Зачастую в духовной практике пренебрегают состраданием к отдельному человеку. В первые несколько лет моего руководства интенсивными курсами я периодически обнаруживал в себе подавленность. После трёх или четырёх курсов, следующих один за другим, с целыми сотнями индивидуальных собеседований, я постепенно становился выжатым; меня раздражали и ученики, и сотоварищи. И что хуже всего, бывали дни, когда я чувствовал себя выжженным и не желал выслушивать проблему какого-нибудь другого изучающего. И в этот период мне выпала возможность увидеть его святейшество Дуджома-ринпоче и попросить у него совета и наставлений по поводу своей практики. Я рассказал ему о своих трудностях. Поскольку он был известным мастером тантры, я надеялся, что он предложит мне какую-нибудь особую визуализацию и мантру, с помощью которых я смог бы окружать себя светом, повторять священные фразы и оставаться незатронутым интенсивной работой на пути, где приходится видеть слишком многих изучающих и иметь дело с их проблемами. Ринпоче расспросил меня о многих деталях моей практики и учительства, а затем сказал: «Да, я могу вам помочь». Я ожидал услышать от него высшее учение тантры; но тогда он сказал: «Рекомендую вам вести более короткие курсы и удлинить периоды отдыха». Я полагаю, что это и есть высшее учение.
Почва для сострадания устанавливается прежде всего благодаря практике сострадания к самим себе. Истинное сострадание возникает из здорового чувства «я», из осознания того, кто мы такие, которое принимает в расчёт наши собственные способности и страхи, наши чувства целостности и благополучия вместе с такими же чувствами других людей. Это осознание никогда не основывается на страхе или жалости; здесь налицо глубокая реакция поддержки сердца, основанная на достоинстве, уважении, целостности и благополучии каждого отдельного создания. Это спонтанная реакция на страдание и боль, с которыми мы встречаемся. Это – наше чувство взаимного резонанса и естественной связанности перед лицом универсального переживания утраты и боли. Когда наше сердце раскрыто и исцелено, оно естественно стремится исцелять всех, к кому прикасается. Сострадание к самим себе порождает силу преображать ожесточение в прощение, ненависть – в дружелюбие, а страх – в уважение ко всем существам. Оно позволяет нам правдиво и подлинно распространять тепло, восприимчивость и раскрытость на печали окружающей нас жизни.
Иногда сострадание способно породить действие, а иногда – нет. Оно не возникает для того, чтобы решать проблемы; и всё же из сострадания вытекает действие, что происходит всякий раз, когда в нём возникает необходимость. Истинное сострадание возникает из ощущения сердца, обладающего бесстрашной способностью охватить все вещи, прикоснуться ко всем вещам, сродниться со всеми вещами. Чогьям Трунгпа называл это свойство «нежным и печальным сердцем воина». Он говорил:
«Когда вы пробуждаете своё сердце, вы, к своему удивлению, находите, что ваше сердце пусто. Вы обнаруживаете, что глядите на внешнее пространство. Что вы такое? Кто вы такой? Где находится ваше сердце? Если вы действительно посмотрите, вы не найдёте ничего ощутимого или прочного… Если вы будете искать пробуждённое сердце, если вы просунете руку в грудную клетку и ощупаете его, там не окажется ничего, кроме нежности. Вы чувствуете боль и мягкость; и если вы открываете глаза на остальной мир, вы чувствуете огромную печаль. Эта печаль приходит не вследствие дурного к вам отношения. Вы чувствуете печаль не потому, что кто-то вас оскорбил или вы почувствовали себя обнищавшими. Скорее, это переживание печали не будет обусловленным. Оно приходит потому, что ваше сердце целиком открыто, обнажено. Это чистое, чувствующее сердце. Даже если на него садится москит, вы явственно ощущаете прикосновение. Именно это нежное сердце воина обладает силой исцелить мир».
Это – сила сострадательного сердца, сила подлинного сострадания, сила преобразить боль, с которой мы встречаемся.
Недавно я прочёл о супружеской паре, неспособной зачать ребёнка. Они решили взять кого-нибудь и искали ребёнка из бедной страны, надеясь, что этим окажут ему более значительную услугу. Они усыновили прекрасного двухмесячного малыша из Индии. В первый же год стало очевидным, что ребёнок испытывает серьёзные проблемы со здоровьем. Во-первых, обнаружилось, что он полностью глух и никогда не будет слышать. Во-вторых, у него был церебральный паралич, и хотя это заболевание не оказало воздействия на ум, оно могло нарушить развитие всего тела. Новые родители научили его языку знаков, так что смогли с ним разговаривать. Затем, когда он подрос, ему купили небольшое кресло-коляску, чтобы он мог двигаться. После этого родители создали опорную сеть родителей, принявших детей-инвалидов. Опасаясь, что их сын будет лишён общения, они совершили самый удивительный, поступок – написали письмо в Индию и попросили разрешения принять ещё одного ребёнка, который тоже был бы глухим. И вместе с текстом этого рассказа была помещена фотография обоих детей: крепко обнявшись, они сияли широкими улыбками. Представьте себе сами, что вы приняли ребёнка и узнали, что этот ребёнок (он или она) останется глухим и искалеченным, а затем вообразите такую свою реакцию, когда вы, не жалея себя и не испытывая страха, говорите в ответ: «У меня есть один такой ребёнок; теперь, пожалуйста, пришлите мне другого такого же».
Бесстрашное сострадание напрямую вводит нас в конфликты и страдания жизни. Бесстрашное сострадание признаёт неизбежность страдания в жизни и необходимость для нас прямо видеть это страдание, чтобы учиться у него. Иногда только пламя самого этого страдания и последствия наших действий могут привести нас к более глубокому пониманию, к чувству доброты ко всем существам и к освобождению.
Когда я обратился с формальной просьбой о вступлении в монастырь ачаана Ча, он ответил, что меня рады принять, если я не боюсь страдания! Роль великого учителя состоит в том, чтобы помогать ученикам учиться перед лицом страдания. Сила этого бесстрашного сострадания может быть настолько же жёсткой, насколько она добра. Когда мы видим по телевизору картины живой природы, мы можем очень хорошо заметить, как этот принцип проявляется в жизни. Бывают времена, когда львица-мать и волчица-мать пойдут на любые жертвы ради своих детёнышей, сделают всё, чтобы их защитить. Затем существует и другой период, когда мать не сделает для них ничего; она убегает прочь, оставляет их для самостоятельной жизни или выгоняет из логова. В известное время птица-мать выбрасывает своих птенцов из гнезда. Даже когда птенец кричит: «Но я не могу летать!», – мать знает лучше: «Всё в порядке, ты научишься; и сегодня день для этого наступил».
Иногда сострадание к себе и к другим требует, чтобы мы установили строгие пределы и ограничения, чтобы научились говорить «да» и «нет» – и всё же не выбрасывали другого человека из своего сердца. Одна моя приятельница, учившаяся в Индии, как-то ночью ехала на рикше по тёмным улицам Калькутты, направляясь к железнодорожной станции. Много месяцев она практиковала как медитацию прозрения, так и дополнительные виды практики любящей доброты и сострадания. В ту ночь она направлялась на курс интенсивной медитации вместе с приятелем. Внезапно на её рикшу прыгнул какой-то человек и попытался стащить её оттуда. Ей и её спутнику удалось столкнуть его; всё ещё напуганные, они продолжали ехать к станции. Когда она рассказала своему учителю эту историю, он выразил озабоченность и сказал: «О, дорогая, при всей любящей доброте и при всём сострадании в вашем сердце, вам нужно было взять зонтик и ударить этого субъекта по голове!»
Иногда в парадоксе этой жизни наше сострадание требует, чтобы мы сказали «да», а иногда оно требует, чтобы мы сказали «нет». Каждый может выражать уважение ко всем существам, включая самого себя. Поэтому когда моя сотрудница – директор международного собрания буддистов – отдала свой новый прекрасный подарок к дню рождения, стараясь выказать большое великодушие, её настроение стало печальным и раздражительным. В конце концов один тибетский лама отвёл её в сторону и спросил, что происходит. Он обнаружил, что она отдала этот прекрасный подарок, чтобы сделать приятное своей подруге, но жалела об этом поступке, потому что у неё никогда не было времени самой им воспользоваться. Лама взглянул на неё и сказал: «Иди и сейчас же верни его – и не отдавай, пока не будешь готова». Затем оба рассмеялись, и смех принёс облегчение. Она ушла, взяла назад подарок, и её настроение значительно изменилось к лучшему.
Для практики сострадания нет какой-нибудь формулы. Подобно всем великим духовным искусствам, оно требует, чтобы мы слушали и уделяли внимание, понимали свою мотивацию и затем спрашивали себя, какое действие может быть по-настоящему полным и полезным. Сострадание обнаруживает гибкость бамбука, изгибаясь вместе с изменяющимися обстоятельствами, устанавливая при необходимости границы и в то же время оставаясь гибким.
Сострадание позволяет жизни с её великими парадоксами любви, радости и боли проходить сквозь наше сердце. Когда в нас раскрывается сострадание, мы отдаём то, что можем отдать, чтобы остановить войну, улучшить окружающую среду, заботиться о бедных, о больных спидом, спасать тропические леса. Однако истинное сострадание также любит и нас самих, уважает наши собственные нужды, почитает наши ограничения и наши истинные способности.
Даже Будде пришлось сталкиваться с такими ограничениями. Одним из его титулов было «Учитель тех, кого можно научить». Обычно он приносил большую пользу тем, кто его окружали; но так было не всегда. Однажды, после того, как был учреждён монашеский орден и были согласованы многие правила поведения для монахов и монахинь, в одном из лесных монастырей вспыхнула борьба, обнаружилось сильнейшее несогласие. Некоторые из монахов обвиняли других в нарушении какого-то из правил, другие отрицали это и утверждали, что их обвинители сами нарушают правила, выдвигая ложные обвинения.
Когда Будда пришёл к ним, чтобы поговорить, он порекомендовал им всем извиниться друг перед другом; но его собственные монахи игнорировали его совет. Многими способами он старался заставить их выслушать его – и наконец понял, что не может сделать ничего, кроме того чтобы предоставить их последствиям собственных поступков. Поэтому он оставил непослушных монахов и провёл мирный сезон дождей в уединении, далеко в лесу, в окружении животных. Он сделал всё что мог, не более.
Когда подлинное сострадание приходит вместе с мудростью, мы уважаем, любим, хвалим и включаем в него себя и других. Вместо того, чтобы придерживаться идеала, утверждающего, что мы должны быть способны проявлять бесконечное сострадание ко всем, существам «кроме самих себя», мы находим сострадание ко всем существам, включая нас самих. Разделение на «я» и других оказывается растворённым. Затем, подобно восходящему солнцу, сила великодушия и сострадания в нашей практике будет расти, и мы обнаружим, что она являет собой нашу истинную природу. Подобно тому, как в кинофильмах, которые мы видим, родители выбирают автомобили, наехавшие на их детей, мы обнаружим, что в некоторые моменты сила нашей любви растёт даже больше, чем противостоящие нам физические реальности. Когда возникает такое сострадание, оно проходит через нас как благодать, связывая воедино нежность и бесстрашие, что не могло бы произойти благодаря каким-либо иным средствам.
Мать-одиночка, вызывающая моё восхищение, рассказала мне, как она борется за то, чтобы в одиночестве вырастить своих детей – их четверо – с малыми затратами. Она почти не имеет свободного времени. Казалось, она делает всё, что можно; но вот, когда самая младшая дочь в четырнадцать лет оказалась парализована в результате несчастного случая, в неё совершенно естественно влилась энергия великой матери сострадания. Дочь не могла говорить, не могла двигаться. Врачи больницы сказали, что, по их мнению, у девочки почти нет шансов когда-нибудь снова обрести способность двигаться. Однако мать знала, что её дочь всё еще обладает внутренним сознанием. Как это бывает у матерей, она в глубине своего существа чувствовала, что здоровье дочери можно восстановить. Мать отправилась в больницу и в палате начала работать с дочерью. Она провела в больнице целый год, а потом ещё два года оставалась дома с дочерью почти каждый день. Она просто брала руку дочери, опускала её, опять поднимала и опускала, двигала что-то перед её глазами взад и вперёд, пока руки и глаза дочери не начали снова двигаться. Через три года девушка была достаточно здорова, чтобы вернуться в школу. Сейчас, будучи взрослой, она закончила юридическую школу и вот-вот выйдет замуж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70