Его очередь предстать перед грозным взором Балитума была близка. Но оставалось совсем немного времени до того светлого дня, когда ему повяжут на поясе шнурок зрелости, сделанный из раскатанного в тонкую нить серебра. И тогда он перешагнет первый и самый опасный рубеж своей жизни.
ДакатЛу зябко поежился, когда прилетевший с недалеких гор, ветер разогнал духоту ночи и словно невесомой вуалью обвил его полуголое тело утренней прохладой. Занималась заря. Край неба на горизонте уже розовел и сумрак ночи вот-вот должен был смениться яркими красками нарождающегося дня. Начальник стражи сладко зевнул. Дремота начала одолевать его. Самое время пойти спать. Если бы не эта орда, он бы так и сделал, доверив проверять посты своему помощнику. Ну да ладно. Будет время отоспаться.
Бояться особенно нечего. Их город – крепкий орешек. Не по зубам будет всякому бродячему сброду, не имеющему к тому же ни стенобитных орудий, ни баллист, ни катапульт. Если разобраться, то ДакатЛу больше боялся не того, что орда нагрянет, а того, что она пронесется мимо. В душе он надеялся, разбив вражеское войско, получить свою долю добычи, взяв пленных и превратив их в рабов.
Обойдя посты он хотел уже было уйти со стены, как вдруг до его слуха донесся далекий гул. Казалось, гудела сама земля. ДакатЛу вытянул шею, чтобы получше рассмотреть, что там вдалеке творится. Но в серости надвигающегося утра не сумел ничего различить. Он подумал, что может это пастухи перегоняют табуны на дальние луга, однако заподозрив неладное, решил на некоторое время задержаться. Он так и не смог различить что-либо в темноте, однако его внимание привлек тихий шорох, раздавшийся у самых городских стен. Взглянув туда он заметил бесшумно скользящие тени, окутанные утренним туманом. Тени были совсем рядом и он с ужасом распознал в них всадников.
Это был передовой отряд прорвавших границу варваров. Копыта их коней были обмотаны чем-то мягким, именно поэтому они сумели бесшумно подойти почти к самым стенам города. Само же войско надвигалось сзади и его появление у городских стен было также неотвратимо как сама смерть.
ДакатЛу не мешкая выхватил из-за пояса бронзовый топорик с узким, лезвием и небольшим, расплющенным в лепешку обухом. Нашарив рукой закрепленный за спиной небольшой круглый щит, обитый листовой медью, он извлек его и размахнулся, чтобы, ударив металлом о металл, поднять тревогу. Но в это время в воздухе раздался тонкий, едва слышный свист, и что-то острое больно стукнуло его по горлу. Словно кто-то невидимый нанес ему в гортань удар ребром ладони.
Горячий ручеек потек по шее на голую грудь и далее по животу на ткань набедренника, пропитав ее липкой массой. Следом за ручейком невыносимая боль разлилась по всему телу. ДакатЛу хотел было закричать, но вместо крика из горла раздался булькающий хрип. Скосив глаза вниз он увидел торчащую из горла вражескую стрелу, деревянное древко которой еще слегка покачивалось, дрожа черным оперением.
Удивленный ДакатЛу протянул руку к стреле, намереваясь сломать ее, но не смог. Перегнувшись пополам он рухнул вниз головой с крепостной стены. Глядя мертвыми глазами в светлеющее небо, он уже не видел как взметнулись в воздух тонкие веревки с привязанными к ним крючьями; как перелетев через стену они зацепились острыми зубьями за неровности в камне; как темные фигуры людей стали карабкаться на стену, один за другим проникая в город. Раздался сдавленный крик и что-то тяжелое опрокинулось наземь. Послышалось звяканье мечей, затем все затихло, чтобы через некоторое время нарушить тишину уходящей ночи скрипом открываемых городских ворот. Застигнутые врасплох стражники были все до одного перебиты.
И вот уже лавина дико кричащих и улюлюкающих конников на гривастых лошадях вливается через распахнутые настежь ворота в город и неудержимым потоком растекается по кривым улочкам, как кровь по капиллярам. Опьяненные битвой воины выламывали двери, врывались в дома, убивая без разбору всех кто попадался под руку. Они хватали беззащитных людей за волосы, руки, цеплялись за одежду, если таковая имелась, и наносили кинжалами колющие удары снизу в живот, в грудь или горло; перерезали глотки; вспарывали животы, отрезали головы.
Вырванные из тенет сна люди не могли оказать достойного сопротивления нападавшим. Они умирали, пронзенные мечами, заколотые дротиками, так до конца и не поняв в чем дело. Те, кому удалось выбежать из тесных помещений на улицу, находили свою смерть под копытами бешено мчащихся коней. Резня продолжалась до тех пор, пока в городе оставались живые люди. Смерть в ту ночь собрала обильную жатву.
Немногочисленное население городка было вырезано полностью. Восходящее солнце озарило золотистыми лучами безжизненные улицы мертвого города. Везде валялись трупы людей в лужах крови: в тесных переулках и внутренних двориках; на плоских крышах домов, используемых для сна в жаркое время года, и в темных помещениях, освещаемых маленькими оконцами, проделанными в потолке. В хлевах жалобно блеяли овцы, загнанные на ночь, в загонах мычали коровы, слышалось ржание лошадей. Некормленая скотина просилась на волю из тесных загородок.
Далеко в степи клубилось серое облако пыли, с каждой секундой удаляясь от разграбленного городка. Это рвущийся к Тилле АрбанСин, не захотевший оставлять у себя за спиной укрепленный город, уводил своих воинов, опасаясь подхода армии Абиссариха. Хунну, не имевший возможности скакать наравне со всеми, из-за медкейса, стоящего у него на коленях, въехал в город, когда основное войско уже покинуло его. С ним находилось несколько воинов, выделенных вождем для охраны СелильУбарума.
Они медленно ехали по кривым улочкам мертвого города. Их кони переступали через лежавшие там и сям трупы людей, тела которых еще не остыли. Вездесущие мухи роились тысячами, облепив страшные раны, с жужжанием перелетая с одного трупа на другой. В жарком воздухе сразу же начались процессы гниения. Тлетворный запах смерти пропитал все вокруг.
– Что здесь произошло? – с ужасом телепатировал Крис, содрогаясь от увиденного. – Кто это все сделал?
– Великий вождь АрбанСин совершил это, – гордо сообщил Хунну. – Он поверг во прах этот город, на страх нашим недругам.
– Безумец! Что он натворил! – воскликнул Крис. – Мы же в чужой стране. Среди врагов. Ну как мы теперь сможем договориться с Абиссарихом, чтобы он не причинил вреда нашим соплеменникам, находящимся у него в плену.
– А разве нам надо с ним договариваться? – недоуменно спросил Хунну. – Разве ты, О Всемогущий, не указал нам путь, который приведет нас к победе?
– Какой путь? – удивленно спросил Крис. – Свергнуть власть Каменного Бога – Балитума и убить его верховного жреца Ишшинкулла.
– Ну, это еще шкура неубитого льва, – смешался Крис, сетуя в душе на то, что его слова были неправильно истолкованы. – Конечно, я сказал, что существует такая возможность. Но ведь это не значит, что мы должны предавать смерти всех и каждого, кто встретится на нашем пути.
– Но если мы не убьем их, тогда они убьют нас, – резонно заметил Хунну. Крис промолчал. Ему, не одобрявшему в душе действий АрбанСина, не оставалось ничего другого, как смириться и молча взирать на происходящее. В какой-то мере в том, что случилось он винил и себя. Ведь это была его идея – захватить Балитума и убить Ишшинкулла, в надежде, что тогда Абиссарих будет сговорчивее и дарует пленникам свободу. Но до Тиллы еще далеко, а кровь невинных людей уже обагрила землю и неизвестно сколько ее еще прольется и чьей.
4
Столица марицегов – город Тилла был огромен. В нем проживало народу, больше, чем было песчинок в пустыне. Город располагался посреди плодородной долины, окруженной со всех сторон невысокими холмами и представлял собой скопище одно-двух, реже трехэтажных домов, обнесенных двумя поясами мощных крепостных стен. Внешняя стена была сложена из огромных каменных блоков, доставленных сюда из близлежащих каменоломен многочисленными рабами, количество которых постоянно пополнялось за счет ведения бесконечных захватнических войн. Толщина внешней стены была такова, что по ней свободно могла проехать повозка, запряженная двумя лошадьми. Внутренняя стена была образована стоящими вплотную друг к дружке двухэтажными домами, глухие стены и плоские крыши которых служили продолжением внутренней стены.
Крепостные стены окружал широкий ров, заполненный водой из протекающей неподалеку реки. На поверхности воды во рву плавали длинные толстые бревна. Такие же бревна валялись там и сям на берегу. Однако не стоило их использовать для переправы, ибо это были крокодилы, питающиеся человеческим мясом, в основном трупами рабов, умерших от непосильного труда или казненных за какую-нибудь, порой незначительную, провинность.
Дома, находящиеся под защитой крепостных стен, были отделены друг от друга кривыми улочками, такими узкими, что два всадника, движущихся друг навстречу другу, с трудом могли бы разъехаться, не говоря уже о колесницах. В центре города, на широкой площади, отделенный от остальных строений свободным пространством, стоял гигантский храм-зиккурат, в котором обитал Каменный бог – Балитум.
С виду зиккурат напоминал многоступенчатую пирамиду, покоящуюся на могучем квадратном фундаменте, сложенном из громадных базальтовых плит. Сам массив зиккурата был сложен из сырцового кирпича и выкрашен асфальтом в черный цвет. В стенах зиккурата имелись потайные ходы, лестницы, ведущие из темных сырых подземелий в верхние этажи, где размещались кельи жрецов, а на самом верхнем этаже находились апартаменты грозного Балитума. С верхнего этажа зиккурата до самого его основания вел глубокий колодец, оканчивающийся водоемом. Снаружи к зиккурату была пристроена широкая лестница с высокими ступенями. По этой лестнице поднимались те, кто был предназначен в жертву Балитуму.
– Мы у цели, СелильУбарум, – проговорил АрбанСин, показывая на город. – Это Тилла. А вон та черная гора, что вознеслась в самое небо – зиккурат Балитума. Что нам делать дальше? – обратился он к Крису с вопросом.
«Откуда мне знать! – подумал про себя Крис, весьма удрученный увиденным. – Разговор шел о простом городе, а это настоящая крепость. Чтобы ее захватить необходимо разрушить крепостные стены, но для этого нужна лазерная пушка или, на худой конец, взрывное устройство… а тут еще эти крокодилы».
Крис повращал глазами-антеннами. АрбанСин, Хунну и окружающие их воины выжидательно смотрели на него. Вера и надежда светились в их глазах.
– Приходилось ли тебе, Вождь, брать города? – обратился Крис к АрбанСину.
– Приходилось, – ответил тот и добавил. – У нас были стенобитные машины, время, пища и сильное войско. Да и город был не так уж сильно укреплен.
– Сколько же вы потратили времени на осаду?
– Дважды ночная богиня умирала и рождалась вновь, – ответил АрбанСин, имея ввиду вращающуюся вокруг планеты небольшую луну, – Когда она умерла в третий раз разрушенный город лежал у наших ног.
– Около трех месяцев? – подсчитал Крис. – Нам это не подойдет. В нашем распоряжении не более двух дней…
В это время до их слуха донесся победный треск барабанов.
– У нас нет ни минуты, – перебил его АрбанСин. – Абиссарих снова обманул нас. Мы окружены.
– Как он догнал нас? – удивился Хунну.
– Спроси об этом у него самого, если представится такая возможность, – раздраженно проговорил АрбанСин.
Слева и справа от них на гребнях холмов показались воины Абиссариха. Они стремительно приближались. Впереди бежали пешие воины, вооруженные бронзовыми топорами, заткнутыми за пояс и тугими луками, вместе с запасом стрел висевшими за их спинами в колчанах. Из всей одежды на них были черные набедренные повязки, на голове войлочные шапки, на ногах легкие кожаные сандалии с твердыми подошвами.
Это были лучники, которые, нападая первыми, осыпают противника тучами стрел и тут же отходят, прячась за спинами тяжеловооруженных копьеносцев, идущих следом.
Вооружение копьеносцев состояло из длинных копий, с наконечниками в локоть длинной и огромных, в рост человека, щитов, изготовленных из натянутых на деревянную раму нескольких слоев кожи или войлока, обитых сверху медными пластинами. Их головы прикрывали медные шлемы на войлочной подкладке, укрепленные под подбородком кожаными ремешками. Доспехом им служили длинные толстые войлочные плащи с нашитыми поверх медными бляхами, надежно защищающие грудь и ноги до самых щиколоток. На ногах были кожаные сапоги. Сражались неповоротливые тяжеловооруженные воины в сомкнутом строю и не было силы, которая могла бы устоять против них.
Помимо этого, АрбанСин, оглядевшись по сторонам, заметил впереди выстроенные в ряд боевые колесницы, имевшие форму ящика, поставленного на четыре сплошных колеса, обитых по краям медными пластинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
ДакатЛу зябко поежился, когда прилетевший с недалеких гор, ветер разогнал духоту ночи и словно невесомой вуалью обвил его полуголое тело утренней прохладой. Занималась заря. Край неба на горизонте уже розовел и сумрак ночи вот-вот должен был смениться яркими красками нарождающегося дня. Начальник стражи сладко зевнул. Дремота начала одолевать его. Самое время пойти спать. Если бы не эта орда, он бы так и сделал, доверив проверять посты своему помощнику. Ну да ладно. Будет время отоспаться.
Бояться особенно нечего. Их город – крепкий орешек. Не по зубам будет всякому бродячему сброду, не имеющему к тому же ни стенобитных орудий, ни баллист, ни катапульт. Если разобраться, то ДакатЛу больше боялся не того, что орда нагрянет, а того, что она пронесется мимо. В душе он надеялся, разбив вражеское войско, получить свою долю добычи, взяв пленных и превратив их в рабов.
Обойдя посты он хотел уже было уйти со стены, как вдруг до его слуха донесся далекий гул. Казалось, гудела сама земля. ДакатЛу вытянул шею, чтобы получше рассмотреть, что там вдалеке творится. Но в серости надвигающегося утра не сумел ничего различить. Он подумал, что может это пастухи перегоняют табуны на дальние луга, однако заподозрив неладное, решил на некоторое время задержаться. Он так и не смог различить что-либо в темноте, однако его внимание привлек тихий шорох, раздавшийся у самых городских стен. Взглянув туда он заметил бесшумно скользящие тени, окутанные утренним туманом. Тени были совсем рядом и он с ужасом распознал в них всадников.
Это был передовой отряд прорвавших границу варваров. Копыта их коней были обмотаны чем-то мягким, именно поэтому они сумели бесшумно подойти почти к самым стенам города. Само же войско надвигалось сзади и его появление у городских стен было также неотвратимо как сама смерть.
ДакатЛу не мешкая выхватил из-за пояса бронзовый топорик с узким, лезвием и небольшим, расплющенным в лепешку обухом. Нашарив рукой закрепленный за спиной небольшой круглый щит, обитый листовой медью, он извлек его и размахнулся, чтобы, ударив металлом о металл, поднять тревогу. Но в это время в воздухе раздался тонкий, едва слышный свист, и что-то острое больно стукнуло его по горлу. Словно кто-то невидимый нанес ему в гортань удар ребром ладони.
Горячий ручеек потек по шее на голую грудь и далее по животу на ткань набедренника, пропитав ее липкой массой. Следом за ручейком невыносимая боль разлилась по всему телу. ДакатЛу хотел было закричать, но вместо крика из горла раздался булькающий хрип. Скосив глаза вниз он увидел торчащую из горла вражескую стрелу, деревянное древко которой еще слегка покачивалось, дрожа черным оперением.
Удивленный ДакатЛу протянул руку к стреле, намереваясь сломать ее, но не смог. Перегнувшись пополам он рухнул вниз головой с крепостной стены. Глядя мертвыми глазами в светлеющее небо, он уже не видел как взметнулись в воздух тонкие веревки с привязанными к ним крючьями; как перелетев через стену они зацепились острыми зубьями за неровности в камне; как темные фигуры людей стали карабкаться на стену, один за другим проникая в город. Раздался сдавленный крик и что-то тяжелое опрокинулось наземь. Послышалось звяканье мечей, затем все затихло, чтобы через некоторое время нарушить тишину уходящей ночи скрипом открываемых городских ворот. Застигнутые врасплох стражники были все до одного перебиты.
И вот уже лавина дико кричащих и улюлюкающих конников на гривастых лошадях вливается через распахнутые настежь ворота в город и неудержимым потоком растекается по кривым улочкам, как кровь по капиллярам. Опьяненные битвой воины выламывали двери, врывались в дома, убивая без разбору всех кто попадался под руку. Они хватали беззащитных людей за волосы, руки, цеплялись за одежду, если таковая имелась, и наносили кинжалами колющие удары снизу в живот, в грудь или горло; перерезали глотки; вспарывали животы, отрезали головы.
Вырванные из тенет сна люди не могли оказать достойного сопротивления нападавшим. Они умирали, пронзенные мечами, заколотые дротиками, так до конца и не поняв в чем дело. Те, кому удалось выбежать из тесных помещений на улицу, находили свою смерть под копытами бешено мчащихся коней. Резня продолжалась до тех пор, пока в городе оставались живые люди. Смерть в ту ночь собрала обильную жатву.
Немногочисленное население городка было вырезано полностью. Восходящее солнце озарило золотистыми лучами безжизненные улицы мертвого города. Везде валялись трупы людей в лужах крови: в тесных переулках и внутренних двориках; на плоских крышах домов, используемых для сна в жаркое время года, и в темных помещениях, освещаемых маленькими оконцами, проделанными в потолке. В хлевах жалобно блеяли овцы, загнанные на ночь, в загонах мычали коровы, слышалось ржание лошадей. Некормленая скотина просилась на волю из тесных загородок.
Далеко в степи клубилось серое облако пыли, с каждой секундой удаляясь от разграбленного городка. Это рвущийся к Тилле АрбанСин, не захотевший оставлять у себя за спиной укрепленный город, уводил своих воинов, опасаясь подхода армии Абиссариха. Хунну, не имевший возможности скакать наравне со всеми, из-за медкейса, стоящего у него на коленях, въехал в город, когда основное войско уже покинуло его. С ним находилось несколько воинов, выделенных вождем для охраны СелильУбарума.
Они медленно ехали по кривым улочкам мертвого города. Их кони переступали через лежавшие там и сям трупы людей, тела которых еще не остыли. Вездесущие мухи роились тысячами, облепив страшные раны, с жужжанием перелетая с одного трупа на другой. В жарком воздухе сразу же начались процессы гниения. Тлетворный запах смерти пропитал все вокруг.
– Что здесь произошло? – с ужасом телепатировал Крис, содрогаясь от увиденного. – Кто это все сделал?
– Великий вождь АрбанСин совершил это, – гордо сообщил Хунну. – Он поверг во прах этот город, на страх нашим недругам.
– Безумец! Что он натворил! – воскликнул Крис. – Мы же в чужой стране. Среди врагов. Ну как мы теперь сможем договориться с Абиссарихом, чтобы он не причинил вреда нашим соплеменникам, находящимся у него в плену.
– А разве нам надо с ним договариваться? – недоуменно спросил Хунну. – Разве ты, О Всемогущий, не указал нам путь, который приведет нас к победе?
– Какой путь? – удивленно спросил Крис. – Свергнуть власть Каменного Бога – Балитума и убить его верховного жреца Ишшинкулла.
– Ну, это еще шкура неубитого льва, – смешался Крис, сетуя в душе на то, что его слова были неправильно истолкованы. – Конечно, я сказал, что существует такая возможность. Но ведь это не значит, что мы должны предавать смерти всех и каждого, кто встретится на нашем пути.
– Но если мы не убьем их, тогда они убьют нас, – резонно заметил Хунну. Крис промолчал. Ему, не одобрявшему в душе действий АрбанСина, не оставалось ничего другого, как смириться и молча взирать на происходящее. В какой-то мере в том, что случилось он винил и себя. Ведь это была его идея – захватить Балитума и убить Ишшинкулла, в надежде, что тогда Абиссарих будет сговорчивее и дарует пленникам свободу. Но до Тиллы еще далеко, а кровь невинных людей уже обагрила землю и неизвестно сколько ее еще прольется и чьей.
4
Столица марицегов – город Тилла был огромен. В нем проживало народу, больше, чем было песчинок в пустыне. Город располагался посреди плодородной долины, окруженной со всех сторон невысокими холмами и представлял собой скопище одно-двух, реже трехэтажных домов, обнесенных двумя поясами мощных крепостных стен. Внешняя стена была сложена из огромных каменных блоков, доставленных сюда из близлежащих каменоломен многочисленными рабами, количество которых постоянно пополнялось за счет ведения бесконечных захватнических войн. Толщина внешней стены была такова, что по ней свободно могла проехать повозка, запряженная двумя лошадьми. Внутренняя стена была образована стоящими вплотную друг к дружке двухэтажными домами, глухие стены и плоские крыши которых служили продолжением внутренней стены.
Крепостные стены окружал широкий ров, заполненный водой из протекающей неподалеку реки. На поверхности воды во рву плавали длинные толстые бревна. Такие же бревна валялись там и сям на берегу. Однако не стоило их использовать для переправы, ибо это были крокодилы, питающиеся человеческим мясом, в основном трупами рабов, умерших от непосильного труда или казненных за какую-нибудь, порой незначительную, провинность.
Дома, находящиеся под защитой крепостных стен, были отделены друг от друга кривыми улочками, такими узкими, что два всадника, движущихся друг навстречу другу, с трудом могли бы разъехаться, не говоря уже о колесницах. В центре города, на широкой площади, отделенный от остальных строений свободным пространством, стоял гигантский храм-зиккурат, в котором обитал Каменный бог – Балитум.
С виду зиккурат напоминал многоступенчатую пирамиду, покоящуюся на могучем квадратном фундаменте, сложенном из громадных базальтовых плит. Сам массив зиккурата был сложен из сырцового кирпича и выкрашен асфальтом в черный цвет. В стенах зиккурата имелись потайные ходы, лестницы, ведущие из темных сырых подземелий в верхние этажи, где размещались кельи жрецов, а на самом верхнем этаже находились апартаменты грозного Балитума. С верхнего этажа зиккурата до самого его основания вел глубокий колодец, оканчивающийся водоемом. Снаружи к зиккурату была пристроена широкая лестница с высокими ступенями. По этой лестнице поднимались те, кто был предназначен в жертву Балитуму.
– Мы у цели, СелильУбарум, – проговорил АрбанСин, показывая на город. – Это Тилла. А вон та черная гора, что вознеслась в самое небо – зиккурат Балитума. Что нам делать дальше? – обратился он к Крису с вопросом.
«Откуда мне знать! – подумал про себя Крис, весьма удрученный увиденным. – Разговор шел о простом городе, а это настоящая крепость. Чтобы ее захватить необходимо разрушить крепостные стены, но для этого нужна лазерная пушка или, на худой конец, взрывное устройство… а тут еще эти крокодилы».
Крис повращал глазами-антеннами. АрбанСин, Хунну и окружающие их воины выжидательно смотрели на него. Вера и надежда светились в их глазах.
– Приходилось ли тебе, Вождь, брать города? – обратился Крис к АрбанСину.
– Приходилось, – ответил тот и добавил. – У нас были стенобитные машины, время, пища и сильное войско. Да и город был не так уж сильно укреплен.
– Сколько же вы потратили времени на осаду?
– Дважды ночная богиня умирала и рождалась вновь, – ответил АрбанСин, имея ввиду вращающуюся вокруг планеты небольшую луну, – Когда она умерла в третий раз разрушенный город лежал у наших ног.
– Около трех месяцев? – подсчитал Крис. – Нам это не подойдет. В нашем распоряжении не более двух дней…
В это время до их слуха донесся победный треск барабанов.
– У нас нет ни минуты, – перебил его АрбанСин. – Абиссарих снова обманул нас. Мы окружены.
– Как он догнал нас? – удивился Хунну.
– Спроси об этом у него самого, если представится такая возможность, – раздраженно проговорил АрбанСин.
Слева и справа от них на гребнях холмов показались воины Абиссариха. Они стремительно приближались. Впереди бежали пешие воины, вооруженные бронзовыми топорами, заткнутыми за пояс и тугими луками, вместе с запасом стрел висевшими за их спинами в колчанах. Из всей одежды на них были черные набедренные повязки, на голове войлочные шапки, на ногах легкие кожаные сандалии с твердыми подошвами.
Это были лучники, которые, нападая первыми, осыпают противника тучами стрел и тут же отходят, прячась за спинами тяжеловооруженных копьеносцев, идущих следом.
Вооружение копьеносцев состояло из длинных копий, с наконечниками в локоть длинной и огромных, в рост человека, щитов, изготовленных из натянутых на деревянную раму нескольких слоев кожи или войлока, обитых сверху медными пластинами. Их головы прикрывали медные шлемы на войлочной подкладке, укрепленные под подбородком кожаными ремешками. Доспехом им служили длинные толстые войлочные плащи с нашитыми поверх медными бляхами, надежно защищающие грудь и ноги до самых щиколоток. На ногах были кожаные сапоги. Сражались неповоротливые тяжеловооруженные воины в сомкнутом строю и не было силы, которая могла бы устоять против них.
Помимо этого, АрбанСин, оглядевшись по сторонам, заметил впереди выстроенные в ряд боевые колесницы, имевшие форму ящика, поставленного на четыре сплошных колеса, обитых по краям медными пластинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25