Ваши федерации, сообщества не играют никакой роли, планеты, которые вы грабите и разрушаете, не имеют никакого значения. Но где бы вы ни побывали, где бы ни провели какое-то время, всюду вы оставляете после себя нечто – память о человеческих мечтах, свои сны и грезы, плоды своего воображения...
Он замолчал на мгновение, а когда заговорил снова, в его взгляде сквозило участие.
– Вы видели существа, живущие на Земле? Весьма пестрое сборище, не так ли? Возможно, вы даже узнали некоторых из них. Они ваше порождение, ваши наследники, ваше проклятие. Каждое существо, каждое творение, каждая мечта, которые когда-либо пригрезились человеку, – все это собрано здесь. Они ждут вас, они ждали пятьдесят тысячелетий.
Вы придумали их в своих сновидениях, в своих сказках и книгах, вы облекли плоды своего воображения в живую плоть, вы уверовали в них, наделили их могуществом, способностями совершать удивительные поступки – и все это продолжалось до тех пор, пока они не обрели собственную жизнь. Тогда вы их покинули.
Воспоминания лежат тяжким грузом, привязанные к человеческим обиталищам, эти существа одиноки в своей непохожести ни на какие другие создания. Вы их можете покинуть, но в каждом из покоренных вами миров после вас остаются ваши сказания, порождения вашего духа, которые ждут, когда вы вернетесь, которые томятся и грезят в бесконечном ожидании. Вы бежите от самих себя, но при этом создаете все новых и новых устрашающих идолов – плоды ваших снов и мечтаний, вашего поклонения божествам. Вы несете эту заразу с собой, она расползается, как туман над равниной, она создает города и замки, питаясь вашими грезами, а из тумана возникают те существа, которые поселяются в них. Атлантида поднялась из морской пучины, замок Оз простер зубцы и башни своих стен к небесам; норны прядут свою страшную пряжу под сенью древа жизни Игдрасиль; Мировой Змей опоясывает всю Землю; Великий Дух парит над прериями. Существует Вишну, существует Иегова; боги вкушают золотистый нектар на Олимпе под зорким оком Деметры, которая старше Земли, потому что некогда вы захотели, чтобы было так. Все это сделали вы – и теперь вы хотите вернуться!
Даже я бессилен перед вашими созданиями – что же тогда можете сделать вы?! Они уже собираются со всех концов планеты, чтобы быть поближе к вам. Они способны на все, лишь бы удержать вас, и попытайся я отнять вас у них, меня бы немедля уничтожили. Герои ваших преданий сокрушили бы скалы, чтобы победить меня; чудовища, порожденные вашими мифами и кошмарами, разнесли бы на куски всю Землю, растерзали бы все Мон хитроумные механизмы; ваши древние всемогущие боги спустились бы с небес, пылая божественным гневом, и уничтожили бы все, что могло им противостоять. Вы сделали их всемогущими, вы сделали их жестокими и наглыми по своему образу и подобию, и даже в тысячу раз хуже, и все они ринулись бы на меня, если бы я попытался отобрать у них людей. Это твое деяние, человек, так что же я могу тебе противопоставить?
Вам следовало бы покинуть Землю, пока вы еще в состоянии это сделать, пока они не успели дать вам всего того, чего вы постоянно желали, не упрятали вас в темницы, которые вы же придумали и создали. Когда вы покинете Землю, они снова будут ждать, снова будут грезить о вас, превратят вас в фетиш и будут создавать идолов по вашему подобию, ибо когда-то вы дали богам силу создать человека. Вновь расцветут райские кущи, земная твердь подымится из морской пучины на панцире гигантской черепахи, потому что человек когда-то верил в истинность такого мироздания, а семь цветов, излучаемых магическим кристаллом, замкнут дугу вокруг человеческой Вселенной. И кто знает, – говоривший неожиданно улыбнулся, – быть может, Земля вновь станет плоской, такой, какой ее некогда представлял себе человек. Нужна только вера, а у ваших созданий ее вполне хватает.
Произнося свой монолог, он взволнованно шагал по залу. Теперь он снова опустился на стул и устремил взгляд на Монтейлера, который неподвижно стоял у двери. Капитан не спускал с него глаз и чувствовал, как его душу заполняет древний ужас.
– Вы лжете, – сказал он спокойно. – Все, что вы сказали, не может быть правдой.
– У меня много слабостей, – сказал человек в центре зала, – и этим я обязан несовершенству мо их создателей, но я не способен лгать. Это должно быть вам известно.
– Однако сказки, обретающие собственную жизнь, – это же смешно!
– Это более не сказки, – резко возразил чело век. – Персонажи сказок, герои мифов, объекты верований некогда действительно были только плодом воображения – до того как вы покинули их. Теперь это нечто совсем иное. И они непрерывно следят за нами – человек наделил их такой способностью. Стоит мне только сделать угрожающий жест или сказать вам угрожающее слово, как в этом зале тот час появится посланец какого-нибудь древнего бога, чтобы передать его мнение по поводу этого достойного сожаления инцидента. Вероятнее всего, это будит молодой человек с крылышками на сандалиях, который, улыбаясь своей леденящей душу улыбкой, сделает все, чтобы в дальнейшем исключить возможность повторения подобного поступка.
Он замолчал. Монтейлер медленно подошел к свободному стулу и сел.
– Ну что ж, – сказал он, – допустим, все это правда. Так в чем же дело? Они настроены дружественно, разве не так? Мы прибыли не как завоеватели, а как друзья. Почему же нам нельзя здесь оставаться?
– Да потому, что они станут вашими господами, хозяевами, а человек никогда не признавал над собой господ, будь это даже его собственные боги. Они слишком долго ждали, слишком много выстрадали за время своего ожидания. Они никогда не позволят вам вновь покинуть Землю. О, вам было бы отнюдь не плохо, они бы вас совсем избаловали, дали бы вам все то, о чем вы мечтали, и даже кое-что сверх того, потому что по-настоящему вы никогда не знали, чего именно хотите. Они бы создали для вас фантастические миры, скопированные с ваших подсознательных желаний и стремлений, они бы опустошили вас, отняли у вас силу воли, инициативу, жизнь, гуманность – только бы удержать вас. Вы не смогли бы их одолеть даже с помощью самого совершенного оружия, ибо вы сами сделали старых богов бессмертными, всемогущими, непобедимыми. Это был бы Рагнарёк, Гёттердемерунг, конец света – уж не думаете ли вы, что человек в своем воображении не дошел и до этого? В мифах, легендах, сказаниях полным-полно рассказов о том, как жестоко боги уничтожают людей, а ведь все эти боги сейчас находятся здесь со своими армиями, которые сошли с небес или поднялись из преисподней. Привидения, тролли, ангелы, черти, валькирии, гномы, ведьмы, призраки – все они, созданные человеком в неописуемых, страшных кошмарах на протяжении двух тысяч поколений, встанут в строй. Неужели вы думаете, что богиня Намму простит смертный грех гордыни? Или Зевс? Или Локи, Митра, Сет, Гор, Де-метра или кто-нибудь другой из всемогущих мстительных богов человечества?
Человек устало покачал головой.
– Проклятие человечества в том, что оно всегда наделяло своих злых, жестоких богов всемогуществом, тогда как добрые боги в его представлении бы ли слабыми и бессильными – так, мимолетное дуновение благотворного ветерка.
Монтейлер безразлично уставился взглядом в стену зала. Прежний страх снова заползал в душу, страх перед врагом, с которым невозможно бороться. Древний кошмар, восставший из небытия. Золотой век, превращенный в смертельную западню.
– Это наш мир, – упрямо сказал он, – и мы его должны получить, чего бы это нам ни стоило.
– Это ваше дело, оно меня не касается.
В голосе человека звучало холодное безразличие.
– Отдайте нам Землю!
– Я уже сказал, что это не в моей власти. И да же если бы я мог, я бы не сделал этого.
– Мы уже не можем убраться отсюда, – сказал Монтейлер с озлоблением. – Мы должны продолжать начатое дело, что бы вы ни говорили.
– Вы раскаетесь в содеянном, – сказал человек.
– Возможно. Но рискнуть стоит. Монтейлер умолк. И вдруг вспомнил: Марта!
– На борту первого корабля, совершившего по садку, была женщина, – медленно проговорил он. – Экипажподвергся нападению, но ей удалось бежать. Где она?
– Она счастлива, – ответил человек, – как бы ли бы счастливы и вы, если бы полностью сдались на милость Земли. Она живет в своем собственном мире, ее любит тот, кого она считала погибшим. Она испытала счастье впервые за много лет, быть может, это ее самое большое счастье в жизни. Ей нужна Земля, существа знают это, и они делают все, что она ни пожелает. Она никогда не позволит увезти себя отсюда.
– Фантазии, – сказал Монтейлер. – Наркотики. Галлюцинации. К тому же она перенесла шок. Вы не сможете вечно держать ее в заблуждении. Мы разыщем ее и заберем с собой.
– Вы сами встречались с существами, населяющими сейчас Землю, – возразил человек, – вы были на борту «Наутилуса», были в Мегаполисе. Это не галлюцинации, все происходило наяву, все было на самом деле. Люди писали о них, люди о них меч тали. Они ваши, стоит лишь вам захотеть. Земля готова подарить их вам. Ваша Марта была первой, кто понял это. С вами произойдет то же. Земля уже продемонстрировала вам несколько сцен, созданных силой человеческого воображения, литературой, фольклором. Вы попали в сказку, пережили викторианскую эпоху, побывали в страшном обществе Волка Ларсена. Рано или поздно вы попадете в такой мир, о котором всегда мечтали, получите то, что вы всегда хотели.
– Мы говорим о разных вещах, – заметил Монтейлер.
– Возможно, – согласился человек.
– Постараемся как-нибудь справиться с этим. Человек ничего не ответил. Монтейлер поднялся со стула и направился к выходу. Дверь бесшумно распахнулась перед ним, за ней была пугающая темнота. Он шагнул через порог с чувством отрешенности. Когда он оглянулся, человека в зале уже не было. Он пожал плечами и подождал, пока дверь закроется. На мгновение вспыхнул неяркий свет, и дверь снова отворилась. Мегаполис исчез. Вокруг росла сочная трава, струился легкий аромат цветов, стрекотали кузнечики. В лунном свете виднелись обрушившиеся колонны.
Монтейлер вышел из тени обветшалого храма и без особого удивления обнаружил, что он здесь не один. Он выпрямился и стал разглядывать женщину, которая стояла под деревьями. Она была невысокого роста, стройная, светлые волнистые волосы обрамляли правильное красивое лицо. Бледно-голубая блестящая туника, ниспадавшая почти до земли и схваченная на талии пояском с золотыми изображениями сказочных персонажей, облекала фигуру зрелой женщины, но глаза были совсем детские, как у Алисы. Женщина была необыкновенно привлекательна, она стояла в естественной и смелой позе, уперев одну руку в бок, и не сводила глаз с Монтейлера.
16

В храме Дианы
Она скрылась в тени и через минуту возвратилась.
– Я принесла завтрак, – сказала она. – Ты вы глядишь усталым.
Она разложила перед ним хлеб и фрукты и налила из амфоры красного вина.
Он жадно набросился на еду, ощущая на себе ее испытующий взгляд.
– Как тебя зовут? – спросила она.
– Монтейлер. А тебя?
– Навсикая.
– Просто Навсикая?
– Обычно меня называют Навсикая белорукая, – улыбнулась она. – Мой отец Алкиной – царь феакийцев.
Она села перед ним, скрестив ноги.
– Что ты тут делаешь?
Он рассказал о последних событиях.
– Машина, говорившая с тобой, имеет такую же природу, что и все прочее. Она открыла тебе ту истину, которую ты хочешь знать, а не подлинную правду.
– Но она сказала, что Земля вступит с нами в борьбу, что будет война, Мы не хотим войны.
Она взглянула на него.
– Ваши корабли вооружены. У тебя на поясе тоже оружие. Смерть окружает тебя подобно чер ному облаку. Куда бы человек ни шел, за ним сле дует смерть. Ты это знаешь.
Монтейлер задумчиво смотрел на нее. Она была очень красива в пляшущем свете костра. Время шло. Она мягко встала, слегка шурша одеждами. Пламя окрасило ее белые руки в красный цвет.
В святая святых с Офелией
В сухом воздухе едва ощущался запах ладана. Сквозь глубокие тени виднелись очертания алтаря. Монтейлер посмотрел на него, и его брови поползли вверх.
Она спросила:
– Хочешь ко мне на колени?
– Почему бы и нет...
– Я хотела сказать, хочешь положить голову ко мне на колени?
– Почему бы и нет...
– Ты подумал, что я предложила что-то неприличное?
– Я ни о чем не подумал.
– Это красивая мысль, – сказала она, – лежать на коленях у девственницы.
Она улыбнулась. Он чувствовал биение ее сердца сквозь паутинку воздушных одежд. Что с тобой? – спросил он.
– Ничего.
– Тебе весело.
– А разве не естественно испытывать радость в таком месте и в такое время?
Она склонилась над ним.
– Твой корабль очень далеко. Ты мог бы остаться здесь.
Он освободился от ее объятий.
– Ты красивая.
– Мой принц! – произнесла она со смешливой серьезностью, – прошу вас замолчать, ибо моя честь не допускает, чтобы обсуждали мою красоту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17