Высший совещательный орган колонии К-3 с особыми полномочиями в деле принятия ответственных решений – Координационный совет – был сравнительно немногочислен и собирался редко, исключительно по экстраординарным причинам.
– Слово предоставляется профессору Дэвиду Коэну! – Голос Председателя Совета генерала Пирса был напряжен. Пирс не любил быть неподготовленным к развитию событий. А на этот раз не знал, какие сведения представит Совету Коэн. От его выводов напрямую зависела судьба планеты, а профессор категорически отказывался оглашать результаты своих исследований. Снять бы его за неповиновение администрации, подумал Пирс, да заменить Коэна в этом деле некем. Специалистов такого уровня в деле исследования биопатогенных формаций на К-3 больше не было.
Пирс смерил сухую фигурку профессора строгим взглядом и указал ему на кафедру. Коэн кивнул и, тряхнув седой шевелюрой, величественно прошагал по проходу между рядами. Определенно, ему есть что сказать, подумал Пирс. Только вот что?
– Господа! – Козлиное блеяние Коэна всегда выворачивало Пирса наизнанку. А сейчас этот голос показался ему особенно противным. Пирс давно изучил свои ощущения. Если ему особенно противно, значит, дело плохо. Хорошего ожидать не приходится. Он опустил голову, уперся взглядом в сцепленные на столе руки и стал слушать. – Господа, всем вам известна предыстория появления первого поколения колонистов на нашей планете. Доблестный генерал Пирс, – вежливый кивок в сторону Председателя. Вежливый, но не более, отметил про себя Пирс, – обеспечил эвакуацию миллиона человек, изъявивших волю найти свою новую родину. Несмотря на запрет землян, колонизация состоялась, и спустя тридцать лет мы можем положительно итожить ее результаты. Положительно. Но с одной существенной оговоркой. И она всем вам известна.
Профессор Коэн сделал паузу и оглядел молчаливо внемлющую аудиторию.
"Издалека начал, старый хрен, – неприязненно подумал Пирс, – любит старик поболтать".
– Первое поколение колонистов прекрасно знало, что эвакуация на К-3 была запрещена землянами по причине косвенно выявленного фактора, который якобы подавлял развитие на планете разумной жизни. Этот факт был проигнорирован повстанцами, и на то, надо сказать, были существенные причины. Фактор-икс, господа – так назвали земляне неведомое влияние, – не был обнаружен ни одним тестирующим исследованием. Единственным свидетельством его существования являлось полное отсутствие на планете существ, освоивших ментальные энергии. Но для нас этот факт свидетельством не являлся. Ведь остановка развития разума могла быть и просто капризом природы: не все ее игры известны человеку! Так мы рассуждали. Я говорю "мы", потому что здесь находятся только колонисты первого поколения…
Он снова обвел глазами зал, в котором сидели несколько сотен пожилых людей.
– Да, господа, тогда новый мир всем нам казался совершенно безвредным. И первые годы пребывания на планете полностью оправдали наши надежды. Никаким патогенным влиянием даже и не пахло. И не только! Я сейчас выскажу предположение, которое многим из вас не понравится: оно умаляет человеческое участие в расцвете цивилизации на К-3. И тем не менее…
Коэн осторожно кашлянул в кулак. Интересно, подумал Пирс.
– Вам всем известно, что контингент колонистов изначально не блистал научными кадрами. Среди миллиона эвакуантов было всего два академика, пара десятков докторов наук и сотня-другая кандидатов, и каждый второй из них являлся чистой воды гуманитарием! Вся остальная масса людей представляла собой сообщество специалистов разного уровня в самых различных прикладных областях деятельности. Первичное тестирование выявило у большинства из них средние творческие задатки или полное отсутствие таковых, что в обоих случаях означало неспособность к масштабной научной работе. Сразу по прибытии на К-3 мы столкнулись с проблемой, о которой даже и не думали: научно-технический прогресс нашей цивилизации, по существу, двигать было некому! Вы все помните, какой шок испытал Координационный совет тридцать лет назад при ознакомлении с такой статистикой. И что же мы имеем на сегодня?
Профессор поднял руку с растопыренными пальцами и загнул мизинец:
– Открыто, изучено и практически освоено явление телепортации. Правда, осуществим пока перенос сравнительно небольших объектов, но это дело времени, господа! О том, как теле-портаторы изменили жизнь на планете, я говорить не буду: это всем известно. Отмечу только, что мы теперь обладаем невиданным по эффективности оружием – депортаторами. Это колоссально – цель не уничтожается, а мгновенно переносится в тартарары, в какой-нибудь заданный квадрат другой галактики, на галактическую свалку!
Коэн сделал паузу и показал аудитории уже только четыре пальца:
– Космический флот, каждый корабль которого превосходит земной по всем основным характеристикам, – это мы тоже имеем, господа. Программа колонизации других планет обеспечена нами технически полностью. Созданы настоящие межзвездные транспортные гиганты. В один день мы все можем эвакуироваться, если захотим, все разом, да еще взять с собой технику, стройматериалы, оборудование – все необходимое! О таких масштабах на Земле и не слыхивали! Кстати, сравнение с земной техникой нам обеспечили телепортационные радары, вот вам еще одно применение нашего открытия – дистанционная разведка!
Коэну надоело держать руку на весу, и он опустил ее.
– Третье. Ряд феноменальных открытий в области органической химии позволил нам синтезировать искусственную пищу, так называемую "пиццу". Ее стереохимическое соответствие ферментным системам человеческого организма стопроцентно, не говоря уже об уникальной питательной ценности! Это пока еще единственное синтетическое блюдо, но не последнее! И благодаря ему голод нам не страшен.
Коэн посмотрел на свои странно раскоряченные пальцы и сжал их в кулак.
– Ну, и так далее… Я привел лишь три примера из бесчисленного количества свидетельств расцвета научной и конструкторской мысли на К-3. И получили мы это на основе того человеческого материала, который имелся в самом начале! Что тому причиной? Ответ известен: наши люди стремительно обучались и так же стремительно включались в исследовательские работы. С новыми идеями. Идеями, которые мгновенно находили свое теоретическое обоснование и практическое воплощение. Удивительно! За последнее десятилетие было сделано столько значительных открытий, сколько на Земле не сделают и за сто лет! Вам это ни о чем не говорит?
Недоуменное молчание членов Совета было ему ответом. Профессор Дэвид Коэн неожиданно насупился:
– Я сам отвечу на свой вопрос. Невообразимый скачок ментальной активности колонистов, а также беспрецедентное и качественное ее преображение можно объяснить только чудом. Но чудо, господа, понятие неопределимое, а нам нужен точный ответ. И он есть. Это – влияние планеты. Как мы и надеялись, она радушно приняла нас. И даже сделала больше – активизировала и значительно улучшила наши ментальные способности! Может быть, вы этого и не замечаете, но соображаем мы теперь намного лучше, чем тридцать лет тому назад…
Нестройные аплодисменты и крики из зала приветствовали его последние слова. Но профессор не принял их. Он сморщился и взмахом обеих рук сделал знак прекратить овации.
– Вы не поняли! – закричал он, перекрывая шум в зале. – Вы ничего не поняли, господа, и забыли, по какой причине мы собрались! И почему-то вы не спрашиваете, что это за штука такая – влияние планеты! – Люди в зале притихли. Он опустил голову и помолчал. – Ваше легкомыслие объяснимо. Ведь неведомое влияние позитивно. Но вот сейчас я произнес эти слова "неведомое влияние", и перед моими глазами встали строчки доклада экспертной комиссии на Земле… Доклада о К-3. Там тоже были эти слова… – Он поднял голову и близоруко сощурился. – Это фактор-икс, друзья мои. Он существует…
Настороженный гул голосов членов Совета заставил Коэна остановиться. Он строго смотрел на людей в зале.
– Фактор-икс существует, и он именно таков, как описали его наши коллеги с Земли… А мы были так безалаберны… – Коэн болезненно сморщился. – Мы слишком долго почивали на лаврах, уважаемые. Мы бездумно и радостно эксплуатировали дарованные способности, но не кажется ли вам, что мы давно начали платить за неожиданный подарок? И платим мы за него непомерную цену. Уже около пяти лет! Именно поэтому мы сегодня здесь. Все вместе. – Коэн сделал паузу и трагически возвысил голос: – Господа! Наши дети – общим числом около полумиллиона половозрелых человеческих особей – совершенно бесплодны!
В зале зашумели. Коэн закричал громче: – Вы это прекрасно знаете, господа! Они бесплодны! И мужчины, и женщины. Все до одного! Счастье тех молодых пар, которые успели завести ребенка более пяти лет назад, – теперь они такой возможности уже не имеют. Не имеем, естественно, ее и мы, и дело здесь не в старости, не в геронтологии. Это та цена, которую с нас потребовала К-3 за свой необычный дар. Фактор-икс существует, господа, теперь уже это несомненно. А наша ментальная активность и бесплодность – две его стороны, лицевая и об ратная стороны одной медали…
Коэн ухватился за горлышко графина с водой, налил себе полный стакан и гулко выхлебал его в один прием. Расстроенный услышанным, Пирс раздраженно поморщился. Только сейчас он понял, что надеялся услышать нечто обнадеживающее. Может быть, про новый вирус, про инфекцию или что-нибудь в этом роде – знакомое, преодолимое лекарствами, изучением, действием… Но влияние планеты, страшный фактор-икс – это слишком! Он бросил на профессора недоброжелательный взгляд, как будто тот был источником беды. А Коэн заговорил ровно
и быстро:
– Ровно пять лет назад мы столкнулись с этим феноменом – на планете перестали появляться дети. Но этого мало – обнаружено, что с тех самых пор подавляется развитие детей, которые родились до рокового срока. То есть те, кому сейчас более пяти лет, и те, кто не достиг пять лет назад возраста нормально мыслящего человека, который определяется приблизительно двадцатью годами, уже отстают в умственном развитии. Строго говоря, мы сегодня можем доверять только той молодежи, которая перешагнула двадцатипятилетний возрастной порог. Все остальные жители К-3 – в возрасте от нуля до двадцати пяти – в той или иной степени неполноценны. Может быть, это не так заметно, слишком мал срок воздействия, но – уверяю вас! – пройдет несколько лет, и из наших ныне здравствующих малолетних детей мы получим армию молодых имбецилов! Что может быть страшнее для нас – любящих отцов и дедов!
Колонии К-3 грозит полное вымирание, что означает гибель нашего общего дела. Допустить этого нельзя. Именно поэтому Координационный совет попросил меня провести тщательные, непредвзятые исследования на предмет поиска патогенного влияния. Я взял на себя эту тяжкую работу. Научный коллектив моего института
включил в себя все лучшие умы в самых разных областях человеческого знания. – Коэн сделал паузу. – Многомесячный труд не принес никаких результатов…
Разочарованное гудение голосов было реакцией на слова Коэна. Он вскинул руку:
– Минуточку! Я еще не закончил! – Дождавшись тишины в зале, он продолжил: – Я попытаюсь сейчас изложить суть проблемы. Бесплодие, господа… – Коэн на секунду задумчиво застыл. – Парадоксальность ситуации состоит в том, что при стопроцентно здоровых органах воспроизведения и идеальном генетическом аппарате буквально у всех обследованных пар половых партнеров оплодотворения яйцеклетки при интимном контакте не происходит. Это факт. И механизм блокировки выявить не удалось. Таковы были неутешительные результаты всех исследований, которые только могли придумать изощренные умы нашего коллектва. И вот тут я понял одну простую вещь…
Интригует, засранец, вдруг вскипел Пирс. Предыстория, завязка, кульминация… Артист, каких мало! Он уже понял и принял то, что дело плохо, и сидел злой как черт: какого лешего Коэн ходит вокруг да около! Пирс хотел теперь одного – добраться до сути. Он был человек действия и хотел услышать выводы, а не описание процесса. "Если этот поганец через пять минут не прояснит все до конца, – подумал он, – я за себя не отвечаю"… Коэн продолжал:
– Дело в том, что если мы имеем дело с запретом на развитие разума, то накладывать такой запрет может только сила или энергия более высокого порядка. А это означает, что здесь действует фактор, который невозможно вскрыть работой ума. Именно поэтому все попытки научного поиска изначально были обречены на провал. – Он скривил тонкие губы в ироничной усмешке. – Обезьяна, господа, не способна ухватиться за собственную шкуру и, подобно барону Мюнхгаузену вытянуть себя из болота животных инстинктов на уровень человеческой разумности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Слово предоставляется профессору Дэвиду Коэну! – Голос Председателя Совета генерала Пирса был напряжен. Пирс не любил быть неподготовленным к развитию событий. А на этот раз не знал, какие сведения представит Совету Коэн. От его выводов напрямую зависела судьба планеты, а профессор категорически отказывался оглашать результаты своих исследований. Снять бы его за неповиновение администрации, подумал Пирс, да заменить Коэна в этом деле некем. Специалистов такого уровня в деле исследования биопатогенных формаций на К-3 больше не было.
Пирс смерил сухую фигурку профессора строгим взглядом и указал ему на кафедру. Коэн кивнул и, тряхнув седой шевелюрой, величественно прошагал по проходу между рядами. Определенно, ему есть что сказать, подумал Пирс. Только вот что?
– Господа! – Козлиное блеяние Коэна всегда выворачивало Пирса наизнанку. А сейчас этот голос показался ему особенно противным. Пирс давно изучил свои ощущения. Если ему особенно противно, значит, дело плохо. Хорошего ожидать не приходится. Он опустил голову, уперся взглядом в сцепленные на столе руки и стал слушать. – Господа, всем вам известна предыстория появления первого поколения колонистов на нашей планете. Доблестный генерал Пирс, – вежливый кивок в сторону Председателя. Вежливый, но не более, отметил про себя Пирс, – обеспечил эвакуацию миллиона человек, изъявивших волю найти свою новую родину. Несмотря на запрет землян, колонизация состоялась, и спустя тридцать лет мы можем положительно итожить ее результаты. Положительно. Но с одной существенной оговоркой. И она всем вам известна.
Профессор Коэн сделал паузу и оглядел молчаливо внемлющую аудиторию.
"Издалека начал, старый хрен, – неприязненно подумал Пирс, – любит старик поболтать".
– Первое поколение колонистов прекрасно знало, что эвакуация на К-3 была запрещена землянами по причине косвенно выявленного фактора, который якобы подавлял развитие на планете разумной жизни. Этот факт был проигнорирован повстанцами, и на то, надо сказать, были существенные причины. Фактор-икс, господа – так назвали земляне неведомое влияние, – не был обнаружен ни одним тестирующим исследованием. Единственным свидетельством его существования являлось полное отсутствие на планете существ, освоивших ментальные энергии. Но для нас этот факт свидетельством не являлся. Ведь остановка развития разума могла быть и просто капризом природы: не все ее игры известны человеку! Так мы рассуждали. Я говорю "мы", потому что здесь находятся только колонисты первого поколения…
Он снова обвел глазами зал, в котором сидели несколько сотен пожилых людей.
– Да, господа, тогда новый мир всем нам казался совершенно безвредным. И первые годы пребывания на планете полностью оправдали наши надежды. Никаким патогенным влиянием даже и не пахло. И не только! Я сейчас выскажу предположение, которое многим из вас не понравится: оно умаляет человеческое участие в расцвете цивилизации на К-3. И тем не менее…
Коэн осторожно кашлянул в кулак. Интересно, подумал Пирс.
– Вам всем известно, что контингент колонистов изначально не блистал научными кадрами. Среди миллиона эвакуантов было всего два академика, пара десятков докторов наук и сотня-другая кандидатов, и каждый второй из них являлся чистой воды гуманитарием! Вся остальная масса людей представляла собой сообщество специалистов разного уровня в самых различных прикладных областях деятельности. Первичное тестирование выявило у большинства из них средние творческие задатки или полное отсутствие таковых, что в обоих случаях означало неспособность к масштабной научной работе. Сразу по прибытии на К-3 мы столкнулись с проблемой, о которой даже и не думали: научно-технический прогресс нашей цивилизации, по существу, двигать было некому! Вы все помните, какой шок испытал Координационный совет тридцать лет назад при ознакомлении с такой статистикой. И что же мы имеем на сегодня?
Профессор поднял руку с растопыренными пальцами и загнул мизинец:
– Открыто, изучено и практически освоено явление телепортации. Правда, осуществим пока перенос сравнительно небольших объектов, но это дело времени, господа! О том, как теле-портаторы изменили жизнь на планете, я говорить не буду: это всем известно. Отмечу только, что мы теперь обладаем невиданным по эффективности оружием – депортаторами. Это колоссально – цель не уничтожается, а мгновенно переносится в тартарары, в какой-нибудь заданный квадрат другой галактики, на галактическую свалку!
Коэн сделал паузу и показал аудитории уже только четыре пальца:
– Космический флот, каждый корабль которого превосходит земной по всем основным характеристикам, – это мы тоже имеем, господа. Программа колонизации других планет обеспечена нами технически полностью. Созданы настоящие межзвездные транспортные гиганты. В один день мы все можем эвакуироваться, если захотим, все разом, да еще взять с собой технику, стройматериалы, оборудование – все необходимое! О таких масштабах на Земле и не слыхивали! Кстати, сравнение с земной техникой нам обеспечили телепортационные радары, вот вам еще одно применение нашего открытия – дистанционная разведка!
Коэну надоело держать руку на весу, и он опустил ее.
– Третье. Ряд феноменальных открытий в области органической химии позволил нам синтезировать искусственную пищу, так называемую "пиццу". Ее стереохимическое соответствие ферментным системам человеческого организма стопроцентно, не говоря уже об уникальной питательной ценности! Это пока еще единственное синтетическое блюдо, но не последнее! И благодаря ему голод нам не страшен.
Коэн посмотрел на свои странно раскоряченные пальцы и сжал их в кулак.
– Ну, и так далее… Я привел лишь три примера из бесчисленного количества свидетельств расцвета научной и конструкторской мысли на К-3. И получили мы это на основе того человеческого материала, который имелся в самом начале! Что тому причиной? Ответ известен: наши люди стремительно обучались и так же стремительно включались в исследовательские работы. С новыми идеями. Идеями, которые мгновенно находили свое теоретическое обоснование и практическое воплощение. Удивительно! За последнее десятилетие было сделано столько значительных открытий, сколько на Земле не сделают и за сто лет! Вам это ни о чем не говорит?
Недоуменное молчание членов Совета было ему ответом. Профессор Дэвид Коэн неожиданно насупился:
– Я сам отвечу на свой вопрос. Невообразимый скачок ментальной активности колонистов, а также беспрецедентное и качественное ее преображение можно объяснить только чудом. Но чудо, господа, понятие неопределимое, а нам нужен точный ответ. И он есть. Это – влияние планеты. Как мы и надеялись, она радушно приняла нас. И даже сделала больше – активизировала и значительно улучшила наши ментальные способности! Может быть, вы этого и не замечаете, но соображаем мы теперь намного лучше, чем тридцать лет тому назад…
Нестройные аплодисменты и крики из зала приветствовали его последние слова. Но профессор не принял их. Он сморщился и взмахом обеих рук сделал знак прекратить овации.
– Вы не поняли! – закричал он, перекрывая шум в зале. – Вы ничего не поняли, господа, и забыли, по какой причине мы собрались! И почему-то вы не спрашиваете, что это за штука такая – влияние планеты! – Люди в зале притихли. Он опустил голову и помолчал. – Ваше легкомыслие объяснимо. Ведь неведомое влияние позитивно. Но вот сейчас я произнес эти слова "неведомое влияние", и перед моими глазами встали строчки доклада экспертной комиссии на Земле… Доклада о К-3. Там тоже были эти слова… – Он поднял голову и близоруко сощурился. – Это фактор-икс, друзья мои. Он существует…
Настороженный гул голосов членов Совета заставил Коэна остановиться. Он строго смотрел на людей в зале.
– Фактор-икс существует, и он именно таков, как описали его наши коллеги с Земли… А мы были так безалаберны… – Коэн болезненно сморщился. – Мы слишком долго почивали на лаврах, уважаемые. Мы бездумно и радостно эксплуатировали дарованные способности, но не кажется ли вам, что мы давно начали платить за неожиданный подарок? И платим мы за него непомерную цену. Уже около пяти лет! Именно поэтому мы сегодня здесь. Все вместе. – Коэн сделал паузу и трагически возвысил голос: – Господа! Наши дети – общим числом около полумиллиона половозрелых человеческих особей – совершенно бесплодны!
В зале зашумели. Коэн закричал громче: – Вы это прекрасно знаете, господа! Они бесплодны! И мужчины, и женщины. Все до одного! Счастье тех молодых пар, которые успели завести ребенка более пяти лет назад, – теперь они такой возможности уже не имеют. Не имеем, естественно, ее и мы, и дело здесь не в старости, не в геронтологии. Это та цена, которую с нас потребовала К-3 за свой необычный дар. Фактор-икс существует, господа, теперь уже это несомненно. А наша ментальная активность и бесплодность – две его стороны, лицевая и об ратная стороны одной медали…
Коэн ухватился за горлышко графина с водой, налил себе полный стакан и гулко выхлебал его в один прием. Расстроенный услышанным, Пирс раздраженно поморщился. Только сейчас он понял, что надеялся услышать нечто обнадеживающее. Может быть, про новый вирус, про инфекцию или что-нибудь в этом роде – знакомое, преодолимое лекарствами, изучением, действием… Но влияние планеты, страшный фактор-икс – это слишком! Он бросил на профессора недоброжелательный взгляд, как будто тот был источником беды. А Коэн заговорил ровно
и быстро:
– Ровно пять лет назад мы столкнулись с этим феноменом – на планете перестали появляться дети. Но этого мало – обнаружено, что с тех самых пор подавляется развитие детей, которые родились до рокового срока. То есть те, кому сейчас более пяти лет, и те, кто не достиг пять лет назад возраста нормально мыслящего человека, который определяется приблизительно двадцатью годами, уже отстают в умственном развитии. Строго говоря, мы сегодня можем доверять только той молодежи, которая перешагнула двадцатипятилетний возрастной порог. Все остальные жители К-3 – в возрасте от нуля до двадцати пяти – в той или иной степени неполноценны. Может быть, это не так заметно, слишком мал срок воздействия, но – уверяю вас! – пройдет несколько лет, и из наших ныне здравствующих малолетних детей мы получим армию молодых имбецилов! Что может быть страшнее для нас – любящих отцов и дедов!
Колонии К-3 грозит полное вымирание, что означает гибель нашего общего дела. Допустить этого нельзя. Именно поэтому Координационный совет попросил меня провести тщательные, непредвзятые исследования на предмет поиска патогенного влияния. Я взял на себя эту тяжкую работу. Научный коллектив моего института
включил в себя все лучшие умы в самых разных областях человеческого знания. – Коэн сделал паузу. – Многомесячный труд не принес никаких результатов…
Разочарованное гудение голосов было реакцией на слова Коэна. Он вскинул руку:
– Минуточку! Я еще не закончил! – Дождавшись тишины в зале, он продолжил: – Я попытаюсь сейчас изложить суть проблемы. Бесплодие, господа… – Коэн на секунду задумчиво застыл. – Парадоксальность ситуации состоит в том, что при стопроцентно здоровых органах воспроизведения и идеальном генетическом аппарате буквально у всех обследованных пар половых партнеров оплодотворения яйцеклетки при интимном контакте не происходит. Это факт. И механизм блокировки выявить не удалось. Таковы были неутешительные результаты всех исследований, которые только могли придумать изощренные умы нашего коллектва. И вот тут я понял одну простую вещь…
Интригует, засранец, вдруг вскипел Пирс. Предыстория, завязка, кульминация… Артист, каких мало! Он уже понял и принял то, что дело плохо, и сидел злой как черт: какого лешего Коэн ходит вокруг да около! Пирс хотел теперь одного – добраться до сути. Он был человек действия и хотел услышать выводы, а не описание процесса. "Если этот поганец через пять минут не прояснит все до конца, – подумал он, – я за себя не отвечаю"… Коэн продолжал:
– Дело в том, что если мы имеем дело с запретом на развитие разума, то накладывать такой запрет может только сила или энергия более высокого порядка. А это означает, что здесь действует фактор, который невозможно вскрыть работой ума. Именно поэтому все попытки научного поиска изначально были обречены на провал. – Он скривил тонкие губы в ироничной усмешке. – Обезьяна, господа, не способна ухватиться за собственную шкуру и, подобно барону Мюнхгаузену вытянуть себя из болота животных инстинктов на уровень человеческой разумности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30