– Энергии настолько мало, что Элу пришлось отключить вспомогательные и частично архивные блоки долговременной памяти, чтобы осветить вам путь...
– Данко для этой цели использовал свое сердце... – вырвалось у меня.
– Генетические опыты над людьми запрещены со времен сенатора МакЛораха, – менторским тоном напомнила Юлька, а мне вдруг стало стыдно. Юлька ведь могла подумать, будто мне наплевать на Элсуса...
– – Да я не об этом, – чуть слышно пробормотал я, чувствуя, что жар разливается по лицу. И тут же поспешил сменить тему:
– Неужели положение настолько серьезно?
– Мы с Элом так и не смогли определить по каким именно параметрам «Звездный Якорь» выбирает цели, но «Палладии» остался невредимым на нижней орбите. Крейсер же потерял практически всю энергию и, что еще более странно и страшно, продолжает ее терять. Если в течение ближайших пятидесяти часов «Якорь» не ослабит давление, мы потеряем Эла навсегда... Но и это еще не все...
– Что же может быть хуже? – воскликнул я. Нужно признаться, не совсем искренне это получилось. На самом деле в предчувствии угрозы моей собственной обожаемой жизни аж задницу свело.
– Тепловой баланс судна больше не поддерживается, – продолжила, видимо не заметив неискренности, совершенно ровным, бесцветным голосом продолжила Сыртова. – Температура внутри «Капитаньи» плавно падает. Спустя три часа мы начнем ощутимо мерзнуть. Кроме того...
Я был готов померзнуть немного и поэтому не считал это большой проблемой. Однако продолжал внимательно слушать хозяйку мертвого звездолета, подозревая, что за ее «кроме того» прячется настоящая беда.
– ... Корпус крейсера совершенно не пострадал при посадке...
Я тяжело вздохнул, чем вызвал паузу в речи Юльки сопровождаемую весьма многозначительным взглядом.
– ... А система регенерации воздуха без энергии. У нас есть запас примерно в сорок часов. Потом... Либо у нас есть выбор – выжить самим еще десяток часов, либо спасти Элсуса.
Она замолчала. Я тоже не о чем ее не стал спрашивать. Не очень-то верилось, что ее ярко-алые губки перечислили все несчастья, которые нас постигли.
– Единственный доступный спуск к предполагаемому местоположению систем «Звездного якоря» находится точно под двигательным отсеком «Капитаньи», – совсем уже тихо проговорила Юлька Сыртова. – Чтобы добраться туда, нужно сдвинуть с места крейсер...
Я должен был принять решение...
Перед необходимостью делать выбор стоял не я один, но от этого легче не становилось.
Разговаривать не хотелось. К счастью, тоже чувствовали и все остальные, так что ко мне ни кто не приставал. Все воинство, словно моржи на лежбище, оккупировали пляж, заливаемый теперь ручьями и с верху, с неба, и со стороны острова. Это тоже не располагало к словоохотливости.
Комиссар Лукреция Лу собрала всю свою ячейку у самого моря. Остальные, кому так же, как и мне, нужно было сделать выбор, попросту валялись на кварцевом песке.
– Эй, лейтенант, – кряхтя, приподнялся на локте один из троих сержантов. – Если я пойду с тобой, моя зарплата все так же будет начисляться?
– Конечно, – равнодушно выговорил я. И добавил про себя:
– Только, что ты купишь на свои деньги?!
– А если я останусь здесь? – не унимался тот.
Ему нужны были доводы в пользу пешего похода через весь остров со мной, хотя тело, и без того утомленное многодневными муками повышенной гравитации, активно сопротивлялось. Я его прекрасно понимал. Точно в том же положении находился и я. И точно так же, как и бравый прежде сержант, уговаривал тело в необходимости мной же затеянного похода.
– А если останусь? – более настойчиво повторил свой вопрос боец.
– Спроси комми...
– А, правда, что комми упразднили деньги? – старательно маскируя активную заинтересованность напускным равнодушием, поинтересовался сержант.
– Я тоже это слышал, – дипломатично отговорился я.
Действительно, Центральный Комитет решил, что Чучхе не совместимо с деньгами. Но мне-то нужно было, чтобы люди сами приняли решение. Поход обещал быть очень и очень трудным. И чрезвычайно опасным. Мне придется приказывать, и я хотел, чтобы приказам подчинялись безоговорочно. Для этого было нужно, чтобы солдаты пошли за мной добровольно.
– Все! – твердо сказал я и, прежде увеличив подачу энергии на сервоприводы бронекостюма, резко уселся. – Пора идти!
Припасы давно были разделены. Приличный кусок металлизированного брезента, как старший по званию, попросту забрал себе. Если из трех плазменных ружей составить пирамидку и накрыть сверху брезентом, то в образовавшемся шалашике вполне можно пару минут отдохнуть от потоков кислой на вкус влаги. Если ты почувствовал вдруг, что должен либо прекратить этот мокрый дурдом, либо отправиться в дурдом настоящий, такой вот брезент на вес золота...
Я с трудом поднялся на ноги, взвалил на плечи неподъемный без участия бронекостюма ранец и сверток драгоценной ткани, и, не оглядываясь, медленно пошагал в сторону страшного, смертельно опасного леса.
Мне уже казалось, будто дождь был всегда. Будто на этой планете постоянно падают с неба тяжелые капли, специально пригибая гудящую от барабанной дроби голову. Вбивая чужаков в серую жирную грязь.
Я уже забыл тот момент, когда первые плевки неба упали с грозовых туч на наши плечи. Словно это было в другой жизни. Еще чуть-чуть и мы все пожалели бы, что не родились рептилиями...
Это я к тому, что, практически смирившись с вечностью трижды проклятого дождя, я, соответственно и перестал его слышать. Скрипы и жужжание приводов сервомоторов скафандра, хлопанье ранца и ружья по спиновым бронеплитам, звуки шагов, и свои и чужие, проникали в сознание. Дождь – нет!
Сердце пело: за мной шли люди. С каким-то мазохистским удовольствием напрягал слух, пытаясь по шумам определить количество своих спутников, и не разрешая себе оборачиваться. И даже, вроде как, легче шагалось...
Я планировал сделать новый привал через пять миль. В ничем не примечательной точке на карте. Через две, взобравшись на холмик, которого на Земле даже не заметил бы, понял, что должен отдохнуть, или мое безумное предприятие закончится прямо сейчас. И еще ужасно хотелось оглянуться...
Медленно, забрызгивая кусты по обеим сторонам вновь образованной нами дороги, с трудом выдирая бронированные подошвы из чавкающего месива, шатаясь и спотыкаясь от усталости, за мной шли люди. Все люди моего отряда, за исключением партячейки Лукреции Лу, следовали за идиотом в отставке, за своим командиром Джакомо Элсодом.
Командор метался по огромной зале дома Совета, словно голодный зверь в клетке. Словно капля ртути на ладони, не находил он покоя. Словно не действовали на него законы притяжения.
Оставшимся верными лейтенантам армии безумного португальца приходилось только, как стервятникам на утесе, вертеть головами, стараясь не упустить из виду своего командира. Отдуваясь, пыхтя, в броне, с каждой минутой все больше наливающейся свинцом. Не смея согнуть, расслабить затекающие от напряжения спины.
Разлегшемуся на богатых мехах неведомых зверей Игору Танкелевичу было неоправданно легче – он не был обязан изображать из себя бравого воина. Хотя и он в душе слегка завидовал неуёмной энергии де Кастро, понимая, впрочем, что живость эта – демон ярости, а не физическая сила.
Луи Чен – единственный, кто, наоборот, старался не следить за броуновскими перемещениями предводителя, – казалось, весь ушел в экран галокомпьютера. Однако и это спокойствие, и напускное равнодушие было обманчивым. Каждый волосок его тела, каждый оголившийся от ужаса нерв чувствовал волны злобы, флюиды адского монстра. Осознавая, что вспышка командора вызвана его, Чена, сообщением о походе Джакомо Элсода на соединение с Юлькой Сыртовой, офицер не понимал лишь того, почему это вызвало такую реакцию.
И только Пи Корхулаанен совершенно с другими чувствами смотрела за нервными скачками командира...
– ... И ты говоришь мне, что этот идиот Элсод самостоятельно догадался о генных сыворотках?! – рычал де Кастро, роняя на начищенные до блеска доски пола крупные капли ядовитой слюны. – Ты, тако-о-о-о-ой у-у-у-умный!!! Или издеваешься надо мной?!
Португалец, с неожиданной для живого подобия ртути точностью, остановился точно напротив Луи. Тонкий, жилистый, направленный точно в лоб палец в один какой-то миг показался Чену хищным глазком боевого оружия.
– Уж не хитрозадый ли Кириллиос додумался до ТАКОЙ ПРОСТОЙ ВЕЩИ?! Как генные сыворотки для укрепления костей и адаптации организма к повышенной гравитации?!
Командор именно так и выплюнул эту фразу. В два предложения.
– А где же мои бравые лейтенанты? – не унимался безумный полководец. – Усмиряют бунт? Покоряют планету?!! Нет! Прилепили свои задницы к скамьям в этом городе баб и стонут, словно женщины...
– Нет, это не Желссон, – перебил командора Игор.
– Что?!! – заорал де Кастро, и его лицо побагровело. Впрочем, пару секунд спустя он уже взял себя в руки. – Что?
– Идея пришла в голову именно Элсоду, – спокойно, как ни в чем не бывало, проговорил Танкелевич. – Кириллиос тоже был удивлен такой догадливостью Джако. Это на него так не похоже...
– Может быть, планета так благотворно на него влияет? – глубокомысленно заявил один из закованных в броню командос.
– Ты еще скажи, что здесь с неба льется живая вода!!! – улыбнулся Игор.
Даже через толстенные, сложенные из туземных металлизированных деревьев стены в зал доносилось гудение натянутых с самого верха до самого дна неба струй.
– И мы сами не сможем синтезировать нужный набор генов? – на этот раз прицел его пальца был обращен к Перелини.
– Нет, – сокрушенно покачал головой пилот и нервно сглотнул. – В челноке только походный киберхирург и небольшая биохимическая лаборатория. Максимум, что она может – это антибиотики и болеутоляющее. Генные сыворотки по плечу только Элсусу...
– Не упоминай при мне имени этого электронного монстра, – совершенно серьезно порекомендовал де Кастро таким тоном, что Перелини и не понял, было это угрозой или лишь просьбой.
– Говорят, эти бабы... – бронированная перчатка несколько заторможено описала круг, – прямо чудеса делают с генами.
Перелини засмеялся было, но никто его не поддержал.
– Чтобы синтезировать часть цепи ДНК, да еще вывести специальный вирус-носитель, нужна точность... очень хорошего компьютера!
– А туземки толкут что-то в ступках, разводят молоком и вливают в пасть. И животные рождают каких-то других животных, – стоял на своем командос.
– Прямо колдовство какое-то, – ошарашено пробормотал себе под нос де Кастро. – Куда подевался Токвемада?
– Что ж, предложим туземцам снабдить нашу армию сывороткой, – зловеще воскликнул командор уже громче. – Пусть наш лейтенант-губернатор Перелини проведет переговоры.
Перелини поморщился. Он вовсе не хотел вести какие-либо переговоры с излишне эмансипированными сумасшедшими тетками. Не хотел он и назначения губернатором всей этой местности – Бартоломии – на десять километров вокруг спешно строящегося Форта-Пи – каменных бастионов прищурившихся узкими бойницами через неширокий пролив на Город туземцев. Астронавт так и не смог смириться с мыслью, что он больше никогда – никогда не полетит среди звезд. Что он НАВСЕГДА прикован к этой грязной, вонючей, неприветливой, злой и смертельно опасной в своей ярости планете. Ирония Судьбы, но даже солнце этого мира – Антарес – в переводе с греческого означало «Соперник Антея» – конкурент бога войны. Пилот, старший пилот самого прекрасного звездолета, когда-либо сходившего со стапелей земных верфей, был искренне убежден, что этот АД – внеземное воплощение Преисподней, обречен на войну. Убежав из огня, охватившего Колыбель, Перелини не имел ни малейшего желания попадать в пламя боев на Антаресе-II. И еще лейтенант-губернатор ненавидел эту планету. Это было сильнее него, на уровне подсознания.
И не отправиться к угрюмым бабам, все еще считающим себя хозяйками планеты, губернатор не мог. Ему достаточно было одного не произнесенного вслух предупреждения от Командора. Именно так, с большой буквы, Перелини всегда и думал о де Кастро.
Было это несколько местных дней назад. Когда Командор посетовал, что стен его Цитадели растут слишком медленно, вновь назначенный губернатор неожиданно для самого себя заявил:
– Видите ли, дом Бартоломео! Повышенная гравитация и ливень во всем виноваты. Люди быстро устают, а я не могу заставлять воинов работать до изнеможения. Мы окружены врагами...
– Не твое дело размышлять о готовности МОЕЙ армии, – прорычал де Кастро прямо в лицо Перелини. – Это МОЯ армия, МОИ солдаты, и ты строишь МОЙ форт! Просто выполняй МОИ приказы, губернатор!
А рука безумца все это время нервно поглаживала ребристую, отполированную до блеска частым использованием рукоятку своего пистолета. Пилот знал, знал и чувствовал, что командир очень хочет выстрелить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26