В каждой колеснице находилось по два воина: управляющий лошадьми возница и стрелок, вооруженный луком со стрелами и десятком дротиков, помещенных в большой колчан, притороченный к передней стенке колесницы.
– Назад! – вскричал АрбанСин, разворачивая в спешке своего коня. Но было поздно. Сзади проход закрыла конница Абиссариха. Мышеловка захлопнулась. С трех сторон войско АрбанСина окружали воины противника, с четвертой стороны возвышались неприступные крепостные стены Тиллы и ров, кишащий крокодилами.
– Умрем как воины! – зазвучал сильный голос АрбанСина, вытаскивающего из ножен меч.
Послушные его приказу воины развернулись лицом к врагу, ощетинившись остриями копий. Когда расстояние между противоборствующими сторонами сократилось до двух-трех стадий, лучники Абиссариха остановились и натянули луки. От группы всадников, стоящих на вершине холма отделился один и поскакал по направлению к АрбанСину. АрбанСин выехал ему навстречу.
– Кто это? – спросил Крис у Хунну.
– Это сам Абиссарих, полководец Ишшинкулла, – ответил тот.
– Чего он хочет? – Не знаю. Наверное предлагает нам сдаться, чтобы не проливать кровь своих солдат.
Абиссарих был уже стар. Его седые волосы, были коротко подстрижены. Под седыми кустистыми бровями прятались пронзительные глаза. Торс полководца прикрывал позолоченный панцирь, поверх которого сзади был накинут короткий плащ, красного цвета, крепившийся спереди золотой пряжкой, выполненной в виде львиной головы. Короткий меч в позолоченных ножнах висел на поясе. Остановившись в нескольких метрах друг от друга командующие двумя противоборствующими армиями приветствовали друг друга.
– Я наслышан о тебе, Воин, – произнес Абиссарих, после некоторого молчания. – Ты смел и силен, а рука твоя не знает усталости, Победитель ариманов. Но зачем ты вторгся в наши земли? Или ты не знал, что здесь властвует великий Ишшинкулл, Верховный жрец Балитума, Повелителя небес. На что ты надеялся?
– Мы идем с миром, – дипломатично ответил АрбанСин, – Отпусти наших сородичей, полоненных тобой, и мы пройдем стороной, чтобы никогда больше не появиться здесь.
– Хорош мир! – усмехнулся Абиссарих. – А город, в котором не осталось ни одного живого человека? Мне только что донесли об этом. Под стены Тиллы вы тоже с миром пришли? Зачем же тогда твои воины обнажили мечи?
– А что нам остается делать, если твои воины окружили нас со всех сторон, – спросил АрбанСин.
– Вам действительно ничего не остается делать, кроме как сдаться или погибнуть, – жестко сказал Абиссарих.
– Не слишком ли ты торопишь события, полководец? – дерзко спросил АрбанСин. – Мне кажется, что у нас есть и третий путь.
– Какой же? – удивленно вскинул мохнатые брови Абиссарих.
– Биться и победить! – ответил АрбанСин.
– Победить? – Абиссарих расхохотался. – Оглянись вокруг, доблестный воин. Вы окружены. Стоит мне дать знак, как тучи стрел, выпущенных моими воинами, затмят солнце. Уцелевших после этого смертоносного дождя раздавят копьеносцы, а конница завершит побоище. Вам не на что надеяться.
– Пусть так, – сурово произнес АрбанСин, глядя в глаза Абиссариху. Но зато мы умрем как воины.
– Можно поступить иначе, – произнес Абиссарих, – Твое войско хорошо обучено. Мне нужны хорошие воины. Я бы пополнил ими свою армию. Взглянув на АрбанСина он добавил, усмехнувшись:
– Впрочем, к тебе это не относится, хотя ты первый из первых и нет тебе в битве равных. Тебе выпала большая честь быть приглашенным на обед к Балитуму. Произнеся имя Каменного Бога Абиссарих понизил голос до шепота. Нельзя было упрекнуть в трусости старого вояку, для которого жизнь – тонкая ниточка, вьющаяся меж пальцев: чуть прижал и уже оборвалась, но было видно, что и он робеет при упоминании имени Балитума.
– Как вы нас догнали? – поинтересовался АрбанСин. – Мы скакали без остановок, нигде не сворачивая с пути.
– Я никого не догонял, потому что никуда не уходил, – ответил Абиссарих. – У Ишшинкулла достаточно воинов, чтобы снарядить два войска: одно отправить навстречу вам, а другое оставить под стенами Тиллы, дожидаться когда вы придете.
В это время к ним подскакал Хунну. Остановившись в нескольких шагах от них он наклонил голову, приветствуя Абиссариха.
– Кто это? – спросил Абиссарих, обращаясь к АрбанСину. – Разве законы вашего племени позволяют вмешиваться в военные переговоры безбородым юнцам?
АрбанСин вперил свой тяжелый взгляд в Хунну:
– Как посмел ты, дерзновенный, приблизиться к нам!? – процедил он сквозь зубы. -
Да простят меня Великий Вождь и доблестный Абиссарих, – ответствовал Хунну. – Не по собственной воле я нарушил закон. Мой повелитель, Всемогущий СелильУбарум, живущий в небесном шатре, повелел мне сообщить его волю. Он хочет видеть Каменного бога – Балитума. Он приготовил для него богатые дары и просит сообщить об этом Ишшинкуллу, чтобы тот до конца встречи Всемогущего с Балитумом не причинял вреда, людям его племени.
Абиссарих молчал. Он не знал, что ответить. Он мог разбить неприятельское войско, разрушить до основания город и обратить в рабство всех его жителей, но в дела богов предпочитал не ввязываться. Это дело Верховного Жреца. Пусть он и разбирается.
– Хорошо, – наконец молвил Абиссарих. – Я сообщу Ишшинкуллу желание вашего бога. Как он решит, так и будет.
– А войско? – спросил АрбанСин. – Оно так и будет стоять под стенами Тиллы? Или ты позволишь нам соединиться с нашими семьями?
– Чтобы вы набрались сил перед боем? – усмехнулся Абиссарих. – Каждый сытый и отдохнувший воин в твоем войске – это убитый или раненый в моем войске. Я не настолько глуп, чтобы позволить вам это. Вот если вы сложите оружие, тогда не будет никаких препятствий и вы сможете вернуться к своим шатрам.
– Об этом не может быть и речи, – ответил АрбанСин.
– В таком случае, единственное, что я вам могу предложить это отвести войско в соседнюю долину. Там вы сможете накормить коней.
Конечно не из любви к животным Абиссарих проявил милосердие. Соседняя долина представляла собой узкое ущелье, зажатое между холмами и горной грядой. Здесь конница АрбанСина теряла всякую возможность маневрировать и представляла собой отличную мишень для засевших на вершинах холмов стрелков Абиссариха.
– Ты что-то задумал, Всемогущий? – спросил АрбанСин, когда они возвращались к своему войску после переговоров.
– Да, вождь, – перевел Хунну ответ Криса. – Мне нужен небольшой ларец с плотно закрывающейся крышкой из свинца, а если нет свинца то из золота или меди. Когда подойдет обоз, нас отведут туда и мы с УбарСином приготовим свой дар.
«Придется пожертвовать на благое дело одну из своих атомных батарей». – подумал Крис про себя.
5
Ишшинкулл, Верховный Жрец Балитума, заложив руки за спину сумрачно ходил по тесной келье, скрытой в громаде зиккурата. Это был высокий плотный мужчина, с несколько одутловатым безбровым лицом, наголо выбритый. Его водянистые глаза светились холодным блеском, выдавая в нем человека жестокого, не знающего жалости. Он был одет в длинную мантию кровавого цвета, отороченную снизу золотой бахромой. Его шею и плечи украшало тяжелое ожерелье, состоящее из нескольких рядов золотых пластин, на каждой пластине были выгравированы таинственные письмена, понятные только посвященным.
Тяжелое предчувствие сжимало и без того холодное сердце Ишшинкулла ледяной рукой неизвестности. Прошлой ночью черная завеса встала перед его внутренним взором, когда он попытался заглянуть в будущее, мысленно перебирая призрачную нить времени. Такое уже было с ним однажды, когда острая стрела пронзила сердце волка, глазами которого он в тот момент смотрел. Тогда он почувствовал как умирает, и умер бы, если бы вовремя не покинул остывающий труп, уставившийся остекленевшими глазами в сумеречное небо. Но то было чужое тело. Поэтому и черная вуаль была не так черна, как сегодня.
Чтобы выяснить причину тревоги он заглянул в души пленников. Мысли АрбанСина – их вождя – и этого мальчишки – жреца – были ясны как день и понятны ему. Он знал, что они собираются предпринять и, при желании, мог бы даже внушить им сделать то, что выгодно ему, Ишшинкуллу. Но вот ларец, сделанный из неизвестного ему материала: не золотой, не медный, не бронзовый. Он живой. Это их бог – СелильУбарум, как они его называют. Именно от него исходила угроза. И угроза эта состояла в том, что Ишшинкулл не мог прочитать его мыслей, не мог предугадать его действий. Когда он пытался установить с ним контакт, как он это делал множество раз с Балитумом, то натыкался на холодную серую пустоту. Некий барьер, преодолеть который он был не в силах, вставал на его пути.
Пока страшиться особенно было нечего. Абиссарих точно выполнил все его повеления. Он захватил в плен женщин и детей непокорного племени, окружил вражеское войско на подступах к городу, прижав ко рву, кишащему крокодилами-людоедами, Теперь пленники ждут его – Ишшинкулла – решения: рабство или беспощадное истребление. Говорят, что эти люди гордые. Посмотрим, будут ли они также горды, когда рабский ошейник, соединенный с тяжелой цепью, замкнется на их шеях, а сыромятная плеть надсмотрщика сдерет кожу с их спин.
Мужчины будут работать в каменоломнях или исполнять другую тяжелую работу, до тех пор пока не издохнут, а когда издохнут то будут скормлены крокодилам. Та же самая участь ждет старых и больных женщин. Из молодых женщин будут отобраны самые красивые, которые предстанут перед Балитумом. Остальные достанутся войнам Абиссариха. Что с ними будет дальше Ишшинкулла особенно не интересовало.
А дети…дети это пластичный материал. Из него можно вылепить все, что угодно. И он – Ишшинкулл – вылепит. Он превратит их в избумов, страшных уродов, одного вида которых будут бояться враги. Это будет непобедимое войско. Оно будет повиноваться только ему и завоюет весь мир. Во славу Каменного бога.
Завтра, когда огненная колесница Бога Солнца скроется из виду, пронесясь во весь опор по небосклону, и черная птица ночи опустится с небес на землю, тогда и только тогда АрбанСин ступит на лестницу смерти, ведущую в чертоги Балитума. Его будут сопровождать мальчик-жрец, несущий дары от их бога. Их обоих ждет смерть. Ишшинкулл еще раз прошелся по келье, освещаемый трепещущим светом масляных факелов, окрашивающих стены в красновато – оранжевый цвет. Его черная тень перелетала при ходьбе со стены на стену, изламываясь на углах. Приближалось время полуночи.
6
Балитум дремал, смежив отвислые веки и опустив лобастую голову с тяжелым квадратным подбородком на могучую грудь, поросшую жестким черным волосом. Его грузное тело, заметно ожиревшее за последние годы, покоилось в массивном золотом кресле, незыблемо стоящем на высоком каменном постаменте на верхнем этаже гигантского многоступенчатого храма – зиккурата, возведенного много десятилетий назад, для прославления его могущества.
Несколько поколений людей сменилось с той поры, когда он появился на свет – отпрыск ли великого царя, наследовавший верховную власть, или некое проявление дьявольского вмешательства, могущественных сил, неизвестных и неподвластных человеку. Он не интересовался жизнью людей, хотя и был одним из них. Для него люди, наряду с жертвенными животными, были лишь источником питательных веществ, необходимых для продолжения его жизни. Он, имевший человеческий облик, осознавал ли себя человеком, мнил – ли богом, об этом у него некому было спросить. Балитум не помнил своего прошлого. Его прошлое помнил Ишшинкулл, сотворивший Каменного бога.
В тот день, – вспоминал Ишшинкулл, – злой ветер-суховей, прилетевший из пустыни, поднял в воздух тучи песка и застил солнце, предвещая беду. И точно: беда – госпожа незваная – не заставила себя долго ждать. В стране марицегов умер царь. Отношение к нему подданных было разное. Многие радовались смерти тирана, хотя и побаивались говорить об этом вслух, страшась мести со стороны сородичей усопшего. Его злобный необузданный нрав внушал им страх.
Кое-кто искренне сожалел о случившейся утрате, страшась перемен, сопутствующих смене власти. К этой категории относились и те, кто видел в умершем царе единственного защитника, способного как противостоять внешним врагам, так и навести порядок внутри страны, уничтожив бунтовщиков и вольномыслящих. Ритуал погребения происходил на берегу священного озера, представляющего собой небольшую заполненную водой котловину, диаметром около ста локтей, образовавшуюся в доисторические времена.
Согласно древней легенде это озеро питалось водами таинственной реки Хабр, текущей во мраке подземного царства. В этом месте обитал бог смерти ужасный Каргал – гигантский червь с мордой змея – прародитель всего живого и его же великий пожиратель. Когда он приближал свою безобразную голову к дыре, пробитой им в твердом камне, и выдыхал, то от его горячего дыхания вода в озере бурлила как в кипящем котле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Назад! – вскричал АрбанСин, разворачивая в спешке своего коня. Но было поздно. Сзади проход закрыла конница Абиссариха. Мышеловка захлопнулась. С трех сторон войско АрбанСина окружали воины противника, с четвертой стороны возвышались неприступные крепостные стены Тиллы и ров, кишащий крокодилами.
– Умрем как воины! – зазвучал сильный голос АрбанСина, вытаскивающего из ножен меч.
Послушные его приказу воины развернулись лицом к врагу, ощетинившись остриями копий. Когда расстояние между противоборствующими сторонами сократилось до двух-трех стадий, лучники Абиссариха остановились и натянули луки. От группы всадников, стоящих на вершине холма отделился один и поскакал по направлению к АрбанСину. АрбанСин выехал ему навстречу.
– Кто это? – спросил Крис у Хунну.
– Это сам Абиссарих, полководец Ишшинкулла, – ответил тот.
– Чего он хочет? – Не знаю. Наверное предлагает нам сдаться, чтобы не проливать кровь своих солдат.
Абиссарих был уже стар. Его седые волосы, были коротко подстрижены. Под седыми кустистыми бровями прятались пронзительные глаза. Торс полководца прикрывал позолоченный панцирь, поверх которого сзади был накинут короткий плащ, красного цвета, крепившийся спереди золотой пряжкой, выполненной в виде львиной головы. Короткий меч в позолоченных ножнах висел на поясе. Остановившись в нескольких метрах друг от друга командующие двумя противоборствующими армиями приветствовали друг друга.
– Я наслышан о тебе, Воин, – произнес Абиссарих, после некоторого молчания. – Ты смел и силен, а рука твоя не знает усталости, Победитель ариманов. Но зачем ты вторгся в наши земли? Или ты не знал, что здесь властвует великий Ишшинкулл, Верховный жрец Балитума, Повелителя небес. На что ты надеялся?
– Мы идем с миром, – дипломатично ответил АрбанСин, – Отпусти наших сородичей, полоненных тобой, и мы пройдем стороной, чтобы никогда больше не появиться здесь.
– Хорош мир! – усмехнулся Абиссарих. – А город, в котором не осталось ни одного живого человека? Мне только что донесли об этом. Под стены Тиллы вы тоже с миром пришли? Зачем же тогда твои воины обнажили мечи?
– А что нам остается делать, если твои воины окружили нас со всех сторон, – спросил АрбанСин.
– Вам действительно ничего не остается делать, кроме как сдаться или погибнуть, – жестко сказал Абиссарих.
– Не слишком ли ты торопишь события, полководец? – дерзко спросил АрбанСин. – Мне кажется, что у нас есть и третий путь.
– Какой же? – удивленно вскинул мохнатые брови Абиссарих.
– Биться и победить! – ответил АрбанСин.
– Победить? – Абиссарих расхохотался. – Оглянись вокруг, доблестный воин. Вы окружены. Стоит мне дать знак, как тучи стрел, выпущенных моими воинами, затмят солнце. Уцелевших после этого смертоносного дождя раздавят копьеносцы, а конница завершит побоище. Вам не на что надеяться.
– Пусть так, – сурово произнес АрбанСин, глядя в глаза Абиссариху. Но зато мы умрем как воины.
– Можно поступить иначе, – произнес Абиссарих, – Твое войско хорошо обучено. Мне нужны хорошие воины. Я бы пополнил ими свою армию. Взглянув на АрбанСина он добавил, усмехнувшись:
– Впрочем, к тебе это не относится, хотя ты первый из первых и нет тебе в битве равных. Тебе выпала большая честь быть приглашенным на обед к Балитуму. Произнеся имя Каменного Бога Абиссарих понизил голос до шепота. Нельзя было упрекнуть в трусости старого вояку, для которого жизнь – тонкая ниточка, вьющаяся меж пальцев: чуть прижал и уже оборвалась, но было видно, что и он робеет при упоминании имени Балитума.
– Как вы нас догнали? – поинтересовался АрбанСин. – Мы скакали без остановок, нигде не сворачивая с пути.
– Я никого не догонял, потому что никуда не уходил, – ответил Абиссарих. – У Ишшинкулла достаточно воинов, чтобы снарядить два войска: одно отправить навстречу вам, а другое оставить под стенами Тиллы, дожидаться когда вы придете.
В это время к ним подскакал Хунну. Остановившись в нескольких шагах от них он наклонил голову, приветствуя Абиссариха.
– Кто это? – спросил Абиссарих, обращаясь к АрбанСину. – Разве законы вашего племени позволяют вмешиваться в военные переговоры безбородым юнцам?
АрбанСин вперил свой тяжелый взгляд в Хунну:
– Как посмел ты, дерзновенный, приблизиться к нам!? – процедил он сквозь зубы. -
Да простят меня Великий Вождь и доблестный Абиссарих, – ответствовал Хунну. – Не по собственной воле я нарушил закон. Мой повелитель, Всемогущий СелильУбарум, живущий в небесном шатре, повелел мне сообщить его волю. Он хочет видеть Каменного бога – Балитума. Он приготовил для него богатые дары и просит сообщить об этом Ишшинкуллу, чтобы тот до конца встречи Всемогущего с Балитумом не причинял вреда, людям его племени.
Абиссарих молчал. Он не знал, что ответить. Он мог разбить неприятельское войско, разрушить до основания город и обратить в рабство всех его жителей, но в дела богов предпочитал не ввязываться. Это дело Верховного Жреца. Пусть он и разбирается.
– Хорошо, – наконец молвил Абиссарих. – Я сообщу Ишшинкуллу желание вашего бога. Как он решит, так и будет.
– А войско? – спросил АрбанСин. – Оно так и будет стоять под стенами Тиллы? Или ты позволишь нам соединиться с нашими семьями?
– Чтобы вы набрались сил перед боем? – усмехнулся Абиссарих. – Каждый сытый и отдохнувший воин в твоем войске – это убитый или раненый в моем войске. Я не настолько глуп, чтобы позволить вам это. Вот если вы сложите оружие, тогда не будет никаких препятствий и вы сможете вернуться к своим шатрам.
– Об этом не может быть и речи, – ответил АрбанСин.
– В таком случае, единственное, что я вам могу предложить это отвести войско в соседнюю долину. Там вы сможете накормить коней.
Конечно не из любви к животным Абиссарих проявил милосердие. Соседняя долина представляла собой узкое ущелье, зажатое между холмами и горной грядой. Здесь конница АрбанСина теряла всякую возможность маневрировать и представляла собой отличную мишень для засевших на вершинах холмов стрелков Абиссариха.
– Ты что-то задумал, Всемогущий? – спросил АрбанСин, когда они возвращались к своему войску после переговоров.
– Да, вождь, – перевел Хунну ответ Криса. – Мне нужен небольшой ларец с плотно закрывающейся крышкой из свинца, а если нет свинца то из золота или меди. Когда подойдет обоз, нас отведут туда и мы с УбарСином приготовим свой дар.
«Придется пожертвовать на благое дело одну из своих атомных батарей». – подумал Крис про себя.
5
Ишшинкулл, Верховный Жрец Балитума, заложив руки за спину сумрачно ходил по тесной келье, скрытой в громаде зиккурата. Это был высокий плотный мужчина, с несколько одутловатым безбровым лицом, наголо выбритый. Его водянистые глаза светились холодным блеском, выдавая в нем человека жестокого, не знающего жалости. Он был одет в длинную мантию кровавого цвета, отороченную снизу золотой бахромой. Его шею и плечи украшало тяжелое ожерелье, состоящее из нескольких рядов золотых пластин, на каждой пластине были выгравированы таинственные письмена, понятные только посвященным.
Тяжелое предчувствие сжимало и без того холодное сердце Ишшинкулла ледяной рукой неизвестности. Прошлой ночью черная завеса встала перед его внутренним взором, когда он попытался заглянуть в будущее, мысленно перебирая призрачную нить времени. Такое уже было с ним однажды, когда острая стрела пронзила сердце волка, глазами которого он в тот момент смотрел. Тогда он почувствовал как умирает, и умер бы, если бы вовремя не покинул остывающий труп, уставившийся остекленевшими глазами в сумеречное небо. Но то было чужое тело. Поэтому и черная вуаль была не так черна, как сегодня.
Чтобы выяснить причину тревоги он заглянул в души пленников. Мысли АрбанСина – их вождя – и этого мальчишки – жреца – были ясны как день и понятны ему. Он знал, что они собираются предпринять и, при желании, мог бы даже внушить им сделать то, что выгодно ему, Ишшинкуллу. Но вот ларец, сделанный из неизвестного ему материала: не золотой, не медный, не бронзовый. Он живой. Это их бог – СелильУбарум, как они его называют. Именно от него исходила угроза. И угроза эта состояла в том, что Ишшинкулл не мог прочитать его мыслей, не мог предугадать его действий. Когда он пытался установить с ним контакт, как он это делал множество раз с Балитумом, то натыкался на холодную серую пустоту. Некий барьер, преодолеть который он был не в силах, вставал на его пути.
Пока страшиться особенно было нечего. Абиссарих точно выполнил все его повеления. Он захватил в плен женщин и детей непокорного племени, окружил вражеское войско на подступах к городу, прижав ко рву, кишащему крокодилами-людоедами, Теперь пленники ждут его – Ишшинкулла – решения: рабство или беспощадное истребление. Говорят, что эти люди гордые. Посмотрим, будут ли они также горды, когда рабский ошейник, соединенный с тяжелой цепью, замкнется на их шеях, а сыромятная плеть надсмотрщика сдерет кожу с их спин.
Мужчины будут работать в каменоломнях или исполнять другую тяжелую работу, до тех пор пока не издохнут, а когда издохнут то будут скормлены крокодилам. Та же самая участь ждет старых и больных женщин. Из молодых женщин будут отобраны самые красивые, которые предстанут перед Балитумом. Остальные достанутся войнам Абиссариха. Что с ними будет дальше Ишшинкулла особенно не интересовало.
А дети…дети это пластичный материал. Из него можно вылепить все, что угодно. И он – Ишшинкулл – вылепит. Он превратит их в избумов, страшных уродов, одного вида которых будут бояться враги. Это будет непобедимое войско. Оно будет повиноваться только ему и завоюет весь мир. Во славу Каменного бога.
Завтра, когда огненная колесница Бога Солнца скроется из виду, пронесясь во весь опор по небосклону, и черная птица ночи опустится с небес на землю, тогда и только тогда АрбанСин ступит на лестницу смерти, ведущую в чертоги Балитума. Его будут сопровождать мальчик-жрец, несущий дары от их бога. Их обоих ждет смерть. Ишшинкулл еще раз прошелся по келье, освещаемый трепещущим светом масляных факелов, окрашивающих стены в красновато – оранжевый цвет. Его черная тень перелетала при ходьбе со стены на стену, изламываясь на углах. Приближалось время полуночи.
6
Балитум дремал, смежив отвислые веки и опустив лобастую голову с тяжелым квадратным подбородком на могучую грудь, поросшую жестким черным волосом. Его грузное тело, заметно ожиревшее за последние годы, покоилось в массивном золотом кресле, незыблемо стоящем на высоком каменном постаменте на верхнем этаже гигантского многоступенчатого храма – зиккурата, возведенного много десятилетий назад, для прославления его могущества.
Несколько поколений людей сменилось с той поры, когда он появился на свет – отпрыск ли великого царя, наследовавший верховную власть, или некое проявление дьявольского вмешательства, могущественных сил, неизвестных и неподвластных человеку. Он не интересовался жизнью людей, хотя и был одним из них. Для него люди, наряду с жертвенными животными, были лишь источником питательных веществ, необходимых для продолжения его жизни. Он, имевший человеческий облик, осознавал ли себя человеком, мнил – ли богом, об этом у него некому было спросить. Балитум не помнил своего прошлого. Его прошлое помнил Ишшинкулл, сотворивший Каменного бога.
В тот день, – вспоминал Ишшинкулл, – злой ветер-суховей, прилетевший из пустыни, поднял в воздух тучи песка и застил солнце, предвещая беду. И точно: беда – госпожа незваная – не заставила себя долго ждать. В стране марицегов умер царь. Отношение к нему подданных было разное. Многие радовались смерти тирана, хотя и побаивались говорить об этом вслух, страшась мести со стороны сородичей усопшего. Его злобный необузданный нрав внушал им страх.
Кое-кто искренне сожалел о случившейся утрате, страшась перемен, сопутствующих смене власти. К этой категории относились и те, кто видел в умершем царе единственного защитника, способного как противостоять внешним врагам, так и навести порядок внутри страны, уничтожив бунтовщиков и вольномыслящих. Ритуал погребения происходил на берегу священного озера, представляющего собой небольшую заполненную водой котловину, диаметром около ста локтей, образовавшуюся в доисторические времена.
Согласно древней легенде это озеро питалось водами таинственной реки Хабр, текущей во мраке подземного царства. В этом месте обитал бог смерти ужасный Каргал – гигантский червь с мордой змея – прародитель всего живого и его же великий пожиратель. Когда он приближал свою безобразную голову к дыре, пробитой им в твердом камне, и выдыхал, то от его горячего дыхания вода в озере бурлила как в кипящем котле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25