними сам.
- Вот и прекрасно. Главное, чтобы ты не возражал.
Якуб был готов заплатить воинам любые деньги, ибо прекрасно понимал,
что уйти от смертоносного клинка Конана смогут разве что единицы. Тем
самым общая сумма в любом случае должна была оказаться достаточно
скромной.
План Якуба заключался в следующем. Конана необходимо было убить,
Раину же следовало подарить Шамилю в качестве платы за его молчание и,
быть может, содействие. Все это надлежало совершить только для того, чтобы
забрать у Илльяны Камень Курага и передать его Эремиусу, который в ту же
минуту становился бы не только правителем Турбина, но и единовластным
Владыкою Мира. В благодарность за это Эремиус должен был сделать его,
Якуба, князем или царем, во всяком случае, Якуб на это очень рассчитывал.
К тому времени, когда Якуб вернулся в отведенную для него комнату,
над крепостью уже нависли сумерки. Он закрыл ставни и, не раздеваясь, лег
на кровать. Где-то в вышине завывал и ярился ветер.

- Все в порядке, - услышал Конан голос Раины.
Киммериец замедлил шаг.
- Главное - никого не встретить. Я этот народ знаю: ни за что, ни про
что они могут тебя и на тот свет отправить. Они даже не посмотрят на то,
что ты женщина.
- Не знаю, не знаю. Честно говоря, верится мне в это с трудом.
- Странный ты человек. Эти вояки таких страстей о демонах
наслушались, что для них каждый незнакомец - уже враг. Как ты этого не
понимаешь?
- Хорошо, я буду внимательной! - засмеялась Раина. Она поднялась на
цыпочки и одарила Конана поцелуем, который мог показаться невинным лишь со
стороны. Руки киммерийца сами собой сомкнулись на ее талии, но он тут же
опомнился и отшатнулся от Раины.
- Что бы ни происходило, мы должны придерживаться предписанных нам
ролей, - сказал он с улыбкой. - Иначе мы можем вызвать у людей ненужные
подозрения, - верно, крошка?
- Еще бы! Кто ты и кто я! - рассмеялась Раина.
- Хотел бы я знать, долго ли еще мне быть караванщиком? - все так же
улыбаясь, прошептал Конан.
- По ночам ты можешь оставаться самим собой, - улыбаясь, ответила ему
Раина и легонько оттолкнула киммерийца от себя.
И он и она знали, что имя Мишрака может не только выручить их, но и
навлечь на них беду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28